| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мальчик ответил нерешительно. — Реймет Отем.
— Ну, как ты сделал это? — Анакин спросил.
— Все дело в пальцах — Реймет изобразил, будто ввел что-то в датапад и усмехнулся. Его серые глаза вспыхнули. — Легко для гения, мой друг.
Они вместе вышли в коридор. Анакин почувствовал раньше, чем увидел, что Ферус притроился за ними.
Реймет повел рукой вокруг себя. — Добро пожаловать в самую удобную тюрьму в галактике. Выглядит не очень, но мы называем это домом.
— Ну, а как вы здесь развлекаетесь? — спросил Анакин.
Реймет пожал плечами. — Я сам себя развлекаю.
Шум студентов, с тревогой спешащих к завтраку заглушил их слова. — Должно быть тяжело со всей этой безопасностью здесь, — заметил Анакин. Он продвигался мягко, пробуя заставить Реймета открыться.
Реймет фыркнул. — Безопасность не столь уж безопасна, как об этом говорят эксперты. Есть способы обойти любую систему.
— Это мне кажется довольно трудным, — заметил небрежно Анакин.
Несколько студентов с любопытством глядели на Анакина, когда проходили мимо. Реймет грубо запихнул свой датапад в карман. — Никто не должен видеть, что ты разговариваешь со мной. Никто не говорит со мной.
— А как насчет твоих друзей? — спросил Анакин.
Реймет нахмурился. — У меня нет друзей. — Он ускорил шаг и исчез в толпе.
Ферус подошел к Анакину. — Интересно.
— Ты слышал?
— Каждое слово. Я кое в чем разобрался благодаря ему…
— Я тоже. Не темнота. Может быть просто… замешательство.
— Он что-то скрывает, — объявил Ферус. — И это может быть что угодно. Это небольшая часть ключа к разгадке.
— Это начало старта — сказал Анакин.
Глава 4
Столовая была облицованной панелями комнатой с мягким, расположенным по периметру освещением и толстыми красными занавешанными шторами, которые приглушали звуки и бросали розовые тени на обедающих. Это было похоже на эксклюзивные рестораны, которые Анакин видел на Корусканте — точно как места, он был уверен, в которых студенты привыкли есть. И, как и в ресторане, размещение в столовой было подчинено негласному кодексу.
Анакину не требовалось много времени, чтобы понять, что лучшие столы стояли под окнами, и его были не рады там видеть. Он не знал, почему большинство студентов относилось к нему прохладно, но он определенно это чувствовал. Когда он собирался куда-нибудь сесть, пустой стул могли оттолкнуть к другому столу, или положить датапад или груду дюралистовых подносов на место. Было ясно, что никто не хотел сидеть с ним. В школе была сильна власть элиты, и он был отрезан от всех остальных.
Тем не менее Ферус был принят почти немедленно, и мог выбирать место, где бы ему сесть. Может быть так было потому, что он как бы принадлежал к могущественной семье на своей родной планете?
Вы можете путешествовать во все концы галактики, и везде будет то же самое — те, кто наделен властью, не любят ею делиться.
Его Учитель как-то сказал ему так однажды, в его голосе чувствовалась утомленное смирение. Но иногда Оби-Ван, казалось, забывал, что Анакин был рабом. Если кто-нибудь знал о власти, это был раб. Он знал о голоде, и знал об оскорблениях, щелкающих вас по носу тем, что у вас чего-то не было.
Он поставил свою миску с ароматным тушеным мясом на пустой стол и сел. Не то, чтобы он нуждался в компании. Джедаю не плохо было быть одному. Но внутри было нечто сожженное, нечто глубокое и горячее, которое, он надеялся, было давно забыто. Он начал есть, испытывая позор и гнев. Было трудно глотать, как будто рот был полон песка.
Он залез в карман своей туники и достал маленький, гладкий камень. Это была речной камешек, подарок Оби-Вана. Раньше он принадлежал Куай-Гону.
Камень был чувствителен к Силе, но не поэтому Анакин доставал его во время напряжения. Когда он тер пальцами по его гладкой поверхности, было чувство, что он в состоянии достичь центра спокойствия Куай-Гона. Он думал о прохладной речной воде, обтекающей его тело, о превращении в рыбу и скольжении в глубокой зеленой реке, а его сознание простиралось еще дальше. Ему и Ферусу пришлось спрятать световые мечи в своих комнатах, и камень был единственной связью с его настоящей жизнью.
Внезапно рядом с ним плюхнулась тарелка. Та самая девочка, которая улыбнулась ему на Всеобщем Информационном Состязании, пододвинула пустой стул ногой с легкостью атлета. Она села и с удовольствием вдохнула пар над своим блюдом, затем взяла ложку. Анакин быстро задвинул камень под край миски, где его не смогут увидеть.
— Ну, действительно ли это богатый опыт, который они обещали тебе в брошюре? — спросила девочка. — Студенты, которые совершенно пренебрежительно относятся к тебе? — ее карие глаза сверкнули на него. Они были глубоки и теплы, и напомнили ему о другой девочке, более красивой, чем эта — фактически королеве. Он видел ту же сообразительность, ту же веру. Это воспоминание больше чем дружелюбие девочки, больше чем речной камень распустила узел гнева в его животе.
Девочка подцепила еду ложкой и отправила ее в рот. — Не волнуйся. Это поправимо.
— Действительно?
Она усмехалась. — Ты получишь высшее образование. — Она протянула ему руку. — Мерит Дайс.
Он пожал ее. — Анакин Сакйуокер.
— Ты в моей группе Политической Философии. Ты не общителен.
— Зато ты общительна.
Она продолжала есть. — У меня есть представления — сказала она, пожимая плечами. — Преподаватели считают, что я слишком умная для собственной пользы. Которая не задает много вопросов, так как они не задают. Так или иначе, они не дадут никакому стипендиату хороших рекомендаций.
— Почему нет? — спросил Анакин. Краем глаза он видел, что Реймет присел у стены. Анакин заметил, что Реймет наблюдает, как Профессор Эрадин подцеплял вилкой большой кусок ланча. Эрадин должен был патрулировать столовую, но вместо этого он набрал себе полную тарелку еды в буфете. Анакин заметил, что так поступало большинство преподавателей. Он предположил, что пища для студентов была намного лучше той, что давалась преподавателям.
— Потому что они дают хорошие рекомендации только элитным студентам — сказала Марит. Она оторвала кусок хлеба и опустила его в миску, затем откусила. — Ты увидишь, что случается перед окончанием. Приезжают отцы, матери и благотворители, и они делают подарки преподавателям. Я подразумеваю, стоящие подарки. Как лэндспидер. Или билеты на курорт на звездной яхте. Что-то типа этого. И внезапно их маленькая дорогуша взлетает на должность Сенатского помощника.
Она помахала хлебом в воздухе.
Реймет внезапно схватил пирог с заварным кремом и быстро вышел из комнаты. Ферус подал сигнал Анакину, затем последовал за Рейметом.
Анакину интересно было поговорить с этой девочкой, но он и Ферус согласились держать Реймета под наблюдением. — Очень жаль — сказал Анакин. — Я думаю, мне нужно еще чая. Я отойду на минуту?
Марит пожала плечами: — Конечно.
Анакин надеялся, что он не был груб. Он бросил быстрый взгляд на профессора Эрадина, все еще смаковавшего еду, и вышел за дверь. Он увидел Феруса в конце коридора и поторопился к нему.
— Ты упустил его?
— Он вошел в зону ограниченного доступа, — сказал Ферус. Он указал на дверь, которая казалась закрытой, пока Анакин не заметил, что крошечный клин был вставлен между дверью и стеной.
Он наклонился, чтобы исследовать его. Это была маленькая, гибкая часть транспаристила, который был почти невидим. Когда он толкнул за край, дверь приоткрылась достаточно, чтобы просунуть руку. Он ощупал вокруг внутри и нашел панель управления. Он нажал кнопку, и дверь заскользила в сторону.
— Довольно умно, — сказал он.
— Это территория преподавателей, поэтому нет сигнала тревоги — сказал Ферус. — Интересно, что он там делает.
— Давай узнаем, — Анакин прошел вперед. Как только Ферус зашел, он поместил клин на прежнее место и нажал кнопку, чтобы закрыть дверь. Дверь заскользила и почти закрылась.
— Что, если нас поймают? — сказал Ферус. — Нас могут запирать в наших комнатах между занятиями. Как мы тогда будем расследовать?
— Очень просто. Нас не должны поймать, — сказал Анакин.
Коридор была пуст. Они беззвучно пошли вперед. комнаты преподавателей располагались вдоль стен, все они были пусты. Преподаватели были в группах или следили за студентами. В конце коридора была дверь с надписью УЧИТЕЛЬСКАЯ. Она была немного приоткрыта. Анакин заглянул в проем.
Реймет держал пирог с заварным кремом во рту, потому что засовывал плоский диск в датапад и затем поместил его в шкаф с табличкой ЭРАДИН. Он закрыл дверь шкафа и сбросил цифровой код на замке. Анакин услышал, как щелкнул замок.
Жуя, Реймет начал рассеянно пролистывать некоторые дюралисты, оставленные в кабинете. Анакин расслабился и вернулся назад к Ферусу.
— Так вот как он проникнул в голографический тест Профессора Эрадина, — прошептал Анакин — Он довольно умен. Он, должно быть, украл диск Эрадина, когда Эрадин обедал.
Ферус кивнул. — Он знает, как обойти меры безопасности. Я думаю, что один из нас должен следить за ним. Он находится в двух моих группах. Я сделаю это.
Это было логично, но Анакин все еще чувствовал раздражение. По правде, Ферус ведь не посоветовался с ним. Это больше походило на то, как будто он думал вслух. Это было типично для своевольного поведения Феруса, и он еще ожидал, что Анакин без слов будет сотрудничать с ним. Он знал, если бы он сказал об этом Оби-Вану, его Учитель отставил бы в сторону его чувства и сказал бы, что миссия важнее и что внутренний баланс не может быть достигнут без спокойствия.
Все было верно, но Анакин готов держать пари — когда Оби-Ван был падаваном, он не стал бы иметь дело с такими людьми, как Ферус Олин.
Анакин и Ферус быстро вернулись назад в столовую. Они знали, что Реймет вернется тем же путем. Скоро обед закончится.
Студенты начали собирать вещи и отправились по группам, когда Анакин вошел в столовую и подошел к своему столу. Марит уже ушла. Он сунул пальцы под край своей все еще полной миски. Речного камня на месте не было.
Глава 5
Оби-Ван без промедления отправился в офис Берма Тартури. Сенатор от Андары был одет в величественный костюм из тончайшей ткани, сотканной из серебряного и золотого мерцающих шелков. На нем были вышиты яркой темно-красной нитью различные цветы Андары. Вместо стула, Берм Тартури сидел на помосте с шикарными подушками. Рабочая поверхность платформы снизу была устроена так, что часть можно было откидывать и облокачиваться на нее во время работы.
Тартури был большим человеком с лысой головой и плавной черной бородой. Он взглянул на Оби-Вана и страдание на его лице было контрастом роскошной среде.
— Я наконец-то получил известие от них, — он пододвинул экран Оби-Вану.
Оби-Ван подошел, чтобы прочесть. ВАШ СЫН У НАС. ЖДИТЕ ДАЛЬНЕЙШИХ ИНСТРУКЦИЙ.
На экране был изображен высокий, мускулистый мальчик, сжимающий пончо вокруг плеч. Его рот был искривлен так, что говорило Оби-Вану, что мальчик старался быть храбрым.
Оби-Ван чувствовал растущую внутри ярость, но он продолжил спокойным голосом. — Не много, чтобы продвигаться вперед, — сказал он.
Брем опустил голову на руки. — Они пытаются мучить меня. Это личная вендетта. Я чувствую это.
— Вы подозреваете кого-то? — спросил Оби-Ван.
— Рану Галион — сказал Берм. — Я уверен в этом. Она — движущая сила тех, кто желает свергнуть андаранскую систему торговли. Она правительница Лерии, следующей наибольшей планеты в системе Андара. Я знаю ее много лет. Она безжалостный политик. Она собрала секретную армию и убедила несколько других миров объединить усилия. Сейчас она в Сенате, лоббирует помощь ее интересам. Она утверждает, что система Андаран нуждается в двух представителях в Сенате. Она пытается захватить власть. Она утверждает, что говорит от лица большинства в системе Андаран. Это — ложь! Я — Сенатор Андары. Она не остановится ни перед чем, чтобы получить то, что она хочет.
— Она похитила бы молодого человека? — спросил Оби-Ван. — Это — серьезное обвинение, Сенатор.
Он холодно глянул на Оби-Вана. — Она — серьезный человек. Что для нее правила и законы? Я уверен, что она или ее сторонники ворвались в мой офис и выкрали мои файлы.
— Была нарушена безопасность? — спросил Оби-Ван.
— Нет, но я знаю, что она была здесь! Кто-то был! — настаивал Берм. — Я говорю Вам, у нее мой сын. Что Вы собираетесь делать с этим? — Голос Берма стал пронзительным.
— Я здесь, чтобы найти вашего сына, — спокойно сказал Оби-Ван. — Я подумаю над тем, что Вы сказали мне. Бездоказательное ее обвинение приведет нас в никуда. А Вы же не хотите подвергать опасности Гиллама.
Берм резко откинулся назад на подушки. — Нет, конечно нет. Я не обращался с систему безопасности Корусканта, потому что они несколько тяжелы на расправу. Я знал, что джедаи справяться с этим осторожнее. Все просто, я боюсь за Гилама. Он думает, что он взрослый. Ему только шестнадцать. — Он глядел на экран и его взгляд смягчился.
— Я знаю, на что это похоже, — сказал Оби-Ван, думая об Анакине.
— Мы должны скорее найти его, — сказал Берм.
— У Вас есть враги в Сенате? — спросил Оби-Ван..
Берм покачал головой.
— В это трудно поверить, Сенатор, — сказал Оби-Ван. — Все политики имеют врагов.
— Только не я, — ответил Берм. — О, я полагаю, у меня есть политические разногласия с моими коллегами. Но враги? Я не завожу их.
— Нам необязательно заводить врагов, — сказал Оби-Ван — Они процветают и без нас. — Он чувствовал, что Берм Тартури не хочет отвечать на вопрос, поэтому он попробовал зайти с другой стороны. — Расскажите мне о системе безопасности в Школе Руководителей.
— Я потребовал отчета от них, включая записи данных той ночи. — сказал Берм. Он достал голофайл. — Вот отчет, — Он нетерпеливо отдал его Обу-Вану. — Возможно, Вы сможете найти что-то в нем. Я не смог. Мои лучшие эксперты безопасности проверили его. Я выбрал Школу Руководителей не только из-за ее репутации, но и из-за ее безопасности. Она конкурирует с лучшими в галактике. Как мог Гилам просто исчезнуть? Вот, что заставляет меня думать, что Рана ответственна за это. В ее распоряжении планетарное казначейство. Она может нанять самую сложную техническую команду в галактике, чтобы взломать систему. Разве не ворвалась она сюда, не поднимая тревоги?
Оби-Ван бросил быстрый взгляд на голофайл в руках. — Кажется, все в порядке, но наши аналитики в Храме пройдутся по нему еще раз. Как часто Вы обычно связывались с вашим сыном?
— Почти каждую ночь. Школа дает час общения по вечерам. В остальное время его комлинк отключен.
Оби-Ван знал это. Студенты были ограничены в использовании устройств коммуникации за исключением часового периода. Это было время, когда он мог поговорить с Анакином и Ферусом.
— Мы очень близки, — продолжил тем временем Берм. — Его мать умерла три года назад.
Оби-Ван заглянул в отчет службы безопасности. — Здесь сказано, что последний раз Вы общались с Гиламом месяц назад.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
