Битва за небеса

Для второго этапа Гитлер, весьма впечатленный информацией из будущего, решил использовать помещение рейхсканцелярии, символизируя этим одновременно отношение к Шпееру, приглашённым гостям и важности обсуждаемых вопросов. Одним из самых важных и "болезненных", для Шпеера и Гитлера, стал отказ от планов грандиозной реконструкции Берлина и других городов Рейха — эти замыслы отложили на "после войны". Заодно решился вопрос со строительством башен Винкеля, бомбоубежищ в форме термитника, массовое строительство которых решено было ускорить всеми силами. Логическим продолжением башен Винкеля стала идея зенитных башен, насущная необходимость которых вытекала из того простого факта, что городская застройка не позволяла размещать на крышах зенитки "серьёзней" 20-мм, а при размещении на земле те же 88-мм пушки и более крупные перспективные калибры, получали слишком узкие сектора обстрелов. Крупнокалиберные зенитные орудия требовалось поднять выше уровня городских крыш, к выводу об этом в люфтваффе пришли достаточно давно, но лишь теперь сошлись воедино интересы ПВО, желание Гитлера и архитекторский талант Шпеера. Проекты первых зенитных башен он набросал буквально "на коленке" только ради того, чтобы вернуться к привычному и знакомому делу.

Вот и сейчас, проезжая мимо знакомого полицейского, открывшего ворота, он обдумывал, как сделать башню "многофункциональной", как её можно относительно безболезненно "вписать" в городской ландшафт, а вовсе не над координацией научных исследований. В вестибюле, где разрешалось курить, Шпеер поздоровался с несколькими курильщиками и прошёл в гостиную, единственное помещение, которое считал уютным и где обычно накапливались гости перед приглашением за стол. По заведённой традиции здесь не использовалось партийное приветствие и никогда не велись деловые разговоры, заменяясь сплетнями, новостями культурной жизни и анекдотами. Сегодняшней темой стало очередное выступление так называемых "неформалов" в Гамбурге, которые в очередной раз нарвались на активистов гитлерюгенда. Перемыть им косточки до основания не удалось, поскольку появился Гитлер, пожал собравшимся руки и, по своему обыкновению, уселся на любимое кресло, попутно захватив со стола свежую газету. Незнакомые со здешними правилами поведения гости сперва оторопели, и Шпеер взял инициативу на себя.

— Итак, господа, мы собрались, чтобы обсудить проблему защиты нашего неба, а именно совершенствование радаров и весь комплекс взаимосвязанных вопросов. Предлагаю выступить моему заместителю по работам в области высоких частот инженеру Брандту.

После этой фразы Шпеер уселся на диван и знаком показал собравшимся, чтобы те не терялись и занимали места, где им удобнее. Три десятка приглашённых быстро разместились, а к столу вышел Брандт.

— Фактически мы находимся лишь в начале пути — сказал он, подойдя к столу и окидывая взглядом аудиторию. — Тем не менее, некоторые наши фирмы на свой страх и риск вели работы по этому направлению, я говорю о сантиметровом диапазоне. Особенно следует отметить фирму "Лоренц", именно их работы дали основную почву для выводов. Можно констатировать, что этот диапазон позволяет значительно увеличить точность выдачи координат и является весьма перспективным. Однако, при этом следует отметить, что он же довольно значительно зависит от погодных условий, а главное в том, что на пути его внедрения стоит множество технических проблем. Требуются длительные и дорогостоящие эксперименты, прежде чем мы сможем использовать такие радары. Поэтому принято решение продолжать работы над метровым диапазоном, используя данные радары для обнаружения, а радары целеуказания пока будем использовать дециметровые, всемерно повышая их помехозащищённость. В рамках нашей Комиссии по радиолокации, названной "Комиссия 10", будет создано четырнадцать рабочих комиссий и четыре рабочие группы для координации, их руководители здесь присутствуют. В области разработки электронных ламп рабочая комиссия доктора Штаймеля одновременно является органом Комиссии по радиолокации и комиссии по сантиметровым лампам. Для информации о результатах работ, обсуждения и принятия решений запланированы ежемесячные собрания "Комиссии 10", а узкотехнические вопросы будут обсуждаться внутри рабочих комиссий...

То, о чём рассказывал Брандт, было заранее обговорено, и Шпеер позволил себе немного расслабиться. Всё равно сейчас начнётся разговор профессионалов, а он ничегошеньки не понимает в их диаграммах направленности, волноводах-фидерах и прочих магнетронах. Он мысленно поморщился, когда вспомнил беседу со специалистами "Цейса", которые занимались приборами управления зенитной стрельбой и заставили его чувствовать себя беспомощным младенцем, рассуждая про прямоугольную, сферическую и цилиндрическую системы координат, их перевод и прочую заумь. С другой стороны они же подсказали несколько направлений, которые обязательно надо увязать с обсуждаемой темой. Собственно говоря, именно поэтому Винер (разработчик Wikog -9SH, наиболее совершенного ПУАЗО) также участвует в работе "Комиссии 10".

От флотских зенитчиков пришла идея, что с увеличением скорости самолётов, ручной привод становится неэффективным, требуется переход на механический. Специалисты "Телефункена" требуют увеличить финансирование на работы над радиовзрывателями, а Цузе обещает к новому году создать вычислительную машину, которая намного увеличит скорость исследований. И всех их надо "запрячь в одну упряжку", поставить задачи, разграничить сферы ответственности, не дать погрязнуть в склоках... — та ещё головная боль.

По ходу обсуждения Гитлер в основном молчал, ограничившись несколькими уточняющими вопросами, причём сумел удивить собравшихся точностью формулировок. Когда было вспыхнувшая дискуссия на тему люминофоров для экранов, пошла на спад к Гитлеру подошёл его личный официант Канненберг, что-то прошептал ему на ухо, после чего тот встал и объявил

— Господа, приглашаю вас посетить ресторан "У весёлого канцлера"!

Шпеер, знакомый с этой формулировкой как человек имеющий право на ежедневный обед у фюрера, лишь усмехнулся, глядя на ошарашенных гостей провожающих взглядом спину вождя.

— Без церемоний, господа, — бросил Шпеер, направляясь к дверям. — И помните, что за столом беседуют о чём угодно, но не о делах.

В этот раз ему пришлось быть одним из самых высокопоставленных участников застолья, из соратников Гитлера присутствовал только Гейдрих, и Шпееру пришлось занять место за большим круглым столом, а не за привычным столиком в углу, где можно было беседовать комфортно и спокойно. Дальнейшую программу вечера он знал практически наизусть, будет обсуждаться Великая война, какая-нибудь свежая сплетня из жизни гауляйтеров и прочие дежурные темы. Впрочем, с этим можно смириться, ведь главное, что Гитлер, судя по всему, доволен собранием и не высказал несогласия по каким-либо вопросам. А раз он одобрил принятые решения, то будет теперь сам настаивать на них и, значит, дело сдвинулось.

* * *

Через четыре месяца, 13 ноября 1940 г. Берлин, украшенный по такому случаю красными транспарантами и прочей наглядной символикой союза двух режимов, встречал Молотова. Надо было обсудить те условия, на которых СССР был готов войти в "Антикоминтерновский пакт". За эти месяцы в советско-германских отношениях изменилось многое. Вопреки прогнозам живущих прошлым теоретиков, никакого позиционного фронта во Франции не возникло, теперь Молотову приходилось считаться с тем, что вермахт и РККА могут встретиться на поле боя в ближайшее время. Собственно говоря, практически никаких иллюзий участники переговоров не питали, и выдвигали взаимно бредовые предложения.

Об этом визите Шпеер узнал, когда ему пришлось согласовывать мероприятия по встрече высокопоставленного гостя и график-маршрут колонн строительной техники, работающей на котлованах будущих зенитных башен. Работы велись на шести огромных участках, разворачивать транспортные потоки, ради помпезности визита он счёл ненужным. Достаточно проезда кортежа почётной охраны по второстепенным магистралям и небольшой массовки. Нечего мешать складывающемуся и пока ещё хрупкому механизму грандиозной стройки.

Комплексы ПВО будут строиться по индивидуальным проектам и, спустя год, горожане должны увидеть, как над городской застройкой возвышаются крепостные башни. Символизируя связь прошлого и будущего, они могут стать архитектурным украшением Берлина. Мимо такого соблазна Шпеер пройти не смог, поэтому взял под личный контроль работу над крепостью "Тиргартен" из трёх башен. Ещё две крепости по две башни, курировал профессор Фридрих Таммс из ведомства Тодта, которое и вело строительные работы. Под дружеским присмотром Тодта Шпеер проходил практику управления многоотраслевым объектом государственной значимости.

Самые яростные баталии кипели вокруг проекта перестройки в зенитную башню здания рейхстага, отвлекая на себя скандалистов, а тем временем Шпеер стал ежедневным визитёром на строительстве "Тиргартена", сдать который планировалось в апреле 41-го.

На чертежах и эскизах "стандартная" крепость состояла из двух башен: артиллерийской и управления. Флотский опыт показал, что радары оптимально располагать не ближе 300м от ведущёй огонь артиллерии, поэтому боевая башня становилась платформой для четырёх перспективных 128-мм спаренных установок. По замыслу, целеуказание она получает от расположенной в полукилометре башни управления, главным оружием которой планируется выдвижная чаша радара "Вюрцбург-2". В убранном положении антенна и "сопутствующие" механизмы/персонал/приборы, занимают половину седьмого этажа — выделено с расчётом на перспективные антенны. Другая половина предназначена для технических служб радара ближнего целеуказания, оптического дальномера и звукопеленгаторных установок. Всё бы ничего, но в помещениях нуждаются ещё и представители конструкторских бюро, которые планируют использовать башню управления как полигон для лабораторных образцов.

Один этаж "уходит" штабу воздушного флота "Райх", требования к планировке от них меняются день ото дня, общее единодушие только насчёт вертикального планшета обстановки и балкона для торжественных речей. Много решений напрямую приходит из флота, поскольку там давно решена задача хранения и подачи боеприпасов из глубины, герметизация, стрельба по вычислителю и множество других. Главный калибр ПВО страны пройдёт войсковые испытания на башнях, затем станет вспомогательным калибром для линкоров, крейсеров и основным для эсминцев. Для этого в конструкцию будут внесены улучшения по итогам эксплуатации и добавлены корабельные устройства.

До третьей башни крепости "Тиргартен" 40 километров на запад, она предназначена для радара дальнего обнаружения "Вассерман", отдельный кабель связи, а две башни "Зоо" соединяет туннель. Каждая башня сможет укрыть от бомбёжки до 20 тыс. человек и гарантированно защитить от полуторатонной бомбы.

Через год Берлин должны прикрывать семь башен первой очереди, три из которых боевые и теоретически способны поставить непроходимую огненную завесу на всех требуемых высотах.

Такие же комплексы строятся в Гамбурге, Вене, Бремене, прорабатывается идея зенитных бронепоездов, Конрад Цузе обещает к Рождеству рабочий прототип первого универсального вычислителя ...

Этот бесконечный поток замыслов крутился в голове Шпеера, пока он ехал на очередное заседание "Комиссии 10", после которого его ждал Пенемюнде и фон Браун на испытательном полигоне.

Глава 2

Рождественские каникулы преподнесли изрядное число новостей по самым разным направлениям. Цузе действительно представил на суд взыскательной публики из высших эшелонов власти опытный образец вычислителя, за который вновь разгорелась свара между институтом аэродинамики и командой фон Брауна. Более всего "Z-2" походил на бильярдный стол, только увеличенный втрое. Ещё одним отличием стало то, что вместо зелёного сукна и шаров, агрегат показывал работу без малого тысячи телефонных реле и вакуумных трубок, металлических пластин, отвечавших за память и другой загадочной машинерии. По словам Гитлера, не хватало только парового котла.

Цузе настоял на использовании телефонных реле, давно отработанных промышленностью, киноплёнки для перфолент и других подобных комплектующих, чтобы обеспечить максимальную надёжность и наглядность работоспособности его идей. Через два года он обещал показать прототип серийного вычислителя, под выпуск которого резервировались производственные площади в подземном комплексе "Миттельверке", основной задачей которого должен стать выпуск ракет фон Брауна. "Z-3" разрабатывался ламповым, каковых планировалось две тысячи, поэтому в работе опытного цеха фирмы "Zuse Ingenieurburo und Apparatebau, Berlin" на первый план вышел инженер-электронщик Гельмут Шреер. Фирма Цузе, персонал которой насчитывал 10 человек с уборщицей, стала первой на Земле коммерческой компанией, поставившей своей целью только развитие компьютерных технологий, и готовилась к новоселью на один из этажей башни управления крепости "Фридрихсхайне". Руководство воздушного флота "Райх" согласилось на передачу помещения только после железной договорённости, что прототип "Z-3" и следующего "Z-4" останутся работать вычислителями командного пункта ПВО страны.

Подобно температуре за окном, на Рождество пришли к точке замерзания германо-советские отношения. После ноябрьских переговоров с Молотовым, закончившихся дежурно-общими дипломатическими фразами, в пропаганде сторон проявилась двусмысленность. Не то, чтобы вернулись времена оголтелого клеймения, но советские статьи о доблестных английских моряках, прорывающихся к родным берегам, показывали, что Берлин и Москва могут вновь изменить отношение друг к другу. Об этом же свидетельствовал нарастающий вал претензий по кредитному соглашению, согласно которому СССР должен был получить высокотехнологичное оборудование и лицензии. Но теперь немецкие фирмы всеми способами затягивали отправку, не соблюдали комплектность и отказывались от уже заключённых соглашений.

Тем временем в небе над Англией практически беспрерывно шли поединки между эскадрильями дальней разведки люфтваффе и перехватчиками островитян. Особое место в них занимали полёты "группы Ровеля".

Эта группа, находясь в подчинении Абвера, занималась стратегической разведкой и аэрофотосъёмкой в глубине территории потенциального противника. На вооружение ей поступала самая разная техника из опытных, предсерийных, импортных и реэкспортных образцов, а личный состав подбирался из лучших экипажей эскадрилий дальней разведки. Свою лепту в пополнение группы внесла также компании "Люфтганза", которая предоставила вместе с экипажами три "Фоке-Вульф-200", ранее бывших дальними четырёхмоторными пассажирскими самолётами. Помимо аэрофотосъёмки группа занималась также десантированием иностранных агентов Абвера.

Опыт показал, что Хейнкель-111 и Дорнье-17 — основная матчасть разведывательной авиации — в английском небе становятся довольно лёгкой жертвой истребителей RAF, им не хватало ни скорости, ни маневренности. Чтобы провести фотосъёмку затребованных участков, люфтваффе приходилось устраивать настоящие экспедиции из сотен самолётов, использовать Ме-110 с увеличенной дальностью и установленными вместо вооружения камерами, продумывать маршрут и анализировать активность истребителей. Все эти ухищрения оказались паллиативом — потери элитных экипажей росли, а вылеты стали походить на лотерею.