Немезида

После этого все быстро завертелось. Машину влет разгрузили. Мы с зав складом составили передаточные акты, завизировали их, пока суть да дело, нам с Витьком снова придется выезжать в ночь.

— Что не хочется ночевать? — спросил я у него.

— Не знаю, что и делать, — ответил тот. — Пока ты тут с документами бегал я с водилами перетер обстановку на трассе. Они говорят, бандиты периодически беспределят, останавливают фуры. Груз забирают, деньги.

— Так мы пустые, денег на руках нет, — перебил я его. — Можно ехать спокойно.

— А кто это знает, мы сегодня полную фуру тушняка сгрузили, тысяч на двадцать минимум. Те, кто этим промышляет, могут подумать, что деньги у нас с собой. А денег не найдут, по голове настучат и фуру заберут.

— И что делать? — спросил я уже понимая о чем дальше пойдет речь.

— Ты, вообще сможешь выстрелить в человека? — испытующе спросил Цымбал.

— Смотря, какая ситуация,— глубокомысленно изрек я. — Для чего спрашиваешь? У тебя есть оружие?

Витька рассмеялся.

— Мне Милорадов на днях газовый пистолет подогнал, так им только мух пугать.

Смотри, что у меня имеется.

Подняв коврик, он сдвинул в сторону фальшпол под ним в небольшом углублении лежали два обреза, обмотанные тряпками.

— Ого! — воскликнул я. — неплохой запас!

— А то, — улыбнулся Цымбал. — я ведь непросто так оружие показал, я тебя вспомнил, лет пятнадцать— двадцать назад ты у Кабанина занимался, а я у Ивана Тимофеева. Просто мы на ринге не встречались, я тогда уже в тяжах был, а ты, помнится, в среднем весе работал, ничего так, резким был бойцом. Потом, правда, куда-то пропал с концами.

Я улыбнулся.

— Никуда не пропал, в армию загремел, думал, в спортроту КМСа возьмут, а мне на комиссии заявили, что у них боксеров выше крыши, поэтому туда еще не каждого мастера возьмут. Так, что попал в десант. Ну, а после армии, поступил в универ, тут не до спорта стало. А прозвище из-за фамилии прилипло.

А ты, если показал оружие, значит, хочешь в ночь ехать?

Витька смущенно отвел взгляд в сторону.

— Нужно мне, кровь из носа, завтра к вечеру быть в Петрозаводске, если не хочешь рисковать, можешь остаться до завтра в Пскове, и уехать с утра в Ленинград на электричке. Могу деньжат подкинуть на билет и гостиницу.

-Нет уж, вместе уехали, вместе приедем, — заявил я.

Как ни странно до Ленинграда доехали мы без особых проблем. Через Пушкино и Колпино выбрались на трассу и покатили по Мурманскому шоссе.

Я уже думал, что все обойдется, как километре на сто пятидесятом, из-за стоящей на обочине белой восьмерки выскочили, размахивая руками двое мужчин.

Цымбал, зло ощерившись, прибавил газу, мужики прыснули по сторонам, и мы пролетели мимо второй машины, незаметной на фоне кустов.

— Доставай обрез!— скомандовал Виька.

— Я нервно размотал тряпки, переломил стволы и обнаружил, что в них уже вставлены патроны.

Минут через пять с левой стороны появился свет фар, какая-то из машин нас догоняла.

Еще через минуту белая восьмерка обогнала фуру и начала притормаживать. Вместо того чтобы тормозить Цымбал прибавил скорость и чувствительно ударил восьмерку в задний бампер. Та пошла юзом, а затем улетела в кювет, что там с ней случилось, мы уже не увидели.

Вторая машина остановилась на месте аварии, а мы попилили дальше по трассе.

Некоторое время ехали молча.

Минут через десять Цимбал сказал:

— Легко отделались, правда, мне теперь работы прибавится, кабину рихтовать, Милорадов ведь с говном съест за свою машину. Зато живы, здоровы, и стрелять не пришлось.

У поворота на Новую Ладогу мы все же остановились, и вышли посмотреть, последствия удара.

Мда, все же маз это вам не легковушка, небольшие вмятины и содранная в этих местах краска, больше ничего на нем заметно не было.

Цымбал облегченно вздохнул.

— Ладно, жить можно, за пару дней все сделаю, думал больше работы будет.

Рано утром мы въехали в Петрозаводск. Господь услышал наши молитвы, поэтому гайцы на посту крепко спали, а на светофоре горел зеленый свет. Цымбал сразу приободрился и повеселел. И даже довез меня до дома, хотя ему это было совсем не по пути.

Дома первым делом я забрался в ванну и отмокал там минут сорок. За это время Милорадов успел перезвонить раз пять.

Выйдя из ванны, я уже сам позвонил ему и кратко доложил о поездке, Когда сообщил сумму, которую должны перевести кооперативу Милорадов не удержался от довольного возгласа, но тут же заявил, что можно было продать груз и подороже.

— В следующий раз сам поедешь, посмотрим, что у тебя получится, — съязвил я.

Вовка отлично чувствовал грань, за которую заходить нельзя, поэтому обратил все в шутку и предложил вечером отправиться в ресторан, отметить удачную поездку.

Мамочка хоть и не стояла над душой, но все отлично слышала из своей комнаты. Поэтому, когда я закончил разговор снова начала нудеть, что пора прекращать гульбу и искать себе жену.

Предложение Милорадова посидеть в кабаке я принял с удовольствием. Снять последствия довольно нервной поездки было неплохо. К тому же молодой организм требовал активной жизни. Кто-то скажет, что тридцать семь лет не так уж мало, но в сравнении с серединой восьмого десятка — это просто пацан какой-то.

-Хорошо, только давай не в Северный, — согласился я. — Пойдем лучше в шашлычную.

— Лады, договорились, — согласился Милорадов.

Ближе к шести вечера я подъехал на такси к шашлычной "Кавказ". У входа, как всегда толпился народ. Двое "вышибал" стояли у дверей, покуривали и переговаривались с девчонками, но внутрь никого не пускали.

— Шурец, привет, — подошедший Милорадов хлопнул меня по плечу.. — Недолго ждешь?

-Привет, Володя, недолго, буквально минута как приехал, — сообщил я и мы направились к дверям.

Вышибалы встретили нас улыбками и распахнули настежь дверь.

Я нисколько не удивился, Вовка несколько лет отработал барменом в пивбаре, а все халдеи нашего небольшого города прекрасно знают друг друга.

Стоило нам усесться за столик в отдельном кабинете, как к нам подлетел официант.

Сделав заказ, Вовка попросил посмотреть все документы, что я привез. Первым делом схватил печать кооператива и сунул ее в свой дипломат, и лишь потом приступил к изучению бумаг.

— Ну, что же, неплохо, — сказал он, — сколько говоришь, у тебя осталось капусты?

Вместо ответа я подал ему, лист с подсчетами, а сверху положил тонкую пачку сторублевок.

— Отлично! — воскликнул он, быстро пересчитав деньги, и отдал треть пачки мне.

— Тысячу даю, как и обещал и три тысячи твоя доля от отката, — улыбаясь, сообщил он.

К этому времени официант уже принес салатики, морс и бутылку водки, так, что мы дружно выпили первую рюмку, сопровождаемую тостом Милорадова, чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было.

Минут через двадцать Вовка отправился в туалет, а потом что-то недолго обсуждал с одним из вышибал.

К столу он подошел, сгибаясь от смеха.

— Ты знаешь, что у меня сейчас спросили парни? — спросил он.

— Понятия не имею, — ответил я.

— Они спросили, откуда я знаю дирижера симфонического оркестра карельской государственной филармонии, Эрнеста Груна.

Видя, что я тупо не въезжаю в ситуацию, он пояснил.

— Парни, студенты консерватории, подрабатывают в свободное время вышибалами и знают всех видных музыкантов нашего города.

Тут до меня дошло, и я засмеялся не хуже Милорадова.

— Меня, значит, за дирижера приняли?

— Ага, за него, — кивнул Вовка.

— За это надо выпить, — предложил я, разливая водку по рюмкам.