Данте и Кукольный Театр

Звонкий смех был ему ответом.

(прим. авт. Вопрос — мотоцикл какой марки был у Данте по канону?)

* * *

— Иноуэ! — Рукия с силой забарабанила по двери, одновременно с этим вдавливая кнопку звонка, — Иноуэ, открой!

— Может, эта Триш соврала? — Ичиго, выглядящий немного потрепанным после короткого, но яростного боя с Го Когом и его куклой, был тут же, вместе с Чадом, Коном и Клодом. Все они явились домой к своей подруге, чтобы удостовериться в ее безопасности. Клод, хоть и сильно пострадал в схватке с Йоши, настоял на том, чтобы тоже пойти с остальными, — Тебе не следовало верить ей на слово!

— А что я могла сделать? — огрызнулась шинигами, — Она сама по себе жутко сильная, а тут еще и Данте заявился! Хочешь сказать, я должна была выбить из них правду?

Осадив парня, она продолжила дозываться Орихиме. Наконец, раздались негромкие щелчки проворачивающегося запорного механизма. Дверь приоткрылась и в появившемся просвете показалась голова рыжеволосой девушки.

— Слава Королю Душ, она в порядке! — облегченно выдохнула брюнетка. У нее словно гора с плеч упала — настолько сильно она переживала.

— Рукия-сан? — Орихиме сонно протерла кулачком глаз, — А что вы так рано?.. Ночь же...

Тут она заметила остальных визитеров.

— А-а-а... Куросаки-кун... Ясутора-сан... а что вы все тут делаете? Что-то произошло?

— Произошло, Иноуэ, — кивнула Кучики, — Мы можем войти?

— Конечно, проходите, — она посторонилась, — Тогда я налью вам чай! И у меня там пирог остался. Я его сама пекла! По своему особому рецепту! Вам понравится!

— Э... — Рукия переглянулась с остальными — им всем было прекрасно известно, насколько хороши таланты девушки в кулинарии. Говоря откровенно, нисколько не хороши, — Прости, Иноуэ, мы торопимся, поэтому никакого чаю. Дело не ждет.

— Ну ладно... — не стала настаивать Орихиме.

Она провела своих друзей в гостиную — и уже там Рукия насела на все еще не отошедшую ото сна девушку с вопросами.

— Расскажи, Иноуэ, что было перед тем, как ты легла спать? Это очень важно.

Девушка, хоть и была удивлена вопросом, послушно принялась вспоминать.

— Ну, я... я... — она взрыхлила пятерней свою шевелюру, сосредоточенно пытаясь достучаться до своих воспоминаний, — я не помню, как я ложилась спать и что делала перед этим... — растерянно признала Иноуэ.

— Что последнее ты помнишь?

— Как я пекла пирог! — с готовностью ответила она, — А дальше — уже проснулась, когда вы стучали в дверь... А в чем дело, Рукия-сан?

— Понимаешь, Иноуэ...

Изложение истории о столкновении с Йоши и последующей встрече с Триш и Данте занял у шинигами некоторое время. Кучики старалась опустить некоторые детали — но, к несчастью, тут был Клод, постоянно дополняющий ее рассказ. И он совершенно не понимал намеков от Рукии, которая не хотела бы, чтобы отдельные (абсолютно неважные!) детали были услышаны...

— Так выходит, — медленно произнес Кон, смотря на Рукию снизу вверх, — Сестренка... ты больше по девушкам, да? Вот почему ты... — плюшевый медведь всхлипнул, — Так вот в чем дело... А я то надеялся...

— Нет, гребанный ты идиот! — Кучики наступила на голову Кона, выдавив из него забавный пищащий звук, — Я! Не! По! Девушкам!

* * *

Блок, ответный выпад, шаг назад — но заминка, вызванная резким приступом боли из-за поврежденных ребер, не дала Куросаки полностью избежать удара Карии — баунто задел парня по груди лишь вскользь, кончиками пальцев, но и так эффект был сокрушительным: новая вспышка резкой боли, от которой слезы навернулись на глаза, отчетливо слышимый хруст. Сжимая челюсти до скрипа зубов, Ичиго сдержал вскрик, рвущийся из горла. Короткий тычок загудевшим от избытка реацу зампакто — и баунто снова разорвал дистанцию. Несколько неглубоких, но неприятных ран убедили Карию, что меча рыжеволосого подростка лучше избегать; у лидера зависимых выходило без вреда для себя парировать зампакто только при помощи ладоней, но удары в другие области все же оставляли ранения. Осознав, что на руках у баунто защита наиболее велика, временный шинигами старался достать своего противника в уязвимые места — пару раз у него это получилось.

Перевес в этой схватке, несомненно, был на стороне у баунто — сказывалось просто подавляющее преимущество в опыте, куда большие сила и скорость. Но и у временного шинигами было, чем удивить своего противника. Блют или Кровавый Мундир — так называлась способность, впервые проявившая себя в Обществе Душ, во время сражения против Бьякуи Кучики. Сила, делающая тело практически несокрушимым... Но, в реальном мире защита, даруемая Кровавым Мундиром, была в разы слабее, чем в мире духов. Против такого противника, как Кария, такого ослабленного блюта явно было недостаточно — удары зависимого, даже не пробивая кожу, все равно наносили огромный урон, кроша кости и повреждая внутренние органы.

(Прим. авт. Я точно не в курсе — знал ли Урахара о том, как называется эта способность на данном этапе сюжета. Если нет — отпишитесь плис в комментах)

Будь блют единственным 'козырем' Ичиго — и он уже давно был бы избитым до полусмерти куском мяса, не способным даже пошевелиться. Однако навыки временного шинигами в обращении с мечом оказались на куда более высоком уровне, чем того ожидал лидер зависимых. И в первую очередь на становление манеры боя рыжеволосого парня повлияли те жестокие спарринги, что проводил с ним Данте — Куросаки даже не представлял, насколько сильное влияние оказали на него те два дня. Тогда блондин сумел сделать практически невозможное — действуя целенаправленно и методично, он сломал и заново изваял 'каркас'. Преодолеть то, что нарабатывалось в течении месяцев в боях с низшими пустыми, было уже невозможно, но Данте и не ставил перед собой такой цели — он создал нечто новое, взяв за основу старые навыки Куросаки и наложив поверх них часть своих умений. Два дня — это не тот срок, за который можно было целиком выполнить столь амбициозную задачу, но начало было положено — а дальше Ичиго справился самостоятельно. Скачок в развитии был совершенно незаметен для Куросаки — но он стал бы очевиден для его учителя, задумай тот оценить навыки временного шинигами.**

— И сколько еще ты продержишься, Ичиго? — Кария демонстративно стряхнул с руки кровь — в этот раз его удар, пусть и нанесенный вскользь, пробил Кровавый Мундир. Из-за множества ранений Куросаки терял силы и с каждой минутой, что затягивался бой, его защитная техника становилась все слабее и слабей, — Помнится, кто-то обещал остановить меня здесь сейчас... И что же я вижу? Испуганного, избитого подростка, что боится не справится и подвести своих друзей... Нет, не так. Я вижу перед собой испуганного подростка, что боится умереть — это, пожалуй, будет наиболее точным.

Ичиго криво ухмыльнулся — несомненно, в словах Карии была доля истины. Он действительно боялся не справиться, боялся умереть. Куда уж без этого? Но он не мог отступить. Пока есть шанс, пока он может сражаться — нельзя сдаваться. Это то, что Рукия назвала 'бараньим упорством' — пока есть хоть малейший шанс на успех, он не сдастся.

Ладонь с такой силой сжала Зангецу, что громко скрипнула кожа, обматывающая рукоять меча. По лезвию побежало белое пламя реацу — острие зампакто указало на баунто.

— Собираешь остатки сил на последний удар, Ичиго? — баунто начал медленно обходить Куросаки по широкой дуге. Шинигами поворачивался вслед за ним, так, чтобы мужчина оставался прямо перед ним, — Думаешь, у тебя что-то получится? Ты не смог одолеть меня, когда был полон сил. Почему же сейчас тебе должен сопутствовать успех?

Кария остановился. За его спиной, на вершине невысокой пирамиды возвышались врата, удерживаемые в активном состоянии Ичиносей и Го Когой. Еще один зависимый, Саватари, держался неподалеку. Стул, на котором он восседал, как знал Ичиго, являлся частью огромной куклы, носящей имя Баура.

Мысленно Куросаки улыбнулся — ему пришла в голову идея, как одержать победу в этой битве, пусть ценой этому, вероятно, станет его жизнь. Только ему следует на самом деле вложить все силы в последний удар. Тщательно все рассчитать и выполнить удар так, чтобы ни Кария, ни его сообщники не смогли ничего предпринять. Если ему повезет... и если его враги не сразу осознают цель удара... все может получится.

Отрешившись от боли, что могла помешать выполнению его плана, Ичиго полностью сосредоточился на управлении собственной энергией. Свою реацу, все до последней капли он направил в зампакто. Металлическое лезвие низко загудело от перенасыщения реацу — Куросаки приходилось прилагать неимоверное усилие, чтобы удержать это громадное скопление энергии под контролем.

Кария с заинтересованным видом наблюдал за приготовлениями подростка, даже и не помышляя о том, чтобы его остановить. Похоже, он был полностью уверен в своей способности отразить даже настолько мощный удар. Внутренняя улыбка Куросаки, когда парень понял это, стала еще шире — лидера баунто ожидал крайне неприятный сюрприз.

Взрыв энергии в ступнях — и Ичиго благодаря технике хирэнкяку буквально пролетел мимо Карии. На конце меча, смотрящего в направлении врат, возникла ослепительно белая звезда — вся энергия собралась в одну точку. Выдохнув, парень направил это сосредоточие реацу вперед. Словно в замедленной съемке, он наблюдал за тем, как белая молния, выпущенная Зангецу, с огромной скоростью устремилась вперед. Краем глаза Куросаки заметил, что Кария рванул к порталу.

* * *

Слишком поздно — ему не успеть. Двое других баунто и шинигами так же были не в силах что-то предпринять. Мысленно парень уже праздновал победу... когда откуда-то сверху, прямо на пути заряда энергии, спрыгнул тот, кого Куросаки ожидал увидеть здесь в последнюю очередь. Данте.

'Какого черта он делает!?' — успел подумать Куросаки прежде, чем яркая вспышка поглотила блондина. Грянул взрыв, в ограниченном пространстве пещеры показавшийся особенно мощным. Рядом с временным шинигами, но на достаточном от него расстоянии от него остановился, так и не добежав до врат, лидер баунто. Судя по его лицу, Кария был далеко не в восторге от подобного разворота событий.

Безумный танец частиц реацу рассеялся, позволяя всем желающим увидеть Данте. Он как ни в чем ни бывало стоял точно на том же месте, где его настиг выстрел. На блондине не было и царапины — что не слишком то и удивило Куросаки. Глупо было ожидать иного от того, кто способен на равных сражаться с капитанами Готей 13. Огромный меч блондина, Мятежник, был воткнут перед ним в каменный пол на глубину ладони, развернутый широкой плоскостью к Ичиго; похоже, что именно им Данте и остановил сгусток реацу, коим парень рассчитывал убить или хотя бы серьезно ранить Маки Ичиносе, удерживающего врата между мирами.

— Пацан, — как обычно пренебрежительно обратился к подростку полудемон, издевательски прищурившись, — Скажи мне, тебя сегодня по голове сильно били?

Ичиго почувствовал, что мгновенно закипает — уже одно то, что блондин в мгновение ока разрушил его план, мало способствовало душевному равновесию. Тот же факт, что мечник ни во что не ставил временного шинигами, окончательно взбесил парня — мириться с подобным отношением он не был намерен.

— Да ты совсем ох*енел, придурок!? — рявкнул Ичиго, от избытка эмоций позабыв обо всем: в данный момент Куросаки совершенно не волновало, что в десятке шагов от него стоит лидер баунто, а человек, на которого Ичиго изливает свою злобу, способен убить его, не прилагая особых усилий. Все это померкло на фоне той бури, что разбушевалась в душе временного шинигами, — Какого черта ты вмешался!?

— Да уж, Ичиго, ты практически не изменился — голова у тебя по-прежнему только для того, чтобы получать по ней удары, — полудемон вытянул руку вперед. Ослепительная вспышка — и вот ладонь блондина сжалась на ручке небольшого черного чемоданчика. У всех присутствующих при взгляде на этот странно выглядящий кейс возникли нехорошие предчувствия — эманации зла, излучаемые предметом, ощущались почти на физическом уровне. Нечто похожее Ичиго встречал лишь раз — когда врата Ада открылись, чтобы забрать грешника. Но тогда ощущение было похоже на слабое дуновение обжигающего ветерка с легким, практически незаметным запахом гнили и серы. То же, что воспринимал Куросаки сейчас всеми фибрами своей души, было намного сильнее — словно что-то вязкое, неприятное, внушающее отвращение и страх. Что-то абсолютно инородное.

— Думаю, вам наверняка приходилось слышать об этой штуке. Была в древности одна идиотка, что открыла этот чемодан. И сильно об этом пожалела — по ее вине на волю были выпущены жуткие беды и несчастья...

'Пандора? — вспомнил Ичиго имя той девушки, — Но это же...'

— Но это все, — как будто прочитав мысли подростка, продолжил Данте, — лишь легенда, верить которой не следует. И все же... — черный ящик исчез в сиянии, — в ней есть доля истины. И название этого орудия 666 несчастий — Пандора.

Когда свет пропал, присутствующим стало видно, что чемодан преобразился, образовав вокруг руки блондина некую громоздкую вытянутую конструкцию угрожающего вида. Она представляла собой множество налегающих друг на друга цилиндров и колец разных диаметра и размера; украшенные светящимися руническими знаками, детали необычного механизма находились в постоянном движении — они вращались в противоположных направлениях с различающейся скоростью, некоторые с тихими щелчками рывками дергались вперед и назад. Пара колец так и вовсе парила вокруг руки полудемона, не касаясь ее — между их внутренней стороной и прочими цилиндрами вспыхивали черные разряды молний. Венчал этот агрегат череп неестественного вида с тремя вытянутыми, светящимися глазами. Из небольшого зева рта сочились струйки черного, густого дыма. Одна такая, коснувшись каменных плит пола, оставила на неровной поверхности будто выеденные кислотой глубокие бороздки. Нет сомнений — эта странная штука, облегающая правую руку Данте, несла в себе огромную угрозу.

* * *

Повернувшись к Ичиго и Карии боком, Данте направил руку с Пандорой в направлении по-прежнему активных врат. Баунто и шинигами, поддерживающие переход, насторожились еще более, чем прежде. Го Кога призвал свою паукообразную куклу, а пол вокруг кресла старика пошел рябью — оба зависимых приготовились защищать переход.

— Надо действовать аккуратней, Ичиго, — тем временем наставительно произнес полудемон, — Примерно вот так! — Рука его задралась вверх... и широкий поток струящейся, темной, как смоль энергии, ударил в потолок пещеры. Словно нож, вошедший в раскаленное масло, луч тьмы пронзил камень, отсекая и обрушивая вниз, на головы двух баунто и одного шинигами, десятки тонн скальных пород. Те, ожидавшие прямой атаки, оказались не готовы к тому, что сотворил Данте, и потому все, что им оставалось — это, бросив подержание врат, брызнуть прочь, спасаясь от участи быть погребенными заживо. С оглушительным рокотом вся эта масса упала на вершину пирамиды — и пещера содрогнулась. Стены задрожали, с потолка посыпались еще камни, в воздух поднялась целая туча пыли... но каким-то чудом пещера не стала могилой для всех присутствующих — ее своды оказались достаточно прочными, чтобы выдержать хаос, устроенный Данте.