09. Библиотека душ. Глава Девятая

У меня больше не осталось трюков. Каул получит, что он хочет, и я ничего не смогу с этим поделать. Но тут он сделал то, что удивило всех. Что-то, что поначалу показалось неслыханной щедростью. Он повернулся к своим охранникам и спросил:

— Итак! Кто хочет стать первым?

Охранники в замешательстве посмотрели друг на друга.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Бентам, встревожено хромая к нему. — Разве это не должны быть только ты и я? Мы так долго работали...

— Не будь таким жадным, братец. Я ведь обещал им, что их преданность будет вознаграждена? — он снова посмотрел на охранников, скаля зубы, словно ведущий игрового телешоу. — Ну, кто из вас это будет?

Оба вскинули руки вверх.

— Я, сэр, я!

— Я хочу!

Каул ткнул пальцем в тварь, которая охраняла меня:

— Ты! — решил он. — Мне нравится твой энтузиазм. Иди сюда!

— Спасибо, сэр, спасибо!

Каул нацелил свой пистолет на меня, тем самым освобождая моего охранника от этой обязанности.

— Итак, какая из этих душ тебе по душе? — он вспомнил, где я назвал ему какие сосуды, и начал указывать на них. — Йет-Фару. Что-то связанное с водой, затоплением. Будет полезно, если ты когда-нибудь задумывался о жизни под водой. Волсенвирсенд. Я думаю, это что-то вроде похожего на кентавра получеловека, который управляет облаками. Бен, знакомо звучит?

Бентам что-то пробурчал в ответ, но Каул даже не слушал его.

— Стайл-хайд, вот еще хорошая. Металлическая кожа. Может быть полезна в бою, хотя, интересно, нужно ли смазывать себя...

— Сэр, надеюсь, вы не против, если я спрошу, — произнес охранник робко, — но что насчет урн побольше?

Каул погрозил пальцем:

— Мне нравятся люди с амбициями, но эти для меня и моего брата.

— Конечно, сэр, конечно, — поспешно ответил охранник. — Тогда... э-э... а какие будут еще?

— Я предложил тебе наилучшие варианты, — произнес Каул тоном, в котором послышалось предостережение. — Выбирай.

— Да, да, простите, сэр... — на лице охранника отразилось мучение. — Я выбираю... Йет-Фару.

— Отлично! — грянул Каул. — Мальчик, неси сосуд!

Я подошел к нише, на которую указал Каул, и вынул сосуд. Он был таким холодным, что я натянул на руку рукав куртки, как перчатку, но даже сквозь ткань казалось, что сосуд вытягивает все тепло, что еще оставалось в моем теле.

Охранник уставился на мою руку:

— Что мне с ним делать? — спросил он. — Принять как амброзию?

— Не уверен, — задумался Каул. — Как ты считаешь, брат?

— Я тоже не уверен, — ответил Бентам. — Об этом не упоминается ни в одном из древних текстов.

Каул почесал подбородок:

— Я думаю... да, думаю, тебе нужно принять его как амброзию.

Он кивнул, внезапно уверенный в себе:

— Да, именно так. Как амбро.

— Вы уверены? — переспросил охранник.

— Абсолютно на сто процентов уверен, — ответил Каул. — Не нервничай так. Ты войдешь в историю. Как первопроходец!

Охранник встретился со мной взглядом:

— Без фокусов, — сказал он.

— Без фокусов, — сказал я.

Я откупорил сосуд. Голубой свет засиял из него. Охранник обхватил своей рукой мою и, направляя ее, поднял сосуд над головой и запрокинул лицо.

Он издал длинный судорожный вздох.

— Ну, была не была, — пробормотал он и наклонил мою руку.

Жидкость потекла из сосуда вязким потоком. Едва она достигла его глаз, рука охранника сжала мою руку так сильно, что мне показалось, у меня сломаются пальцы. Я вывернулся и отпрыгнул назад, а сосуд упал на землю и разлетелся на куски.

Лицо охранника дымилось и синело. Крича, он упал на колени, его тело содрогалось, затем завалилось вперед. Когда его голова ударилась о землю, она разбилась как стекло. Осколки замороженного черепа брызнули мне под ноги. И затем он стал очень тихим, и очень-очень мертвым.

— О, мой Бог! — вскрикнул Бентам.

Каул поцокал языком, словно кто-то пролил бокал дорогого вина.

— Что ж, черт побери, — произнес он, — похоже, это все-таки не так, как принимать амброзию.

Его взгляд блуждал по залу.

— Ну что ж, тогда придется попробовать кому-нибудь еще...

— Я весьма занят, милорд! — воскликнул другой охранник, который направлял дуло автомата одновременно и на Эмму и на мисс Сапсан.

— Да, я вижу, что у тебя заняты руки, Джонс. Тогда возможно, кто-то из наших гостей? — он посмотрел на Эмму. — Девочка, сделай это для меня, и назначу тебя своим придворным шутом!

— Отправляйся к черту! — прорычала Эмма.

— Это можно устроить, — прорычал он в ответ.

Тут раздалось громкое шипение, голубой свет с одной стороны зала стал ярче, и все обернулись, чтобы посмотреть. Жидкость из разбитого сосуда капала в желоб у стены, и там где вода и голубая жидкость смешивались, начиналась реакция. Вода запузырилась и забурлила, сияя еще ярче, чем прежде.

Каул возликовал:

— Вы посмотрите! — возбужденно воскликнул он, покачиваясь на носках.

Быстрый поток в желобе нес сияющую пузырящуюся воду вдоль стен. Мы, поворачиваясь, следили за ним, пока он не достиг мелкого, обрамленного камнями бассейна в дальнем конце зала — и уже сам бассейн начал бурлить и светиться, столб яркого голубого света поднялся из него до самого потолка.

— Я знаю, что это! — произнес Бентам дрожащим голосом. — Это называется "купель душ". Древнее средства для вызова и общения с мертвыми.

Покачиваясь над поверхностью бассейна в колонне света, возник призрачный белый туман, он уплотнялся, постепенно принимая форму человека.

— Но если живой человек войдет в бассейн во время призыва...

— Он вберет в себя призываемый дух, — закончил за него Каул. — Я думаю, мы нашли ответ!

Дух безмолвно парил над водой. Он был одет в простую тунику, открывающую взгляду чешуйчатую кожу и плавник, выступающий у него из спины. То была душа Йет-Фару, человека-русалки, выбранная охранником. Столб света, видимо, был своего рода тюрьмой, из которой она не могла выбраться.

— Ну? — указал Бентам на бассейн. — Ты идешь?

— Меня не интересуют чужие объедки, — ответил Каул. — Я хочу вон тот.

Он указал на сосуд, которым я звонил для него ранее, самый большой из всех:

— Вылей его в воду, мальчик, — он нацелил пистолет мне в голову. — Сейчас же.

Я сделал, как он велел. Дотянувшись до ниши, которая была больше всех остальных, я взял урну за обе ручки и наклонил к себе, осторожно, чтобы она не плеснула и не уничтожила мое лицо.

Яркая голубая жидкость потекла по стене в желоб. Вода сошла с ума, шипя и пузырясь, свет, который она производила, был таким ярким, что мне пришлось зажмуриться. Пока жидкость из урны текла по желобу к бассейну с духом, мой взгляд метнулся к мисс Сапсан и Эмме. Это был наш последний шанс остановить Каула, и охранник остался всего один, но он не сводил глаз и своего автомата с женщин, а Каул все еще держал пистолет направленным точно мне в голову. Похоже, мы все еще были в их власти.

Жидкость из огромной урны достигла бассейна. Вода в бассейне запенилась и вздыбилась, словно какое-то морское чудище собиралось подняться на поверхность. Столб яркого света стал еще ярче, и дух Йет-Фару испарился бесследно.

Новое облако тумана начало сгущаться, гораздо больше того, которое оно заместило. Если оно и принимало образ человека, то это был гигант, в два раза выше любого из нас, его грудь была в два раза шире. Его руки были похожи на когтистые лапы, и они были подняты ладонями вверх, словно демонстрируя огромную и ужасную мощь.

Каул посмотрел на это создание и улыбнулся:

— А теперь, как говорится, мой выход.

Он залез в карман плаща свободной рукой, вытащил сложенный листок бумаги и встряхнул его, разворачивая.

— У меня просто есть пара слов, прежде чем я официально сменю социальный статус.

Бентам захромал к нему:

— Брат, я думаю, нам не стоит больше мешкать...

— Не могу поверить! — вскричал Каул. — Неужели никто не даст мне насладиться минутой славы?!

— Прислушайся! — прошипел Бентам.

Мы прислушались. Какое-то время я ничего не слышал, но затем издалека донесся высокий, резкий звук. Я увидел, как Эмма напряглась, а ее глаза расширились.

Каул нахмурился:

— Это что... собака?

Да! Собака! Это был собачий лай, далекий и рассыпающийся эхом.

— У странных с собой была собака, — напомнил Бентам. — И если она идет по нашему следу, сомневаюсь, что она одна.

Это могло означать только одно: наши друзья справились с охраной, и, ведомые Эддисоном, направляются к нам. Да! Та самая чертова кавалерия мчится! Но Каул был всего в шаге от того, чтобы заполучить свою силу, и кто знает, как далеко разносится эхо в пещерах. Они могут быть все еще в нескольких минутах от нас, и к тому времени будет уже слишком поздно.

— Что ж, — произнес Каул, — полагаю, моей реплике придется обождать.

Он затолкал бумажку обратно в карман. Казалось, он никуда особо не спешит, и это сводило Бентама с ума.

— Давай, Джек! Бери свой дух, потом я возьму свой!

Каул вздохнул:

— Да, что касается этого. Ты знаешь, я тут думал: я не уверен, что ты справишься со всей этой силой. Видишь ли, ты — слабоумный. Под этим я не подразумеваю, что ты глупый. Напротив, ты намного умнее меня! Но ты думаешь, как слабый человек. Твоя воля слаба. Недостаточно быть смышленым, знаешь ли. Нужно быть жестоким!

— Нет, брат! Не поступай так! — взмолился Бентам. — Я буду твоим номером два, твоим преданным помощником... Всем, кем ты только захочешь...

"Так тебе и надо", — подумал я. — "Давай, болтай дальше..."

— Это заискивание именно то, о чем я говорю, — произнес Каул, качая головой. — Как раз такого рода вещи и могут заставить передумать слабовольного человека, вроде тебя. Но я не восприимчив к эмоциональным мольбам.

— Нет, это все из мести, — заявил Бентам с горечью. — Как будто сломать мне ноги и поработить меня на годы было недостаточно.

— Тем не менее, было, — откликнулся Каул. — Я, и правда, был зол на тебя, за то, что ты превратил всех нас в пустóт, но иметь в своем распоряжении армию монстров оказалось довольно полезно. Но если уж быть честным, это даже не из-за твоего слабого характера. Это просто... просто я не состоялся как брат, полагаю. Альма вот тебе подтвердит. Я не люблю делиться.

— Тогда сделай это! — выплюнул Бентам. — Покончи с этим и убей меня!

— Я могу это сделать, — согласился Каул. — Но я думаю, будет эффективнее, если я убью... его.

И он нацелил пистолет мне в грудь и спустил курок.

* * *

Я почувствовал столкновение с пулей еще до того как услышал гром выстрела. Словно на меня обрушился огромный невидимый кулак. Меня сбило с ног и опрокинуло навзничь, и все вокруг стало абстрактным. Я смотрел в потолок, а мое зрение сузилось до размера булавочной головки. Кто-то кричал мое имя. Последовал еще один выстрел, и еще.

Снова крики.

Я смутно осознавал, что мое тело испытывает колоссальную боль. Что я умираю.

А затем Эмма и мисс Сапсан упали на колени возле меня, отчаянно крича. Охранника не было видно. Я не мог понять их слов, как будто мои уши были под водой. Они пытались сдвинуть меня, оттащить меня за плечи к двери, но мое тело было обмякшим и тяжелым. Затем раздался ураганный вой со стороны купели душ, и, несмотря на невыносимую боль, мне удалось повернуть голову и посмотреть туда.

Каул стоял почти по колено в воде, вытянув руки и запрокинув голову, в состоянии какого-то паралича, в то время как туман охватывал его, сливался с ним. Он проникал в каждое отверстие на его лице: щупальца тумана скользили в его горло, жгуты тумана, переплетаясь, поднимались к его ноздрям, облака тумана оседали в глаза и уши. А затем, в течение нескольких секунд, туман исчез, голубой свет, наполнявший пещеру, померк вполовину, словно Каул впитал часть его силы.

Я слышал, как кричит мисс Сапсан. Эмма схватила оружие одного из охранников и опустошила его в Каула. Он находился недалеко, и она могла точно прицелиться. Она наверняка попала в него, но Каул даже не дернулся. Вместо того чтобы упасть, он, похоже, делал обратное. Он рос. Он рос очень быстро, увеличившись вдвое в высоту и в ширину всего лишь за несколько секунд. Он издал животный вопль, когда его кожа лопнула и исцелилась снова, лопнула и исцелилась. Вскоре он превратился в гору сырого розового мяса и рваной одежды, его гигантские глаза сияли голубым электрическим светом, украденная душа заполнила, наконец, ту старую пустоту, что он носил внутри себя так долго. Самыми страшными были его руки. Они стали огромными, узловатыми штуками, толстыми и перекрученными, словно корни дерева, с десятью пальцами на каждой.

Эмма и мисс Сапсан снова попытались оттащить меня к двери, но теперь Каул шел за нами. Тяжело ступая, он вышел из бассейна и взревел пробирающим до костей голосом:

— АЛЬМА, А НУ ВЕРНИСЬ СЮДА!

Каул поднял свои ужасные руки. Какая-то невидимая сила оторвала мисс Сапсан и Эмму от меня. Они поднялись в воздух и зависли там, барахтаясь, в десяти футах над землей, пока Каул снова не перевернул руки ладонями вниз. Тут же, словно мячи, они шлепнулись обратно на землю.

— Я РАЗОТРУ ТЕБЯ МЕЖДУ ЗУБАМИ! — проревел Каул, направляясь через всю пещеру к ним. Каждый его шаг сотрясал землю.

Видимо от адреналина мои зрение и слух начали снова фокусироваться. Я не мог представить смертного приговора более жестокого, чем этот: провести свои последние мгновения, глядя, как женщин, которых я люблю, разрывает на части. Тут я услышал собачий лай, и до меня дошло что-то еще более ужасное: я также увижу, как умрут и мои друзья.

Эмма и мисс Сапсан побежали. У них не было выбора. Сейчас возвратиться за мной уже было невозможно.

Остальные начали вываливаться из коридора. Дети и имбрины, все вперемешку. Шэрон и сборщики виселиц с ними. Эддисон должно быть привел их сюда, как вел он их и сейчас, фонарь свисал из его пасти.

Они не имели ни малейшего представления, с кем столкнутся. Мне хотелось предупредить их, — "даже не пытайтесь сражаться, просто бегите". Но они бы не послушали меня. Они увидели это возвышающееся чудище и бросили против него все, что у них было. Сборщики швырнули свои молотки. Бронвин метнула кусок стены, который она принесла с собой, закрутившись и выпуская его, словно метатель ядра. У некоторых из детей было оружие, которое они забрали у тварей, и они палили из него в Каула. Имбрины превратились в птиц и атаковали его голову, клюя везде, где могли.

Ничего из этого не возымело над ним ни малейшего эффекта. Пули отскакивали от него. Кусок стены он отбил. Он поймал молотки своими гигантскими зубами и выплюнул их. Подобно рою мошкары имбрины, похоже, только раздражали его. А затем он раскинул свои руки, растопырил узловатые пальцы, которые будто маленькие отростки свисали с них, извиваясь, как живые лианы, и медленно свел ладони вместе. Как только он это сделал, всех круживших над ним имбрин отнесло прочь, и всех странных сплющило в один большой ком.

Он сложил ладони вместе и сжимал их снова и снова, как будто сминая лист бумаги. Имбрин и странных подняло с земли в шаре из перемешанных крыльев и конечностей. И вот остался только я (и Бентам... А где Бентам?), и я попытался подняться, встать и сделать что-нибудь, но смог только приподнять голову. Мой Бог, их стирало в порошок, их ужасные крики отражались эхом от стен. И я подумал, что это все, что в любой момент кровь брызнет из них, как сок из раздавленного фрукта, но тут одна из рук Каула взметнулась и начала махать у него перед лицом, словно отгоняя что-то.