Чуть-чуть враги

— Эй, Стас, полегче! Поставь ее, — к нам подлетел Лешка.

Я поспешила отойти. Интуиция подсказывала, что в такое лучше не вмешиваться. Почему-то казалось, что все происходящее очень нужно Светику или полезно, не знаю как правильно.

— Да брось, Лех. Шутка же, — староста опустил девушку на пол. Лешка тут же завел ее себе за спину.

— Постарайся больше с ней так не шутить, ладно?

— Не вопрос, — Стас недоуменно пожал плечами и ушел исправлять свои ошибки с местом сбора. Не стала изображать из себя зрителя, а бегом побежала отвлекать Ольгу Юрьевну на себя, в надежде, что Света не растеряется и чего-нибудь сообразит.

Я добежала норматив, восстановила дыхание и подставила лицо апрельскому солнышку. Хорошо. Подруга с Лешкой, пока я самозабвенно ныряла по уши в песок куда-то пропали, общаться больше ни с кем не хотелось.

— Отогреваешься, земноводная?

Не стала оглядываться, даже отвечать не стала. Уже месяц я не слышу, не вижу, не знаю никакого Смирнова. Нет его. Не враг он мне. Он мне вообще никто. И никакая его колкость не заставила меня разозлиться или выйти из себя и не заставит. Не видела я сегодня, как он шел впереди, не видела как он бегает, и теперь не слышу его голос над собой.

— Эй, лягушка! Ты живая?

Я — цветочек, я — мирный добрый цветочек.

— Может язык проглотила? — шепнули мне на ухо, от чего по спине и плечам пробежали мурашки.

Вздохнула, принялась медленно считать до десяти. Я спокойна, выдержала месяц, выдержу и два, а там год. Светит солнышко, снег сошел, воробьи чирикают, вороны каркают, а я наслаждаюсь первыми лучами и легким ветерком.

— Зелень болотна-ая!

Я улыбнулась и продолжила считать. Вот так вот. Нет тебя, гад ползу...

Додумать я не смогла, потому как меня впервые в жизни поцеловали. Я распахнула веки и испуганно вытаращилась на Кира, продолжающего самозабвенно ласкать мои губы. Очухалась от ступора, отпрыгнула назад.

— Ты чего творишь?

— Смотри-ка, живая! — рассмеялся парень. Я покраснела, а еще безгранично расстроилась. Первый поцелуй стал издевательством, потрясающе! Я размахнулась и треснула кроссовком по ноге Кира, он прищурился от боли, но надо отдать ему должное не пошевелился, а удар у меня сильный, на его же двери и натренированный.

— Урод! — процедила я и направилась в раздевалку, расстраиваться об утерянном первом поцелуе почему-то не хотелось, еще я поддамся на провокации, как же. Зато покалечить гада хотелось и очень сильно. Сволочь!

Смирнов догнал меня у входа.

— Марин, стой!

Надо скрыться от него, достал. Я подергала ручку двери. Заперто.

— Черт!

Ключи у Соньки как всегда.

— Да, стой ты!

Я нехотя обернулась к парню, не забыв при этом состроить убийственное выражение.

— Ну?

— Марин, прости.

Так, ладно. Удивил. Если по имени зовет, значит точно виноватым себя чувствует. Надо же.

— Нет. Свободен.

Я обогнула его и напрвилась по коридору обратно на стадион, добывать заветный ключ. Все сдала, Ольга Юрьевна от ближайших трех занятий освободила, так что валить отсюда подальше.

Кир забежал вперд и встал передо мной, переградив и без того узкий проход.

— Марин, не обижайся.

— Смирнов, отвали, — процедила я сквозь зубы. — Забудь вообще, что я существую. Сложно?

— Чего ты так взвилась? — Кир кажется обиделся. — Такое впечатление как будто тебя ни разу в жизни... Ух, ты черт!

Я задержала дыхание. Никогда бы не подумала, что кто-то догадается, всегда удавалось увиливать от ответов на расспросы девчонок. Никто и не подумал, а этот дошел, причем сам. Вот это назывется невезет и по крупному. Нырнула вниз в попытке проскочить под его рукой. Не вышло, поймал.

— Марин, я не знал, прости пожалуйста, честное слово!

Да, что такое-то? Так важно, чтоб я сказала, что прощаю? С чего вдруг?

— Отпусти.

Теперь он разозлился.

— Ладно, тогда так.

Прижал сильнее, хотя мне и без того не особо просторно было, склонился и поцеловал. Вот просто взял и поцеловал. Только не как до этого, а так странно приятно и нежно. Я растерянно захлопала глазами, из головы вылетел всякий намек на разум. Единственная мысль ярким транспорантом мелькающая в голове, вопрошала, а чего мне, собственно, делать-то надо? Кажется, Кир догадался о моем состоянии, потому как кончик его языка надавил мне на губы, заставив их приоткрыть. Я протяжно вздохнула и закрыла глаза, смотреть на него так близко было неудобно.

Чем больше он целовал, тем больше мне нравилось. Не так чтоб прям ах... Но ничего. Любопытно, почему в книжках пишут про какой-то там волшебный момент и ля-ля? Ничего похожего. Прикольно, конечно, но несколько преувеличивает книжная индустрия.

Пока я размышляла над сим важным вопросом ситуация как-то вышла из разряда понятных мне. Чего он у меня языком там достать пытается? Я пискнула. Мамочки! Еще и прижал так, что дышать нечем. Это вот зачем он правую руку так низко спустил? Эй, туда нельзя! Я начала вырываться.

Кир отпустил и я отпрыгнула назад, испуганно уставилась на него. Синие глаза сердито изучали меня, он глубоко прерывисто дышал. Я, кстати, оказывается тоже. Прижалась к стене и начала огибать его стороной.

— Не подходи! — фраза вышла глупой, но меня это мало заботило. Черт его знает, чего у него там в голове еще творится.

Парень не ответил, только молча наблюдал как я обошла его и побежала к выходу. Он вышел несколько минут спустя, когда я, забрав у Соньки ключ, размышляла, как незаметно проскользнуть ко второму входу и не будет ли Смирнов меня караулить где-нибудь в коридоре. Оказалось, нет, не будет. Он как ни в чем не бывало присоединился к остальным. Даже грустно стало. Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Хотя чего мне могло хотеться, я так и не поняла.

5

Одно слово — невезучая. Только я могла застрять в пробке, потому что старая копейка с бабуськой за рулем аккуратненько прочертила полосочку на какой-то там иномарке. Бабуся вышла не из робкого десятка, так что пассажиры автобуса и я в том числе пополнили словарный запас нехилым количеством любопытных речевых оборотов.

Я в очередной раз проверила время. Ё мое! Без двадцати десять. Потрясно! В кармане завибрировал мобильный.

Стас.

— Да?

— Ну, ты долго еще?

— Стасик, я ж говорила, не виновата! Минут пять — десять, не знаю, — я расстроенно прикусила губу.

— Понятно. Короче, мы уехали, ты подходи, тебя тут подождут, вместе доберетесь.

— Кто подождет?

Услышала как в трубку забасил какой-то мужчина.

— Ладно, пока, — староста в спешке отключился, вступив в диалог с обладателем голоса, судя по первым репликам, — водителя нанятого автобуса. Я вздохнула и оперлась лбом о поручень. Может Светик подождать решила? Хорошо бы. В голове поселилось странное, совсем необосновано тревожное, но устойчивое предчувствие, которое оправдалось, стоило мне покинуть свой транспорт.

— Кир?!

Он даже не в условленном месте ждал, а пришел прямо на остановку.

— Привет, зеленая. Ты как всегда, в своем репертуаре, — он сдернул у меня с плеча рюкзак, взвалил его на себя, ухватил за руку и потянул к таксистам. Я, притихшая и удивленная, топала следом.

— А кроме тебя встретить некому было?

— Никто не согласен тебя терпеть, лягушка, а мне не привыкать. Я битый.

С ним пообщаешься, так такое впечатление, будто я монстр какой.

— А по-моему битой всегда оказывалась как раз я.

Парень хмуро обернулся ко мне.

— Ошибаешься.

— Чего? — выдернула свою руку из его ладони и побежала рядом. — Что значит ошибаюсь?

— Тебе никто ничего не делал, если и получала синяки, то исключительно сама. Вспомни.

Я рассердилась.

— Да? У меня после того как твой Тотошка в гаражах кинул на землю копчик долго еще болел.

— Тоха не кидал, ты брыкалась и ладонь ему прокусила, он тебя просто не удержал. До сих пор удивляется, где ты сил, мелкая, столько взяла.

Растеряно похлопала глазами, переварила.

— А вот... — осеклась. Черт! Он прав. Пугать — пугали, исправлять натворенные пакости заставляли, но силой-то никто не пользовался, все синяки, ушибы я и вправду ловила сама в процессе побегов, вылазок и спусков из окна. С ума сойти!

Смирнов остановился возле первой попавшейся желтой машины, договорился с водителем, усадил меня назад, а затем к моему удивлению, закинув сумки в багажник, расположился рядом.

Чего это? Переднее сиденье не для барина? Я опасливо покосилась на своего врага и отодвинулась ближе к окну. Так надежнее, а то мало ли. Кир как-то странно усмехнулся. Пантера на выгуле, блин, не нравится мне все это, чересчур подозрительно. Может у него зависимость развилась за последние два года и надо дальше ему по нервам ездить? А то я ж не знала и бросила. Интересно, бывает привыкание к вражде?

— Лягушка, кончай на меня смотреть как на умалишенного.

— Да, кто тебя знает, — осторожно произнесла я, поймав в зеркале заинтересованный взгляд водителя.

Смирнов не ответил, я не стремилась продолжить диалог, так что дальше мы сидели в полном молчании, нарушаемом только чуть слышными звуками радио. Таксист несколько раз свернул и в окне замелькали промышленные постройки, пока проезжали заводской район, я немного забылась и расслабилась, наблюдая за сменой пейзажей за окном.

Черта города осталась позади, начались леса. С детства люблю запах зелени и земли, неразбавленные горькими примесями бензина. Я пригнулась, в попытке увидеть верхушки елок и берез. Налюбовавшись на деревья со своей стороны, обернулась к противоположному окну и наткнулась на серьезный изучающий взгляд Кира. Он улыбнулся мне и отвел глаза, уставившись на лобовое стекло. Моргнула раз, другой, сгоняя наваждение и вернулась к созерцанию прежнего вида. Ну, его! Не буду больше оборачиваться.

У ворот турбазы Смирнов помог мне вылезти, не дал оплатить половину суммы за поездку, обозвав безмозглым крокодилом, рюкзак мой тоже не дал, помимо прочего посоветовал не квакать, на что я окончательно обиделась, обозвала гадом и пошла навстречу направляющемуся к нам Стасу.

— Мы буквально минут за пять до вас доехали. Пошли. Народ уже по кроватям разбежался.

Я закатила глаза, как в детском саду, спячие места выбирают получше.

— Ну, и где свободно осталось?

— Ты со Светкой. Она сказала, как отрезала. Думал, по шее получу, если так не будет. Слышь, Кир, ты со мной не против?

Смирнов пожал плечами.

Я сидела на бревне, любовалась на отражающиеся в темной воде с противоположного берега городские огни и допивала вторую бутылку сидра. Где-то позади трещал костер, Стас бренчал на гитаре, пьяные голоса нестройным хором пытались подпевать под музыку. Запах воды, влажного песка и сгоревшей древесины успокаивал, давал ощущение нереальности происходящего, будто в сказку попала. Прохладный ветер трепал волосы, я поежилась.

— Светка с Лехой обнимаются.

Кир сел рядом. Я устало взглянула на него. Зачем пришел?

— Надеюсь.

— Понятно.

Говорить, а тем более препираться совершенно не хотелось. Встать и уйти самой? Ну, уж нет, я первая сюда пришла. Ладно, пусть сидит, отнесусь философски. Сделала еще глоток сладкого напитка и вновь вернулась к созерцанию реки. Кир помолчал с минуту, затем вдруг спросил:

— Марин, за что ты меня ненавидишь?

Превосходный вопрос, я впечатлилась.

— Ты меня головой в унитаз макнуть обещал, два раза выбивал дверь, называешь лягушкой, жабой и еще бог знает чем, заставил меня сидеть на закрытом просмотре порно-фильма... Дальше продолжать?

Услышала смешок.

— Нет. Я не про это. Ты с самого первого дня меня доводишь, почему?

— А не помнишь?

— Если честно, нет.

— Ты назвал меня "миленькой малолеткой".

Кир тихо выдохнул.

— И что? Это все?!

— А мало?

— Да, лягу... Марин, это ж бред!

Я рассердилась, злоба выросла в груди, поднялась к горлу, а потом резко пропала, просто растворилась под натиском одной единственной догадки — он прав. Я рассмеялась.

— Согласна.

По-видимому, он ожидал вовсе не такой реакции.

— Марин, ты меня пугаешь.

— В каком смысле?

— Не знаю, ты... Почему тебя так задела эта фраза?

Я промолчала. Не его это дело. В очередной раз поежилась от холода.

— Замерзла? Давай согрею, — тихо произнес Кир, чем заслужил мой изумленный взгляд. — Безо всяких подлянок, — поднял примиритеьно руки он. — Просто предложил.

Я отставила бутылку и кивнула. Не знаю почему, доверилась и все, так подсказала интуиция.

Парень придвинулся вплотную, медленно, будто страшась спугнуть, обнял меня за плечи и прижал к себе. Я положила голову ему на грудь, поерзала, стараясь сильнее вжаться в теплое тело. Любопытно, одет легче меня и не мерзнет.

— Мало?

Почему-то сразу поняла, что он имеет в виду, кивнула. Тогда Кир на мгновение отстранил меня, расстегнул замок своей куртки, взял за талию и заставил пересесть к себе на колени, затем обнял и прижал к себе. Я напряглась, не зная как реагировать до конца на происходящее, и не пьяная я в отличие от остальных, да и Кир, кстати, тоже, так что сидеть вот так... Не знаю.

— Расслабься, Марин.

Я послушалась, обняла его и снова прижалась щекой к груди. Он прав, так значительно теплее. Я блаженно улыбнулась, отогреваясь. Как же хорошо!

Его сердце стучало ровно напротив моего уха. Только почему так быстро? Он не бегал, просто сидел тут со мной. Нормативы все сдает, значит здоровый точно.

— Тепло?

Говорить совсем не хотелось, поэтому вместо ответа у меня вышло нечто невнятное, больше мурлыкающее. От звука моего голоса сердце парня на несколько мгновений стало работать быстрее. Меня осенила странная и безумно приятная догадка. Причем тот факт, что безумно приятная поразил меня ничуть не меньше, чем сама догадка. Срочно требовалось проверить свои умозаключения.

— Ки-ир, — тихо ласково позвала я.

— Да? — теперь сердце не реагировало. Может быть ожидал, что я заговорю?

— Ты тогда просил простить. Я прощаю, если тебе все еще важно, — идиотская фраза, знаю, но лучше ничего в голову не пришло. Никакой реакции не последовало, я разочарованно вздохнула. Наверное, ошиблась. Надо же, а догадка была такой приятной.

— Ты была в Макдоналдс, да?

Я почему-то хихикнула.

— Многократно.

— Нет. Я про разговор с Вовкой.

— Ну, да, — не стала отпираться. Какой смысл?

— Прости и прости за то, что ошибкой природы назвал. Я вовсе так не думаю.

Решила расщедриться, никогда не видела его таким замечательным.

— Да, брось. Ты прав. Я чего-то как-то не очень у матушки-природы вышла.

Парень засмеялся и прижал меня крепче.

— Глупая. Я тебя лягушкой называю только потому что придраться не к чему больше, кроме как к твоей маниакальной страсти к зеленому.

— Я люблю зеленый.

Мы замолчали.

— Кир, — позвала еще раз я.

— Да?

— Это что мир?

— Он самый.

Я немного повернула голову, спрятав замерзший нос у него на груди, и только тут поняла, что он безумно приятно пахнет. Все-таки странная сегодня ночь и неправильная. Под шум ветра, звуки гитары, многочисленных голосов я не заметила как начала видеть сны. Не знаю сколько мы так просидели. Из дремы меня выдернул голос Олега.