Обоюдоострый меч (-19) Карен Тревисс

Он насчитал девять тел: шесть клонов Кюса и два члена экипажа, которые погибли еще до начала штурма. Одна почерневшая фигура дернулась от удара.

Шейван вскочил с пола, с ног до головы перемазанный мокрым, черным пеплом. Его светомеч вспорол влажный, горячий воздух и Вейдер верхним выпадом поставил блок.

— Он и вас предал, сэр, — сказал Шейван, скрестив клинок с клинком Вейдера.

— Мало кто не пытался меня предать, — ответил Вейдер и накинулся на врага.

Сейчас его заботило лишь состояние Лекофа, отвечавшее и его чувствам, а гнев — превосходная линза, через которую можно направлять силу. Он теснил Шейвана по скользкой палубе, заставляя отступать. Даже сейчас, после натиска пламени и дыма, Темный джедай по-прежнему оставался грозным бойцом, и Вейдер искренне сожалел о его потере, когда нанес финальный удар, раскромсавший от плеча до бедра и оставивший на палубе мертвое тело.

Шейван был тем, кем сделал его Палпатин. Раньше Вейдер думал, что Палпатин задумал "руку" именно такой, но все оказалось не столь очевидно.

Император мог повлиять на Шейвана, побудив его к мятежу. Так много слоев. Так много игр.

Кокпит был слишком поврежден, чтобы можно было довести челнок до Центра Империи. Вейдер послал сигнал бедствия и стал ждать помощи. Он вернулся в кают-компанию, чтобы проверить Лекофа, и обнаружил там Палпатина, наблюдавшего за экстренной первой помощью, словно за представлением.

— Он выживет? — спросил Вейдер. Я знаю, каково это. Мне знакома боль. — Легкие повреждены?

Пепин повернул лейтенанта на бок.

— Он очень сильно обгорел, сэр, — прошептал он.

— Я пережил ожоги, — сказал Вейдер. — Переживет и он. — Он склонился к Лекофу и посмотрел в его лицо, отчасти видя то же, что и когда-то Палпатин. — Ты слишком верен для простого смертного, лейтенант.

— Это моя работа, мой господин.

Похоже, то была попытка пошутить. Судя по выражению лиц клонов, которых лейтенант обучил, он вселил в них то же чувство лояльности. Казалось, они создали вокруг него оборонительную линию. Нил передал Пепину вымоченные в бакте тампоны.

— Ты никогда меня не разочаровывал, — сказал Вейдер. Лекоф, чьи лицо и руки обволакивала влажная марля, пару раз моргнул. — Рано извиняться.

Лекоф со временем встанет на ноги, и, возможно даже, снова будет тренировать бойцов. Но теперь ему суждено стать родоначальником батальона клонов; его бойцы одолели Темных джедаев и, даже при содействии Вейдера, показали себя с самой лучшей стороны.

Лекоф может гордиться. И он снова увидит семью. Со шрамами или нет, но он точно обладал тем, чему другие — даже Вейдер — могли бы позавидовать.

ИМПЕРАТОРСКИЙ ДВОРЕЦ, КОРУСАНТ: ДВА ДНЯ СПУСТЯ

— Как там твой лейтенант? — справился император.

Вейдер обозревал шеренги 501-го легиона из окна, выходящего на учебный плац. Он ощущал некий комфорт от того, что для большинства из них — тех, для кого служение в армии стояло на первом месте — жизнь была лишь исполнением работы, без всякой мысли о том, кого они завтра устранят, убьют или обхитрят.

— Он поправляется, учитель.

— Верность — превосходное качество.

— Я запросил у "Арканиан майкро" батальон клонов Лекофа. Думаю, они себя хорошо зарекомендовали.

— Да. — Палпатин подошел к окну и встал рядом с Вейдером, словно заинтересовавшись, что же так привлекло его внимание. — Отмени заказы на клонов Кюса. До поры до времени.

Уже сделал.

— Как прикажете, мой господин.

— Ты все еще встревожен. Я чувствую это.

Вейдер решил рискнуть, спросив то, что давно вертелось у него на уме. Палпатин все равно ждал вопроса. Единственная проблема была в том, спросит ли Вейдер.

— Учитель, бунт Шейвана был спланирован, чтобы испытать меня?

Палпатин резко повернул голову. Капюшон закрывал его глаза: а ведь когда-то его лицо казалось Вейдеру приятным.

— Если это и было испытанием, повелитель Вейдер, то оно предназначалось для клонов, а не для тебя. И если так, то группа Лекофа показала себя наиболее достойно.

Так вот, чего ты добивался. Небольшой мысленной манипуляцией обратить обиду Шейвана в ненависть. Хорошо же ты вознаградил Лекофа.

Вейдер обуздал свой гнев просто для того, чтобы не дать учителю насладиться вкусом победы.

— Подлинный кризис обличает, из чего сделан человек.

— Само собой, я не исключаю возможности создания новых клонов Кюса.

Насколько далеко ты планируешь свои мелкие игры? Ты ждал десятилетия, чтобы разгромить джедаев. Пожертвовал ради этого триллионами жизней. Смогу ли я когда-нибудь опережать мыслью твои замыслы?

— Я считаю, Темные джедаи не годятся для имперской армии.

— Им лишь нужен подходящий командир.

— И кто же будет их обучать?

— Ты, повелитель Вейдер.

— Я предпочитаю обычных солдат. Они не рвутся к власти. Мне придется все время ждать нападения.

— И вправду, придется, — сказал Палпатин.

Поначалу все было игрой — раздражающей, но всего лишь словесной пикировкой; император никогда не лгал, но и не говорил всей правды. Теперь дело могло дойти до вызова, а Вейдеру не хотелось лишних сложностей. Грань между закалкой человека путем постоянных испытаний, и превращением его во врага была невероятно тонка.

— Возможно, чтобы не дать на себя напасть, нужно запугать самого врага, — сказал Вейдер.

Однажды я с тобой разделаюсь.

— Или же сделать так, чтобы нападения на тебя отражали другие, — изрек Палпатин, развернулся, и оставил ученика одного в приемной.

Теперь Вейдер знал, что людям, пользующимся Силой (не важно, темной или какой-то другой ее стороной), он не может целиком доверять — и меньше всего учителю. Вейдер не был верен никому, кроме самого себя — не считая интереса в здравии таких людей, как Лекоф — людей без сверхъестественных талантов.

Если, конечно, не считать талантом самую обычную честность.

Ее можно сравнить с любой способность Силы, думал он. Да, Вейдер предпочитал обыкновенных людей, добивавшихся всего своим потом. Часть его, что когда-то была Энакином Скайуокером, помнила, к чему он так стремился — любовь, приключения, свобода — и размышляла, насколько больше они волновали его, чем его теперешние невероятные и заурядные силы.

Однажды он и сам был человеком. Думая о Лекофе, он спрашивал себя, решит ли когда-нибудь снова стать им.