Герой Империи

"Твою мать", — только и подумал некромант, когда он понял, что сейчас на него упадут верхние прутья.

Сознание лихорадочно заработало силясь найти выход — пришла идея искать защиты у загадочной незнакомки, но что-то в его душе воспротивилось этому. Вместо этого, ноги понесли его к клетке мантикоры и прежде, чем двойная ирония такого поворота событий стала ясной, он уже оказался наедине с Матильдой.

"А сон сытой мантикоры действительно крепок", — нашел в себе силы удивиться некромант.

Снаружи раздавался грохот и звон падающего металла, слышались крики боли людей, которых зацепило обломками, но ничто из этого не могло нарушить покой мантикоры. Как и гнусавое негодование хозяина цирка.

— Это зашло слишком далеко, Дождь! — услышал некромант, когда железопад прекратился. — Я лично покончу с тобой. Но сперва...

Высунувшись из клетки, Рейнольд увидел, как толстяк применил заклятие Левитации и устремился к темной эльфийке с явно не лучшими намерениями. Некромант поднял руку и хотел было призвать Ночную Вспышку, но прежде, чем он успел сделать это, в грудь Гарсиля вошел металлический прут. Раздался сдавленный всхлип, хруст костей, и мгновение спустя, мертвый толстяк упал на арену.

Это сделала таинственная женщина. Она абсолютно не пострадала во время разрушения гигантский мышеловки и сейчас довольно улыбалась. Улыбка была приветливой, но у Рейнольда от нее мурашки побежали по коже. Раздался противный треск и сердце некроманта застучало как бешеное, когда он увидел, как по центральному опорному столбу шатра змеятся трещины.

Торжествующий хохот женщины смешался с криками ужаса зрителей. Но повели они себя одинаково: люди повскакивали со своих мест и бросились к выходу, женщину же окутал туман (или она превратилась в туман?), который поднялся и улетел прочь через дыру в ткани.

"И что это было?" — подумал Рейнольд, но не стал задумываться об этом прямо сейчас — нужно было спасаться.

О том, чтобы воспользоваться главным выходом или уйти через закулисье речи не шло — людской поток зрителей устремился и туда, и туда, создав ужасную давка, и пройти через которую можно было лишь по трупам.

"Эх, Кончина, где тебя там носит?", — подумал он с тоской. — "Могли бы просто улететь".

Впрочем, фантазии о призыве Духа сейчас были лишены смысла — та снова взяла отгул на пару дней. Некромант прогнал их, и возобновил лихорадочный поиск выхода. Может перебить путы эльфийки магией и спрятаться с нею в клетке? Хотя нет, она высоко, просто так ее не поймать, да и мантикора может проснуться... Проклятие. Мысли почему-то никак не желали соединиться во что-нибудь стройное, а время утекало как вода сквозь пальцы. Сколько еще времени у него есть — десять секунд? Пять?

За спиной раздалось фырканье. Некромант вздрогнул, но обнаружил, что это была лишь мантикора — хоть крикам удалось заставить ее беспокоиться, она не проснулась. Рейнольда почувствовал, что его завидки берут — вот уж чье бы спокойствие ему не помешало...

"А еще лучше — крылья", — подумал он. — "Стоп. Крылья!"

Некромант закрыл глаза, и постарался отрешиться от всего — хаоса, кипящего снаружи, времени, которого становилось все меньше, боли в теле, ничтожных шансов на успех, и его сознание выпорхнуло из тела, устремившись к мантикоре. Плетение черной магии — остатки заклинания Укко еще обвивали ее астральное тело. Она отдаленно — очень отдаленно напоминала плетение заклятия, позволявшего некромантам управлять зомби, и это вдохнуло в Рейнольдса надежду. Его "руки" коснулись плетения, и он вложил в них все свои силы, молясь, чтобы некротические энергии смогли заполнить пробелы в конструкции управляющего колдовства.

Матильда вздрогнула, и ее глаза загорелись зеленоватым сиянием. Получилось! Некромант обрадовался и даже сумел заставить свое тело шагнуть навстречу магическому зверю, но тут его пронзила дикая боль. Он не знал, что было тому причиной — контакт с умброй, чужим астральным телом или необходимость управлять сразу двумя телами, но она была столь дикой, что он даже не понял, как очутился на спине мантикоры. Заставив себя не обращать на боль внимания, некромант заставил чудовище взмыть в воздух — времени было мало.

Львиные когти разорвали веревку, удерживающую эльфийку, руки некроманта схватили ее, от боли Рейнольд вновь зашипел, но не выпустил астральных вожжей. Удар крыльев, и они взмыли выше, — когти ударили по плотной ткани, раздался противный треск, и они оказались снаружи. Морозный воздух ударил в лицо, некромант вздохнул полной грудью, боль утихла... и заклинание развалилось.

Матильда рухнула вниз камнем. Руками некромант вцепился в эльфийку, его ноги сжались на шее чудовища. От боли магическое животное пришло в себя и чуть приподнялось, но тут почувствовала пассажиров и это ей не понравилось. От бешеной болтанки и рычания некроманта затошнило, и его чувство реальности отказало ему. Перед глазами носились звезды и круги, тело мотало туда-сюда точно тряпичную куклу, желудок и его содержимое вежливо просились наружу.

Конец был немного предсказуем. Ноги некроманта бессильно скользнули по шерсти и его тело понеслось навстречу земле, в то время как мантикора с довольным рыканьем полетела прочь. Рейнольд проводил ее взглядом, успел удивиться тому, что не злится на неразумную тварь, и случилось падение. Прямиком в массивную кучу рыхлого снега, которую сгребли, чтобы освободить место для шатров.

"Повезло", — с неожиданным философским спокойствием подумал некромант, задумчиво глядя на звезды в то время как позади него оседал купол Цирка Смерти.

* * *

Эльфийка оказалась удивительно тяжелой. Вроде бы и хрупкая и росточку всего ничего, а все же к тому времени, когда Рейнольд добрался до своей гостиницы, он основательно устал тащить ее. Ему даже приходила подленькая мыслишка бросить ее где-нибудь. В конце концов, от циркачей он ее спас, а что с ней случится дальше — разве его забота? Останавливало некроманта лишь то, что девушка не приходила в сознание, да и подходящего места, чтобы ее оставить не встретилось. Не в сугроб же, в самом деле, кидать?

"Обагренный трезубец" встретил их спокойствием и тишиной. Хозяин гостиницы — мрачного вида одноногий старик лишь покосился на гостей, а когда Рейнольд попросил принести еды в номер, лишь пробормотал что-то неразборчивое и качнул головой. Некромант не понял, означало ли это "да" или "нет", но усталые ноги лишь заныли, что лучше они потом спустятся вниз, чем сейчас продолжат удерживать вес сразу двух тел , и, вздохнув, он зашагал вверх по лестнице.

С дверью пришлось повозиться — пришлось работать одной рукой. Изведя весь известный ему запас проклятий и богохульств, Рейнольд-таки совладал с замком, и ввалился вовнутрь. В лицо ударил холодный ветер — уходя, он забыл закрыть окно (лучше бы дверь забыл запереть!). По возможности аккуратно положив бесчувственное тело аш'хаттари на постель, некромант захлопнул форточку, а затем плюхнулся в кресло.

Стало легче, но не намного. Тело было напряжено настолько, что сил не хватало даже для того, чтобы расслабиться. Умом некромант понимал, что надо бы выпить магического зелья, но его будто сковали невидимые цепи. Тяжелые, сдавливающие, они не давали подняться, заставляя сидеть и терпеть медленную и мучительную пытку заточения внутри гробницы собственной плоти. Рейнольд ощутил себя легендарным гигантом, которого в седой древности боги приковали к скале на краю мира.

"Только вот ноги мои не грызут черные волки", — подумал он. — "Да и если что, к утру они не отрастут".

Сейчас нижние конечности Рейнольда болели настолько сильно, что даже перспектива потерять их (пусть даже и только на ночь) показалась ему не столь ужасной. И тут, как назло, в дверь постучали.

"Сдалась мне эта еда", — проворчал он, поднимаясь, и, стараясь наступать лишь на пятки (те болели меньше всего), доковылял до двери. — "Потерпел бы чуток..."

На пороге оказался слуга — молодой парнишка с подносном. Хозяин гостиницы оказался весьма щедр: там оказалось сразу две курицы, увесистый кувшин местного пива и пара глубоких тарелок бараньего супа. Вид пищи приободрил Рейнольда, и его даже не смутило, что ужин стоил трех серебряных монет.

Расплатившись со слугой, он, чтобы не вставать два раза, подошел к своему мешку и склонился над ним. Первым делом на глаза попался жезл и некромант удивился себе — как его можно было забыть? Покачав головой он, на всякий случай, прицепил амулет к поясу и вернулся к поискам. Следующим внимание привлек шлем пехотинца морских эльфов. Поглядев на трофей летней заварушки в Ралкруссе, некромант отложил его в сторонку, чтобы не мешал искать, и запустил руки поглубже. Пузырек из ударостойкого стекла обнаружился на самом дне мешка (кармашек для их хранения прохудился). Рейнольд достал его и, взболтнув, приложился к синеватому эликсиру.

Скрипнула половица. Инстинкты бросили некроманта вниз и удар, предназначавшийся его затылку, угодил в шею. Зашипев от боли, Рейнольд выронил склянку и обернулся — за спиной оказалась темная эльфийка. Хоть на ногах она стояла нетвердо, вид у нее был воинственный — черты лица искажала ярость, а в руках был тяжелый медный подсвечник. Она собиралась ударить снова, но некромант успел поймать ее запястье. Завязалась борьба — к счастью, ушастая была слабой по меркам своей расы, и вырваться из его хватки у нее не получалось.

— Vaa'sta erh'haim, — произнес Рейнольд, пытаясь ее успокоить.

Традиционное хад-шеольское приветствие в переводе на человеческий означало что-то вроде: "я не собираюсь причинять тебе вреда". Однако, по всей видимости, Тарша льстила некроманту, когда утверждала, что ему оно удается почти идеально — собеседница лишь посмотрела на него с недоумением... и немедленно попыталась врезать в пах коленом. С плачевными результатами. Для себя.

— Успокойся, — как можно спокойнее произнес некромант, глядя на то, как ушастая морщится, ушибившись о набедренник. — Я тебе не враг.

Эльфийка недоверчиво посмотрела на него, а затем икнула и начала оседать на пол. Рейнольд было заподозрил какой-то трюк, но девушка упала на колени, а ее глаза начали закатываться. Некроманту это не понравилось, он немедленно поднял ушастую на руки и посадил ее в кресло, а сам вернулся к потрошению мешка. Извлек оттуда эликсир жизни, мимоходом отметив, что надо бы обновить запасы, навис над девушкой, и влил содержимое склянки ей в рот.

Она проглотила эликсир, чуть закашлявшись. Положительный эффект проявился почти мгновенно: бледность отступила, и синие глаза распахнулись, уставившись на Рейнольда с недоумением. Тот сделал шаг назад, на случай если ушастой вздумает продолжить бузить, но, к счастью, та или поняла его, или слишком устала.

— Ты кто? — спросила она. — Как я здесь очутилась?

— Рейнольд Рей... — хотел было ответить некромант, но спохватился. — Дитрих Фрайшутц. А ты... ?

— Иль... Ильнариэль, — пробормотала эльфийка, запнувшись. — Кажется. Я не уверена.

— Не помнишь свое имя? — удивился некромант.

— Я... ничего не помню, — напряженно пробормотала она, массируя виски.

— Совсем ничего? — вырвалась у Рейнольда очевидная глупость, но эльфийка восприняла ее серьезно.

— Я помню тебя... то есть, вас, — произнесла она, потешно наморщив лоб. — Ты был в клетке... на арене и сражался с кем-то. Еще там был какой-то мерзкий голос, который называл тебя Дождем. То есть, вас.

— Можно на "ты", — кивнул некромант. — А что было до этого?

— Помню как говорила с толстым круглоухим... — она задумчиво приложила ладонь к подбородку. — Меня мучила жажда, он угостил меня вином и... все.

— Понятно, — произнес Рейнольд, хотя на самом деле, понимал он не больше ее.

Зелье, отшибающее память, скорее всего, было экстрактом злокорня. Правда, как циркачи ухитрились опоить им эльфийку так, что она не почувствовала запах? Ответ на вопрос не находился, и некромант решил не ломать голову — толку?

— То есть, ты не помнишь ничего? — спросил он. — Ни как оказалась на поверхности, ни зачем, ни был ли с тобой кто-нибудь?

Ильнариэль пожала плечами, и Рейнольд вздохнул. Вероятнее всего, эльфийка оказалась наверху недавно — рядом с Унголиафом как раз был один из крупнейших выходов из тоннелей, связывающих Подземный мир с подлунным (по этой причине, он, собственно, и сидел в этой деревне уже третий день).

"Может попытаться отвести ее к Вратам Амалы?" — подумал он. — "Тамошние ей, наверное, могут чем помочь... Стоп".

— А вещи твои где ты не помнишь? — вопрос сам слетел с уст. — А именно разрешение на проживание на поверхности.

Вопрос произвёл почти магический эффект — ушастая подскочила с кресла и принялась хаотично хлопать по карманам своей куртки, затем запустила руки в штаны и, когда искомого там не обнаружилось, принялась выворачивать их. Пару мгновений спустя на столе оказался с десяток тонких стилетов (больше похожих на спицы), шелковый платок с вышитым змеем, и множество других мелочей. Вот только бронзовой пластинки, удостоверявшей право Ильнариэль покинуть Хад-Шеол там не оказалось.

"Все лучше и лучше", — с мрачной иронией подумал некромант, глядя на то, как ушастая принимается проверять свои вещи во второй раз.

Надежды на то, чтобы перепоручить ее имперским таможенникам рассыпалась как карточный домик. Некромант не слишком глубоко вникал во сложные дипломатические отношения между Валье и городами темных эльфов, но насчет того, что без пластинки Ильнариэль не стоило связываться с властями, ему было предельно ясно.

— И свою башню ты тоже не помнишь? — спросил Рейнольд, чувствуя, что в душе уже зарождается желание пошутить насчет того, что добрые дела не остаются безнаказанными.

Ответ был очевиден. Если бы помнила, то представилась бы сразу. Таким образом, ее даже нельзя было отвести в ближайший Священный Аванпост, чтобы заменить потерянную бляшку. В начале лета Рейнольду уже случалось посещать отделение Имперского культа с такой целью и тогда их с Таршей буквально заперли в храме на несколько дней, которые потребовались, чтобы связаться с отцом темной эльфийки и подтвердить ее право пребывать наверху. И им еще повезло — высокий князь Тиагара откликнулся быстро. Сколько времени могло уйти на поиски хозяина башни, к которой была приписана Ильнариэль, и ожидание его ответа, не хотелось даже и думать...

От мрачных мыслей некроманта отвлекло громкое урчание. Его сознание вынырнуло из глубин отвлеченных рассуждений, и обнаружилось, что оно исходило от эльфийки. А точнее, к немалому смущению оной, из ее живота.

— Ты кушай, не стесняйся, — Рейнольдс кивнул на стол.

Печальное выражение исчезло с кукольного личика, руки эльфийки схватили нож с вилкой, и она с довольным видом набросилась на еду. Некромант покачал головой и тихо хмыкнул, а затем решил, что на сытый желудок лучше думается и принялся искать стул, чтобы присоединиться к трапезе.

— Не нужно так торопиться, — с удивлением выдохнул он, когда обернулся и увидел, что за это время Ильнариэль ухитрилась сожрать половину курицы. — Подавишься же.