15 июля 1995, суббота.
Волшебный мир.
— Это Эпоха Богов [40], — с восторгом сообщила Рин.
Спутники с интересом посмотрели на нее.
— Первое, высокоуровневые чудеса, которые могут быть легко созданы, — взволнованно начала перечислять Тосака. — Второе, могу поспорить, что их латинские арии являются типом Высокоскоростных Божественных Слов [41], как бы нелепо это ни звучало. Третье, Сказочные существа. Вот поэтому я думаю, что этот мир все еще в Эпохе Богов или чем-то близком к ней.
— В этом... есть некоторый смысл, — уступила Сейбер. Немного подумав, Сакура направилась к чемодану с книгами, которые они захватили с собой из своего измерения.
— И что же это значит для нас? — спросил Широ.
— Это означает, что мы можем узнать об утраченных чудесах прошлого, — в предвкушении сказала Рин.
— Но мы все равно не сможем воссоздать их, мы же не из Эпохи Богов, — указал Широ на проблему.
Это заставило Рин приостановиться.
— Широ, может быть, прав. Это объяснило бы наши проблемы с палочками. Что если только заклинатели из Эпохи Богов могут использовать их? — добавила Сакура. Она начала листать книгу в поиске нужной главы.
— Однако Эпоха Богов — это не просто мощная магия, — заговорила Райдер. — Она называется так, потому что боги ходили среди смертных.
Ей это было хорошо известно.
— Ну, я не видела никаких упоминаний о богах, так что, возможно, они невидимы или выдают себя за редких сказочных существ вроде тех моршерогих кизляков, — предположила Рин. — Но ты затронула очень важную тему.
Сакура слегка кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Рин, Широ, вы не заметили ничего странного в своих мистериях?
— Прана-стоимость та же, — ответил Широ. — Но Усиление дается гораздо легче даже если применять его на сложные предметы. И еще мои проекции существуют дольше.
— У меня то же самое, — сказал Рин. — Цена осталась прежней, но эффективность возросла. Хотя, в случае поддержки Сейбер сумма уменьшилась из-за увеличения общей эффективности.
— Есть теория, что в Эпоху Богов в мире присутствовало больше Эфира [42], — сказала Сакура, читая книгу. — Избыток Эфира в атмосфере может быть ответственен за увеличение эффективности нашей магии. Думаю, это можно зачесть, как дополнительное очко в пользу твоей теории, Рин.
— Вы упустили еще один важный аспект, — снова заговорила Райдер. — В то время все человечество было сильнее, в том числе и не-маги. Мы должны видеть признаки существования Героев ли чего-то похожего.
— Я не заметила ничего подобного, — заявила Сейбер. — Нормальное население кажется точно таким же, как и в нашем мире.
— Ну, ладно, как насчет частичной Эпохи Богов, которая затрагивает только волшебный мир? — предложила Рин.
— Это очень неправдоподобное предположение, Рин, — с укором ответила Сакура. — Игнорирование очевидных противоречий для того, чтобы поддержать свою теорию, — это не похоже на тебя.
— Мы здесь, чтобы проанализировать магию, а не весь мир. Я признаю, что в моей теории есть пробелы, но сейчас у меня нет других идей. К тому же, даже с последним замечанием Райдер, у нас есть слишком много указаний именно на Эпоху Богов, — немного подумав, Рин недовольно сморщилась. — Даже если у нас здесь больше сил, чем дома, мы все равно недостаточно хороши, чтобы использовать магию этой эпохи. Это значит, что все волшебники и ведьмы этого мира обладают большим потенциалом, чем мы, — с завистью и досадой простонала она.
— Хм, на самом деле, если подумать, то я неправ, — проговорил Широ. — Я могу использовать Небесные Фантазмы из Эпохи Богов.
— Разве это не просто свойство твоего Трейсинга? Ты теряешь эту способность сразу, как только Фантазм исчезает. Я бы предпочла не "менять режим" всякий раз, как мне захочется выполнить местное заклинание; и все это слишком похоже на твой идиотизм с "нервными цепями", я до сих пор поражаюсь, что ты выжил даже с Авалоном в теле.
— Смысл в том, что у нас есть потенциал, чтобы использовать магию Эпохи Богов. Я думаю, нам просто сложнее до него добраться в сравнении с заклинателями, рожденными в этот период времени, — пояснил свою мысль Широ.
Рин щелкнула пальцами.
— Широ, трассируй палочку и считай ее историю. Тогда ты сможешь рассказать нам, как это работает!
— Уже пытался, но я могу в полной мере сделать это только с клинковым оружием, — ответил Широ.
— Но ты можешь воссоздать Разрушитель Правил. Это не настоящее оружие, — недовольно сказала Рин.
— На самом деле, его можно считать оружием. И для применения Разрушителя Правил не нужны заклинания. Ты просто думаешь о магической связи, которую хочешь разрушить, и колешь объект. Это укладывается в понятие "нанесение урона острым концом", чего вполне достаточно, чтобы считаться клинком.
— Тьфу, блин, ладно... Значит, мы должны найти палочку, которая физически является кинжалом или чем-то подобным? Заточить палочку так, чтобы ею можно было резать людей? Примотать к ней изолентой столовый нож?
— Не получится. Я уже думал об этом. Если не лезть в дебри, то могу просто сказать, что, скорее всего, не смогу колдовать даже если мы найдем какую-то странную меч-палочку. К примеру, когда я трассирую твой личный Азот-кинжал, я, конечно, получаю некоторую часть твоих знаний, но все равно не могу воспроизвести твои способности и опыт.
— Черт побери. Похоже, вариант "Deus ex machina" отпадает, — Рин обижено насупилась.
— Но вернемся к моей мысли. Я считаю, в нас есть необходимый потенциал, — сказал Широ.
— Значит, при помощи правильного Мистического знака или, в случае Широ, Небесного Фантазма мы можем получить возможность творить магию Эпохи Богов, — предположила Сакура. — Хотя этот вариант может быть не столь универсален в сравнении с местными.
— Это оставляет нам выбор тратить наше время здесь либо на документацию возможностей местных — в общем-то, это и есть наше задание, — либо на попытки создать Мистический знак, который позволит нам использовать местную магию, основываясь только на сомнительной гипотезе, — подвела итог Рин. — А это практически невозможно, так как я уверена, что дома существовало множество магов, пытавшихся вернуть утерянные Мистерии таким способом.
Последовавшее молчание в конце концов прервала Сакура:
— Ты справишься, нэ-сан.
Рин удивленно моргнула.
— Если кто-то и способен создать этот мистический код, то это ты, Рин, — с искренней улыбкой сказал Широ.
— Н-ну, конечно, я могу, — сказала порозовевшая Рин, отвернувшись. — Пройдет немного времени, и вы увидите блеск моей гениальности!
Прошло десять лет, а ее реакция все так же мила до чертиков.
* * *
17 июля 1995 года, понедельник.
Волшебный мир.
Ранним утром этого дня Гарри, запнувшись, вошел в кабинет Дамблдора через камин. Восстановив равновесие, он осмотрелся вокруг. Директор сидел за своим столом напротив женщины сурового вида с сединой в волосах и моноклем на левом глазу. Фоукс занимал свое обычное место и не мигая смотрел Гарри.
— Здравствуй, Гарри. Хорошо, что ты зашел, — бодро поприветствовал его Дамблдор.
— Здравствуйте, профессор, — вернул приветствие мальчик прежде, чем внимательнее посмотреть на женщину. То, как она держалась, напомнило ему МакГонагалл, хотя она явно моложе профессора трансфигурации. Ее одежда, похоже, была высокого качества, но не кричаще роскошной, как у Люциуса Малфоя.
Чертов Люциус Малфой. Чертово кладбище.
— Гарри, позволь представить тебе главу Отдела магического правопорядка, мадам Амелию Боунс. Мадам Боунс, это Гарри Поттер, — представил их Дамблдор.
— Эм, здравствуйте мадам Боунс. Приятно познакомиться, — с каплей нервозности сказал Гарри. Он метнул взгляд на Дамблдора, мысленно спрашивая, не попал ли он в неприятности за применение магии вне школы до совершеннолетия.
— Здравствуйте, мистер Поттер, — кивнула Амелия. — Возможно, вы знаете мою племянницу Сьюзен? Кажется, вы учитесь на том же курсе.
— Э-э, Хаффлпафф? Да... — Гарри умолк. Сьюзен Боунс была одной из многих людей с Хаффлпаффа, носивших в прошлом году дурацкие значки Малфоя.
— Не особо радостное выражение лица, — заметила Амелия, вскинув бровь. — Вы и Сьюзен не ладите?
— Нет-нет! — излишне поспешно ответил Гарри. Заметив подозрительный взгляд женщины, он собрался с мыслями и добавил: — Если честно, мы со Сьюзен никогда не были близко знакомы.
Амелия Боунс не заняла бы свой пост, не научившись разбираться в людях, поэтому ей было очевидно, что мальчик чего-то недоговаривает. Но прежде, чем она продолжила выяснять, в чем дело, Дамблдор прервал ее легким кашлем.
— Позволь мне объяснить, зачем я пригласил тебя сюда. Видишь ли, Гарри, я хотел попросить тебя дать мне разрешение показать твою память мадам Боунс. И я был бы признателен, если бы ты ответил на вопросы, которые могут возникнуть у нее после просмотра, — сказал Дамблдор.
Гарри нерешительно посмотрел на Амелию.
— Вы верите нам? — с надеждой спросил он.
— Я очень заинтересована в просмотре вашей памяти, — нейтрально ответила она.
— Полагаю, твой интерес можно трактовать как разрешение, — сказал Дамблдор. — Если хочешь, можешь присоединиться к нам, хотя будет вполне понятно, если ты предпочтешь остаться здесь.
— Я в состоянии смотреть на это, — ответил Гарри. Ему уже снилось много кошмаров о случившемся, поэтому он решил, что уже достаточно привык к этому, чтобы увидеть все еще раз. В книгах по психологии пишут, что при ПТСР это совершенно не то, что следует делать, так как проблемы скорее только усилятся. Но, гриффиндорство не лечится, верно?
Вскоре все трое погрузились в Омут памяти и стали свидетелями разговора между Гарри и Седриком перед тем, как они коснулись кубка. После полного просмотра событий на кладбище они вернулись обратно. Теперь в кабинете стояла мрачная атмосфера. Дамблдор воспользовался молчанием, чтобы разлить чай по чашкам.
— Мистер Поттер, я сожалею, что вам пришлось пройти через все это, — прервала молчание Амелия. — И должна похвалить вас за отвагу и сообразительность.
— Этого было недостаточно, — пробормотал себе под нос Гарри.
— Что вы имеете в виду? — спросила она.
— Седрик все равно умер, — произнес мальчик, со стыдом отводя взгляд.
Амелия нахмурилась.
— Послушайте. Тот, кто завел вас двоих в ловушку, был Барти Крауч-младший, а Седрика убил человек в капюшоне.
— И тот, кто не сумел защитить Седрика — я, — закончил Гарри.
— Нет, Гарри, — сказал Дамблдор. — Тот, кто не сумел защитить Седрика — это я, — он устало вздохнул. — Это обязанность учителя — заботиться о безопасности своих учеников, а не твоя. Ты не должен брать на себя и каплю вины за случившееся, — видя, что мальчик предпочел бы не говорить об этом, Дамблдор сменил тему: — Мадам Боунс, если у вас есть какие-либо вопросы, пожалуйста, задайте их.
— Что ж, хорошо, — сказала Амелия. — Что именно произошло, когда лучи заклинаний встретились? Проклятие Авада Кедавра невозможно заблокировать. Это была какая-то неповторимая особенность мистера Поттера или все же существует реальный способ остановить Первое Непростительное?
— Отличный вопрос, — проговорил Дамблдор. — Итак, это явление называется Приори Инкантатем; оно имеет место, когда две палочки-сестры используются друг против друга. Эффект очень редок. Палочки Гарри и Волан-де-Морта получили свои сердцевины из одного источника. В них перья Фоукса.
— Почему эффект редок, если он должен происходить с сердцевинами от одного существа? Мы должны видеть это чаще, ведь есть множество палочек из волос одного единорога, — спросила Амелия.
— Хм... — Дамблдор задумался. — Возможно, "палочки-сестры" — не очень удачный выбор слов, хотя, я уверен, что это официальное название, принятое среди мастеров палочек. Позвольте мне привести аналогию. Видите ли, когда мужчина встречает женщину, через некоторое время у них может появиться ребенок.
Амелия и Гарри с трепетом посмотрели на директора, гадая, что же за лекция может иметь подобное начало.
— И если у них рождается второй ребенок, он обычно отличается от первого. Черты лица, рост, цвет глаз и так далее. Даже пол может отличаться. Но почему? Источник генов одинаков в обоих случаях. Так почему же тогда два экземпляра одних и тех же генов из одного и того же источника в результате дает двух разных детей? Это обычное явление, но если вы не знаете причину, оно заставляет задуматься.
— Насколько я знаю, маглы проводили глубокое изучение процесса, — заметила Амелия. — Но думаю, что понимаю, к чему вы ведете. Ведь иногда дети все же являются физически одинаковыми. Нечасто, но идентичные близнецы встречаются. И, аналогично, иногда ядра палочек являются не просто сестрами, но близнецами.
— Именно так, — с улыбкой подтвердил Дамблдор. — Поэтому, возможно, следует называть палочки, способные вызвать Приори Инкантатем, иначе. К сожалению, как я уже говорил, мастера именуют их именно сестрами.
Амелия задумалась о тактических последствиях этой информации. Было бы легко узнать у Олливандера о ядрах палочек известных Пожирателей Смерти; он почему-то всегда помнил о таких вещах. Однако найти два идентичных ядра все равно будет сложно. Хотя...
— Фоукс может дать еще два пера? Или возможно третье идентичное перо? Еще одна палочка, способная обезвредить Волан-де-Морта, была бы чрезвычайно полезна.
Фоукс пропел печальную трель.
— Ну, стоило попытаться, — вдохнула Амелия. — Все же это не просто воскрешение Волан-де-Морта, там были названы имена нескольких Пожирателей. Хотя, должна признать, я узнала не все.
Конечно! Гарри с досадой ударил себя по лбу.
— Тем, кто совершил ритуал, был Питер Петтигрю! Я могу показать вам еще одно воспоминание, доказывающее, что Сириус невиновен! И если у вас есть сыворотка правды, мы могли бы...
— Гарри, — перебил его Дамблдор. — Пожалуйста, помни, что приказ произвести Поцелуй дементора на Сириуса Блэка все еще в силе. Если мадам Боунс как-то узнает о его местоположении, то она будет обязана следовать постановлению Министерства.
Стоп... это... он даже не пытается скрывать?
Амелия требовательно посмотрела на Дамблдора.
— Это правда?
— Гарри пытался убедить министра Фаджа в этом еще когда Сириуса поймали в школе, но безуспешно, — кивнул старик. — Возможно, вы готовы взглянуть на это менее предвзято?
— Хорошо, если Гарри готов, мы можем посмотреть его память позже. Сейчас я бы хотела получить разъяснения, почему Волан-де-Морт чувствовал необходимость физически прикоснуться к нему? Я слышала его слова, но подробности не помешают.
— Ах, да, — заговорил Гарри. — Я думаю, он хотел убедиться в том, что может обойти кровную защиту моей матери.
— Ясно. Вы знаете специфику этой защиты? Возможно ли ее воспроизвести и наложить на кого-то еще? Я сомневаюсь, что Волан-де-Морт сможет легко сделать еще одно тело, чтобы опять свести защиту на нет.
— Не знаю. Я знаю только, что именно из-за нее я пережил смертельное проклятие, когда был ребенком. И она защитила меня на первом курсе, когда Волан-де-Морт прикоснулся ко мне.
