Так он совершил фатальную ошибку. Ниелах сохранила на лице маску, по равнодушию равную той, которую разглядывала. Она еще не знала, каким образом преподнесет Бобе Фетту свой небольшой сюрприз, но что-нибудь она непременно придумает.

— А секретность…

На мгновение девчонка запаниковала, решив, будто охотник прочитал ее мысли, лишь позже сообразила, что Фетт отвечает на заданный Денгаром вопрос.

— Некоторые действия лучше совершать в темноте, — философски заметил Боба, возвращаясь к пульту.

За центральным выпуклым иллюминатором увеличивалась в размерах безмолвная туша брошенной хозяином «Гончей».

— Слишком многие хотели меня убить, — пробормотал охотник в древних доспехах. — Слишком многие хотят до сих пор.

И он не преувеличивал. Может, Фетт и лежал без сознания, пока неизвестный бомбил Дюнное море, перепахав пустыню, словно готовил ее к посевной, но ему хватило детального рассказа. Причиной бомбардировки был не кто иной, как он сам. И тот, кто отдал приказ о налете, — кем бы он ни был — все еще где-то ждал удобного случая.

— Посмотрим, как им понравится, — донеслось из-под мандалорского шлема, — возвращение мертвецов.

Новость добиралась долго, с одного рукава Галактики на другой через холодный вакуум, от самой далекой планеты, известной разумному существу, до одного из ярчайших центров власти и благосостояния. Туда, где по общему закону природы рядом с властью и благополучием уживаются зависть и злой обман.

— Мы живем во вселенной, сотканной из лжи, — произнес Куат с Куата, ероша шелковистую шкурку фе-линкс; любимица инженера уютно пристроилась у хозяина на руках.

Зверушка прикрыла глаза, погруженная в благостное неведение. Слова хозяина ровным счетом ничего для нее не значили. Куат вздохнул. Счастливица.

— Мы вдыхаем ложь и выдыхаем предательство, как будто они — неотъемлемая часть атмосферы.

— Господин?..

Возле огромного сегментированного иллюминатора вместе с инженером стоял начальник службы безопасности верфей. Отсюда открывался великолепный обзор на многоярусные доки и стапеля, простирающиеся к звездам до бесконечности. Иллюзия, конечно, но приятная. Поколения Куатов создавали и трансформировали свое детище, превращая его в апофеоз индустриальной мысли. Где-то на окраине верфей бесчисленные грузовики извергали из трюмов материалы, привезенные с далеких планет и предназначенные для переплавки в корабли и оружие для имперского флота. Многоуровневый диск центрального завода медленно обращался вокруг своей оси, а боевые крейсера и «разрушители» обрастали еще не обстрелянными пушками, обшивались усиленными листами брони. Вспышки лазерной сварки затмевали истощенное солнце системы.

Изумление подчиненного не ускользнуло от внимания Куата, хотя замечание и последовало после длительной паузы. Высшие работники верфей, внутренний круг особо доверенных лиц (и наиболее хорошо оплачиваемых к тому же), сначала думали и лишь потом осмеливались нарушить размышления вслух, которым предавался начальник. Куат считал полезным проговаривать вслух свои мысли. А преданность главы службы безопасности обеспечивалась необычайной щедростью бухгалтера. Ни одно слово из произнесенного не выйдет за стены священного убежища, тщательно проверенного на наличие «жучков» и защищенного от прослушивания.

— Та скромная толика гениальности, отпущенная мне природой, унаследована мной от отца и всех моих предков, — продолжал Куат с Куата,

Фенальд едва заметно улыбнулся; он и раньше слышал подобные высказывания.

— Инженер так скромен.

— Показная скромность лучше дутого тщеславия.

Чрезмерное самомнение, по мысли Куата, оборачивалось гибелью. Некий вельможа из фаллиенов, который в амбициях практически сравнялся с Императором Пал-патином… где этот вельможа теперь? Так жаждал власти, так хотел раздавить Дарта Вейдера, и что же? После выстрела «Исполнителя» даже останков его не нашли. Повелитель тьмы умеет выражать свое недовольство…

— Но, как я всегда говорил, гению вечно требуется большего, чем ему отпущено жизнью. Если бы мне пришлось заниматься лишь конструированием и постройкой кораблей, жизнь моя была бы нескончаемым удовольствием, — продолжал размышлять вслух инженер. — Но моя судьба, как: судьба моих прародителей, не столь милосердна.

— Господин?

— Даже во времена Республики приходилось распутывать клубки политических интриг, — Куат с Куата почесал остроконечное ухо фелинкс; малышка ответила благодарным урчанием. — Конкуренты, охотники до чужих контрактов… так всегда бывает.

Он неторопливо кивнул своим мыслям.

— Но теперь, во время Императора Палпатина, ставки в нашей сложной и бесконечной игре достигли апогея. Еще никогда положение не было столь шатким. Собственная участь меня не волнует; мне страшна мысль, что Император приберет наши верфи, как уже поступил со многими мирами Галактики…

Куат замолчал, справляясь с дрожью, и повторил про себя обещание: Этого не случится.

— Скорее я увижу верфи, мое наследие и труд множества поколений нашего клана, в руинах, чем отдам их Империи.

Инженер оглянулся через плечо на Фенальда.

— И это не пустое обещание.

— И мне это хорошо известно, инженер, — в тон откликнулся начальник службы безопасности, кивком подтверждая свою осведомленность. — Я лично контролировал размещение необходимого оборудования. Если иной участи нам не избежать, Империи не достанется даже оплавленного обломка

Слова Фенальда были пусть слабым, но все-таки утешением. Все, что можно построить, размышлял инженер, можно и сравнять с землей. Таланта, необходимого для постройки космических кораблей, хватит на то, чтобы уничтожить верфи, на которых их собирают. Перед внутренним взором предстало пугающее видение: не серия высокомощных, хорошо продуманных и просчитанных взрывов, которые превратят стапеля в тлеющие руины, а последствия — когда искореженный дюрастил с потеками расплавленного пластика, некогда бывший строительными платформами, остынет почти до абсолютного нуля. Системы жизнеобеспечения верфей, которые удерживают воздух и оберегают рабочих от жесткого излучения, не устоят; в живых не останется никого. Апокалипсис настигнет всех — от сборщиков и обслуживающего персонала до наследного властелина верфей. Каждый погибнет на своем рабочем месте, техник низшего разряда — за рабочей турелью, а Куату суждено превратиться в рассыпающийся пеплом труп у разорванной взрывом рамы иллюминатора, возле которого он часто обозревает владения. Колоссальный надгробный памятник, жестокое напоминание тем, кто в будущем вновь родится с титулом и именем Куата с Ку-ата. Зеваки на ближайших планетах обратят взоры к ночным небесам и увидят на фоне звезд тени обломков, черные письмена от горизонта до горизонта, которым не требуется перевод, эмблему былого величия.

— Благодарю тебя за верную службу, — произнес инженер. — Для меня это очень много значит.

— Если мой труд облегчает инженеру решения, значит, он того стоит.

Глава службы безопасности сложил руки за спиной; свет истинной веры в правоту своего дела сиял в его глазах. Можно было даже поверить, что Фенальд унаследовал преданность от своего предшественника точно так же, как его хозяин — титул и положение.

— И все-таки я всей душой верю: то время никогда не настанет! — патетически воскликнул Фенальд. — Враги замышляют впустую, верфи Куата выстоят перед лицом любой опасности.

Про себя инженер позавидовал уверенности подчиненного, он тоже от всего сердца желал, чтобы так оно и случилось, поскольку беспокоиться приходилось не только об Императоре. Альянс с упорством, достойным лучшего применения, запутывал все что угодно, как будто игровая доска вместо трех измерений получила еще и четвертое. Верфи Куата хранили верность только самим себе, к великим идеалам склонности не испытывали, интересовались лишь собственным выживанием и независимостью, а нужды любой планеты и государства ставили ниже своих. Медленно сгнила и развалилась Республика, опрокинутая Империей, а если теперь Альянс бредил вселенскими свободами и равноправием, какое дело до них Куату с Куата? Со временем кто-нибудь обязательно победит, а будет то Император Кос Палпатин или Мои Мотма — какая разница? Главное для Куата — остаться в дружеских или в крайнем случае нейтральных отношениях с победителем. Кто бы ни выиграл, ему все равно понадобятся «разрушители» и тяжелые крейсера, да и от вооружения тоже никто не откажется. Победителю тоже нужно нагонять страх на не слишком лояльные планеты.

— Повстанцы… — вновь принялся размышлять вслух инженер, облекая в слова потаенные мысли. — Даже если их Альянс сумеет со временем организовать новую Республику, которая понесет в массы так называемую гармонию и высшую справедливость, некоторые особенности природы разумных существ никогда не изменятся.

— Такова их природа, инженер. В том их мудрость. Они не раз обсуждали этот вопрос в прошлом. Джедаи ошибались, не Великая сила связывает вселенную, а обычная жадность и нежелание слушать других. Демократия, как правило, более охоча до вооружения и способа доставить его на значительное расстояние. Знаменитую Звезду Смерти строили не на верфях Куата; инженер лично запретил корпорации даже заикаться о контрактах на поставку любой из ее подсистем. Но тем не менее хорошо понимал причины ее создания.

— Не столько мудрость, — возразил Куат с Куата, — сколько хитрость.

Он любил повторять один из уроков, полученных от отца, прежнего Куата с Куата. Насилие и страх совершают то, чего не могут достигнуть размышления и понимание.

Семья Куат давно уже вела дела с помощью насилия и страха. И нежелание инженера связываться с постройкой Звезды Смерти объяснялось не моральными принципами, а практичностью. Благосостояние и мощь корпорации базировались на постройке боевых кораблей, а Звезда Смерти, если бы не подвела ожиданий имперских адмиралов, сократила бы потребность в удобных, послушных, надежных — а самое главное, дорогостоящих произведениях верфей. Только глупое животное гадит в собственную кормушку. К чему своими же руками создавать то, что разрушит твое дело? С облегчением и даже злорадством Куат с Куата выслушал известие о взрыве Звезды Смерти на орбите Иави-на. То, что Империя взялась строить новое чудише, вдвое больше, вдвое мощнее, означало лишь то, что полученный урок адмиралам не пошел в прок.

Любимая игрушка Палпатина была способна на гиперпространственный прыжок, но двигалась чрезвычайно медленно, чтобы говорить о каком-то военном преимуществе. Невозможно построить машину такого размера, одновременно скоростную и невосприимчивую к атакам противника.

Фенальд изобразил понимающую улыбку.

— Хитрость властвует там, где терпит поражение мудрость, инженер.

— Именно так.

Этот убеленный сединами и слегка полинялый принцип не позволял Куату предложить свои услуги мятежному Альянсу. Истинная хитрость требует крови холоднее, чем течет в жилах любой разумной рептилии. Император мог похвастаться ею — в отличие от повстанцев.

Разведка верфей исправно поставляла информацию в достаточном количестве; Куат изучал ее, сопоставлял факты, слухи и мифы — все, что смог отыскать на так называемых лидеров Альянса. Особенно его поразила одна деталь: и Палпатина, и его подручного Дарта Вей-дера'безумно интересовала судьба и карьера безвестного фермерского отпрыска с Татуина. Инженер сделал мысленную пометку и перешел к вопросам, которые интересовали его. В первую очередь Куат хотел выяснить натуру мятежников. Идеализм раздражал, именно он подвел Республику к краю пропасти и отдал власть Палпатину. А все эти разговоры о новых джеда-ях! Что может быть глупее? Предшественники Куата были свидетелями парада чести, достоинства и самоотверженности, веры в принципы, которые смертными руками не пощупаешь. Где теперь эти джедаи? Исчезли один за другим, а власть Императора выросла во сто крат. Черная тень накрывала одну звезду за другой. Таинственная Великая сила, основа веры джедаев, не защитила их Орден от Дарта Вейдера, которому было достаточно сжать кулак, чтобы взять за горло население целой планеты. Уж лучше верить машинам, решил Куат с Куата. Верить в силу, которую можно увидеть, почувствовать, рассчитать. Эта незамысловатая хитрость гарантировала процветание верфей. До сих пор…

— И все же, — пробормотал Куат с Куата, — и все же я поверил бы… Если б смог.

— Господин?

Он осознал, что на него пристально смотрят и пытаются оценить значение слов.

— Не обращай на меня внимания.

Фелинкс завозилась на хозяйских руках; тварюшка зажмурила блестящие зеленые глаза, она грезила о сытном обеде, уютном тепле и нескончаемой ласке. Больше маленькое создание ничего не заботило. Инженер завидовал своей любимице; если бы он мог преследовать только собственные цели, думать о своих желаниях, своих надеждах и страхах, тогда рассуждать, а затем принимать решения было бы много проще. Но на плечах лежит тяжкий груз, Куат обязан заботиться о верфях, от каждого его хода, от заключенных союзов, от ненависти врагов зависят многие жизни. А у врагов полно сил — тайных или явных, но вращающих эту Галактику…

Теплое пушистое тельце спящей фелинкс дрогнуло под ладонью хозяина, как будто в сладкие сны зверушки проникли тревоги Куата. Инженер погладил голову бездумной тварюшки, загоняя любимицу в безмятежное существование. Не бойся, малышка, я позабочусь о тебе, мысленно пообещал он. Так или иначе, в победе и поражении, но мы будем вместе.

Верный Фенальд на мгновение отвернулся, прижал кончики пальцев к уху, напряженно вслушиваясь в шепот импланта.

— Доклад расшифрован и проанализирован, инженер, — шеф службы безопасности опустил руку. — Внешняя разведка получила подтверждение от независимых источников. Достоверность превышает девяносто процентов.

— Хорошо.

Куат с Куата еще в начале карьеры распорядился, чтобы слухами и беспочвенными спекуляциями его не беспокоили. Лишь холодные голые факты, точные доклады о предпринятых прочими игроками действиях. Ни на чем другом он собственную стратегию не выстраивал.

— Детали?

— На орбите Татуина обнаружен дрейфующий пустой корабль, известный как «Раб-1» и зарегистрированный на имя охотника за головами Бобы Фетта,

— Кем?

— Что, простите?

— Кем обнаружен?

Это было очень важно. Не так давно на орбите Татуина останавливалось крупное флотское соединение Империи; очевидно, ждали, что Альянс начнет спасательную операцию, и залегли в засаде. Имперские корабли уже покинули сектор, иначе Куат спешным порядком приказал бы отменить бомбовый удар по планете. Вот импы удивились бы… Но они могли оставить разведчиков.

— Патрульными Альянса

Память Фенальду улучшили, имплантировав в голову не только комлинк, но и дополнительные чипы, управляемые легчайшим напряжением лицевых мускулов.

— С некоторого времени Империя перестала интересоваться этим сектором, — заученно отрапортовал глава службы безопасности. — Совершенно очевидно, из-за малой стратегической ценности оного. Разумеется, подобное положение может измениться, как только мы подновим флот Империи.