| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И мы без раздумий свернули. Я резко рванул друга в сторону, в стенную нишу, где мы и притаились, не дыша. Тёмные нас не заметили, они вообще свернули в другой коридор. Хоть здесь Венди положительно отличился.
— Стоило отвернуться, и ты уже разбил статую коня! — укорил я его. — Ладно, идем дальше. И не шуми! — предостерёг, выбираясь из ниши. И он тут же налетел на подставку с вазой — я едва успел поймать изящный сосуд!
Венди раздражённо на меня шикнул — будто это я здесь такой неуклюжий! — и заплетающейся походкой двинул дальше. Я чуть не запустил в него чудом спасенным фарфоровым изделием, но сдержался. А что, ваза ничего. Возьму-ка с собой, вдруг пригодится.
Темноту коридора разбавлял лунный свет, проникавший сквозь окна.
Я заглянул в первые попавшиеся двери, и в нос ударил аромат благовоний. Комната тонула в густых тенях, смутно очерчивались низенький столик и софа с алым отблеском луны на золоченой спинке. Именно в этот момент я со всей ясностью осознал, что вламываться посреди ночи в спальню своей невесты не очень хорошая идея — а в таверне, за кружкой вина, она казалась восхитительной!
Я прикрыл двери.
— Ты чего? Так идем или нет?
— Ты по-любому не идешь. А я... — Я никак не мог логически себе объяснить, зачем мы вообще сюда притащились. — И я не иду.
— Так зачем?.. — только и успел сказать друг, как в конце коридора замаячили огни и послышались приближающиеся голоса; нас всё ещё искали.
Я снова действовал по наитию, и втолкнул Венди в двери апартаментов, куда какую-нибудь минуту назад передумал заходить. Схватил с тумбы подсвечник и продел его через дверные ручки. И захотят — не войдут!
Так, теперь нам с Венди надо отсюда как-то выбраться.
Окно!
Я метнулся к источнику света и спасения, но на полпути замер, вглядываясь во тьму приоткрытой двери соседней комнаты. Глупость. Безумие. Плохая идея. Но мне внезапно со страшной силой захотелось войти в спальню. Чтобы хоть одним глазком, всего на миг увидеть мою невесту... в неверном ночном свете... под шёлковой простыней... Я даже не удивился, обнаружив себя уже возле кровати, игнорируя возмущенное шипение друга. Её грудь медленно вздымалась и опадала, прикрытая зелёным шёлком. Чёрные волосы покорно лежали на подушке. Я зачарованно любовался, как они сияют в лунном свете, резко очерчивают овал матово-белого лица, и... уже представлял, как склоняюсь над ней, ища губами её алые губы... Мягкие и нежные...
В двери громко заколотили. Я вздрогнул и выпрямился.
Дальше события развивались стремительно, подернутые фиолетовым туманом. То, что лежало на кровати, вдруг вскинуло голову и завопило на запредельной для моего обострённого слуха высоте. Остолбенев, я уловил, как в темноте блеснуло лезвие ножа, и в последний миг парировал удар вазой — никогда не знаешь, что пригодится в следующий момент! Оно накинулось снова. Уходя от прямого — ножом в сердце — мне стало ясно, что это никакая не принцесса, напророченная мне в жёны, а... Нечто другое. Совсем другое. Двигалось оно по-змеиному плавно и молниеносно. Ну я тоже не промах... Из последних сил отбивался фарфоровым произведением искусства, лихорадочно соображая, как бы извернуться и наладить противника вазой по голове.
Внезапно под ногу попало что-то неожиданное. Я споткнулся — перед глазами блеснул росчерк ножа — и навернулся на пол. В этот миг стража вынесла дверь и ворвалась в комнату, размахивая оружием. Как-то даже торжественно внесли канделябр со свечами, осветив творящееся безобразие. Всё ещё лёжа на полу, прищурившись от яркого света, я окинул взглядом своего воинственного оппонента. Министр тёмных был бледен как смерть, что не мешало его глазам яростно гореть в предвкушении моей крови.
— Добрый вечер, господин Саапрана! — поприветствовал я. Как учила матушка: "Никогда не забывай о вежливости, даже если положение критическое". — Мило тут у вас. — Я чувствовал головокружение, а в глазах плыл легкий туман. С чего бы?
— Принц Кармаэль Шо-Вириен ви Миргард, — изумленно проговорил сераскир, узнав меня наконец. — Что вы здесь делаете? — Говорил он по-саразийски на удивление чисто, слегка перекатывая, как камешки, во рту слова. И чего, спрашивается, в тронном зале голову морочил? Сразу бы своё издевательство на нашем прочитал, время бы сэкономил.
— Проходил мимо, дай, думаю, зайду... — Я подложил чудом уцелевшую вазу под голову и этак с ленцой зевнул, не забывая внимательно следить за обстановкой. А-то вдруг кому-то из тёмных придёт на ум шальная мысль — прирезать вражеского принца.
— Видимо, зашли пожелать спокойной ночи?
Он мне что, подсказывает?
— Что-то в этом роде... — Дверями ошибся, ага, надо было взять правее.
— А ваш друг... он тоже за этим? Или это не ваш друг?
Кэшнаирцы напряглись, изучая острыми взглядами растянувшегося на полу Венди, за которого я, кстати, и запнулся — что спасло мне жизнь!
— Да-да, наш... в смысле мой. И мы... Мы уже уходим. — Я поспешно схватил Венди за грудки, попытался его поднять и одновременно привести в чувства — ударный голос сопрано начисто его вырубил, теперь хоть в окно выкидывай — никакого сопротивления.
— А ваза? — поинтересовался сераскир, поднимая её.
— Это вам... подарок от нашего семейства. И вот ещё... — Я выудил из кармана ощутимо увядшую каоллу и воткнул её в вазу для общей картины. — На память.
— Э-э... — протянул Зурус.
— Не сейчас. Нам надо идти. — Закинув руку Венди на плечо и зло шепнув ему на ухо, что если он не будет перебирать ногами, то я его прибью, поволок друга на выход. Охрана посторонилась.
С прощальным взглядом на Эль'Саапрана мне почудилось, что волосы на его голове извиваются как змеи. Не понимая, что бы это значило, я вышел вон.
И откуда в глазах фиолетовый туман?
* * *
— Грибы... Грибы... Я говорю, это грибы!
— Какие ещё грибы?
— Фиолетовые. Я знаю.
Монотонный голос Венди просто бесил. С утра пораньше. Заладил одно и то же. Битый час не дает спокойно полежать на тахте с мокрым полотенцем на голове, ибо голова после вчерашнего просто вдребезги!
— Их сушат, стирают в порошок, а затем используют как благовония. Они помогают снять усталость и придают сил, — читал он из книги. — Долгое воздействие на неприученный к фиолетовым грибам организм приводит к отравлению, что влечёт галлюцинации...
Галлюцинации?! У меня?! Да за такие слова я бы ему по шее дал, если бы мне вот прям сейчас не чудилось, что у него вырос хвост.
И зачем я ляпнул Венди про фиолетовый туман и про шевелящиеся волосы Сопраны?
— А у тебя галлюцинаций нет? — спросил его. — Тебе ничего не кажется?
— Кажется. Что в жизни я бы мог достичь чего-то несравнимо большего, а вместо этого вынужден потакать капризам венценосного юнца, — уныло пробормотал он и плюхнулся на тахту — прямо на мои ноги!
— Да замолкни ты... — отпихнул я его и сел.
— Служить и почитать. Служить и почитать, — раскачивался он, словно в трансе.
— Ещё слово, и у меня будет на одного подданного меньше. И я лично об этом позабочусь!
— А у тебя нет чего-нибудь от головной боли? — игнорируя угрозу, спросил он.
— Подзатыльник подойдёт?
— Да ну тебя! Ой, как же мне плохо... — Венди с ногами залез на тахту и скрючился, как старый башмак. Видели бы его сейчас все эти Беатричи и Элизы, считающие какую-то часть его облика — или всего целиком — неотразимой.
Пить надо меньше!
В гостиную вместе с порывом ветра — окно открыто, а по дворцу гуляют сквозняки — влетел отец, а следом мама и Патриция — в сравнении с императором они выглядели спокойными, как озёрная гладь, скованная льдом.
— Входите, — запоздало предложил я, проглотив под пристальным взглядом отца "спасибо, что не забыли постучать". Его суровое лицо внушало опасения.
— Мне стало известно, — начал он, едва сдерживая гнев, — что вы с Вендианом проникли ночью в комнаты министра Кэшнаирской Империи! Подняли на уши всю кэшнаирскую охрану, разбудили самого министра и учинили погром в его покоях, поставив под сомнение наши дружеские отношения!
Заложив руки за спину, отец мерил шагами мою гостиную. Чёрные одеяния, затканные серебром, так и метались туда-обратно. За ним по пятам ходили матушка и Пати, будто стремясь одним своим присутствием не дать ему оторвать мне голову.
— Ввалились посреди ночи как бандиты! И это на фоне того, что ты, Кармаэль, вчера постыдно сбежал перед церемонией, на которой должно было состояться знакомство с девушкой, прибывшей в качестве твоей невесты! И тем самым выставил нас в дурном свете! Это могли счесть как отказ от обязательств! Пришлось бы платить отступные... Да как вам только в голову взбрело пробраться в покои министра?
И тут раздался голос Венди, которого отчаянно захотелось удавить подушкой:
— Это недоразумение. Мы вовсе не к нему...
Император остановился как вкопанный, обводя острым взглядом меня и сына канцлера. И вдруг на плече отца я заметил её — пушистую белку, беззастенчиво грызущую орех.
— А к кому вы ночью пробирались?
Рыжая плутовка так смешно щёлкала своё лакомство, посверкивая глазками-бусинками, что я невольно улыбнулся.
— Тебе ещё и смешно? — голос папы звенел на грани ярости.
Тут я сообразил, что зверушку кроме меня никто не видит, и стер с лица дурацкую ухмылку.
— Вы хотели забраться в покои Лилу-Анны? — Эта мысль, кажется, пронзила отца до глубины сердца. Наверное, его бы меньше поразило, узнай он, что я влез в комнаты Эль'Саапрана с намерением его убить. Отец действительно схватился за сердце. Мама подхватила мужа под локоть, зашептав что-то успокаивающее. Патриция, неодобрительно глядя на меня, покрутила пальцем у виска. А мне бы ещё понять, кто такая Лилу-Анна? Или это и есть моя наречённая? Я ведь даже не удосужился узнать её имя.
— Пойдем, шэрэни*, — приобняла мама отца. — Я заварю тебе пустырник. (*Дорогой, любимый)
— Я ещё не закончил, — отстранился он и шагнул ко мне. — О твоих прогулках по тавернам мы поговорим позже, а пока... Через полчаса жду тебя на праздничных игрищах. И только попробуй сбежать! Заточу в башне Забвения до конца дней моих! — Уходя, папа скучающим тоном обратился к жене: — Напомни мне, шэрэн, чтобы я назначил другого наследника.
— У тебя только один сын.
— Какая жалость.
Они вышли, унося белку, и я вздохнул с облегчением — уже думал, что отцу одних слов будет недостаточно и он примет более решительные меры. Я не сразу заметил, что Пати осталась, сложив руки под грудью и изучая нас с Венди уничижающим взглядом как каких-то насекомых. Волосы у неё были прибраны в замысловатую прическу и отливали тёплым вишнёвым цветом. Парчовое платье облегало ладную фигурку, заканчиваясь пышной юбкой. Маленькая, хрупкая, что не мешало ей быть такой язвой! Когда же она поймёт, что из нас двоих старший я?
— Кто такая Лилу-Анна? — спросил я.
Взгляд Патриции выразил недоумение, и губы перекосила чуть ли не злорадная ухмылка.
— Так ты вообще не в курсе, что происходит? Как это на тебя похоже... Такая безответственность! Если уж угодил в капкан, так будь добр поразмыслить, как он устроен. А вместо этого ты пытаешься себе лапу отгрызть. Мужчины! — небрежно бросила она и уселась на многострадальную тахту. Я не выдержал двойного соседства и вскочил.
Всполошился и Венди, поднял голову, сонно озираясь:
— А? Что случилось?
— Не беспокойся, папа уже ушёл. Можешь не притворяться спящим, — не удержался я от ехидства.
Он сел и, зевая, томно потянулся, как кот на солнышке, лукаво скосив глаза на Патрицию. Девушка пренебрежительно фыркнула и отвернулась. Венди скис. А я ему говорил, что Пати не его поля ягода.
— Так кто такая Лилу-Анна? Хотя можешь не отвечать, я и сам знаю, что это та принцесска, которую мне навялили во благо империи!
Патриция коварно улыбнулась:
— Единственное, в чём можешь не сомневаться, это в том, что ты ничего не знаешь. Но я осталась не для того, чтобы тебе всё объяснять.
— А для чего же?
— Голова-то болит?
И как я забыл? Пати просто великолепно умеет снимать головную боль. Не знаю, как она это делает, но помогает отлично.
— Пати, друг мой, ты прелесть! Вон Венди тебя за это даже поцелует. Правда, Венди?
— С превеликим удовольствием, — с готовностью откликнулся тот.
— Этого мне только не хватало! — возмутилась Патриция. — Пусть только попробует! — бросила она на Венди предостерегающий взгляд. — Мне достаточно и того, что ты, Кармаэль, будешь у меня в долгу.
Не было печали.
— С превеликим удовольствием, — передразнил я Венди, почтительно склонившись.
Даже и не знаю, что бы я с ним сделал, если бы сестра согласилась на поцелуй.
ГЛАВА 3. Игра на выживание, или Непредсказуемая атака!
Сидя в бархатном чёрном плаще, костюме и перчатках верхом на вороном статном скакуне, я разглядывал раскинувшуюся передо мной площадку для игрищ. Трибуны были битком заполнены зрителями. Императорская семья разместилась на возвышении под деревянным навесом, восседая в удобных креслах. Там же находился и посол тёмных — после ночного инцидента встречаться с ним не хотелось.
Воздух бодрил. Небо затягивали пуховые облака.
Рядом со мной на чалой кобыле сидел Венди весь в белом — он всегда говорил, что с женщинами у него полная идиллия, даже если это касается лошадей.
— Ваше высочество!
Я вздрогнул и увидел возле своего сапога слугу в жёлтой ливрее. Он держал поднос со свернутой запиской.
— Его величество передал вам послание.
— Читай! — велел я холодно.
Он смутился и покраснел, отводя взор.
— Боюсь, написанное предназначено исключительно для ваших глаз.
Я бросил заинтригованный взгляд в ложу императора. С пригорка мне было всё отлично видно. Отец склонился к сераскиру, вероятно, о чем-то задушевно с ним беседуя.
— Интересно. — Сняв перчатку, я развернул записку и пробежался по ней глазами. Свернул, чувствуя, как кровь прилила к лицу.
Слуга поспешно поклонился и ретировался.
— Что там? — спросил Венди.
Мой голос дрогнул:
— Император просит принять участие в игрищах. — Друг потянулся к записке, но я быстро её смял. — И тебе лучше не знать, в каких выражениях он это делает. — Самое безобидное из эпитетов: "Слазь с лошади и тащи свой тощий зад на арену!"
Я направил коня с пригорка и, достигнув подножья, спешился.
— Ты тоже участвуешь, — обрадовал друга.
— Прямой приказ императора? — забеспокоился Венди, спустившись следом.
— Ага, — "будущего", добавил про себя. Мне что, одному там корячиться? Щаз прям!
Сбыв слугам коней, мы прибыли в распоряжение учредителя игр — коренастого малого. Он бесцеремонно нас оглядел, словно оценивал — годны или нет к участию — и, сквасившись, неохотно кивнул. Это что сейчас было? Он вообще в курсе, кто перед ним? В стороне я заметил канцлера Араберто, как бы случайно прогуливающегося неподалеку от скамеек, предназначенных для игроков. Видимо, распорядитель не только в курсе, но и получил чёткие указания относительно наших персон. По крайней мере моей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
