A Second Chance часть 11. глава 236

Джинни потянулась и обхватила его лицо руками. — Гарри, я никогда не обижалась на тебя за это. Я была... ты спас меня от Тома и из Камеры, и я влюбилась в тебя, отчасти из-за этого преклонения перед героем, а отчасти из-за того, что я не знала, что делать.... ты был моим другом, и я восхищалась тобой, но я еще не была готов быть с тобой, не так, как мы сейчас. Мы еще не были готовы друг к другу.

Он посмотрел в ее теплые глаза и кивнул.

— Может, и нет, но я все равно сожалею об этом.

— Знаешь, Зи рассказал мне кое-что интересное.

Он приподнял бровь.

— о?

— Она сказала мне, что впервые узнала о твоей любви ко мне во время Чемпионата мира по квиддичу.

— Э-э, это... вейла, — сказал он, сглотнув и садясь.

Джинни просто села рядом с ним и оседлала его колени, обхватив руками за шею.

— Она сказала, что нужно нечто большее, чем просто влечение к кому-то, чтобы вывести его из состояния вейлы, но это происходит естественным образом, потому что между ними существует связь. Ты любил меня даже тогда, Гарри?

Гарри пристально посмотрел в ее карие глаза.

— Тогда я этого не знал, но да, да, думаю, что знал. Когда я увидел тебя на балу, Джинни... ты была там самой красивой девушкой, и это платье... бордовый и золотой... Я не мог отвести от тебя глаз, и меня словно молнией пронзило, что я... Я хотел тебя, Джин, я хотел тебя больше, чем кого-либо или что-либо в своей жизни, и когда я увидел, как ты поворачиваешься в объятиях Майкла, я увидел Зелень.

Она улыбнулась.

— Я ревновала тебя к Мэнди.

— Мэнди была...... когда я понял, что не могу... ты была счастлива с Майклом, а я убедил себя, что все это было напрасно, что я упустил свой шанс с тобой. Меня привлекала Мэнди, и я флиртовал с ней, она была великолепна, и она мне нравилась, но она... она просто не была тобой.

Джинни прижалась лбом к его лбу.

— Она мне тоже нравилась, и я ненавидела себя за то, что она мне нравилась. Я ненавидела то, что она тебе нравилась, и думала, что должна быть рядом как твой друг, чтобы доказать, что меня не беспокоит, что ты с ней. Но это не так, Гарри... когда ты поцеловал ее, я подумала, что ты предпочел ее мне.

— А я-то думал, ты предпочла Дина мне.

Джинни коснулась губами его губ.

— Какие же мы дураки.

Он закрыл глаза, когда она снова коснулась его губ своими.

— Прости, что я был дураком, Джинни. Прости, что причинил тебе боль.

Губы Джинни нежно коснулись его шрама.

— Мы оба были дураками. И я не жалею о том, что провела время с Майклом и остальными, и ты тоже не должен сожалеть о своем. Важно то, что они были нашим прошлым, и именно благодаря им мы сблизились. Ну, и еще потому, что какой-то нахал поцеловал меня на глазах у всей школы, вместо того чтобы сказать, что я ему нравлюсь.

— Какой зануда, — вздохнул он, когда она снова поцеловала его шрам.

— Да, но целуется он довольно хорошо.

Он улыбнулся и коснулся губами ее губ, дразняще раздвигая их.

— Это он сейчас?

— Гарри! Джинни!

Гарри выругался, снова прикусывая ее губы.

— И он выбрал самый неподходящий момент.

— Именно это я и хотела сказать, — сказала она, когда он поцеловал ее еще раз.

— Сюда, дядя Рэм!

Ремус появился над садовой оградой и улыбнулся им.

— Кто выиграл гонку?

— Это я выиграл! — Воскликнул Гарри, вскакивая на ноги. — Я лучший летчик!

Джинни закатила глаза, выпрямляясь.

— Он едва выиграл.

— У меня было по меньшей мере секунд на двадцать больше, чем у нее.

Ремус усмехнулся.

— Похоже, мы были близки к победе.

Джинни собрала волосы в беспорядочный пучок.

— Я признаю, что он летает лучше, но я-то лучше играю.

Гарри пожал плечами.

— Я признаю это.

Ремус удивленно уставился на них.

— Вы двое готовы возвращаться?

Гарри кивнул.

— Да, но сначала я должен тебе кое-что показать.

Ремус приподнял бровь.

— Что это? Добби провел меня по дому. Выглядит великолепно. Фи и Монти гордились бы тем, что ты здесь все прибрал.

— Я надеюсь на это, — сказал Гарри, беря Джинни за руку. — Заходи в дом и следуй за мной.

Гарри провел Джинни и Ремуса через весь дом в большой зал. Он завел их за угол и услышал, как у Ремуса за спиной перехватило дыхание.

— Бабушка, пап, я привел к вам дядю Рэма.

С портрета сияло лицо Флимонта.

— Вот и мой мальчик! Я по-прежнему вижу в тебе гиганта, не знаю, что течет в жилах Люпинов, но ты и твой отец оба такие высокие.

— Привет, Монти, Фи, — тихо сказал он. — Мерлин, рад видеть вас обоих.

— Он вырос таким красивым, Монти! Я знал, что так и будет, у тебя такие очаровательные золотистые глаза. Гарри сказал нам, что ты женат, дорогой?

— Да, — улыбнулся Ремус. — На самом деле, в понедельник мы празднуем годовщину свадьбы. Она замечательная, и она бы вам понравилась.

— Тогда ты приведешь ее к нам и представишь должным образом, — строго сказала ему Юфимия, сверкнув глазами.

— Да, Фи.

Она лучезарно улыбнулась, прежде чем ее взгляд упал на Джинни.

— А кто эта очаровательная юная леди?

Гарри обнял Джинни за талию и притянул к себе.

— Это моя девушка.

— Ах, очаровательная Джинни! — С улыбкой воскликнула Юфимия. — Гарри рассказал нам все о тебе, дорогая. Я Фи, а это Монти Поттер, мы очень рады познакомиться с тобой, моя дорогая.

— Взаимно, — сказала Джинни. — Гарри, ты не говорил мне, что здесь есть портрет твоих бабушки и дедушки.

— Я не знал. Добби показал его мне и Зи, когда мы вернулись из Джорджии.

Ремус положил руку на плечо Гарри.

— Джейми убрал ее после их смерти.

Флимонт кивнул.

— Я понимаю, что ему было тяжело. Он сказал, что вернет нас обратно, когда все будет не так свежо, но Гарри рассказал нам, что произошло.

Глаза Ремуса были печальными, когда он смотрел на портрет.

— Я совсем забыл, что вы двое заказали этот портрет. Сириус и я... мы вырастили Гарри.

— Он и нам это сказал, — сказал Флимонт. — Вы, ребята, отлично поработали. Мы с Фи очень гордимся вами.

— Сириус и я скучали по вам, и теперь...

Глаза Юфимии наполнились слезами.

— Гарри рассказал нам. Дорогой, ты не должен винить себя. Мы с Монти так гордимся тобой за то, что ты вырастил Гарри, за то, что ты сделал шаг вперед. Мы знали, что однажды ты станешь великим человеком, и мы гордимся тем, что ты стоишь перед нами — и к тому же профессором! Мы так гордимся тобой, дорогой!

Ремус широко улыбнулся.

— Иногда я сам не могу в это поверить.

Гарри потащил Джинни в гостиную, чтобы дать Ремусу немного побыть наедине с портретом бабушки и дедушки. Он поблагодарил Добби, когда тот принес им бутерброды.

— Мы еще увидимся, прежде чем мы вернемся в школу?

Джинни покачала головой.

— я не знаю. Может быть, ты скоро сможешь снова приехать в Нору? Мама и папа хотят, чтобы я вернулась домой, так как меня не было почти все лето.

Он кивнул.

— Я так и подозревал. И, полагаю, прошло всего две недели.

Джинни улыбнулась, поедая свой сэндвич.

— Долгие две недели.

Гарри не мог с этим поспорить.

— Я планирую провести остаток лета, работая здесь и дома, так что в любое время, когда у тебя будет свободная минутка, не стесняйся заглянуть ко мне?

— Договорились.

Он наклонился и нежно поцеловал ее.

— Здесь все строго, как и в Блэк-коттедже. Потребовалось немало усилий, чтобы сделать это, но Добби сказал мне, что теперь все готово. Попасть сюда можно только через Блэк-коттедж и коттедж Ремуса и Тонкс. Но я попросил его добавить Нору в список. Я хочу, чтобы ты могла приходить сюда, когда захочешь.

Джинни улыбнулась, услышав это.

— Ты же знаешь, что это означает, что у моих братьев тоже есть неограниченный доступ.

Он ухмыльнулся.

— Да, но твои братья не знают адреса, не так ли?

Глаза Джинни расширились, когда он прикусил ее губы.

— Извините, что прерываю, — сказал Ремус с порога, на его губах играла веселая улыбка. — Но, думаю, нам пора идти.

Гарри согласился. Они доели свои бутерброды и попрощались с домашними эльфами, прежде чем воспользоваться камином и вернуться в Блэк-коттедж. Когда они пришли, Зи читала книгу о беременности в гостиной и лучезарно улыбнулась им.

— Ну, кто победил?

— Я! — Воскликнул Гарри, смеясь, когда Джинни толкнула его локтем.

— Я признаю, он летает лучше, — сказала она довольно сердито.

Гарри снова рассмеялся и обнял ее за плечи.

— Мы с ней почти ровня, и я согласен, что, возможно, я лучше летаю, но она лучше играет в квиддич.

Зи усмехнулась.

— Звучит как справедливая оценка. Ты останешься на ужин, Джинни?

Джинни покачала головой.

— Нет, спасибо. Добби дал нам несколько бутербродов перед отъездом, но мама ждет меня дома.

Она целомудренно поцеловала Гарри, прежде чем направиться к камину, чтобы отправиться домой. Он со вздохом проводил ее взглядом и повернулся к Зи и Ремусу.

— Дядя Рэм, ты останешься на ужин?

Ремус покачал головой.

— Не сегодня, Гарри. У Нимфадоры выходные в честь нашей годовщины, и я хотел бы провести их с ней, если ты не возражаешь?

— Думаю, это уважительная причина.

Ремус улыбнулся и обнял Гарри одной рукой.

— Если я тебе понадоблюсь, пришли мне одного из этих беспалочковых патронусов. В противном случае, увидимся во вторник.

Он тоже исчез в камине, и Гарри плюхнулся рядом с Зи.

— Итак, полагаю, здесь только мы с тобой?

Зи сжала его руку.

— Так и есть. Я думала о пицце?

— Блестяще, — сказал он. — У нас есть что-нибудь из теста?

Она покачала головой.

— Не думаю. Что-нибудь на вынос?

Он ухмыльнулся.

— Идеально.

* * *

После ужина Зи решила принять ванну, и Гарри спросил ее, можно ли ему пробежаться по пляжу. Она согласилась, если он возьмет леди Годиву и пообещает бегать, прикрываясь щитом. Гарри решил, что это хорошая сделка. Он переоделся в кроссовки и шорты, прежде чем провести десять минут на растяжке во внутреннем дворике. Он без помощи волшебной палочки активировал свой щит, затем свистнул пантере, и она бросилась бежать рядом с ним, когда они направились через лес и вниз по склону к пляжу. Пока он бежал, солнце садилось за воду, и теплый летний ветерок дул на него, заставляя чувствовать себя расслабленным. Время от времени ему казалось, что он чувствует на себе чей-то взгляд, но, осматривая пляж, он никого не замечал; все ушли на весь день. Он пробежал три километра, прежде чем бросился на гальку, чтобы перевести дыхание.

Он набрал воды из бутылки, прикрепленной к поясу, и жадно выпил, не сводя глаз с волн. Солнце почти село, и он уставился на океан, не слыша вокруг ничего, кроме звука собственного дыхания.

И тут он услышал тихий лай.

Леди Годива вскинула голову и издала шипящий и рычащий звук, но Гарри поднял руку, чтобы остановить ее. Он опустился на колени и стал всматриваться в полумрак, надеясь найти источник звука. Он услышал это снова, и его глаза расширились, когда темная мохнатая голова высунулась из-за маленького замка, который кто-то построил на песчаной гальке.

Черный мех, темный как ночь, заостренные уши и глаза, отливающие серебром в лунном свете. На вид ему было всего несколько месяцев, большие лапы, о которые он спотыкался, и Гарри посочувствовал ему. Он был худым и хрупким на вид, и у Гарри защемило сердце при виде него.

— Иди сюда, мальчик, — мягко сказал он.

Услышав его голос, щенок навострил уши и медленно двинулся к нему. Леди Годива подняла голову, и он по-щенячьи гавкнул. Леди Годива снова зарычала, и щенок подпрыгнул, чтобы цапнуть ее за хвост. Она оскалила зубы и издала свирепое рычание, от которого щенок отскочил назад и приземлился на задницу. Пантера просто опустила голову обратно на землю и прикрыла глаза лапой, заставив Гарри рассмеяться.

— Он всего лишь щенок, леди Джи, не придирайтесь к нему. Иди сюда, мальчик.

Щенок подскочил к Гарри, и тот, уронив свой щит, нерешительно протянул руку, чтобы погладить его мягкую шерстку. Щенок прижался к нему, а когда его заостренные уши встали торчком, Гарри с удивлением понял, что это немецкая овчарка.

Он сглотнул.

— Кому ты принадлежишь, мальчик?

Щенок лизнул его в руку, и Гарри прижал его к себе, смеясь, когда щенок игриво лизнул его. На нем не было ошейника, и когда эти серебристые глаза снова встретились с его глазами, он сглотнул.

— Бродяга?

При звуке имени своего крестного щенок тявкнул и прижался к его плечу.

Гарри обнял щенка, боясь пошевелиться. Появление щенка, так похожего на отца, которого он потерял, было одновременно и проклятием, и благословением. Он еще раз осмотрел заброшенный пляж, но не увидел никаких признаков того, что щенок принадлежал кому-то и что его никто не искал. Учитывая, что щенок выглядел полуголодным, он решил, что кто-то его бросил. Он встал, держа щенка на руках, и свистнул леди Годиве. Он снова надел свой щит и побежал домой.

Когда он вернулся в Блэк-коттедж, щенок радостно залаял. Гарри принес его на кухню, быстро нашел старую миску для воды Мародера и наполнил ее, прежде чем заглянуть в холодильник в поисках чего-нибудь, чем можно было бы его покормить. Он как раз смешивал в миске жареную курицу с тертой морковью и сыром и поставил ее на пол, когда в кухню вошла Зи.

— Привет, как прошла твоя пробежка? — спросила она, и ее глаза расширились при виде щенка. — Кто это?

— Он нашел меня на пляже, — сказал ей Гарри. — Он наблюдал за мной. И когда я позвал его, он подошел. Это немецкая овчарка, Зи.

Она кивнула, не сводя глаз с черного щенка.

— Ты хочешь оставить его у себя.

Это не было вопросом, но он кивнул.

— да. У него серебристые глаза, уникальные, и... Я знаю, что это не так... Тебе не кажется, что он должен быть Бродягой?

На глаза Зи навернулись слезы, и она кивнула.

— Да, да, так и должно быть. — Она опустилась на колени. — Привет, Бродяга, тебя так зовут, милый? Ты будешь нашим Бродягой?

Щенок тявкнул и лизнул ее руку, и ее взгляд смягчился.

— Мерлин, он само совершенство, не так ли?

Гарри кивнул.

— Да, я так думаю.

Ее глаза встретились с его, и она улыбнулась, еще раз погладив щенка, прежде чем заставить его вернуться к еде.

— Я куплю ему что-нибудь поесть завтра по дороге домой.

Гарри улыбнулся.

— спасибо.

Зи подошла и встала на цыпочки, чтобы поцеловать ее в щеку.

— Он очень похож на него.

Он кивнул.

— Ты веришь в это? Что, возможно, он... Я имею в виду... то, как он подошел прямо ко мне, и когда я назвала его Бродяга, Зи... Гарри поклялся, что он откликнулся на это. — Как ты думаешь, он мог бы быть таким?

Зи нежно погладила его по щеке.

— Нет ничего невозможного, милый.

— Я собираюсь искупать его, когда он поест, а потом он сможет поспать в моей постели.

Леди Годива выглядела оскорбленной этим, прежде чем выйти из кухни.

Гарри рассмеялся.

— Твоя кошка на меня сердится.

— Она переживет это, — сказал Зи. — И это звучит как хороший план.