Ол-ин. Третья часть. Ритуал.

— О чем задумалась? — Агнесс подула на исходящий паром чай и сделала крошечный глоток.

Сфокусировавшись на любопытном лице напарницы, я вытянула из корзиночки сразу две шоколадные конфеты и сунула в рот.

— Да вот, думаю, а не переквалифицироваться ли мне в стриптизерши? Зарплата больше, чаевые всегда. Мужики опять же, выбирай не хочу.

— Пфф! — фыркнула она. — Можно подумать, мужики возле тебя и без этого разврата не вьются.

— Не вьются, — досадливо поморщилась я, думая совсем о другом.

Один точно не вьется. И где, гриар подери, его носит? Сколько бы я не убеждала себя в том, что у Беса есть причины скрываться, меня не покидало ощущение подвоха. Нет, я доверяла его чувствам, но вот всему остальному... Смущала цель, ради которой он сбагрил меня на Шанцури. Быть может, он знал, что прибыв обратно, я потеряю все ниточки, которые держала благодаря его присутствию рядом. Что без него, не смогу натворить дел, а преследователи окончательно потеряют мой след? Но неужели стремление уберечь меня сильнее того чувства... Додумать мне не дали. Вездесущая Агнесс ощутимо пнула меня по ботинку и кивнула на дверь.

— О, шеф! — напарница улыбнулась Истону во все тридцать два зуба и приветственно помахала рукой.

Начальство ответило ей сдержанным кивком и, скользнув по мне как по пустому месту, медленно удалилось. С того памятного разговора, он вел себя со мной подчеркнуто вежливо и при любом удобном случае включал полный игнор. Чему я никак не могла найти объяснение.

— Чего это он?

— Работа у него такая, — хмыкнула я.

Ближе к ночи в распахнутые двери клуба потекли клиенты. Тех, кто заказывал столик или кабинку заранее, я сверяла со списком, который мне вручил Тан, а потом провожала в зал. Агнесс как обычно изображала из себя фарфоровую статую и из соображения какого-то извращенного чувства юмора строила глазки всем подряд. Когда с работой на рецепшене было закончено, я привычно натянула "намордник" и замерла на своем месте, по правую руку от сцены у противоположной стены от входа.

Ночь потекла томительно медленно, постепенно менялись декорации на сцене, девочки сменяли друг друга, пока не истек первый час. В наушнике зашуршало дыхание напарницы.

— К нам идут еще гости. Я провожу.

Я проследила, как ее гибкая фигурка скользнула в приоткрытую дверь и через несколько мгновений вернулась, сопровождая двух человек. Поправка, не человек, а одного шанцу и одного самати. Еще поправка — советника Брейка Гауди и Айвери Беса, что б их гриар подрал. Томительное ожидание одного и столь же сильное желание забыть другого. И все это "счастье" мне одной! Я застыла на своем месте, боясь пошевелиться, и с жадностью следила за каждым движением. Отсюда я могла видеть часть затылка Беса и сидящего лицом ко мне Брейка. Он о чем-то говорил, но шум от музыки и расстояние не позволяли мне разобрать ни слова. По виску скатилось что-то мокрое и холодное, я на автомате подняла руку и стерла влажный след от пота. Боковым зрением увидела странное шевеление, оказывается это гримасничала Агнесс и, не переставая, материлась в наушник, пытаясь привлечь мое внимание.

— Прости, задумалась, — только и смогла сказать я, виновато глядя на хмурую напарницу.

— Ни хрена себе задумалась! Ты видела этих двоих? О, отпад! Сейчас начнется нечто, смотри как наши курицы развыступались, я прямо чувствую, как в воздухе пахнет развратом, — ее голос понизился, а в интонации отчетливо проступило утробное рычание.

— А что в них такого необычного? Шанцу что ли никогда не видели?

— Пф! Что ты понимаешь?

— И правда... — фыркнула я.

— Девочки, не засоряем эфир, — пробасил Тан.

— Все-все, молчим, — за нас двоих ответила Агнесс и состроила мне страшные глаза. В ответ я только пожала плечами и нервным движением проверила, не сполз ли "намордник". Но все было в порядке, да и стояла я в густой тени, скрытая от слишком любопытных глаз.

Действительно, с приходом этих двоих началось сумасшествие, девочки спускались со сцены и шли как загипнотизированные к их столику. За первыми было забавно наблюдать, считывать выражения лица Брейка и изредка ловить насмешливую улыбку на профиле Беса. Мальчики развлекались. Но, кажется, назойливое внимание их начало раздражать и девочки уходили ни с чем. Очень скоро поток желающих иссяк, и это навело меня на очень забавную мысль. Подойти и как ни в чем не бывало заговорить с ними, я не могла в принципе — Бес бы подобной выходки мне не простил. Да и я еще не настолько свихнулась от вынужденного расставания. Скорее напротив меня распирало желание оттоптать Бесу все любимые мозоли.

— Нес, я выйду? — шепнула я в микрофон.

— Ага.

Осторожно пересекая зал, я быстрым шагом подошла к Агнесс и замерла рядом.

— Слушай, я тоже хочу попробовать, — заговорила я, прикрываю микрофон рукой.

— Что? — не поняла она.

Я кивнула на шанцу и самати, ожидая увидеть, как на лице напарницы появится гаденькая улыбочка. Но она меня решила удивить. Деловито сунула руки в карманы и оценивающе прошлась по мне профессиональным взглядом.

— А не струсишь?

— Не-а, — лениво протянула я.

— И обломаться не боишься?

— Вот еще! Ну, я пошла, прикроешь, если что?

— Да ни вопрос.

Скрывшись за дверью, я направилась в гримерку. Здесь тема для обсуждения была одна и сводилась она к простой бабьей позиции. Когда меня, наконец, заметили, повисла неловкая тишина, в которой был и страх увольнения, и неприязнь, и много другого, чего я старалась не идентифицировать. Я криво усмехнулась и громко озвучила свою идею. Присутствующий здесь Эмиль спал с лица и тяжело опустился на стул. В глазах девочек вспыхнул коллективный разум и меня поддержали с маниакальным рвением. Меня тут же накрасили, притащили кучу тряпочек, из которых мы вместе выбрали не слишком-то вычурные и простые плотные чулки без кружев и такой же комплект белья. На меня после недолгих колебаний нацепили черный парик. Я смотрела на себя в зеркале и видела шалую проститутку после жаркой ночи. Впрочем, меня это нисколько не волновало, главное в этом камуфляже невозможно разобрать ни одной характерной черты. Даже холодная сирень глаз, под напором черного, сверкающего макияжа приобрела странный сапфировый оттенок.

Пока коллективный разум работал на мое преображение, ко мне прокрался Эмиль и с мировой тоской в глазах поинтересовался отнюдь не праздным вопросом.

— А ты танцевать умеешь?

— Эми, солнце наше, если после всего этого я, по-твоему мнению опозорюсь, честное слово, уволюсь не раздумывая, — я взяла его за изящно наманикюреные руки, которые больше подошли бы женщине, нежели чем двухметровому амбалу.

— Твоя уверенность вселяет в меня надежду, — гнусаво захихикал он, смущенно убирая руки за спину.

Дальше меня почти на буксире проводили к выходу на сцену, пообещав включить что-нибудь зажигательное. Я стояла, прислонившись спиной к стене, и ждала, когда закончит свое выступление другая девочка. Мысли у меня в этот момент были странные. Танцевать я любила и умела, но, то были совершенно другие направления, не имеющие ничего общего со стрип-пластикой. Спасало только то, что я за последний месяц часами от нечего делать наблюдала за танцовщицами. Другой вопрос, для чего я все это собиралась сделать?

От ужаса замерзли ноги и пальцы на руках, поэтому я стала интенсивно разогревать мышцы и разрабатывать суставы. Пока ширма, отделяющая меня от сцены, не шевельнулась и появилась полуголая танцовщица. Она ободряюще подмигнула и проскользнула мимо. Тут же заиграла новая композиция, я нервно сглотнула вязкую слюну и сделала шаг вперед. Тело моментально поймало нужный ритм, голова отключилась от выхваченного в темноте зала. Я не шла, а будто плыла, едва касаясь пальчиками пола. Меня внезапно окатило ощущение "уже происходившего когда-то". И точно. В академии нам преподавали танцы, не всем, а тем, кто мог ловить ритм, остальных учить бесполезно. Еще тогда учитель Айкомар вбивал в наши головы основы, на которых строился любой даже самый примитивный рисунок. Неважно как ты танцуешь, с партнером, в группе или держа в руках оружие, главное ритм. Я свой поймала, и стоило мне вынырнуть из воспоминаний, как едва не завалила изящную стойку на руках, лишь в последний момент выправилась и перетекла весом с рук на вытянутые носочки ног. После чего пружиняще вышла из крутого мостика. Волосы бросились в лицо, но я отвела их небрежным взмахом руки назад, качнула бедрами и сделала шаг в сторону шеста. Спиной ощутила холод металла и медленно сползла вниз, садясь на поперечный шпагат. Связки на внутренней стороне бедер заныли, но не настолько сильно, чтобы заволноваться. Музыка взорвалась ритмичным проигрышем, и я перетекла в вертикальное положение, сделав серию сальто, которая завершилась на самом краю сцены и едва успела погасить инерцию. Здесь я снова отключила голову, повторяя, некоторые из подсмотренных у танцовщиц движений, мешая их с классическими па и динамичными прыжками, искренне надеясь, что сей абстрактный танец, хоть сколько-нибудь выглядел привлекательно. Постепенно я заметила, что громкость музыки начинает стихать, а ритм, как биение сердца снижаться. Мне удалось не сбиться, перейдя на какие-то медленные и текучие движения, вернуть лицу томность бывалой шлюхи, вместо сосредоточенности и свесив ноги со сцены, спрыгнуть вниз.

Я позволила себе вернуть нормальное зрение, которое до сих пор строго ограничивалось сценой и длинным подиумом с пилоном. Обвела сидящих за столиками рассеянным взглядом и чтобы окончательно не спалить собственной заинтересованности, принялась обходить крайние столики. Спустя всего лишь несколько секунд, поняла свою глупость. На мои округлые формы смотрели с вожделением, которое мужчины вовсе не собирались скрывать, ведь они пришли сюда вовсе не для этого. Пришлось импровизировать и увеличивать, увеличивать безопасное расстояние. Если бы мне нужны были деньги, я бы, пожалуй, не побрезговала, позволив себя облапать. Другое дело, что я не испытывала пиетета к деньгам и, тем более, к здешней публике. Моя цель не совпадала с их желаниями, и я не стала больше искушать судьбу, направилась прямиком к столику, где сидел Бес и советник. Мне показалось, что самое сложное уже позади, но как же я ошибалась.

На меня обратили внимания не больше чем на остальных, но в моей ситуации это было даже на руку. Я играючи забралась на их стол и села, переставив бокал в сторону. Брейк посмотрел на меня сытым взглядом, чуть задержал внимание на груди и отвернулся в сторону. Рассмеявшись, я соскользнула со стола ему на колени и положила руки на плечи, чем вернула его внимание. Он был рядом, а я не чувствовала ничего кроме сожаления, такого же горького и злого, какое я испытала увидев его в компании с Тамарил, возле фонтана в Абиссэ. Опасно близко посмотрела в глаза, при этом следя за собственной мимикой. Я томно сощурилась и подарила такую сладкую улыбку, на какую только была способна, пробежалась по груди пальчиками и, упреждая его заинтересованность, упорхнула с колен. То, что я проделала, казалось весьма легкомысленно. Впрочем, я не собиралась себе льстить, советник вряд ли позарится на девочку из сприп-клуба.

С самати нужно было вести себя еще осторожнее и постоянно помнить с кем рядом нахожусь. Жаль только удержать себя и рвущиеся эмоции оказалось делом не из легких. Я вдруг поняла, что стремительно теряю созданный образ, становлюсь скованной и неуклюжей. А он следил за каждым моим движением из-под опущенных ресниц — я медлила. И тут он сделал то, что заставило меня разозлиться и собрать волю в кулак. Бес протянул мне руку...

С каким-то злобным торжеством я осознала, что протянутая рука вовсе не предназначалась Ивоне Теренс, она была предложена неизвестной танцовщице из стрип-клуба. На его счастье я собиралась сохранить инкогнито до конца, поэтому вложила свою ладошку в его руку и позволила утянуть себя на колени. На мгновение я окунулась с тепло исходящее от самати, успела пригреться, а потом стерла с лица умиротворение, вернув выражение пьяной томности. Он не стал распускать руки, всего лишь придерживая за талию. Мне хватало и того — его прикосновения жгли кожу.

Ты ведь не знаешь, кто я? — вопросительно смотрела я, понимая, что не стоит больше задерживаться рядом. В груди тоскливо сжалось. Его взгляд поверхностно блуждал по моему лицу, без тени узнавания. Маскировка, мать ее... — ругнулась я, слепо ткнувшись ему в грудь, скатилась с колен, на место возле. Послала два воздушных поцелуя и, кувыркнувшись по столу, приземлилась на пол.

Едва оказавшись в гримерке, сгребла свои вещи в кучу и под удивленные взгляды девочек вышла. В коридоре стоял такой мат, что я покраснела и, прикрыв уши ладошками, на цыпочках прошмыгнула в раздевалку. Натягивая штаны трясущимися руками, судорожно соображала, как оправдаться перед начальником и Эмилем, которые орали на весь клуб. Кнопки на наморднике никак не застегиваться, поэтому пришлось сунуть его за пояс. Нужно было умыться, смыть тяжелый и приметный макияж, прежде чем возвращаться в зал. Быстро, как только возможно, отмыла лицо, поправила смятые под париком волосы и застегнула на шее намордник. За дверьми раздевалки, где-то ближе к посту охраны по-прежнему громыхало начальственное порицание. На пути в зал завернула на кухню и, перехватив одну из официанток, отдала ей сложенную пополам салфетку, попросила передать ее русоволосому красавчику за седьмым столиком. Та понятливо кивнула и исчезла в рабочем коридоре. В записке я просила Беса быть завтра в полдень на набережной напротив школы боевых искусств. Я так же не стала искушать судьбу и, минуту погодя, пошла за ней следом, радуясь, что идти мимо взбешенных мужчин мне не придется.

Выйдя из темной ниши, чуть в стороне от поста Агнесс, я медленно приблизилась к ней и замерла рядом. Напарница ухватила меня за рукав и зашептала, зажав рукой микрофон.

— Ну ты даешь, — она едва сдерживала смех.

— Я не очень опозорилась?

— Ты очень выделилась, — прыснула она. — Если ты еще не в курсе, то, как раз в начале твоего выступления, сюда зашел шеф, проверить все ли в порядке.

— Он что? Видел?

— Видел, — припечатала напарница. — Даже то, как ты извивалась на коленках у шанцу, а потом долго пытал Эмиля, что за самородок такой танцевал.

— И? — севшим голосом спросила я.

— Да ничего, — Агнесс уже откровенно ржала надо мной. — Не знаю, но парни на связь почему-то не выходят.

Тут я заметила, как возле дверей стоит Истон, и сверлит меня недовольным взглядом из-под блестящей оправы очков. Скорчив Агнесс вымученную рожицу, наклонилась к самому уху.

— А ты когда-нибудь слышала, как шеф ругается матом?

— Что???

Мужчина выразительно кивнул на дверь и вышел. Меня рвало на части, хотелось понаблюдать за Бесом, но и проигнорировать условный приказ начальника считала неправильным. Строго рассудив, что самати уже никуда от меня не денется, я последовала за Истоном. Он ждал меня за дверью, и смотрел в одну точку с абсолютно непроницаемым лицом.