Перекресток времен. Новые россы

— А тара где? Куда наливать-то?

— О, Санта Мария! Я забыл достать из котелков кружки! Уно моменто! — извинился Макс.

Наконец, всем было налито. Наступил торжественный момент.

— Ну, за встречу друзей и за рыбалку!

— За культурный отдых на природе!

— Будьмо!

Выпили, закусили. И жизнь хороша, и жить хорошо, а у нас и того лучше...

Николай достал ножи и протянул один Уварову:

— На, Олежка. Когда первую рыбку поймаем, наша с тобой привилегия — ее почистить. А Янис будет уху варить. Правильно я говорю, Людвигович?

— Да. Я с детства рыбу чистить не люблю, но уху готовить умею.

— Все. Олег, берем удочки, снаряжаемся за рыбой. Макс, где черви? Да, когда мы будем рыбачить, заряди-ка ты карабин. Мало ли что.

Уваров повесил ножны на пояс, затем лихо выхватил нож и сделал им несколько быстрых движений, имитируя ножевой бой. Олег вдруг остановился... Усмехнувшись, о чем-то подумав, он вернул нож в ножны.

Наладив удочки, друзья, разобрав костюмы химзащиты, одели прорезиненные штаны с сапогами и пошли рыбачить.

Ловись рыбка, большая, маленькая. Побольше и почаще!

Пока рыбаки, стоя по колено в воде, ловили рыбу, Баюлис установил над костром треногу и поставил на неё котел с водой. Затем пошел в лес собирать сухие ветки для костра. Макс также не остался без работы. Достав из машины карабин, из РД пачку патронов, набил ими оба магазина, вставив один в карабин, предварительно, как учил отец, постучав по нему ребром ладони, чтобы патроны встали на свои места и не было перекоса. Карабин положил в палатку, прикрыв его одеялом. После чего отправился в лес помогать дяде Янису.

Не прошло и получаса, как в ведре уже плескались несколько рыбин. Николай предложил Олегу выйти на берег и разделать улов для ухи. Что и было сделано. После чистки рыбы, еще раз выпили за первый удачный улов. Костер уже пылал во всю, вода в котле начинала закипать, так что рыба была приготовлена вовремя. По указанию отца, Макс достал из машины лодку и ножной насос. Все стали по очереди накачивать лодку, тренируя при этом ноги (ну и чтобы Максу не было так обидно, а то все он да он, как самый молодой боец... У нас дедовщины нет! Ну, почти, нет!). От физических упражнений для ног был освобожден только Баюлис, колдующий над ухой.

— Ну-с, господа-товарищи, уха готова. Бери ложку, бери хлеб, собирайся на обед!

Быстро разлив содержимое котла по котелкам, сказав тост за умение повара варить уху и выпив, проголодавшаяся компания принялась работать ложками.

Был полдень. Солнце стояло высоко, ласково прогревая всего тебя до последней косточки. По закону Архимеда, после вкусного обеда, полагается поспать. Что и было исполнено. Максим немного устал за сегодняшний день, рано встал и не выспался. Он решил расположиться в палатке.

Отцы-командиры и Баюлис остались отдыхать у костра, рассказывая друг другу анекдоты, периодически попивая маленькими глотками напиток из солдатских кружек... Всю жизнь мечтал так отдыхать, и зачем нам эти Канары!

Вокруг была тишина... Блаженство спать на природе, на свежем воздухе, когда ничего не мешает, а наоборот лесной шум только убаюкивает...

* * *

Проснулся Макс от непонятного шума. Вернее шум был какой-то знакомый, но он не сразу спросонья понял, что это был за шум. Встряхнув головой, чтобы быстрее прогнать сон, Макс прислушался. Ах, вот что это за шум! Рядом тихо работал двигатель автомобиля. "Это что, батя собрался куда-то без меня ехать? Да нет. Движок то не наш, не уазовский работает. Что-то тут не так!". Максим осторожно раздвинул края палатки.

Недалеко от костра стоял большой темно-вишневый "Форд"-пикап. Водительское стекло было приспущено, за рулем автомобиля был виден мужчина с короткой прической. Ближе к берегу припарковался второй джип, серый "Лексус", все двери которого были открыты, за рулем также находился водитель. Между костром и берегом прохаживались трое неизвестных Максиму мужчин средних лет, одетых для отдыха на природе. Один из них был без куртки, что позволяло видеть плечевую кобуру с пистолетом. Баюлис с напряженным лицом стоял у костра с топором в руках. Незнакомцы старались держаться от него на расстоянии. Кинув взгляд в сторону озера, Макс увидел лодку, находящуюся почти на середине. Отец сидел спиной и быстро работал веслами. С каждым его гребком, лодка приближалась, чуть ли не на два метра к берегу. Сидящий напротив него Уваров, был спокоен, он бросал отцу короткие фразы.

"Дело пахнет керосином!" — подумал Макс и решил достать карабин.

Когда лодка коснулась берега, один из мужчин, с пухлым холеным лицом и небольшим брюшком, крикнул приказным тоном:

— Эй, мужики! А ну валите отсюда, это наше место. Мы сегодня с друзьями здесь отдыхать будем. И уберите своего придурка с топором. А то пулю в лоб, а тело в воду. Не испытывайте мое терпение!

— А ты это место купил, что ли? Мы сюда первыми приехали и никуда не уедем. Мы — экологи, природу здесь изучаем.

— Да ты еще борзеешь, козел! Ну, все, ты попал, выходи на берег! Сейчас в жмура сыграешь!

Максим увидел, как вооруженный незнакомец выхватил из кобуры пистолет и направил его в сторону отца.

"Все, медлить нельзя. Как учил батя: напор и наглость, вот составляющие победы в бою!" — подумал Макс и подтянул к себе СВДешку.

Максим выскочил из палатки, заняв позицию, при которой ему хорошо было видно всех присутствующих на поляне, резко передернул затвор, направив карабин в сторону стоящих на берегу незнакомцев и угрожающи крикнул:

— А ну, сука, бросай ствол, а то сейчас сам жмуром станешь!

На звук клацнувшего затвора, а особенно на угрожающие слова, все присутствующие на поляне вздрогнули и повернули головы в сторону Максима.

— Ты шо пацан, охерел? А ну, брось берданку, а то сейчас штаны спущу и по заднице ...

Макс понял, что если сейчас он не сделает что-то такое неординарное, что сможет заставить незваных гостей понять серьезность его намерений, то отцу с Уваровым будет потом тяжелее справиться с незнакомцами. И он решился...

Подняв ствол карабина немного выше голов незнакомцев, Макс нажал на спусковой крючок... Грохнул выстрел... Пулей перебило ветку на дереве, под которым стоял "Лексус" и она упала на капот.

— Э, паря! Ты это чего... Пошутили мы... Успокойся...

— Ствол — в сторону, морду — в землю, считаю до "трех" и начинаю всех мочить. Раз... Два...

Незнакомец начал медленно опускаться на землю, отбросив пистолет в сторону, но недалеко от себя. Двое других стояли как замороженные. У одного из них, худощавого рыжеволосого мужчины, началась икалка.

Отец с Уваровым вышли на берег и приблизились к незнакомцам.

В этот момент из кабины "Форд"-пикапа раздался женский крик:

— Ой, мамочки!

Крик отвлек Максима. Он дернул в сторону машины головой. Воспользовавшись этим, бывший вооруженный, попытался дотянуться до пистолета, но на него уже прыгнул Николай, прижав телом к земле и одновременно нож к горлу: "Дернешься, зарежу!". Холеному незнакомцу также не повезло. Уваров оказавшись за спиной, опрокинул его на траву, приставив нож к шее незваного гостя...

— Товарищ подполковник, стойте. Николай Тимофеевич, не надо!

Из пикапа выскочил водитель и поднял руки.

— Это я, Нечипоренко Алексей, командиром второй роты у Вас в батальоне был. Мы нормальные. Не блатные. Отпустите их... Пожалуйста.

Антоненко-старший взглянув на говорившего, не освободил свою хватку. Его нож по-прежнему был прижат к шее незнакомца.

— Лешка, ты что ли? Что здесь делаешь и что за пташки с тобой?

— Я, Николай Тимофеевич, я. Отдохнуть в Зону приехали. Тот, что под вами, мой шеф — Кожемяка Павел Сергеевич, начальник охраны. Кого ваш друг держит, наш босс — Слащенко Игорь Леонидович, хозяин нашей туристической фирмы.

— А этот рыжий доходяга, что икает?

— Это Питер ван Лайден, голландец, компаньон нашего босса по бизнесу. Он по-русски плохо понимает. Мы его сюда на экскурсию привезли, очень уж хотел на Чернобыльскую зону посмотреть.

— Ладно, быть добру. Покажем ему наше радушие и гостеприимство!

Николай, убрав нож, поднял пистолет и встал с Кожемяки, протянув ему руку:

— Ну что, горе-вояка, давай помогу подняться. Извини, что помял немного, но пистолет я на всякий случай разряжу. — при этом он ловко вынул обойму из рукоятки и передернул затвор:

— Макс, опусти карабин. Мир у нас.

— И вы меня извините, товарищ подполковник, за "козла". Я ведь не знал кто вы. Мне раньше о вас Алексей много рассказывал. Уважаю. Разрешите представиться, капитан запаса Павел Кожемяка, морская пехота, Черноморский флот. Ну и хватка у вас. Все кости болят.

— Ничего, проехали. Олег, помоги своему клиенту, а то он еле дышит. А ты, Янис, посмотри голландца, как бы у него крыша не поехала, испужался он больно. Видишь, как икалка напала...

Из "Лексуса" вышел пожилой водитель. В руках он держал пластиковую бутылку с водой. Мужчина достал из кармана какие-то таблетки и протянул их Слащенко, затем подал бутылку:

— Сердце у него, нервничать нельзя. А тут такое... Емельяненко я, Николай Яковлевич. Тоже на фирме водителем работаю. Из этих мест родом. А вы случайно не зять Петра Ефимовича, учителя нашего? Видел я вас как-то вдвоем. Его-то детей, Валентина и Машу я с детства знаю. Мы с Ефимовичем раньше на одной улице жили, а затем он в Иванков переехал. Вот только на кладбище у наших родителей и встречались раз в году. Это голландец нас упросил в Зону поехать, узнав, что я местный. Экзотики ему захотелось, дома похвастаться, что в самом Чернобыле был. Вот наш босс и решил его сюда привезти, заодно и отметить встречу на природе, будь она неладна... Отметили, называется, трошки не обделались...

— А-а... Я вас тоже вспомнил. Действительно, как-то вместе поминали на кладбище. Ну, здравствуйте, Николай Яковлевич. А как вы через КПП проехали?

— Так я же местный. Много разных троп партизанских знаю. Мы в обход и проехали.

Баюлис, подойдя к голландцу, с улыбкой на лице, предложил ему выпить из кружки, которую заботливо придерживал двумя руками.

В это время, из кабины пикапа, выскочили две девушки, на вид немного старше двадцати лет. Обе были среднего роста. Одна, немного полноватая блондинка с длинными, чуть ли не до пояса волосами, другая — стройная брюнетка с короткой прической. Одеты девушки были соблазнительно, в яркие футболки с голыми животиками и обтягивающие короткие джинсики, обуты в легкие кроссовки. Они, толкая друг друга, бросились к Слащенко, при этом каждая зыркнула на Уварова ненавидящим взглядом:

— Как вы, Игорь Леонидович? Как сердце? Успокойтесь, пожалуйста! Все хорошо!

Голландец уже немного пришел в себя и сделал несколько больших глотков из заботливо подставленной Баюлисом солдатской кружки. Резко прекратив икать, ван Лайден широко открыл рот, выпучил глаза и стал энергично махать руками, показывая, что ему надо что-то срочно еще выпить. Емельяненко не растерялся и протянул ему бутылку с водой.

— Чорт возмы...

— Людвигович, ты чего это ему дал, свой настой что ли?

— Конечно. Клин клином вышибают. Вот видите, человек уже заговорил нормально. Правда, его надо небольшими глотками пить, но он же не знал. Ничего. Жить будет. Это я как врач, обещаю.

— Ну, тогда надо и боссу тоже дать...

— Не..ет. Не надо. Я уже себя нормально чувствую. Спасибо.

Максим стоял в стороне и не участвовал в разговорах. Пришлым, он не доверял. Мало ли, что двое из них знают его отца и деда, это еще ничего не значит. Время меняет людей. Поэтому он оставался настороже, не выпуская из рук карабин. Опустив ствол в землю, был готов вскинуть его при малейшей опасности. В детстве он часто приезжал на каникулы к отцу в часть, постоянно наблюдая за занятиями десантников, мечтал быть таким же, поэтому впитывал в себя все, что видел и слышал. Как-то раз, отец ему сказал, что доверять можно только своей интуиции, все остальные могут тебя обмануть.

Увидев, что Нечипоренко подошел к Кожемяке и они начали шептаться между собой, Макс внутренне насторожился и покрепче сжал в руках карабин, незаметно положив палец на спусковой крючок. Краем глаза он увидел, что Уваров также заметил эти движения нежданных гостей и потихоньку переместился поближе к ним, видя, что только эти двое могут быть для них опасны.

Но случилось иначе. Кожемяка подошел к Слащенко и сказал ему:

— Игорь Леонидович, ошибка вышла. Есть предложение — извиниться перед людьми и переехать в другое место.

— Игорь Леонидович, на той стороне озера есть еще лучше полянка, и побольше, и покрасивше. Давайте-ка, я вас с Питером туда отвезу. Честное слово, никто мешать не будет.— подал голос Емельяненко. — Мы ведь никому о нашей сегодняшней встрече рассказывать не будем, правда, ребята и девчата, а?

Как будто сговорившись, все хором сказали:

— Да-да, не будем!

Слащенко, уже успокоившись, вновь принял начальствующий вид, оглядел присутствующих. Ненадолго остановив свой взгляд на голландце, который уже немного захмелел от выпитого, и медленно, но громко произнес:

— Ну и пошутили вы, мужики! Теперь хватит! Отработали. С заданием справились. Верю! — затем обратился к голландцу. — Питер, это был спектакль в честь твоего прибытия в Чернобыльскую зону. Познакомься с моими людьми. Как тебе народ? Боевой! С такой охраной нам сам черт не страшен. Алексей! Достань из багажника ребятам выпить и закусить. Пускай погуляют за наше здоровье, а мы поедем на свое настоящее место. Яковлевич, вези!

Все, для кого русский язык был знаком с детства, стояли ошарашенные услышанным. Баюлис даже рот открыл от изумления. На лице голландца обозначилась блаженная улыбка:

— О, Игор! Какой прекрасный шутка! Я всем скажу в Роттердам, какой хороший экскурсий, экстрим, острый чувства! Ты сделать хороший бизнес сюда! Турист наш к тебе ехать много, ты делать деньги, хороший деньги! У нас скучно, а здесь хорошо! Гут! Спасибо усем! До свидання!

С этими словами голландец повернулся к машине, сделав пару шагов, чуть не упал, если бы его не подхватил Емельяненко и заботливо обняв, усадил на заднее сиденье "Лексуса". Следом за ними в машину сел и Слащенко.

К Антоненко обратился Кожемяка:

— Извините, Николай Тимофеевич. Наш босс из всего делает бизнес. Такая уж у него натура. Можно пистолет назад? Спасибо. Леша, догоняй нас!

Когда автомобиль с важными гостями начал выезжать с полянки, Нечипоренко подошел к Антоненко:

— Извините, товарищ подполковник. Работа. Подождите минутку, я все из багажника достану.

— Ты что, Алексей, охерел совсем после армии?! Чтобы я от этого лощеного кабана подачку взял?! Догоняй свое начальство и баб не забудь. Не думал я, что ты таким станешь. А ведь настоящим офицером — десантником был. Ладно, иди. Встретимся когда-нибудь.

Нечипоренко покраснел и опустил голову. Попрощавшись с остальным, он прикрикнул на девчонок, чтобы быстрее садились в машину, захлопнул дверь и направил свой "Форд" вслед за начальством.

Оставшиеся, стояли и смотрели вслед удалявшимся машинам.