Бех

Итак, план следующий: приближаюсь на максимально близкое расстояние для выстрела, бью зачарованными стрелами, а они покрывают площадь до 20 метров в диаметре, смотрю результат атаки и прыгаю в полёт на дельтаплане вдоль пропасти. А там по обстоятельствам решаю, в какую сторону каньона планировать. По джунглям большую скорость не развить, а планировать я могу долго и быстро. Надеюсь, оторвусь от погони, если таковая будет.

Пробираюсь по мосточку — скрипит, трещит, того и гляди развалится. Дошёл до середины, смотрю в трубу — те же, там же. Для выстрела расстояния не хватает — мост оказался длиннее, чем выглядел. Прошёл ещё четверть. Во-от, теперь хватит. Выхватываю лук — тут надо всё делать быстро — выцеливаю указатель на бугорок, стреляю. Хватаю трубу, смотрю... Есть попадание! Вот это выстрел! Два трупа, и ещё один на минимуме жизни. Осматриваю в трубу окрестности — больше пока никого не видно, а теперь — рывок в сторону оставшегося горемыки! Бег с ускорением по скорости сравним со скоростью лошади, и сил у меня полно. Прыжок! И теперь я понял, что мой форсаж точно спас мне одну игровую жизнь. В конце моста мне пришлось сделать прыжок олимпийца, потому что почти 5 метров было бежать не по чему — только две боковые лианы держали это чахлое сооружение. И, видимо, только этого моего толчка и не хватало, чтобы он обрушился. За спиной раздались хруст и треск, вся кишка моста, как в замедленной съёмке, ушла в пропасть. Бегу к противнику — он почему-то на месте, не бежит. Надо быть осторожным, мало ли, что у него припасено в качестве боевого сюрприза. Противник, действительно, имел сюрприз, но не боевой. Он был привязан к дереву, постоянно менял форму — от длинноухого зайца до младенца с огромной пустышкой и яростно пытался отвязаться! Участник ПК-рейда, привязанный к дереву — это что-то новенькое. Может, в качестве шахида сидит, подорвёт себя чем-то? Отошёл от него на 5 метров, и выцелил его стрелой.

Говорю ему по привычке голосом, по-русски, хотя русский он поймёт вряд ли. Что это вообще за существо? Теперь он на худого Питера Пена чем-то похож. У него имя в виде то ли клинописи, то ли иероглифов. И по виду полупрозрачный, одноцветный и с почти законченной полоской жизни.

— Понимаешь меня?

— Да, я всё понимаю, прошу тебя, не убивай!

— Оружие есть?

— Нет, у меня и не было.

— Ты можешь остановить это? Ты опять меняешься. Если хочешь доверия, прекрати менять форму. Если можешь, конечно. И сообщи, зачем мне тебя оставлять живым?

— Я не убийца, меня заставили принять ПК-рейд, но я никого не убивал. Меня держат из-за моих особенных способностей. Я считываю ложь или правду, детектор лжи, как вы говорите. На моей планете нет убийств и насилия. На моей планете мы играем по очереди, другой возможности нет, мы имеем лишь один разум на всех. Если меня выкинет, я попаду сюда лишь через тысячи лет. Я только тут многое узнал о насилии, смерти и жизни.

Почему-то я ему верю. Есть у меня такая личная особенность — сначала верить. Всех воспринимаю, как себя. В простонародье называется — лох.

— Я подхожу! Без фокусов! Ты тут сейчас один или кроме двух трупов (которые уже исчезают) ещё кто-то есть?

— Есть ещё двое — сильные, как ты. Они с той стороны пропасти — загоняют новичков, меня тоже так поймали. Либо смерть, и потом ждут тебя на точке возрождения, и опять смерть. Либо принять приглашение в их группу убийц. Если персонаж не соглашается, то его отпускают голым искать поляну мастеров.

— У твоих старших группы есть полёты? Перелететь пропасть они смогут?

— Нет, ничего такого у них нет. Я так понял, что у новичков полёты не работают. Воздух тут, что ли, другой, несущая способность слабая? Мои игровые крылья тоже не поднимают. Многие игроки разбивались в пропасти, рассчитывая на полёты. Мы собирали то, что от них осталось. Но в 30 ваших километрах отсюда есть ещё один мост. Скорее всего, они туда пойдут.

— Как тебя зовут?

— По-твоему будет звучать Эуи. Спаси меня, я тебя вижу, ты больше любишь созидать, а не уничтожать. Я могу немного лечить, в остальном я бесполезен — я исследователь.

— Вот как тебе поверить? Может, ты специалист по вранью высшей категории? Как звали ваших старших и что они могут?

— Трабор, ящер здоровенный, и Кузьма — похож на вашего льва, только на задних лапах. Очень сильный и злой. Кузьма старший, он всё организовывает. Я сбежать хотел, он меня быстро поймал и долго бил. Трабор, он простой, он подраться любит, хвостом может дерево сломать.

Я не спеша осмотрел то, что осталось от игроков, что ушли на перерождение. Да, не густо. Два тесака, деревянный лук, в чахлых сумках немного еды, фляжки воды, медяки, пара золотых монет, какие-то свитки, куски ткани. Пробирки, камушки, инструменты, похожие на отмычки.

— Что-то мало награбили?

— Всё награбленное в другом месте. Я покажу.

Я отрезал ему верёвку из тех же лиан, поднял его на ноги. Лёгкий, как мотылёк.

— Сам себя лечить сможешь?

— Да, сто ударов сердца, и я восстановлюсь.

— Ты ударами сердца лечишься?

— Нет, — улыбается, — столько времени требуется. А какое значение времени тут, я не знаю. Микстуры, которые я делал, все были у погибших. Один — высшей пробы вор, он твою сумку с того конца моста всю просканировал. Второй — хиромант, чёрный: болезни, порчу, слабость насылать может. Он тебя усыпить должен был. Умер раньше.

— Так, Эуи, я в твою историю верю, но давай узнаем друг друга получше.

— Согласен, я буду очень рад, если обрету друга.

— Идём, всё равно надо уходить. Выносливость Кузи я примерно представляю — у львов она рывковая, короткая, но как тут, в игре, вопрос. Расслабляться не стоит. Покажи, где всё награбленное. Может, что-то полезное найдём.

5.

В метрах трёхстах от моста, в пещерке, лежали три сумки, набитые под завязку, и какой-то чёрный, матовый куб, почти невесомый, но, глядя на него, у меня мурашки пошли ходуном. А ангел бесится, сказать что-то хочет. Куб размером с футбольный мяч, положил в сумку одного из убитых. Остальные сумки даже осматривать не стал. Нет времени.

— Уходим. Можешь показать, где поляна мастеров?

— Я только слышал об этом, и, по-моему, она в направлении розового солнца. Так игроки говорили, которых удалось захватить, а они узнавали у старожилов, которых встречали. Другие, которые долго плутали в поисках поляны, говорили, что это местная легенда, и надо просто искать города.

— Тогда я тебя попрошу — проделай ритуал. Возможно, это нам поможет в поиске и сбережёт силы. Лес — такой же живой организм, сообщество живых существ. Поблагодари за возможность путешествовать в лесу и попроси разрешения идти дальше и помощи в определении пути. Пообещай быть уважительным к лесу и его жителям.

Эуи сел на землю, наклонил голову, обхватил колени и зарыдал в голос. Всё его тело содрогалось в конвульсиях, переливалось, меняло форму и возвращалось обратно. Совсем не такой реакции я ожидал, но кто его знает, как там у них на планете устроено.

Я вызвал ещё одного своего пета — чёрную, как смола, кошку размером чуть меньше пантеры. Фиби, так её зовут. При покупке была заявлена как хороший компаньон, помощник в торговых сделках, а так же защитница своего хозяина при необходимости. Кошка потянулась, поиграла в воздухе когтями, будто ловя бабочек, и, внимательно осмотрев новую обстановку, сказала примерно следующее: 'мурр-мяу'.

— Фиби, это дело как раз для тебя. Я так понимаю, на поляне мастеров нам предстоит что-то типа торгов с местной элитой.

Я произнёс эту длинную фразу риторически, не подразумевая реакций для кошки. Но она, видимо, поняла буквально: повела носом, расправила усы-локаторы и, плавно проскальзывая мимо растений и кустов, мягко ступая, пошла в сторону розового солнца. Мы старались ступать аккуратно, по возможности не оставляя следов. Эуи с рвением ученика-отличника следил за каждым своим шагом. Мало ли, как пойдёт, возможна погоня, лучше затруднить наши поиски. Идём тихо. Километров через пять Фиби ощетинилась, тихо затявкала, дёргая щеками и устремляя взгляд в кусты перед собой. Молниеносно кинулась, и после секундной возни и чьего-то писка вышла с большой ящерицей в зубах. Подошла и положила мне её под ноги. Добыча! Ну, и что ты мне предлагаешь с этим делать? Ладно, возможно, это съедобно. Эуи со страхом посмотрел на меня:

— Ты это ешь?

— О дружище, ты обо мне многого не знаешь. Хотя я предпочитаю плоды растений, которые мир любезно предлагает на жизненном пути. Но...

Я посмотрел на Эуи и не стал продолжать, что там после 'но'. Мы прошли ещё пару километров. Фиби остановилась у открывающегося просвета и стала вылизываться. Ещё сто метров мы увидели буквально картинку из сказки '12 месяцев'.

Посреди поляны — костёр, на костре на большом вертеле жарится туша оленя. Вокруг, кто на чем, сидят персонажи из различных сказок и игр. Эльф, Оборотень, Гном, Паладин, бледный как полотно Вампир с нависающими над нижней губой клыками, явный Маг с посохом, над которым вращается маленький фиолетовый энергетический вихрь, Русал с трезубцем. И это я перечислил только тех, кого мог угадать по характерным признакам. Казалось, на нас никто не обратил внимания. Все заняты едой, кубками и мирной беседой. Придя в себя от удивления, я зашёл в круг, поклонился по русской традиции в пояс и поздоровался:

— Здравствуйте, уважаемые мастера! Приятного всем отдыха и аппетита. Можем ли мы с моим товарищем и питомцем присоединиться к вашему кругу?

Эуи после недолгой паузы тоже поклонился в пояс.

Над мастерами были имена на непонятном мне языке, и какие звуки значились за каждой буквой, я не знал. Ответил мне высокорослый крепкий старик. В нём чувствовались сила и власть, в руках он держал не то посох, не то просто гладкую палку с утолщением на конце. Он не пил и не ел, внимательно смотрел на меня. Фиби мягко подошла к старику и потёрлась мордочкой о посох, и лишь когда старик протянул к ней руку, она прильнула, вытянувшись, к его ладони. Фиби плавно стала тереться о его ноги, руки, но не навязчиво, а едва касаясь. Как только старик заговорил, она тотчас присела в позу сфинкса.

— Здравствуй, человек-игрок, присаживайтесь и угощайтесь, — произнёс он, как персонаж из сказки про Илью Муромца. — Если владеете возможностью, то прошу вас мыслить без слов. Мы не используем звуки для передачи мыслей. Когда вы сначала думаете, затем повторяете это в звуках, никому не понятных, это только мешает. Вибрации медитаций, пение звуков для усиления мысли — вот как мы используем звуки для себя и в общении. Я так понимаю, вы пришли выбрать учителя? На этой поляне мы пробудем ещё некоторое время, чтобы вы вдумчиво определились с выбором на ближайшие сто дней. Вы выбираете мастера, и он, возможно, согласится начать ваше обучение. Если это не состоится, вы продолжите исследовать мир самостоятельно и определитесь с учителем позже. Все мастера здесь свободны от учеников, и каждый готов принять на себя такое бремя, при обоюдном согласии. Я мастер Тор, заведую знаниями и мудростью, и все применённые знания мира есть в моей библиотеке в монастыре Тора. Если кто-то из вас готов посвятить себя знаниям, я приму его как ученика. Но только одного из вас.

Я ещё раз поклонился и поблагодарил за доброе предложение. В ответ я достал из сумки три ремесленные книги — Кантонского портного, Адарского кузнеца и Гессенского ювелира — и, поклонившись, подарил мастеру Тору. Старик принял книги, не проронив ни слова, но я увидел блеск в щёлочках хитрых глаз. Старик минуту подержал на широченной ладони все три книги и положил их на землю. Достал из кармана три кристалла и положил по одному на каждую. Книги вспыхнули разноцветным пламенем и исчезли, оставив после себя только кристаллы. Затем вздохнул и полез в свой заплечный мешок. Покопавшись, он достал из мешка свиток из тончайшей кожи. В завитках свитка проступал магический свет.

— Твой подарок очень щедр. Столетиями мастера твоего мира собирали знания по каждому ремеслу, и теперь в нашем мире будет возможность этому обучиться. В ответ я подарю тебе магическую карту трёх из пяти наших обжитых континентов. Это пригодится тебе в твоих путешествиях.

— Я благодарю вас, учитель Тор, это очень ценный подарок.

Я взял свиток, ещё раз поклонился и пошёл по кругу, ликуя в душе от удачной сделки. Если так дальше пойдёт, я могу с этой поляны уйти богачом для любого мира. Но как определиться с учителем? На сто дней мы будем привязаны друг к другу и к профессии. Я пошёл по кругу, а Эуи уже тихо договаривался с красивым высоченным эльфом. Вместе с Фиби я проходил мимо каждого мастера, здоровался, дарил каждому небольшой подарок, благо, у меня в мешке было полно всего такого, чего я даже сам не знал, как использовать. Многое выпадало после сражения с монстрами. Было много низкоуровневого оружия: магические флейты, части боевой брони и одежды. Меня благодарили и дарили что-то в ответ. У мастеров не было ничего простого, на то они и мастера: если не дарили чего-то ценного в виде колец ожерелий или свитков, то прямо на поляне обучали какому-нибудь свойству. От вампира я обучился невидимости на 1000 ударов моего сердца, от гнома я получил титановую кирку, от мага — кольцо на увеличение магической силы (маны) на 10 единиц. От химеры — накидку меняющую цвет.

Так дошёл до эльфа. Поклонился ему со всей учтивостью (Фиби была сама серьёзность и независимость). Эуи смирно сидел рядом с ним в позе медитации и, казалось, меня не замечал. Я протянул эльфу несколько саженцев различных деревьев и несколько пакетов семян, трав и злаков. Эльф едва наклонил голову в поклоне, улыбнулся и взял подарок.

— Это ценный подарок, ты знаешь, как найти подход к нашей расе. Но я уже взял ученика на ближайшие 100 дней. В благодарность я дам тебе амулет мастера Тииса, с этим знаком для тебя открыты все города и замки эльфов, в том числе в зачарованном лесу и в столице Саасе. Его невозможно продать, потерять или украсть, он прибавляет 20% точности в стрельбе из лука. И с этим знаком ты можешь выбрать мастера-учителя нашей расы. Это мой амулет, я — мастер Тиис. И он опять слегка поклонился.

— Большое спасибо за бесценный подарок. Я очень рад, что вы взяли Эуи учеником. Если это возможно, то я хотел иметь возможность общаться с Эуи и готов заплатить за изменение цвета имени моего друга.

— Ты благороден. Для изменения цвета имени твоего друга требуется принести дары Богине Света. Такой ритуал можно произвести и здесь, так как я являюсь жрецом храма Богини Света.

Эльф встал в свой высоченный рост и вознёс руки над головой Эуи. Из рукавов балахона эльфа начали высыпаться маленькие белые соцветия. Соцветия, касаясь красных букв (или знаков), вспыхивали белым матовым светом, испепеляя красное и превращая в белое. Те лепестки, которые касались головы и плеч Эуи, оставались какое-то время на нём, мерцая, переливаясь и тая.

— Твоё имя останется белым, пока твоя сущность не проявится делами! — прогремел голос эльфа.

Ритуал был прекрасен. Я полез в свою сумку и достал оттуда белого волчонка — протянул его Эуи.