| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Тогда почему я до сих пор падаван? Мы ведем большую войну, и я могу сделать гораздо больше, чтобы помочь победить в ней! Я достаточно хорош, чтобы выполнять мелкие задания, и достаточно хорош, чтобы драться, находясь в чьем-либо подчинении, но, по их мнению, я недостаточно хорош, чтобы возглавлять собственный отряд.
— О, ты достаточно хорош, — сказал Халкион. — Все эти дни я наблюдал за тобой и прислушивался к тебе и со всей определенностью могу заявить, что ты достаточно хорош.
Протезом Анакин стиснул руку Халкиона,
— А вы выступите на Совете в мою поддержку, мастер Халкион? — спросил он с нажимом.
Плечи Халкиона поникли.
— Анакин, что бы я сейчас ни порекомендовал Совету, он этого не примет. — Он покачал головой. — Нет, мой голос не принесет тебе никакой пользы. — Он прокашлялся. — Я уверен: Совет знает о твоих способностях. И тебя подвергнут испытаниям, Анакин, когда ты будешь готов.
— Посмотрим, — ответил Анакин Скайуокер, вовсе не убежденный.
4
На войне огромную роль играет случай. Нередко исход сражений и судьба целых миров определяются именно этим неподдающимся учету фактором. Как раз случай, счастливый или наоборот, стал причиной того, что лейтенант Эрк Х'Арман, служивший в оборонительный войсках Праеситлина, патрулировал на космическом истребителе <торпил Т-19> южное побережье континента, где размещался Межгалактический коммуникационный центр, и находился в полутораста километрах от самого Центра, когда началось вторжение. Эрк и его напарник курсировали на высоте двадцать тысяч метров, поддерживая скорость в шестьсот пятьдесят километров в час, что для <тор-пила Т-19> немногим отличалось от неподвижности.
— Похоже, внизу сильная песчаная буря, — заметил напарник Эрка, энсин Плез Стром. Ни один пилот не утруждал себя, сканируя бортовыми приборами местность под разразившейся бурей. Буря есть буря — ничего такого, чего бы они уже не видели много раз. — Терпеть не могу совершать вынужденную посадку в это месиво.
Пилоты космических истребителей считали полеты в атмосфере бессмысленной тратой их мастерства, и оба при каждом удобном случае заявляли, что их служба в оборонительных войсках Праеситлина было наказанием за некий не оговоренный уставом проступок. Конечно, это было не так; скорее всего, их назначили сюда случайно: просто их номера подвернулись под руку, — и парни отлично это знали. Но если асы вроде Эрка и Плеза не могли показать свою настоящую цену, бросая вызов всему флоту сепаратистов, то они жаловались, что начальство использует их не лучшим образом.
Полет на скоростном истребителе в атмосфере довольно сильно отличается от пилотирования той же машины в космическом вакууме и, если честно, требует от летчика не меньшей умелости. В атмосфере на пилота действует сила тяжести, а на его машину — сопротивление воздуха; кроме того, случаются гибельные поломки, вызванные попаданием в энергосистему истребителя каких-либо существ, летающих в вышине, — не говоря уже о том, что может произойти, если стая таких тварей врежется в кабину, когда истребитель мчится на большой скорости.
А худшим аспектом боя в атмосферной среде было то, что огромная скорость и маневренность таких машин часто оказываются ненужными, поскольку большинство их боевых заданий заключалось в тесной поддержке с воздуха наземных войск. Ради этих операций пришлось даже отказаться от яркой раскраски, которой асы любили украшать свои машины. Если в космосе доступны все меры скрытности, то в атмосфере истребители должны быть невидимыми для невооруженного глаза; поэтому их покрывали маскировочным веществом, позволявшим машинам сливаться с фоном, откуда бы на них ни смотрели: с земли или сверху.
Эрк и Плез были не просто хорошими пилотами, способными летать при любых условиях. Другие тоже могли отлично справляться с вождением, овладев наукой полета, выполнить столько же приземлений и взлетов, натренировав великолепные рефлексы, и во время полета поддерживать связь с машинами, улавливая каждый оттенок в показаниях бортовых систем. Но пилоты вроде Эрка и Плеза были великими пилотами, <носившими> свои машины, точно удобные старые ботинки, словно вторую кожу, используя истребители как продолжение собственных тел и воли. Короче, они овладели искусством полета.
— А я вообще ненавижу опускаться на эту ситхову скалу, — со смехом сказал Эрк. Он сверился с навигационной картой планеты. — Здесь ни у чего даже нет названия! Все эти <участок шестьдесят два>, <Южный континент>... Представь, что кто-нибудь удосужился бы дать здешним местам названия. Вон там, внизу, сейчас могла бы находиться <Пустыня Делит>, а то, что возле базы, можно бы...
— Дженз Грек пять один, прекратить треп. Это же боевой патруль. И пожалуйста, покиньте дежурную частоту! Перейдите на восемь-точка-шесть-четыре.
В тысяче километрах от них, высоко над океаном, тоже не имевшим названия, изящная девушка-лейтенант по прозвищу Водяной Мальчик, находившаяся на борту воздушного судна слежения, улыбнулась. Она хорошо знала обоих, Эрка и Плеза, и понимала, что парни переговаривались по открытому каналу как раз затем, чтобы она вмешалась. Канал 8.64 являлся секретной частотой, зашифрованные передачи на которой, как надеялись, не мог перехватить ни один потенциальный враг. Инструкции строго запрещали пилотам переходить на открытый канал во время боевых операций, делая исключения лишь для случаев крайней необходимости, но такие ситуации не возникали, потому что на Праеситлине никогда и ничего не случалось. Поэтому дежурства здесь были такими скучными, а начальство не обращало внимание на шалости асов вроде Эрка и его напарника, когда они отступали от военного протокола.
— Понял, перехожу на восемь-точка-шесть-четыре, — лаконично ответил Эрк, — и умоляю выпить с нами пива сегодня вечером.
— Вам же сказано, Джи Гэ пять один: прекратить треп, — вмешался зычный мужской голос.
— Понял, сэр, — откликнулся Эрк, тщетно пытаясь придать своему голосу подобающий оттенок раскаяния.
-...приближаются! — прокричал женский голос в следующую секунду.
— Водяной Мальчик, повторите сообщение, — нахмурившись, попросил Эрк. Переключаясь на другой канал, он пропустил первую часть ее фразы, но ему показалась, что в голосе оператора прозвучала нотка паники.
— Метки, множество их! — заорал Плез, и в тот же миг у Эрка загудела система оповещения.
Теперь Эрк видел их — стая три-дроидов, на высокой скорости вынырнувших из облака <пыли>, закрывавшего поверхность планеты. Мгновенно Эрк сделался частью своего истребителя.
— Боевая готовность, — доложил он небрежным голосом, — уходи вправо, — велел он Плезу.
А сам, заложив глубокий крен влево, отправил машину в крутое пике. Т-19 мог разогнаться до двадцати тысяч километров в час, но Эрк знал, что для маневра, который только что пришел ему на ум, не потребуется такой скорости. Истребитель Эрка ворвался в надвигающийся строй вражеских машин, и, пока он с ревом несся к земле, несколько из них успели выстрелить. На высоте в две тысячи метров, оставив вражеские суда высоко над собой и не видя в прицеле ни одной цели, Эрк резко повернул, начав такой же крутой подъем. Антигравитационное кресло успешно защитило его от потери сознания. Как только система захвата цели произвела наводку на истребители чужаков, лазерная пушка принялась метать смертельные молнии в их уязвимые днища. Для ведения огня у Эрка было меньше секунды, и, однако, пока он пролетал сквозь их строй и взмывал высоко над ними, повсюду взрывались вражеские машины. Накренив истребитель вправо, Эрк снова ринулся вниз и, пронесясь мимо истребителей, превратил несколько в огненные шары. А вот Плеза он потерял из виду.
Смешавшись из-за стремительной атаки Эрка, три-дроиды быстро сформировали оборонительное кольцо диаметром в пятнадцать километров. Эрк рассмеялся. Вновь налетев на них снизу, он в упор расстрелял первую мишень, тотчас исчезнувшую под носом его истребителя. Продолжив подъем, Эрк перевернул машину вверх дном и нырнул позади второй цели, которую тоже охватило пламя.
— На шесть от тебя! — внезапно предупредил Плез.
Рядом с кабиной Эрка воздух пропороли мощные разряды. То ли от оборонительного кольца отделилось несколько истребителей, то ли снизу поднялся еще один отряд, намереваясь объединиться с первым. Мгновенно положив машину на спину, Эрк направил ее вниз, ускользая от тех, кто его атаковал. Затем, завершив круг, напал на них сзади. Через секунду оба взорвались.
— Их слишком много! — прокричал Плез.
— Понял тебя, — спокойно ответил Эрк.
-... пролом... Водяной Мальчик...
— Водяной Мальчик, повторите, — откликнулся Эрк на едва слышный голос, донесшийся с корабля наблюдения. Затем переключился на дежурный канал. — Водяной Мальчик, повторите по дежурному ваше последнее сообщение.
Он знал, что кто-нибудь на корабле прослушивает и дежурный канал.
-... атаковали, — тихо ответил женский голос, и больше из динамиков не прозвучало ничего, кроме треска атмосферных помех.
Вернувшись на шифрованный канал, Эрк сказал:
— Плез, возвращайся домой. Водяной Мальчик сбит. Повторяю: Водяной Мальчик сбит.
Поскольку они находились только в ста пятидесяти километрах от базы, Эрк спустился почти к самому грунту, где за его машиной было трудно следить — благодаря отражениям от наземных предметов, — и наддал газу. Менее чем через шестьдесят секунд они уже будут на базе, где смогут собрать остальных пилотов и уже всей эскадрильей атаковать высадившихся захватчиков и прикрывающие этот отряд корабли. Наконец-то на Праеситлине происходит хоть что-то!
В воздушном бою, продолжавшемся всего минуту, Эрк сбил десять вражеских истребителей — впечатляющий счет для любого пилота. Но лейтенант Х'Арман был смелым, когда это требовалось, и осторожным, если к такому призывала обстановка. А сейчас обстановка взывала к осторожности ясно и громко. Настало время вернуться в ангар, вооружиться заново и вернуться к противнику в полной силе. К тому же Эрк был настолько занят воздушным боем, что совершенно не имел времени собирать сведения о численности вражеского отряда или его намерениях.
— Не повезло Водяному Мальчику, — сказал Плез.
Они оба думали сейчас о юном лейтенанте.
Да, мысленно согласился Эрк. Очень не повезло.
* * *
Умелость, а не везение помогла Оди Субу незамеченной пробраться вместе с гравициклом к укромному месту, расположенному как раз за вершиной скального гребня, откуда она могла видеть высадку вражеского десанта на расстилавшуюся перед ней равнину. Оди входила в разведывательной взвод, который генерал Кхамар отправил впереди армии, чтобы получить сведения о войске противника, высадившемся на планету. Орбитальная система слежения была либо уничтожена, либо ее передачи каким-то образом заглушали, а беспилотники, посланные на разведку до этого, так ничего и не сообщили. Даже связь с основными силами армии противник заглушал весьма успешно — можно было использовать лишь тактическую связь ближнего действия, работавшую в пределах прямой видимости. Поэтому генералу Кхамару пришлось полагаться исключительно на разведчиков-людей.
Спрятавшись за валуном, Оди лежала рядом со гравициклом. Подняв забрало, она вытерла пот со лба. Ее лицо было коричневым от постоянного контакта с солнцем и песком, но участки вокруг глаз, защищенные от стихий забралом, оставались белыми. Кончиком языка Оди облизала пересохшие губы. Может, попить? Нет, сейчас не до этого.
Внутри ее шлема тихий голос прошептал: <Дроиды>. Принадлежал он еще одному солдату из ее взвода, залегшему ниже по склону. Слишком взбудораженный открывавшейся перед ним картиной, парень пренебрег процедурой, обязательной при общении по радио, а из-за искажений, вносимых всем этим глушением, Оди не узнала голос. Возможно, Тами, подумала она. Хотя сейчас они все взволнованы. За исключением сержанта Макха Маганинни, командира их отделения, никто из них еще не нюхал боевой гари. Наверно, Тами уже нацелил электронный бинокль и собственными глазами видел армию, скапливавшуюся ниже гребня. Со своего места Оди лишь слышала рев приземлявшихся кораблей и громыхание тяжелой техники, выкатывающейся на позиции.
Осторожно она подползла к самой вершине гребня и, наставив бинокль, подрегулировала картинку. И вдруг отчетливо увидела тысячи и тысячи боевых дроидов. Индикатор на экране показал расстояние в 1250 метров. Бинокуляры Оди, ТТ-4, единственные в их взводе, начали записывать кадры, которые будут представлять для генерала Кхамара огромную ценность, когда она вернется... если она вернется... к основному войску. Поскольку информационные карты, используемые для записи голографических изображений, стоили крайне дорою, на каждой взвод выделили только по одному ТТ-4, а эту пару сержант Маганинни передал Оди, потому что она была его лучшим гонщиком.
<Возможно, этого и не случится, — сказал он ей, — но если во время операции связь выйдет из строя или ее заглушат, то, чтобы доставить сведения в батальон, нам потребуется тот, кто может гонять как ветер, и это ты, молодой солдат. — Улыбнувшись, старый унтер-офицер положил ладонь на ее плечо. — Помни об этом. В настоящей войне самые лучшие планы испаряются при первом же выстреле. Возможно, когда-нибудь ты на своем гравицикле сможешь спасти целую армию>.
— Их там до ситха! — прошептал Тами. Сердце Оди забилось чаше. До сих пор она ни разу не видела настоящие боевые машины в такой близи. Струйки нервного пота, скатываясь по ее лбу, капали с кончика носа. Чувствуя тошноту, Оди, однако, не отводила бинокуляры от открывшейся перед ней сцены и плавными, заученными движениями нацеливала их то в одно место, то в другое, стараясь охватить всю картину.
— Используй надлежащую процедуру и не отключай связь! — проворчал сержант Маганинни.
Каждая секунда, пока голова Оди оставалась выставленной над вершиной гребня, прибавляла шанс, что ее засекут вражеские приборы слежения и по ней выстрелят. Сердце Оди билось все быстрей. Еще один корабль опускался на мощной струе из огня и дыма, окутавшись поднятым в воздух облаком пыли. Чтобы различить на корабле хоть какие-то надписи, Оди добавила увеличения.
Ке-вамп!... Воздушная волна, накатив от взрыва, взметнувшегося в ста метрах ниже по склону, хлестнула по левой стороне шлема Оди, точно лапа вуки. В тот же миг картинка в ее бинокле затуманилась. На том месте, куда угодил выстрел, вздулось громадная туча пыли, и даже на таком расстоянии Оди осыпало комками земли и камнями. Повсюду вокруг нее стали рваться заряды, а ее било то справа, то слева, тряся словно тряпку; удары были столь мощными, что у Оди перехватило дыхание, Вся вершина гребня будто взорвалась, разлетаясь брызгами огня и земли. Из динамиков ее шлема раздались крики и вопли. Кто-то завыл на высокой ноте, раз за разом срываясь в визг, и вдруг Оди поняла, что это воет она! Однако она не отвела бинокуляры от глаз. Хотя Оди не могла сейчас ничего видеть, прибор продолжал записывать пенную информацию. Затем она ощутила, что по ее ногам стекает жидкость. Была это кровь или?..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
