Немезида

После этого все быстро завертелось. Машину влет разгрузили. Мы с зав складом составили передаточные акты, завизировали их, пока суть да дело, нам с Витькой снова придется выезжать в ночь.

— Что не хочется ночевать? — спросил я у него.

— Не знаю, что и делать, — ответил тот. — Пока ты тут с документами бегал я с водилами перетер обстановку на трассе. Они говорят, бандиты периодически беспределят, останавливают фуры. Груз забирают, деньги.

— Так мы пустые, денег на руках нет, — перебил я его. — Можно ехать спокойно.

— А кто это знает, мы сегодня полную фуру тушняка сгрузили, тысяч на двадцать минимум. Те, кто этим промышляет, могут подумать, что деньги у нас с собой. А денег не найдут, по голове настучат и фуру заберут.

— И что делать? — спросил я уже понимая о чем дальше пойдет речь.

— Ты, вообще сможешь выстрелить в человека? — испытующе спросил Цымбал.

— Смотря, какая ситуация,— глубокомысленно изрек я. — Для чего спрашиваешь? У тебя есть оружие?

Витька рассмеялся.

— Мне Милорадов на днях газовый пистолет подогнал, так им только мух пугать.

Смотри, что у меня имеется.

Подняв коврик, он сдвинул в сторону фальшпол под ним в небольшом углублении лежали два обреза, обмотанные тряпками.

— Ого! — воскликнул я. — Неплохой запас!

— А то, — улыбнулся Цымбал. — я ведь непросто так оружие показал, я тебя вспомнил, лет пятнадцать— двадцать назад ты у Кабанина занимался, а я у Ивана Тимофеева. Просто мы на ринге не встречались, я тогда уже в тяжах был, а ты, помнится, в среднем весе работал, ничего так, резким был бойцом. Потом, правда, куда-то пропал с концами.

Я улыбнулся.

— Никуда не пропал, в армию загремел под фанфары, думал, попаду в спортроту все-таки боксер, КМС, а мне на комиссии заявили, что у них таких умных выше крыши, поэтому туда еще не каждого мастера возьмут. Так, что попал в десант. Ну, а после армии, поступил в универ, тут не до спорта стало. А прозвище из-за фамилии прилипло.

А ты, если показал оружие, значит, хочешь в ночь ехать?

Витька смущенно отвел взгляд в сторону.

— Нужно мне, кровь из носа, завтра к вечеру быть в Петрозаводске, если не хочешь рисковать, можешь остаться до завтра в Пскове, и уехать с утра в Ленинград на электричке. Могу деньжат подкинуть на билет и гостиницу.

-Нет уж, вместе уехали, вместе приедем, — заявил я.

Как ни странно до Ленинграда доехали мы без особых проблем. Через Пушкино и Колпино выбрались на трассу и покатили по Мурманскому шоссе.

Я уже думал, что все обойдется, как километре на сто пятидесятом, из-за стоящей на обочине белой восьмерки выскочили, размахивая руками двое мужчин.

Цымбал, зло ощерившись, прибавил газу, мужики прыснули по сторонам, и мы пролетели мимо второй машины, незаметной на фоне кустов.

— Доставай обрез!— скомандовал Виька.

— Я нервно размотал тряпки, переломил стволы и обнаружил, что в них уже вставлены патроны.

Минут через пять с левой стороны появился свет фар, какая-то из машин нас догоняла.

Еще через минуту белая восьмерка обогнала фуру и начала притормаживать. Вместо того чтобы тормозить Цымбал прибавил скорость и чувствительно ударил восьмерку в задний бампер. Та пошла юзом, а затем улетела в кювет, что там с ней случилось, мы уже не увидели.

Вторая машина остановилась на месте аварии, а мы попилили дальше по трассе.

Некоторое время ехали молча.

Минут через десять Цимбал сказал:

— Легко отделались, правда, мне теперь работы прибавится, кабину рихтовать, Милорадов ведь с говном съест за свою машину. Зато живы, здоровы, и стрелять не пришлось.

У поворота на Новую Ладогу мы все же остановились, и вышли посмотреть, последствия удара.

Мда, все же маз это вам не легковушка, небольшие вмятины и содранная в этих местах краска, больше ничего на нем заметно не было.

Цымбал облегченно вздохнул.

— Ладно, жить можно, за пару дней все сделаю, думал больше работы будет.

Рано утром мы въехали в Петрозаводск. Господь услышал наши молитвы, поэтому гайцы на посту крепко спали, а на светофоре горел зеленый свет. Цымбал сразу приободрился и повеселел. И даже довез меня до дома, хотя ему это было совсем не по пути.

Дома первым делом я забрался в ванну и отмокал там минут сорок. За это время Милорадов успел перезвонить раз пять.

Выйдя из ванны, я уже сам позвонил ему и кратко доложил о поездке, Когда сообщил сумму, которую должны перевести кооперативу, Милорадов не удержался от довольного возгласа, но тут же заявил, что можно было продать груз и подороже.

— В следующий раз сам поедешь, посмотрим, что у тебя получится, — съязвил я.

Вовка отлично чувствовал грань, за которую заходить нельзя, поэтому обратил все в шутку и предложил вечером отправиться в ресторан, отметить удачную поездку.

Мамочка хоть и не стояла над душой, но все отлично слышала из своей комнаты. Поэтому, когда я закончил разговор снова начала нудеть, что пора прекращать гульбу и искать себе жену.

Предложение Милорадова посидеть в кабаке я принял с удовольствием. Снять последствия довольно нервной поездки было бы неплохо. К тому же молодой организм требовал активной жизни. Кто-то скажет, что тридцать семь лет не так уж мало, но в сравнении с серединой восьмого десятка — это просто детство настоящее.

-Хорошо, только давай не в Северный, там музыка по ушам бьет, даже не поговорить, — согласился я. — Пойдем лучше в шашлычную.

— Лады, мне все равно, — согласился Милорадов.

Ближе к шести вечера я подъехал на такси к шашлычной "Кавказ". У входа, как всегда толпился народ. Двое "вышибал" стояли у дверей, покуривали и переговаривались с девчонками, но внутрь никого не пускали.

— Шурец, привет, — подошедший Милорадов хлопнул меня по плечу.. — Недолго ждешь?

-Привет, Володя, недолго, буквально минута как приехал, — сообщил я, и мы направились к дверям.

Вышибалы встретили нас улыбками и распахнули настежь дверь.

Я нисколько не удивился, Вовка несколько лет отработал барменом в пивбаре, а все халдеи нашего небольшого города прекрасно знают друг друга.

Стоило нам усесться за столик в отдельном кабинете, как к нам подлетел официант.

Сделав заказ, Вовка попросил посмотреть все документы, что я привез. Первым делом схватил печать кооператива и убрал ее в дипломат, и лишь потом приступил к изучению бумаг.

— Ну, что же, неплохо, — сказал он, — сколько говоришь, у тебя осталось капусты?

Вместо ответа я подал ему, лист с подсчетами, а сверху положил тонкую пачку сторублевок.

— Отлично! — воскликнул он, быстро пересчитав деньги, и отдал треть пачки мне.

— Тысячу даю, как и обещал и три тысячи твоя доля от отката, — улыбаясь, сообщил он.

К этому времени официант уже принес салатики, морс и бутылку водки, так, что мы дружно выпили первую рюмку, сопровождаемую тостом Милорадова, чтобы у нас все было и чтобы нам за это ничего не было.

Минут через двадцать Вовка отправился в туалет, а потом что-то недолго обсуждал с одним из вышибал.

К столу он подошел, сгибаясь от смеха.

— Ты знаешь, что у меня сейчас спросили парни? — спросил он.

— Понятия не имею, — ответил я.

— Они спросили, откуда я знаю дирижера симфонического оркестра карельской государственной филармонии, Эрнеста Груна.

Видя, что я тупо не въезжаю в ситуацию, он пояснил.

— Парни, студенты консерватории, подрабатывают в свободное время вышибалами и знают всех видных музыкантов нашего города.

Тут до меня дошло, и я засмеялся не хуже Милорадова.

— Меня, значит, за дирижера приняли?

— Ага, за него, — кивнул Вовка.

— За это надо выпить, — предложил я, разливая водку по рюмкам.

-Как же это место я просмотрел, — огорченно высказался Милорадов, когда я привел его в подъезд одного из домов на проспекте Ленина, главной улице Петрозаводска. — Тут у тебя проходимость бешеная будет.

-Сойдет для начала, — лениво заметил я. — Главное, нАчать, как говорит наш лидер Миша Горбачев.

Ну а что? Домоуправление номер 2 с удовольствием сдало мне в аренду за копейки, запасной выход из подъезда дома, выходящий на проспект Ленина.

У Милорадова магазинчик располагался почти в таком же подъезде, только улица была, увы, не центральная. Но, тем не менее, очередь метров в двадцать в этот магазин постоянно стояла на улице. Всем хотелось посмотреть на искусственный член розового , сиротливо лежащий в витрине среди японских часов, браслетиков и жвачной резинки.

Насколько я слышал, далеко не единственная дама хотела его приобрести, обещая любые деньги, но продавцы стойко держали оборону, заявляя, что член не продается.

— У тебя тут и места больше, — завистливо сообщил Вовка. — Может, будешь у меня товар на реализацию брать, жвачку, к примеру, или лимонад?

-Погоди с реализацией, Володя, мне еще надо решить проблемы с Минздравом с СЭС, пожарниками, в Аптекоуправление только сегодня пойду, — успокаивал я приятеля.

— Ну, с пожарниками, и СЭС проще всего, — успокоил меня Милорадов. — Я там уже все входы и выходы знаю, позвоню, кому надо, тебя будут ждать. А вот с Минздравом у меня как-то не срослось, да и с Аптекоуправлением тоже. Придется тебе с ними самому вопросы решать.

— Да уж решу, как-нибудь, — подумал я.— Опять придется пить, никуда не денешься.

— Блат, наше все, — думал я, поднимая трубку, собираясь звонить доктору Тевосяну.

— Андрюха привет, как сам?

В трубке царило озадаченное молчание.

— Простите, вы, кто? — наконец пришел к жизни мой собеседник.

— Не узнал, богатым буду, — удовлетворенно сообщил я. — Пирогов тебя беспокоит.

— А Сашка! Привет! Не узнал, извини. Ну, колись что надо, ты просто так не позвонишь.

— Да ты, Андрей Арменович, тоже, однокурсников не часто вспоминаешь.— хмыкнул я. — У меня вопрос, сможешь переговорить с отцом насчет меня?

— Уточни, насчет чего нужно поговорить?

— Понимаешь, я кооператив открываю, одно из направлений будет аптечное дело, поэтому надо бы с директором Аптекуправления по этому поводу пообщаться, узнать, возможные перспективы и прочее, ну ты сам понимаешь, что тебе объяснять.

— Ничего объяснять не надо, я все понял, — сообщил повеселевший голос Тевосяна, — слушай, ты вечером ничем не занят?

— Вроде бы ничем.

— Ну, тогда приходи в гости часам к семи, отец сегодня к нам собирался заглянуть. Посидим, поговорим, вспомним учебу. Заодно и свои вопросы решишь.

На встречу я поехал на такси, понятно, что без коньяка дело не обойдется. Поэтому взял с собой бутылочку, спасибо Сергееву, снабжает по мере сил элитным алкоголем.

Поездка по нашему городу редко занимает больше пятнадцати минут. Это ведь не первая четверть двадцать первого века, когда в городе сплошные пробки на дорогах.

Но мне хватило этого времени, чтобы задать себе вопрос, зачем мне это все надо? Чего я суечусь, пытаюсь выстроить бизнес, не лучше ли взять ноги в руки и свалить на Запад? Зная будущее, мне было понятно, что я там не пропаду.

И только выходя из машины, пришел к выводу, что хочу доказать самому себе, что ничем не хуже других людей, сделавших состояние в эти годы. Что ни говори, а сейчас, несмотря сплошное беззаконие и засилье бандитов, самое время делать деньги.

Тевосяны жили а обычной панельке на третьем этаже в скромной двухкомнатной квартире, по народному названию распашонка.

Когда я зашел в квартиру меня с порога встретили ароматы восточной кухни и черноусый, кудрявый Андрей, нисколько не потерявший свою шевелюру за одиннадцать лет прошедших с окончания института.

К сожалению, я не помнил, когда мы с ним виделись в последний раз, но он сам напомнил мне об этом.

Мы бы еще переговаривались в дверях, но тут к нам выплыла королевой Изольда Аршаковна, тоже наша однокурсница. Мда, вот на ней прошедшие годы прошлись заметно. Она здорово пополнела, впрочем, хуже выглядеть от этого не стала, что я не преминул заметить.

— Саша, а почему ты без Насти пришел? — спросила она без задней мысли.

Мысленно я рассмеялся:

— Ничего себе! А говорят, женщины знают все, оказывается далеко не все.

Вслух же сообщил, что мы с Настей разошлись три года назад, якобы не сошлись характерами.

А потом подумал, что возможно ошибаюсь, и задняя мысль у Изольды все-таки была, ни за что не поверю, что она ничего не слышала о нашем разводе.

Когда я зашел в комнату, там за накрытым столом уже восседал солидный, седой армянин Армен Робертович Тевосян, директор Аптекоуправления, от которого в настоящее время зависело, будет ли функционировать мой аптечный киоск, или придется ехать договариваться о поставках лекарств в Ленинград, что при моих пока скромных возможностях весьма нежелательно.

Когда я поставил бутылку коньяка на стол, Армен Робертович взял ее в руки и внимательно прочитал этикетку.

После этого, улыбнувшись, одобрительно сообщил:

-Похоже, у нас тобой алкоголь из одного источника.

В это время в комнату забежала девочка лет пяти, копия Андрея такая же черноволосая и кудрявая и мигом забралась к деду на колени.

— Дедушка, что ты мне сегодня принес, — тут же спросила она.

— Ничего не понял, — нахмурился тот.

После этого девчушка повторила вопрос уже на армянском языке.

Расчувствовавшийся дедушка погладил внучку по голове и вытащил из кармана пиджака коробочку с золотыми сережками.

Девочка недовольно сморщила лицо и спрыгнула с колен.

— Дедушка, я же просила тебя куклу Барби, а ты мне опять сережки даришь, — обиженно сказала она снова на русском языке.

— Армен Робертович, — вступила в разговор Изольда, — не сердитесь на Лауру, она же еще не понимает ценности подарков.

Старший Тевосян со смущенной улыбкой ответил:

— Да я не сержусь нисколько, сам виноват, совсем забыл о кукле.

-Интересно, это традиция такая у современных армян давать иностранные имена своим детям? — мысленно подумал я, слушая этот разговор.

Возвращался я от гостеприимных однокурсников довольно поздно.

Армена Робертовича у подъезда ожидала Волга, и он великодушно предложил подвезти меня до дома.

По дороге мы о делах не говорили, незачем в них посвящать водителя. В принципе уже все было обговорено.

После ужина за общим столом Андрей с Изольдой оставили на некоторое время нас вдвоем на кухне.

Тевосян разговор начинать не торопился, испытующе поглядывая на меня.

— Интересно мне, Александр, как ты пришел к мысли открыть свое дело? — наконец спросил он. — Все же столько лет работал врачом, не страшно кидаться в неизвестность?

— Ничуть, — не покривил я душой. — Чего, собственно бояться? — Ну, не получится, поищем что-нибудь другое. Прямо скажу, сейчас время такое, в стране назревают большие перемены, самый момент ловить рыбу в мутной воде.

— Понятно, — вздохнул собеседник. — Видишь ли, мир частного бизнеса жесток, ты можешь задолжать большие суммы денег кредиторам, на тебя могут наехать бандиты, сейчас они растут, как грибы в каждой подворотне.