Что читать будем?

А дамы меж тем завтракали и при этом непринужденно беседовали. Герцогиня периодически тихо говорила что-то такое, что заставляло ее величество улыбаться раз за разом, а иногда и вовсе откидываться в кресле и заливисто смеяться как девчонка. Им прислуживали несколько фрейлин, которые подавали то нежнейший высокий омлет, то подливали сок в высокие прозрачные бокалы. Ни ее величество, ни герцогиню появление посторонних не смущало, точнее они их вообще не замечали, словно зрители стали для них невидимы. А может быть, так оно и было.

Как писали хроники, как докладывали послы, и подтверждала разведка, королевский Дом Тьерьи обладал самой могущественной магией, превосходя все прочие Дома. К тому же королева сама происходила из династии Форейнов, во всяком случае, так утверждала официальная версия. А там высшие маги тоже были не промах. Не уступили бы ни Дому Брегъе, ни Дому Лортье и ни кому бы то ни было из других восьми домов. Так что ее величество простым взмахом руки могла сотворить что-нибудь этакое, чтобы придворные ее видели, а она их нет.

Впрочем, едва они с послом ступили на аллею, которая вели к лужайке для завтрака, королева на мгновение замерла, а потом как ни в чем небывало, продолжила смеяться над шутками герцогини. Но это не обмануло Дамиана, он понял — ее величество поняла, что среди разряженных в пух и прах франтов есть некто, кто имеет для нее важное послание. А учитывая, что вчера ей уже передали одно и намекнули о наличии другого...

Посол, демонстративно не замечая недоуменных взглядов придворных, расправив плечи и выпятив подбородок, словно в его визите ничего особенного не было, бодро маршировал к столу ее величества. Дамиан семенил за спиной, изображая ослика груженого большущим сундуком, а главное продолжал претворяться восторженным деревенщиной.

Однако в этот раз дойти до ее величества, им было не суждено. Едва они преодолели половину пути, как герцогиня Лортье грациозно поднялась и направилась к сервировочному столику.

— Ваше величество, вы желаете, чтоб вам уже подали те самые воздушные пирожные? — Донеслось до Дамиана, и он едва не фыркнул. Хорошее сравнение, он и посол пирожные! Если Сольрей пирожное, то лишь с начинкой из уксуса.

— Дорогая, какие пирожные? А как же омлет? А паштет? — ответила королева улыбаясь. Ее явно что-то забавляло. — Вы обещали мне паштет. И именно с устричным соусом.

В ответ герцогиня присела в реверансе и вместе с ответом: "Как будет угодно ее величеству", — махнула ручкой отрицательно, но так, чтоб ее смог увидеть только посол. И комтэ Сольрей не сбавляя шага, так же на всех парусах свернул в боковую аллею.

"Ох уж эти дипломатические тонкости", — еще успел подумать Дамиан, а затем шустро втянул голову в плечи и упер взгляд в тропинку. На них прямым курсом шел никто иной, как канцлер Фабрис граф Пуатьер. Он был оч-чень опасным человеком, а главное одним из немногих, кто мог почувствовать в нем чары дорхани. В приемной было не страшно, уж слишком много людей там находилось, мало ли от кого фонило. А тут...

Дамиан затаил дыхание, но не позволил себе сбиться с шага. А канцлер тем временем, обменявшись с послом дежурными приветствиями, зашагал дальше. Дамиан обернулся. Он не обманулся невозмутимым видом канцлера. Уж на кого, а на правящую верхушку палаты пэров у ребят было собрано неплохое досье. И пусть родовое древо Дома Пуатье достать было нереально, но кое-какие наблюдения за двести лет стабильной работы порталов все же имелись. И то что в бытность его батюшка вместе с матушкой отправились в длительное путешествие и вернулись оттуда уже обзаведясь отпрысками не осталось незамеченным.

А канцлер, расправив плечи в камзоле из бледно-голубого ледяного шелка и в пене кружевного жабо, рейтузах более темного оттенка, зажав громоздкую папку подмышкой, бодро шагал по направлению к ее величеству, опираясь при этом на усыпанную каменьями резную трость. Однако чуть более резкие, чем обычно движения трости выдавали, что граф все же заметил что-то необычное и сильно заинтересовался, однако не мог позволить себе заняться этим сейчас, поскольку его ждала королева Корентайн.

— Ходу, комте, ходу! — зашипел Дамиан, нагоняя посла и едва не подталкивая его в спину своим сундуком. — Еще одной встречи лицом к лицу с канцлером послание не переживет! Оно настроено только на королеву.

Он чувствовал, как болезненно натянулась нить, скрепляющая магическое облако письма. Если он еще раз окажется с Пуатьером на расстоянии нескольких шагов, то нить не выдержит и развернется, ударив по нему самому и канцлеру. Неизвестно как его, но канцлера она точно прикончит. Да тут такой вой поднимется! Авиону махом припишут политическое убийство, устранение государственного деятеля препятствующего лоббистам равных прав меж простыми и кровными магами... В общем много чего свалят на Авион, а сами под шумок такого наворотят, что никому мало не покажется. А отвечать за их самодеятельность придется ему, ведь несмотря на все умения скрыться не удастся. Все-таки он находится в центре королевской резиденции.

А еще пришла запоздалая мысль, что они правы были насчет своих подозрений канцлер как минимум на треть дорхани.

Они кружила по парку еще какое-то время, прежде чем вновь свернули на аллею, ведущую к месту королевского завтрака. Но, не выходя на прямую видимость от стола, Дамиан пристроил сундучок на парковую скамейку. Посол, было, дернулся задержаться, но шипение:

— Канцлер, комтэ! — остановили его и, сделав вид, что вообще не заметил остановки своего спутника, прошествовал дальше.

Дамиан же демонстративно для стороннего наблюдателя, а в том, что они были, он не сомневался, утер со лба пот, примерялся к сундучку, вскинул на руки, словно тот весил пару стоунов13. Посол, как ни в чем небывало шел дальше. Значит, ее величество уже отослала канцлера, и ему можно было спокойно двигаться следом.

Когда они подошли к столику как раз разливали кофе и подавали маленькие сдобные пирожные со сливочным кремом. Сольрей не сбавляя темпа, сделал три шага по направлению к ее величеству и замысловато раскланялся. Как по волшебству в его руке возник батистовый платок, и он взмахнул им, компенсируя отсутствие шляпы в наряде.

— Доброе утро, ваше величество!

— Комтэ Сольрей?! — в голосе королевы-матери чувствовалось напряжение. Гроза приближалась. — Мы вчера с вами встретились на прогулке...

— Совершенно верно, ваше величество, — посол склонился еще ниже и платок еще изысканней начал описывать вензеля. — И я не смог удержаться и как можно скорее выполнил ваше пожелание.

Гроза замерла в недоумении, но если таковое и было, то отразилось оно на прехорошеньком личике герцогини, но отнюдь не на королевском челе. Ее величество Корентайн была слишком опытной лицемеркой. И тут Дамиан приблизился на допустимое расстояние, чтобы королева почувствовала настроенное лично на нее послание.

Гроза растаяла в мгновение ока.

— Неужели?! — теперь в тоне ее величества, словно у ребенка при виде долгожданного подарка, чувствовалось предвкушение. — Ну, дайте же, дайте мне посмотреть.

Посол взмахнул рукой и Дамиан, поравнявшись с ним, опустился рядом на одно колено. На другое, он пристроил сундучок и поднял крышку. Первой туда естественно собиралась заглянуть герцогиня Лортьер. Но оно и понятно, а вдруг там что-то опасное? Приближаясь, девушка бросила на Дамиана та-акой взгляд, словно он перепачканный в земле садовник, а не прилично одетый шевалье. А когда она подошла совсем близко, Дамиана окутал тонкий аромат лугового меда. Казалось, от нее пахло высокогорными травами, ветром и медвяной сладостью. Он едва сдержал себя, чтоб не облизнуться, а еще, чтобы не вздохнуть разочарованно.

Несмотря на всю притягательность, очарование и красоту, она ничего не почувствовала. Герцогиня Лортьер даже не заметила послания, что сейчас было прикреплено к кончикам его пальцев. Но это было не удивительно. Чтобы стать женой герцога девушка не должна была обладать высшей кровной магией. Именно поэтому ее брали замуж и пристраивали наперсницей к королеве-матери.

Меж тем герцогиня запустила руку в сундучок и извлекла оттуда полотняной мешочек, туго перевязанный шелковой тесьмой с сургучной печатью на концах.

— Ваше величество, вы только посмотрите, это же кофе с плато Отрон, самый чудесный сорт у фейр! — девушка поднесла его к носу и вдохнула аромат, прикрывая глаза от восторга. — Пресветлые боги! Какая прелесть! Корица, и... и мускат... Я права? — Она отняла от лица мешочек и принялась внимательно разглядывать печать. — Нет не мускат, карамель. Запах жженого сахара, — потом запустила другую руку в недра сундучка, извлекла следующий полотняной мешочек и опять поднесла, чтобы понюхать. — А тут шоколад. Ну, это просто! А еще... — она, чтобы освободить руку, зажала первый мешочек подмышкой и как нетерпеливый ребенок потянулась за следующим.

Но окрик ее величества остановил герцогиню.

— Армель, прошу вас, оставьте мне хоть немного! Я тоже хочу угадать, где какой аромат.

Девушка смущенно обернулась, на ее щеках заиграл легкий румянец.

— Простите ваше величество, так трудно удержаться...

На что королева-мать лишь махнула рукой, мол, ничего страшного.

— Молодой человек, ну-ка, пойдите сюда!

Дамиану только это было и нужно. Он ловко поднялся с колена и, держа сундучок на вы вытянутых руках, приблизился к ее величеству. Королева потребовала наклониться поближе, а потом по примеру своей наперсницы достала один из мешочков, внимательно рассмотрела, а потом понюхала, прикрыв глаза. Секунды бежали одна за другой, вот ее величество вновь глубоко вздохнула, одинокая слеза сбежала по щеке.

— Пресветлые боги! Я помню его с детства, по утрам папа приказывал подавать именно его...

Если бы Дамиан мог, он бы зааплодировал. Вот это актерский талант! Вот это мастерство! Не каждому шпиону дана такая память. Королева знала, даже какой именно сорт кофе предпочитал его величество король Годарт.

А дальше было все просто. Ее величество Корентайн потянулась за следующим подарком, при этом невзначай задев его пальцы.

Его не предупреждали, что будет так больно! Чтобы не закричать, Дамиан со всей силы прикусил внутреннюю сторону щеки. Во рту стало солоно от крови.

Королева в свою очередь пошатнулась и откинулась на спинку кресла.

— Ваше величество?! — герцогиня мигом побросала все мешочки и кинулась к госпоже.

— Ваше величество?! — а вот это уже объявился канцлер Пуатьер. Интересно он что, в кустах прятался? Тогда как много он смог увидеть?

Канцлер устремился к королеве, опасаясь, что с ней приключилось нечто ужасное. Но та уже совладала с собой. Конечно, послание ударило по ней не меньше, чем по Дамиану, а может даже и больше, но королева не была бы королевой, если б, во-первых: разрешила увидеть как ей плохо, а во-вторых — позволила бы узнать канцлеру, что ей что-то было тайно передано.

— Все в порядке, Фабрис, — прошептала она, но с каждым словом ее голос набирал силу. Канцлер замер подле кресла, а герцогиня Лортьер обмахивала ее величество своим веером. Фрейлины, которые прислуживали за завтраком, сначала испуганно замерли, а теперь бестолково заметались в поисках нюхательных солей и стакана с водой. — Я что-то расчувствовалась... А тут сильные ароматы и еще этот навязчивый запах сирени. Не беспокойся Фабрис, — ее величество вновь села прямо и успокаивающе похлопала канцлера по руке, в которой тот держал свою знаменитую трость.

Как на вскидку определил Дамиан, на нее было наложено не менее дюжины заклятий, начиная с отражающих огонь и заканчивая ограждающими от ментальной магии. Однако он продолжал держать морду тяпкой и даже не отшатнулся, когда канцлер начал размахивать этой самой тростью у него над головой.

— Точно, ваше величество? — граф Пуатьер был сама подозрительность. Еще бы! У него, можно сказать, под носом протащили целый часовой доклад, а он остался не удел. Тут канцлер переключил внимание на Дамиана. — Мне этот молодой человек подозрителен... Комтэ Сольрей, извольте объясниться.

А что еще оставалось делать канцлеру? Только требовать объяснений. Паутины заклятий, что устремились во все стороны, пока он спешил к королеве, вернулись ни с чем.

И комтэ как истинный посол долго и нудно начал рассказывать только что придуманную историю как старался угодить королеве. Поскольку вчера на прогулке меж ее величеством и герцогиней Лортьер зашел разговор о сладостях на завтрак и утреннем кофе, он не мог, как представитель династии Форейнов на Ксанте не подарить ее величеству хоть малую частичку родины.

Канцлер делал вид что верит, а сам тем временем подозрительно поглядывал на Дамиана. Его полный недоверия взгляд перехватила королева.

— Фабрис, этот мальчик слаб как котенок, он не смог бы причинить мне вреда.

Граф Пуатьер повернулся к ее величеству.

— Но я все равно хотел бы знать, по какому праву он смеет находиться возле коронованной особы? — канцлер принимал обращение по имени от ее величества как должное. — Вдруг он смог бы?

— Это просто годы, Фабрис, годы...

Даже ее величество принялась выгораживать Дамиана, поскольку никакой особо достоверной причины тут находиться он не имел. Да и Дамиан тоже лихорадочно придумывал, как бы отовраться половчее.

Однако герцогиня Лортьер, пусть ее благословят Пресветлые боги, приняв у фрейлины наконец-то принесенный стакан воды, подала его королеве и, обратившись к канцлеру, призналась.

— Знаете, граф, это я во всем виновата. — Такие слова так ошеломили канцлера, что на миг он забыл о существовании Дамиана. А девушка, как ни в чем небывало, продолжила: — Зря вчера я завела злополучный разговор на прогулке. Я рассказала, как в детстве очень любила меренги, а ее величество сказали, что к меренгам лучше всего подойдет кофе. А потом ее величество растрогались, вспомнив отчий дом и...

— И?.. — канцлер явно ждал продолжения.

— И я думаю, что мне придется убеждать ее величество отказаться от крепкого кофе за завтраком. Хотя бы на пару дней. А вы знаете, как это сложно?

Оставалось только гадать, как канцлер не плюнул с досады. А Дамиан чуть не заржал самым неприличным образом, едва не разрушив герцогине всю игру. Пришлось даже повторно прикусить щеку. Такого милейшего лепета он давненько не слышал. Тем не менее, прожженный дворцовый интриган все-таки купился на эту басню и больше не стал настаивать на объяснении.

Интересно, что же такого из своего ограниченного магического арсенала смогла применить герцогиня, чтобы тот отступился? Даже более того, как канцлер со всей своей мощью не заметил, что на него наложили заклятье? Вот Дамиан тоже ничего не заметил. Ох, надо бы держать с этой милашкой ухо востро!

А герцогиня вновь захлопотала вокруг королевы Корентайн. Граф все еще бросая на комтэ Сольрея и Дамиана неприязненные взгляды, присоединился к ней. А ее величество как опытный дирижер руководила всем этим оркестром, не позволяя не только им, но еще шести фрейлинам отвлечься.

Воспользовавшись свободной минутой, посол и шевалье потихонечку стали пятиться, пока не отступили достаточно далеко, чтоб, не теряя лица, задать полноценного стрекача.