08. Библиотека душ. Глава Восьмая

Тем временем мои оставшиеся пустóты гнались за тварями до выхода из здания. Отступая, твари отстреливались вслепую. Щелкая языками по их ногам, нам удалось свалить двух или трех, и они встретили быстрый, но страшный конец, когда мои пустóты настигли их. Одна тварь пряталась за конторкой, где заряжала бомбу. Пустóта выковырял его оттуда, и, скрутив и тварь и бомбу в охапку, бросился в соседнюю комнату. Бомба взорвалась секундой позже. Еще один пустóта погас в моем сознании.

Твари бросились врассыпную, и больше половины из них сбежала, выпрыгнув в окна и боковые двери. Мы упускали их, и ход боя менялся. Мы закончили отсоединять прикованных к постелям странных и почти нагнали моих пустóт, которых теперь было семеро плюс тот, на котором ехал я. Мы уже были у выхода, в комнате с жуткими инструментами, и теперь перед нами встал выбор. Я задал этот вопрос тем, кто был ближе ко мне: Эмме, мисс Сапсан, Еноху и Бронвин.

— Используем пустóт как прикрытие и побежим к башне? — спросил я, язык снова вернулся ко мне, теперь, когда число пустóт, с которыми я держал связь, сократилось. — Или продолжим сражаться?

К моему удивлению, они все согласились.

— Мы не можем остановиться сейчас, — заявил Енох, вытирая кровь с рук.

— Если мы остановимся, они только будут преследовать нас вечно, — согласилась Бронвин.

— Нет, не будем! — проскулил раненный охранник, съежившийся на полу рядом с нами. — Мы подпишем мирный договор!

— Мы уже пробовали такое в 1945-м, — отрезала мисс Сапсан. — Он не стоил даже той туалетной бумаги, на которой был написан. Мы должны продолжить сражаться, дети. Может быть, нам больше никогда не представится такая возможность.

Эмма подняла пылающую руку:

— Тогда давайте сожжем это место до основания.

* * *

Я послал моих пустóт рысью из лаборатории во двор, за оставшимися тварями. Пустóты снова напоролись на засаду, и еще одного убили, его сигнал померк в моем сознании, когда он умер. За исключением того, на котором ехал я, все мои пустóты получили, по крайней мере, по одной пуле, но, несмотря на раны, большинство все еще оставались сильными. Пустóты, как я уже убедился несколько раз на собственном горьком опыте, были крепкими маленькими засранцами. Твари, в свою очередь, похоже, разбегались в страхе, но это не означало, что их можно списывать со счетов. Незнание того, где они сейчас конкретно находятся, сделало их только еще опаснее.

Я пытался удержать моих друзей внутри здания, пока посылал пустóт на разведку, но они были злы, разгорячены и им не терпелось вступить в бой.

— С дороги! — рявкнул Хью, пытаясь протиснуться между Эммой и мной, поскольку мы загораживали проход.

— Это нечестно, что Джейкоб делает все! — заявила Оливия. — Ты убил уже чуть ли не половину тварей, но я ненавижу их также как и ты! Даже напротив, я ненавижу их дольше — почти сто лет! Так что давайте уже!

Это было правдой. Этим детям нужно было избавиться от целого века ненависти к тварям, а я заграбастал себе всю славу. Это было и их сражение тоже, и не мне было останавливать их.

— Если ты действительно хочешь помочь, — обратился я к Оливии, — вот что ты можешь сделать...

Через тридцать секунд мы вышли на открытый внутренний двор, и Гораций и Хью поднимали Оливию в воздух на веревке обвязанной вокруг ее талии. Тут же она стала нашей неоценимой помощью в небе, выкрикивая нам информацию, которую мои прикованные к земле пустóты никак не смогли бы собрать.

— Пара справа, за тем маленьким белым сараем! И еще один на крыше! И еще несколько бегут к большой стене!

Они не разбежались во все стороны, но большинство все-таки покинуло внутренний двор. Если нам повезет, мы все еще сможем их поймать. Я позвал своих оставшихся шестерых пустóт обратно к нам. Четырех построил в фалангу, которая шла бы перед нами, и двоих сзади, чтобы они охраняли нас от нападений с тыла. Это позволило моим друзьям и мне занять пространство между ними, чтобы разобраться с любыми тварями, которые могут прорваться через нашу стену из пустóт.

Мы зашагали в направлении границы двора. Верхом на своем персональном пустóте я чувствовал себя как генерал, командующий войсками со спины коня. Эмма была рядом, остальные странные чуть позади: Бронвин собирала валяющиеся кирпичи, чтобы метать их, Гораций и Хью держали веревку Оливии, Миллард приклеился к Перплексусу, который выдавал нескончаемый поток итальянских ругательств, прячась за Картой Дней. Позади них имбрины свистели и издавали громкие птичьи крики, пытаясь созвать к нам на помощь своих крылатых друзей, но Акр Дьявола был такой мертвой зоной, что здесь едва ли можно было найти хоть пару диких птиц. Мисс Сапсан взяла на себя заботу о старой мисс Шилоклювке и других пребывающих в шоке имбринах. Нам негде было оставить их, и им пришлось сопровождать нас в битве.

Мы подошли к границе внутреннего двора, за которой лежало открытое пространство протяженностью около пятидесяти метров. На всей этой территории было лишь одно небольшое здание, все, что стояло между нами и внешней стеной. Это было любопытное сооружение, с крышей как у пагоды и высокими богато украшенными дверями, в которые, я видел, забежали несколько тварей. Согласно Оливии, почти все оставшиеся твари заняли позиции внутри этого здания. Так или иначе, нам придется выкурить их оттуда.

Над территорией крепости повисла тишина. Тварей нигде не было видно. Мы остановились за защищающей нас стеной, чтобы обсудить следующий шаг.

— Что они там делают? — удивился я.

— Пытаются выманить нас на открытое место, — откликнулась Эмма.

— Без проблем. Я вышлю пустóт.

— Разве это не оставит нас без защиты?

— Не знаю, есть ли у нас выбор. Оливия насчитала, по меньшей мере, двадцать тварей, которые забежали туда. Мне нужно послать достаточно пустóт, чтобы справиться с ними, иначе их просто перебьют.

Я сделал глубокий вдох. Внимательно посмотрел на напряженные, выжидательные лица вокруг меня. Я выслал пустóт одного за другим проскользнуть на цыпочках через открытый двор, в надежде, что их легкие шаги позволят им окружить здание незамеченными.

Похоже, это сработало: у здания было три двери, и мне удалось расставить двух пустóт у каждой из них, и ни одна тварь не показалась. Пустóты стояли на страже снаружи дверей, пока я слушал их ушами. Я слышал, как внутри кто-то разговаривал высоким голосом, но не мог разобрать слова. Затем свистнула птица. У меня кровь застыла в жилах.

Внутри находились имбрины. Их здесь было больше, чем мы думали.

Заложники.

Но если это так, почему твари не ведут переговоры?

Мой изначальный план был взломать все двери сразу и ворваться внутрь. Но если там заложники, особенно заложники-имбрины, я не мог рисковать и действовать так безрассудно.

Я решил отправить одного пустóту заглянуть внутрь. Все окна, однако, были закрыты ставнями, так что мне придется послать его через дверь.

Я выбрал самого маленького пустóту. Развернул его доминирующий язык. Он лизнул ручку, ухватился за нее.

— Я посылаю одного внутрь, — сообщил я. — Только одного, чтобы осмотреться.

Медленно, пустóта повернул ручку. По моему беззвучному счету "три", он толкнул дверь.

Он наклонился вперед и прижал свой черный глаз к щели.

— Я смотрю внутрь.

Через его глаз я смог увидеть только небольшой участок стены, заставленный клетками. Тяжелыми, черными птичьими клетками разнообразных форм и размеров.

Пустóта толкнул дверь чуть дальше. Я увидел еще клетки, а потом и птиц, в клетках и без клеток, пристегнутых цепочками к жердочкам.

Но ни одной твари.

— Что ты видишь? — спросила Эмма.

Не было времени объяснять, только действовать. Я заставил всех пустóт одновременно распахнуть двери, и они ворвались внутрь.

Там повсюду были птицы, встревоженные и пронзительно кричащие.

— Птицы! — воскликнул я. — В комнате полно имбрин.

— Что? — удивилась Эмма. — А где все твари?

— Не знаю.

Пустóты вертелись, нюхали воздух, обыскивали каждый закуток.

— Этого не может быть! — заявила мисс Сапсан. — Все похищенные имбрины здесь.

— Тогда что это за птицы? — удивился я.

И тут я услышал, как одна из них запела скрипучим попугаичьим голосом: "Беги, кролик, беги! Беги, кролик, беги!". И понял — это не имбрины. Это — попугаи. И они тикали.

— ЛОЖИСЬ! — заорал я, и все бросились на землю, прячась за стеной двора. Пустóта качнулся назад, увлекая меня за собой.

Я приказал пустóтам броситься к дверям, но бомбы в попугаях сработали до того, как они успели проскочить в них, сразу десять, уничтожая и здание и пустóт в чудовищном громовом раскате. Земля, кирпичи и куски здания полетели через двор и посыпались на нас, и я почувствовал, как одновременно пропали сигналы моих пустóт, все, кроме одного, они погасли в моем сознании.

Над стеной оседало облако дыма и перьев. Странные и имбрины были покрыты грязью, кашляли, проверяли друг друга на наличие ранений. Я был в шоке, или что-то в этом роде, мой взгляд был прикован к забрызганному участку земли, куда прилетел размочаленный и извивающийся кусок пустóты. Почти час мой разум был растянут, чтобы вместить двенадцать из них, и их внезапная смерть создала дезориентирующий вакуум, который вызвал у меня чувство головокружения и странной потерянности. Но кризис умеет заставить фокусироваться мозг, и то, что произошло потом, заставило меня и последнего моего пустóту сесть прямо.

Из-за стены послышался единый крик многих голосов, — мощный и нарастающий боевой рев, — и вместе с ним громовой топот сапог. Все застыли и посмотрели на меня, страх исказил их лица.

— Что это? — спросила Эмма.

— Я посмотрю, — отозвался я и сполз с пустóты, чтобы выглянуть за угол стены.

Толпа тварей мчалась к нам по дымящейся земле. Двадцать из них, сбившись в плотную группу, бежали к нам с поднятыми винтовками и пистолетами, с горящими белыми глазами и сверкающими белыми зубами. Они не пострадали от взрыва, спрятавшись, как я предположил, в каком-то подземном укрытии. Нас заманили в ловушку, в которой бомбы-попугаи были всего лишь первым компонентом. Теперь, когда наше лучшее оружие вырвали у нас, твари перешли в решающее наступление.

Все завозились в панике, когда и другие выглянули из-за стены и сами увидели несущуюся к нам орду.

— Что же нам делать?! — воскликнул Гораций.

— Будем драться! — заявила Бронвин. — Покажем им все, что мы можем!

— Нет, мы должны бежать, пока возможно! — воскликнула мисс Шилоклювка, чья сгорбленная спина и изборожденное морщинами лицо вызывали сомнения, что она вообще может убежать от кого-либо. — Мы не можем позволить потерять больше ни одной странной жизни!

— Прошу прощения, но я спрашивал Джейкоба, — отозвался Гораций. — Все-таки это он довел нас досюда...

Инстинктивно я взглянул на мисс Сапсан, чей авторитет я считал непререкаемым, если уж дело касалось авторитетов. Она посмотрела на меня в ответ и кивнула.

— Да, — согласилась она, — думаю, это должен решать мистер Портман. Быстрее, однако, иначе твари примут решение за вас.

Я чуть было не начал возражать. Все мои пустóты, кроме одного, были мертвы, но, полагаю, таким образом мисс Сапсан хотела сказать, что она верит в меня, с пустóтами или без. В любом случае, то, что мы должны были сделать, казалось очевидным. За сто лет странные еще никогда не были так близки к уничтожению угрозы, исходящей от тварей, и если мы сейчас сбежим, я знал, что такой шанс может больше не представиться. Лица моих друзей были испуганными, но уверенными, они были готовы, я думаю, рискнуть своими жизнями ради шанса наконец-то искоренить такое бедствие, как твари.

— Мы будем сражаться, — решил я. — Мы зашли уже слишком далеко, чтобы сдаться сейчас.

Если среди нас и были те, кто предпочел бы спастись бегством, то они промолчали. Даже имбрины, которые давали клятву оберегать нас, не спорили. Они знали, что за судьба ожидает любого, кого схватят вновь.

— Тогда командуй, — произнесла Эмма.

Я вытянул шею и выглянул за стену. Твари быстро приближались и были уже в менее чем ста футах от нас. Но я хотел, чтобы они приблизились еще, достаточно близко для того, чтобы мы могли легко выбить оружие у них из рук.

Прозвучали выстрелы. Сверху донесся пронзительный крик.

— Оливия! — воскликнула Эмма. — Они стреляют по Оливии!

Мы оставили бедняжку висеть в воздухе. Твари палили в нее наугад, а она визжала и размахивала руками и ногами как морская звезда. У нас не было времени, чтобы спустить ее, но мы не могли оставить ее висеть там как учебную мишень.

— Давайте дадим им для стрельбы кое-что получше, — заявил я. — Готовы?

Их ответ прозвучал громко и утвердительно. Я вскарабкался на спину опустившегося на корточки пустóты.

— ПОШЛИ!!! — крикнул я.

Мой пустóта вскочил на ноги, едва не сбросив меня, и метнулся вперед будто скаковая лошадь при звуке стартового пистолета. Мы вырвались из-за стены, я с пустóтой во главе, мои друзья и имбрины сразу за мной. Я издал пронзительный боевой клич, не столько для того, чтобы напугать тварей, сколько чтобы прогнать страх, когтями вцепившийся в меня, и мои друзья сделали то же самое. Твари замешкались, и на какое-то мгновение они как будто не могли решить: продолжать мчаться к нам или остановиться и стрелять в нас. Это дало мне с пустóтой достаточно времени, чтобы покрыть большую часть расстояния, разделяющего нас.

У тварей не заняло много времени, чтобы принять решение. Они остановились, нацелили на нас свое оружие, будто расстрельная команда, и дали залп. Пули засвистели вокруг, вспахивая землю, ослепляя вспышками мои болевые рецепторы, когда они впивались в пустóту. Молясь про себя о том, чтобы он не был ранен никуда серьезно, я низко пригнулся, чтобы укрыться за телом пустóты и гнал его вперед все быстрее, используя его языки как дополнительные ноги, чтобы ускорить нас.

Мы с пустóтой покрыли оставшееся расстояние всего за несколько секунд. Мои друзья бежали следом. И вот мы уже среди них, сошлись в рукопашной, и преимущество было на нашей стороне. Пока я сконцентрировался на том, чтобы выбить оружие из рук тварей, мои друзья нашли своим странным талантам отличное применение. Эмма размахивала руками, словно пылающими дубинками, прорезая себе путь через строй тварей. Бронвин перекидала все кирпичи, которые она собрала, и принялась дубасить и колотить тварей голыми руками. Одинокая пчела Хью недавно обзавелась несколькими друзьями, и пока он подбадривал их ("Давайте, ребята! Цельтесь в глаза!"), они кружили вокруг и пикировали на наших врагов. Также поступали и имбрины, которые превратились в птиц после первого же выстрела. Мисс Сапсан была самой грозной, ее мощные когти и клюв обращали тварей в бегство, но даже маленькая пестрая мисс Овсянка оказалась полезной, она дергала одну тварь за волосы и клевала так сильно, что выстрел, который та сделала, прошел мимо, и это позволило Клэр подпрыгнуть и укусить мужчину за плечо своим широким острозубым задним ртом. Енох тоже не отставал — вытащив из-под рубашки трех глиняных человечков с вилками вместо ног и ножами вместо рук, он отправил их охотиться за лодыжками тварей. Все это время Оливия с высоты птичьего полета выкрикивала нам советы: