| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Король неопределенно, но тоже с долей скепсиса пожал плечами, а Виссандо сразу же пустился в объяснения:
— Ну, видите ли, сэр рыцарь, у Далмады давно заключен союз с Ханнаем, и многие годы этот союз позволял обеим странам жить и процветать... А когда на троне Ханная внезапно оказался монарх, скажем так, не такой мудрый и уравновешенный, как предыдущие ханнайские короли... Это создало проблему, потому как договор — это договор, исполнять его — дело чести и репутации, и мой мудрейший повелитель Клейдан Шестой оказался в крайне неудобном положении, когда его союзник крайне неразумно вступил в войну с лучшим соседом Далмады. Ему пришлось собирать армию, потому как договор, вы же понимаете. Но он собирал войско так медленно, а Талсидония победила так быстро, что король Клейдан не успел вступить в войну. Если бы он сам хотел воевать — держал бы армию наготове, вы же понимаете. Но, само собой, что все сказанное — лишь домыслы старого никчемного жирдяя, которому доверили только возить королевские письма, и для которого это и так слишком большая честь.
— Сдается мне, что повелитель Далмады давно был не прочь захватить наши северные провинции, — проворчал Кархад, — просто испугался и пошел на попятный.
— Вот-вот, — пробасил граф Арканайский, — на моей границе что ни день, то сотни далмадианских кавалеристов замечают, ежечасно ждем атаки, и тут я внезапно узнаю, что Клейдан, оказывается, наш лучший сосед! Ха-ха!
Посол виновато развел руками:
— Всемилостивейшие господа, я же говорю, какой спрос с жалкого носителя королевской почты? Мне истинные мысли других людей неизвестны. И все же подчеркну, что король мой Клейдан, дайте боги ему здоровья, армию под рукой не держал. А те сотни — так вы, препочтеннейший граф, каждый день видите одних и тех же всадников. В Далмаде вдоль всех границ постоянно отряды передвигаются. Ну, чтобы соседи думали, что там войска большие. Сами ведь понимаете, время неспокойное, то там безумец, то тут тиран...
— Ну да неважно, — подытожил дискуссию Дэнбар, — свой ответ Клейдану я повторяю так, чтобы вся знать Талсидонии знала: мы войны не ищем, но отпор дать готовы каждый день и каждую ночь, кому угодно. Пускай пример ханнайцев всем послужит уроком.
— Воистину мудрые слова, — поклонился посол, — мой повелитель будет рад узнать, что великая Талсидония клинка за пазухой на него не держит.
Пир продолжался, появились слуги с новыми блюдами. Кархад бросил взгляд на стражу: теперь понятно, почему они тут стоят.
По ходу дела дворяне принялись вполголоса обсуждать возможные последствия войны, торговые пошлины, разгул разбойников в каком-то приграничном лесу, цены на ввозное оружие и прочие жизненные мелочи. Кархад, слушая вполуха, всерьез заинтересовался разве что появлением орочьей орды на юге. Можно только гадать, куда будет набег, на Талсидонию или Зодангу, но давешний инцидент с нарушившими границу золотобытчиками вроде бы исчерпан. Стало быть, Зоданге в скором времени достанется, орки уж если собрались в орду — времени попусту терять не будут.
В душе молодой рыцарь надеялся, что ближайшие годы пройдут без войны. Талсидонцы — народ не воинственный, сами вражды искать не будут, возможным недругам в очередной раз продемонстрирована сила. Что ж, можно рассчитывать на мирный труд и дальнейшее укрепление страны, пока очередному кретину не придет в голову затея испытать Талсидонию на прочность.
Вскоре появились слуги с огромными ковшами: пир заканчивается, стало быть. А дальше бал, а на балу, если боги смилостивятся, он снова увидит Мирдану.
Лакеи разнесли ковши нескольким людям вокруг стола: таков давний обычай Талсидонии. Те, которые получают ковши с крепчайшим медом, вспыхивающим от огня, делают глоток и передают соседу, сидящему слева. Ковши идут вокруг стола, символизируя движение солнца на небе, и напоминают пирующим, что все они — сыновья одной страны, один народ. Правда, за многие столетия обычай слегка изменился. Раньше в ковшах подавали хорошее вино — теперь, по совету эльфов, крепкий мед или другой напиток высокой крепости, по их мнению, так пьющие из одного ковша меньше будут болеть. Ну и присутствие иноземцев за столом стало обычным делом, раньше право выпить с талсидонской знатью для чужака было огромной честью и абы кто ее не удостаивался.
Один из ковшей прошел от барона Гэрри к барону Лоредану, от него — далмадианскому послу, от него — барону Фэйду, Фэйд, глотнув, передал Кархаду, и в этот момент рука в кожаной перчатке, протянувшись через плечо рыцаря, перехватила ручку ковша.
— Не пейте это, сэр рыцарь, — послышался мягкий, вкрадчивый голос.
Рыцарь возмущенно засопел, обернулся и увидел позади себя одного из стражников, в обычной парадной броне, но в шлеме с закрытым забралом. Усилием воли он подавил гнев — каждый благородный человек должен уметь держать себя в руках, особенно в присутствии короля — но если этот простолюдин сейчас же не объяснится... Брутальное вмешательство в древний обычай, само собой, привлекло всеобщее внимание, на лицах заиграли желваки, кулаки сжались, но все молчали, предоставив право принять меры королю.
А стражник, отняв у Кархада ковш, подошел к послу Виссандо, поставил сосуд перед ним и масляным голосом произнес:
— Сделайте еще один глоточек, ваша светлость.
— Что это значит?! — возмутился далмадианец и взглянул на короля.
Неожиданно для всех в правой руке стражника невесть откуда появился кинжал и неуловимым движением прижался к горлу посла.
— Отпейте еще немножко, будьте так любезны... или умрете.
— Что происходит?! Ваше величество, прикажите вашему стражнику!..
Король сделал знак страже, но приказ оказался неожиданным:
— Взять жирного ублюдка.
Однако брать внезапно стало некого: во второй руке стражника с забралом появился еще один кинжал, Кархад успел лишь раз моргнуть, но за этот короткий миг Виссандо получил шесть ударов в спину, по три каждым клинком. Посол застыл с вытаращенными глазами и медленно завалился назад, упав на пол.
Кархад вскочил на ноги, выбираясь из-за стола и выхватывая меч, но тут вмешался король:
— Сядь! — властно приказал он рыцарю и устремил на стражника тяжелый взгляд: — объясни.
Тот адресовал королю полупоклон:
— Яд, мой повелитель. Посол подсыпал в ковш, когда получил его в руки, сразу после того, как сам отпил. Очень тонкое, изящное движение, незаметное для того, кто ничего не знает о перстнях с ядом.
Стражник, не снимая перчатки, окунул палец в ковш, засунул под забрало и то ли лизнул, то ли понюхал.
— Перетертые семена душегуба-обманщика, — резюмировал он, — яд редкий и коварный. Если б вы глотнули из ковша, мой повелитель — умерли бы в муках дня так через четыре, когда посол уже покинул бы страну. Им же отравили мою мать.
Барон Фэйд, и так уже изрядно побледневший, схватился за горло:
— Великий Ариант! Я сделал глоток!! Рвотной смеси мне, зовите лекаря!!
— Бесполезно, ваша светлость, — почти проворковал стражник, — порошок из этих семян, намоченный в алкоголе, приклеивается к стенкам желудка, и выблевать их можно, хе-хе, только вместе с ним. И очень редкий лекарь знает рецепт противоядия. Ах, как прискорбно.
— Ты!.. Ты нарочно подождал, когда я выпью!!
— Я подоспел слишком поздно, увы.
— Лжешь! Мерзкая тварь!!
— Я уже слышал это от вас, — ответил стражник, — и потому решил соответствовать вашим ожиданиям.
Возникло небольшое замешательство, когда отравленный барон в сопровождении нескольких других дворян бросился на поиски целителя. Тут у Кархада, ровным счетом ничего не понимающего, лопнуло терпение.
— Ваше величество! Что происходит?! Кто это?!
— Это мой телохранитель, — мрачно ответил король и вновь взглянул на стражника в забрале: — Р'Энкор, йоклол возьми, ты нарочно дал Фэйду выпить отраву?!
— Нет, мой повелитель, я ничего ему не давал, — вкрадчиво ответил стражник, — просто решил не мешать. В мои обязанности забота о ком-либо, кроме вас, не входит, и вы это знаете. Барон Фэйд нанес мне оскорбление, за которое, произойди оно не в Талсидонии, поплатился бы головой, и это вы, мой повелитель, тоже знаете. Я не вызвал его на дуэль только потому, что у меня нет такого права, а не потому, что простил.
Кархад слушал этот диалог, и внутри его все клокотало от ярости. Вместе с тем он понимал, что этот странный Р'Энкор, видимо, не совсем прост, если позволяет себе разговаривать с королем подобным образом.
Тут в зал быстрым шагом вошла целительница-эльфийка.
— Где, кого и чем отравили?
— Фэйда. Он только что отправился тебя искать. А отравили его... Р'Энкор?
— Душегубом-обманщиком. Но вот незадача: для лесных эльфов он не ядовит, и потому противоядия у них нет. Они его называют не душегубом, а заячьим солодом.
Целительница покачала головой:
— Так и есть. Я не смогу ничем помочь, увы.
Дэнбар забарабанил пальцами по столу.
— Р'Энкор, а ты знаешь рецепт противоядия?
— Я — убийца, а не целитель.
Король достал из кармана что-то мелкое и зажал в кулаке.
— Не юли. Ты знаешь рецепт или нет?
— Не тратьте кристаллы попусту, мой повелитель. Если Фэйд не умрет, мне и впредь придется сносить оскорбления тех, кто не выше меня происхождением, лишь оттого, что здесь у меня нет права вызвать обидчика на дуэль.
— Я нанял тебя противодействовать убийцам, а не потворствовать им!
— Осмелюсь вас поправить: вы наняли меня для защиты от убийц вашей бесценной персоны. Все остальное в договоре не оговорено, а значит — на мое усмотрение.
В зале повисла гробовая тишина: почти все, как и Кархад, замерли с отвисшими челюстями. Чтобы кто-то позволил себе говорить с королем вот в такой манере?! Неслыханно! Возмутительно! Сукин сын в забрале говорит крайне почтительным тоном, но то, что он говорит, выходит за любые рамки. Вот так открыто перечить королю осмеливаются очень немногие.
Однако король проявил куда большую выдержку.
— Чего ты хочешь?
— Уважения, которого я заслуживаю, но в котором мне отказывают. Пусть этот толстый барон умрет и послужит уроком остальным благородным талсидонцам, вот чего я хочу.
— Я не знаю, кто ты такой, но явно не талсидонец, — резко сказал Кархад, — и таким образом в Талсидонии тебе уважения не добиться, только ненависти!
Р'Энкор негромко и зловеще засмеялся:
— Да что ты знаешь о ненависти, рыцарь-человек?
Он пальцем поднял забрало, и под ним Кархад увидел изящное эльфийское лицо с серой кожей, бесцветными губами и фосфоресцирующими фиолетовыми глазами.
— Дроу! — потрясенно выдохнул рыцарь.
— Теперь ты понимаешь, как глупо пугать меня ненавистью? — в своей вкрадчивой манере спросил Р'Энкор, — мне к ней не привыкать. Ненавидь сколько влезет — но уважай. Иначе в следующий раз, когда мне снова подвернется возможность спасти твою жизнь, вот как сейчас, я просто промолчу.
— Прекратите болтовню, — велел король, — Р'Энкор, ты не отрицаешь, что знаешь рецепт. Ближе к делу. Тебе нужно еще золота?
Тот отправил королю полупоклон:
— Вы невероятно щедры, а я — не жаден. Но если вам непременно хочется, чтобы Фэйд жил — признайте мое право, как сына благородного Дома, на дуэли с дворянами Талсидонии.
— Это вряд ли возможно. Но я могу официально причислить тебя к своему двору, и если тебя оскорбят впредь — наказанием будет пятьдесят плетей, согласно закону.
— Это будет более чем замечательно, мой повелитель.
— Что ж, с этого момента ты — мой придворный, со всеми вытекающими отсюда привилегиями. Говори рецепт.
Плечи Р'Энкора затряслись в приступе беззвучного, но искреннего и недоброго веселья.
— Как прикажете, — широко улыбнулся дроу несколько секунд спустя, — итак, ведро воды, кружка уксуса, кружка соли и, хи-хи-хи... Простите, не удержался... хи-хи-хи, свежая коровья 'лепешка'. Все это тщательно перемешать и выпить.
За столом раздались характерные звуки, когда покушавший человек отчаянно пытается удержать съеденное внутри, а оно просится наружу.
— Ты издеваешься? — возмутился Дэнбар.
— Ничуть, мой повелитель.
Вмешалась целительница:
— Коровий навоз в качестве противоядия?! Первый раз такое слышу!
Р'Энкор развел руками:
— Собственно, это не совсем противоядие. Однако эта смесь воздействует на частицы семян и заставляет их отклеиваться от стенок желудка, после чего они могут быть исторгнуты. Принимать смесь необходимо по меньшей мере десять раз, чтобы наверняка избавиться от яда. И стоит поторопиться: времени мало. Еще час или два — и помочь нельзя будет.
— Ты говорил, твою мать отравили этим же ядом. Она спаслась?
— К моему безграничному сожалению — да.
Король сделал знак целительнице:
— Приступай.
— Еще чего! — возразила та и указала пальцем на Р'Энкора, — вот пусть он и готовит!
— Зелья и противоядия готовить и продавать — не моя работа, — отрезал дроу.
— Слугам поручи, — велел Дэнбар, — и найдите кто-то барона Фэйда!
Кархад сокрушенно покачал головой. Надо же, его короля пытались убить, а все мысли — о темном эльфе, неизвестно каким образом оказавшемся при дворе. Чем король думал, вообще пуская ублюдка в страну?! Это Кархад спросит у короля сам... в гораздо более уважительной манере, само собой.
Монарх тем временем обвел дворян глазами и сказал:
— Что ж, пир закончен. Бал начнется в срок, не смотря ни на что. А все, что должно быть сделано — сделаем до него. Для начала — немедленно арестуйте всех спутников этого посла. Р'Энкор, йоклол подери, зачем ты прикончил его? Его следовало допросить!!
— Да еще устроил бойню прямо в зале для пиршеств! При всем честном народе! — возмутился барон Гэрри. — Это, между прочим, культурная страна, а не пыточная в твоем Подземье!
Эльф развел руками.
— Уж прошу меня простить. Поскольку мой нынешний повелитель — самый щедрый из всех, кому мне приходилось служить, покушающиеся на его жизнь не могут рассчитывать ни на мое милосердие, ни даже на легкую смерть. И пусть это знают во всех соседних королевствах. — Он повернулся к королю: — а что касается допроса, то я уже обо всем позаботился. Убитый — никакой не посол и не дворянин. Просто актеришка, влезший в огромные долги. Истинный организатор покушения — его конюх, который на самом деле не конюх, а дворянин Далмады и приближенный Клейдана. Все остальные слуги 'посла' непричастны.
— Схватить этого конюха и допросить!
— Вообще-то, он и так уже в вашей темнице, — словно о каком-то пустяке, сказал Р'Энкор, — и я уже его допросил. Но поскольку под пытками люди иногда сами себя оговаривают — я лично дождался факта покушения, чтобы убедиться в правдивости главного заговорщика.
Граф Диркхэйм, с давних пор глава внутренней разведки, наконец-то заговорил:
— Так ты разоблачил покушение еще до самого покушения?! Как?!
Дроу негромко засмеялся:
— Теперь вы понимаете, что моя репутация полностью заслуженна. И псевдопосол, и псевдоконюх вели себя так, словно они поменяны местами. Неестественно. Дворянин-посол, не умеющий властно говорить со своим холопом, и конюх, говорящий с господином с наигранным почтением... Их маскарад обманул людей, но он не настолько искусен, чтобы обмануть дроу, который забыл об интригах и заговорах больше, чем все присутствующие здесь когда-либо знали. Мой повелитель, если вы желаете лично допросить организатора — он ждет в вашей темнице. Нужен ли я вам сейчас?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
