— Мор? Этот урод хотел тебе в рот плюнуть. — Мышок не спешил успокаиваться. Удивления или особой радости от моего возвращения в сознание лучник не проявлял. — Я сейчас его угомоню, подожди тока.

— Стой, Мыш, не парься. Не трать время, — рот был полон крови. То ли губу где прикусил, то ли щеку, то ли и вправду финал уже близок. — Кто они?

— Мы солдаты из Лаоры, — отозвался незнакомый голос, рассуждавший о перспективах "транспортировки" моего трупа Глыбе. — Вместе выбираться легче, сэр.

На слове "сэр" голос дрогнул, но в целом был достаточно бойким и уверенным. "Сэр" звучало тоже неплохо, конечно, но слышалась в этом обращении какая-то издевка. Понятно, что мне в тот момент могло все что угодно послышаться, но все-таки.

— Мором меня зовите. Если жить охота. Мыш, рассказывай. — Слова давались с трудом, но в последнее время мне к этому было уже не привыкать.

— Да чего рассказывать? Уходить дальше надо, если Рорка найдут, бошки враз поотрубают, — Драный, похоже, сильно переживал за свое здоровье. Помню я одного такого же переживающего, давно уже пальцы в лубках носит. Может, и этот хочет поучаствовать в сеансе мануальной терапии?

Лежалось мне хорошо, идти никуда не хотелось, а топать не зная куда — не хотелось тем более. На чужой спине проехать, если бы безопасность гарантировали, я бы согласился. Но судя по тому, что я слышал, темнота мне не грезилась, и холодные камни под спиной — тоже, а в таких условиях ездить на спине — занятие экстремальное и плохо сказывающееся на здоровье. Нет, чур меня, сам пойду, если встану.

Посторонних звуков я не слышал, ничего не видел, чувствовал себя преотвратно, и настроение было соответствующим.

— Значит так, Драный, — говорить было трудно, но молчать опасно. Звук собственного голоса центрировал темноту вокруг, не давая ей завертеться калейдоскопом красно-синих огней. — Не знаю, как ты заработал свое имя, но я тебе обещаю. Сначала тебя назовут Калечным, и будет за что. Потом Немым. Когда тебя назовут Кастратом, ты начнешь умолять, чтобы я просто убил — для этого мне даже подниматься не придется. Так вот, я обещаю, что фиг ты сдохнешь так просто. Тебе понятны мои слова, солдат?

Длинная речь утомила больше ожидаемого, но принесла немного удовлетворения. Угрожать, лежа на спине и чувствуя лопатками каменное крошево под собой, — особое искусство, как оказалось, отчасти доступное и мне.

— Да ладно, чего я такого сказал-то, — похоже, до лаорца не доходило.

— Непонятно, значит. Мне проще тебя убить, чем спорить. Извини, — я поднялся на локте и развернулся по направлению к голосу, чувствуя, как смещается Мыш, не давая лаорцам подобраться ко мне.

— Да за что? — в первый раз в голосе Драного явственно прорезались истерические нотки. — Я ж шутил просто.

— А я тебе говорил, — обреченно простонал его товарищ. — Сэр, не трогайте его, а? Дурной он, но безобидный. Проси прощения, идиот!

Постепенно в кромешной мгле стали проступать детали. Оказывается, это не я ослеп, что было бы не столь уж и удивительным, просто мы находились в каком-то чрезвычайно темном месте. Камни, на которых я лежал, были холодными и острыми. По левую и правую руку тоже был камень — кривые стены, поднимавшиеся куда-то вверх. Потолка не было видно, но и ощущения неба над головой не возникало — давящее чувство многотонной тяжести вместо неба. Я не стал ожидать извинений от солдата, и так этот фарс чересчур затянулся, и попросту сменил тему:

— Пещера, что ли? Или расщелина?

— Пещера, — Мышок расслабился, когда понял, что убивать никого не будут. — Ты же упал тогда, хорошо, я успел шеи Роркам посворачивать, пока не очухались, — Мыш был первым человеком, который склонял название наших врагов. — А потом тебя на плечи и бегом. А там дыра в камнях, ну и полез.

— Молодец, Мыш. Посворачивал шеи, ясно. Просто взял и свернул двум Рорка шеи — делов-то. Не знал, что ты такой здоровяк. Только в какой момент этих придурков подобрал?

Лаорцы на придурков не обиделись, притаились за широкой спиной Мышка и молчали. Ну и правильно, меньше споров — больше сил.

— Да я подумал, если всех выпущу, нас поймать сложней будет. А что? Подрезал веревки ближним, а дальше сами. Люди разбежались, а эти двое подсобить взялись. Мор, да нормальные они ребята. Только Драному в морду дать надо, так ты не думай, я и сам справлюсь. Иди сюда, Драный, бить тебя сейчас буду.

Шум откуда-то сверху прервал перепалку, а появившиеся блики на стенах заставили замолчать и прислушаться. Враги не таились, говорили громко, но гулкое эхо мешало понять смысл и без того чуждых слов. Судя по звукам, преследователи находились намного выше нас, где-то на другом уровне пещерного лабиринта.

...

Взбешенный Красный Кулак лез по каменному желобу в глотку самой Тьмы и поливал последними словами демонов и их козни. А демона Юо, повелителя Зла и любителя коварства — в первую очередь. И плевать ему было на то, услышит ли эти отборные ругательства злопамятный демон. Пусть слушает, старый урод, дери его за чахлую седую бороду.

Если б не дебил-человек, в спешке забывший разрезать свои путы до конца, а потому оступившийся и сверзившийся со скалы с диким криком, так и дрыхли бы ловцы, пока пленников и след бы не простыл. И без того заспанные Тхонга, выбравшиеся из шатров, застали только мелькающие пятки и удаляющиеся спины ничтожных. Тогда некогда было считать и разбираться. Бросив взгляд на тела часовых с завернутыми за плечи лицами, Чуча-Пу отправил отряд в погоню. Кого ловили, кого рубили, кому под зад ногой со скалы давали — ярость бурлила в крови. И только на обратном пути, собрав остатки не успевших далеко сбежать людей, командир ловцов сообразил — урода, шедшего к Таррену, не было. А значит, пропали и деньги, которые хромой скупердяй мог бы за него заплатить.

Кулак обреченно взвыл и развернулся к пойманным пленникам. Налившиеся кровью глаза остановились на черноволосом солдате, пойманном одним из последних. Сейчас тот зажимал колотую рану в боку, видно, кто-то пырнул сгоряча. И ладно, за дело.

— Где?

Тхонга забыл уточнить вопрос, кипящая ярость и накатившее ощущение бессмысленности всего похода мешали думать. Но ничтожный, съежившийся под взглядом, понял и без пояснений. И ответил, даже не думая отпираться:

— Они в пещеру ушли...

К этой пещере пришлось подниматься по осыпающимся под тяжестью тел камням. Узкий вход, в который человек мог бы и прощемиться, а крупному Рорка пришлось бы пролазить на четвереньках — в самом низу расселина чуть расширялась. Представив, что ему сейчас придется становиться на колени перед своими же ловцами да еще и перед рабами, Красный Кулак побелел от злости и вломил с разворота проводнику-солдату промеж глаз. Каково же было удивление Тхонга, когда человек осел и вместо того, чтобы окончательно разбросать мозги по камням, только тихо заскулил под ногами. Как? Его подчиненному хватило меньшего, гораздо меньшего. Неужели у жалких людей череп крепче, чем у любимцев тьмы Рорка? Не может такого быть, и Чуча вломил еще раз, со всей своей силы, вложив всю мощь в чудовищный удар. В голове человека что-то хрустнуло, кость треснула, а пленник кулем свалился под ноги. Черная кровь хлынула ручьями из развороченного носа и ушей, но того впечатляющего месива, что осталось от головы его подчиненного после значительно более легкого толчка, не было и в помине. Командир ловцов сплюнул с досады на труп и приказал Тхонга уводить пленников к лагерю, оставив с собой только троих воинов.

Не самых опытных, сильных или умных — самых молчаливых. Не хватало еще, чтобы то, как Красный Кулак на колени становился, да на карачках в каменную глотку лез, во всем Толакане обсуждали...

...

Ловцов, спустившихся в карстовую пещеру вслед за нами, было немного. Трое, может, четверо Рорка, их глухие голоса метались под сводами гулким эхом. Разобрать смысл слов оказалось невозможно — не в том я был состоянии и не с такой акустикой. Свет далеких факелов то и дело отражался на тонких зубах каменных сталактитов, хищной бахромой висевших высоко над головой.

Привыкший к облагороженным экскурсионным маршрутам в подсвеченных искусственным светом пещерах своего мира, я с тихим бешенством шел по узкому проходу, усыпанному камнями, осколками породы, растущими ни к месту из пола сосульками, что прятались в темноте. Сбивая ноги, наживая синяки и ссадины, как будто их и так было мало, шипя сквозь зубы и проклиная весь этот мир, в котором даже всегда завораживавшие меня пещеры и те норовили сделать гадость. Было влажно. Было холодно. Темно. И жутко.

Идти абсолютно тихо в таких условиях невозможно, а сидеть на одном месте и ждать с моря погоды — глупо. Поэтому мы двигались вперед, подыскивая какое-нибудь укромное место. На ощупь, по бликам далеких факелов, лишь изредка и на короткие мгновения по прихоти случая разгонявших мглу. Оступаясь и оставляя довольно заметный шлейф шума. Не думаю, что такие звуки могли кому-то существенно помочь в поиске — то, что мы здесь, враги и так знали, а идентифицировать направление по звукам в гулкой темной пещере с мечущимся шутником эхом — задача из крайне сложных.

Мне пришлось идти первым, бросив правую руку на плечо Мыша, а левой ладонью касаясь ледяной на ощупь стены. Только так и никак иначе, причем героизм и отвага здесь оказались совершенно ни при чем. Просто для цветных нитей, пронизывающих этот мир, неважно: есть свет или нет, день вокруг или ночь. Бледные отдающие синим маревом контуры вели меня сквозь царство темноты и камня, лучник поддерживал меня на ногах, а два лаорца замыкали шествие. Образы стен, каменных наростов и колонн наслаивались друг на друга, дрожали и колебались в такт движению стылого воздуха, но давали представление о том, куда мы шли. Оказывается, у здешних магов есть и вполне себе мирная и полезная профессия. Спелеолог, почему бы и нет?

Галерея, уводящая нас в сторону от первого многоуровневого зала, была опасно узкой. Начинавшаяся, как полноценный проход, она постепенно превратилась в косую расщелину в сплошной скале. Выведет ли она куда-то или попросту упрется в тупик, заранее предсказать было невозможно.

Стены, укрытые каменными натеками. Жуткая каменная щетка постоянно снижавшегося потолка. И нелепый факел в стене, чудом удерживаемый насквозь проржавевшей скобой, о которую Мыш рассек себе голову. Вынимать почти окаменевшую древесину из объятий холодного железа да еще стоя в узкой каменной кишке — то еще удовольствие и точно не самая простая работа. Возможно — пустая трата времени. Зажигать факел нам было все равно нечем, а заниматься добычей огня, когда тебя ищут враги — глупо. С другой стороны, так и у Рорка не будет возможности его использовать. Загорелся бы он или нет после долгого нахождения в пещере — неизвестно, но рисковать не хотелось. А потом снова вперед. И вниз — пол выбранного прохода тоже ощутимо опускался, рождая панику и заставляя сильнее вжимать голову в плечи...

...

Впереди путь перекрывало черное пятно воды, уходящее куда-то под низкий свод. Между поверхностью подземного озера и острой каменной бахромой оставалось крохотное пространство. Полголовы? Меньше? Ледяная вода тихо лизала камни под вмиг промокшими сапогами. Я не смог увидеть ее вовремя, а может, просто не знал, что искать. Я, конечно, слышал про озера и реки, скрывающие свои мрачные тайны внутри глубоких пещер. Но вот чтобы так — самому посмотреть, прочувствовать, рукой коснуться, а тем более, по колено провалиться...

— Что делать будем? — спросил Драный. Наверное, он спрашивал все-таки не меня, а своего друга, имя которого я до сих пор не удосужился узнать. Зачем мне его имя, право слово? Командовать можно и не уточняя таких подробностей, а быть отцом солдатам и душой полка — это к Логору. Он у нас харизматичный лидер, а не я.

— Значит так, — мне было все равно, кому задавал вопрос лаорец. Я мог спасовать перед офицером, в конце концов, война — их профессия и стихия. Но ждать, что решит неизвестный солдат, было выше моих сил. Можно дождаться так, что не успеешь и пожалеть. — Ты, Драный, лезешь в воду. Сейчас. Хочешь — раздевайся, хочешь — портки мочи, но залезай и щупай дно.

— Счас. Разогнался и прыгнул, — Драный шагнул назад. — Сам лезь...

Он отступал, нелепо пятясь по неровному полу, пока не споткнулся и не шлепнулся на пятую точку, отбив ее об удачно подвернувшийся камень. Осталось только усилить ощущения, что я и постарался сделать. Бессмысленная трата здоровья и сил, которые нужны для борьбы с Рорка, а не с задницей труса-балабола, но логика спасовала перед мелкой мстительностью. И я сжал бледно-оранжевые нити. Это должен был быть его зад, но на расстоянии и в полной темноте можно было и ошибиться на пару-тройку сантиметров. Если что... Полный ужаса вопль разорвал тишину пещеры. Больно... А кто говорил, что будет иначе? Я маг, а не анестезиолог.

— Я тебя предупреждал, Драный, — я процедил сквозь зубы, пытаясь унять приступ головной боли. — Жив? Или добавить?

Логика потерялась где-то в промежутке между первым и вторым вопросами, но никто не стал уточнять, что я имею в виду.

— Я встать не могу, — то, что было высказано потом, доказывало, что местный язык богат неожиданными для меня оборотами.

— Прекрати истерику и ползи в воду. В следующий раз...

Продолжать я не стал, но намек может быть страшнее самой угрозы — послышались всхлипы, а затем шевеление распростертого на полу тела. Может, и вправду, я несколько перестарался? Логор в таком случае просто в зубы бил. В памяти всплыл образ стражника, сплевывавшего многочисленные обломки зубов, стоя над сорванными створками ворот Валенхарра. Нет, пусть Драный еще и спасибо скажет, что я не Глыба.

— Где спасибо, Драный? — где-то за спиной нас искали в огромной темной пещере, полной каверн и вымоин, немногочисленные враги, и по идее, надо бы поспешить. Надо, но что я зря лишний раз мозги откатом мучил?

— Чего? — булькнуло в темноте. — За что спасибо?

— За то, что я тебе жизнь спас.

Мышок стоял чуть сбоку, между мной и вторым лаорцем, и то и дело хмыкал, слушая комментарии.

— Гад, какое "спас"? Я теперь подняться не могу, ноги отняло.

— То есть все, что выше ног, еще работает? Так это временно, Драный. Где спасибо, спрашиваю, — я сорвался на громкий сип. Потише бы надо, да устал уже невыразимо. В этот раз издал короткий смешок не только лучник, но и второй лаорец. Что ж, непостоянна людская дружба.

— Спасибо...

Тьфу ты. Издевается? Или они тут все такие? Радости не возникло, наоборот, словно в грязи испачкался. Ну и ладно, привыкать мне, что ли?

— Ползи в воду, говорю, — в этот раз повышать голос не понадобилось. Драный, приволакивая ноги и ругаясь под нос, поплелся мимо...

...

Красный Кулак шипел проклятия и с яростью смотрел на черное пятно воды, преградившее путь. Узкий невысокий ход должен был привести его к ничтожным, а завел в тупик. Чуча-Пу скосил взгляд на порванную одежду — штаны сохранились получше, но рукава почти новой куртки висели рваными лохмотьями. Все зря. Они пробирались, раздирая одежду и сбивая ноги, согнувшись, чтобы не задевать головой покрытый опасными каменными наростами потолок, в надежде на удачу. Но демон Юо никогда не проигрывает, предпочитая еще и поглумиться над жалкими смертными — еще миг назад казалось, что цель близка, и вот отблески гаснущего факела отразились в зеркале ледяной воды.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓