Поттерпул

Вернон Дурсль, повалившись на бок из-за проткнутых коленей, орал дурным голосом, глядя на собственные вываливающиеся кишки. Кровь большой лужей начинала расползаться вокруг него, словно красная язва. Он уже был не в силах пошевелить и пальцем, мог лишь смотреть, как утекает его собственная жизнь...

Ни с чем не сравнимый хлюпающий звук...

Петунье Дурсль тоже было грустно.

Нож, воткнутый в глотку под определенный углом, прошел точно через гортань и перерезал нервный узел спинного мозга. Петуния Дурсль свалилась парализованной, сломанной куклой на пол, захлебываясь в собственной крови. Шансов у нее, как и у ее мужа, не было. Ее жизнь также подходила к концу.

Спустя три минуты Дурсли окончательно затихли. Ради приличия Уэйд, проверив пульс и зрачки, еще больше намочив при этом потрепанные детские ботинки, констатировал окончательную смерть.

— Собственно, в своих результатах я не сомневаюсь.

Гарри подошел к мелко дрожащей девочке, которая находилась в сильнейшем шоке, и нажал на несколько точек на ее шее. Девочка затихла, отойдя в мир сновидений.

— Последние пять минут она точно помнить не будет...

— Как все таки хорошо, что детская психика крайне пластична в таком возрасте. Думаю, ничего страшного с ней не случится.

— Уж точно не страшнее меня, ДЭДПУЛА!!!

Ради интереса откинув каштановые волосы Уэйд узрел ту, которую он ожидал увидеть... только через шесть лет.

— Так, Гермиона у меня есть, остались Огневиски. И план минимум будет выполнен...

Так, мило бормоча под нос, Уэйд поперся наверх, где, сначала набрав 911, скинул трубку, а потом поперся к себе в чулан, где благополучно и заперся.

— Что ты задумал, Уэйд?

— Не мешай... я занят.

И Уэйд занялся. Занялся выращиванием шрамов на своем теле. То, что родственники не могли снять с него красного трико, не значило, что они не могли его срезать, или же сам Дэдпул не мог его снять...

— Все для правдоподобности?

— Чую, будет весело....

Спустя семь минут после того, как Уэйду путем жестокого издевательства над своим Х-геном удалось отрастить на себе десятка три шрамов, словно кто-то отрезал от него куски мяса, в дом настойчиво забарабанил дежурный отряд...

— Да начнется шоу... они же найдут записи... — зверски усмехнулся Уэйд.

* * *

Дежурный отряд полиции прибыл по вызову на Тисовую 4. Приоткрытая дверь, которая явно указывала, что здесь недавно кто-то был, сразу же насторожила полицейских. Ради приличия постучав по двери и убедившись, что их никто не слышит, они зашли в дом.

Увидев кровавые следы на полу, полицейские поняли, что дело дрянь. Тут же запросив подкрепление, копы пошли проверять то место, откуда тянулась цепочка окровавленных следов.

Следы вели к фальшпанели, за которой обнаружилась дверь, по-видимому ведущая в подвал. Зачем было прятать вход в подвал, копы не знали, но это еще больше настораживало и так встревоженных стражей порядка.

Спуск вниз привел отряд к металлической двери, из которой и выходила длинная цепочка следов, идущих наверх.

Приоткрыв дверь, полицейские застали ужасную картину: посреди комнаты лежали два трупа, убитых явно с особой жестокостью. Женщине пробили ноги и затолкали нож в глотку. Мужчине же также пробили колени и разрезали брюхо, словно выпотрошили.

После трупов полицейские обратили внимание на лежащую на разделочном столе девочку, которая дышала и была в полностью в порядке, за исключением того, что явно пребывала без сознания.

Еще чуть позже копы обратили внимания на то место, где они, собственно, находились. Когда они увидели колодки, испанский сапог, щипцы и стойку с кислотами, их удивлению не было предела. Но это дело начинало им не нравится еще больше.

Дождавшись приезда подкрепления и судмедэкспертов заодно, полицейские двинулись проверять дом дальше. Первое, что они пошли проверять, — это второй этаж, куда также уходили кровавые следы.

Только зайдя на второй этаж, стражи порядка услышали звук работающего телевизора. Ворвавшись в комнату, оказавшуюся детской, они застали странную и тем не менее устрашающую картину.

На кровати сидел мальчик лет пяти и пялился в телевизор, по которому шел какой-то фильм. Попутно с просмотром мальчик что-то уплетал из коробки с какой-то маркировкой. Ничего необычного... Вот только полицейские увидели, что мальчик смотрит отнюдь не мультики, а то как.... найденные в подвале жертвы поливают кислотой маленького черноволосого мальчика в смешном красном костюмчике.

Мальчик даже не кричит, его глаза полны обреченного безумия. Потом картинка сменяется на все того же мальчика, но ему уже рвут ногти, попутно полосуя кожу ударами плетки-семихвостки. Дальше полицейские смотреть не стали, просто прострелив телевизор и изъяв кассету в качестве доказательства...

Но еще более страшное открытие их ждало, когда они попытались отнять у мальчика коробку с едой и расспросить о произошедшем. Мальчик наотрез отказался отдавать коробку с едой, заявив что-то вроде: "И так мясо Гарри почти кончилось, а я голоден". В этот момент офицеру Дженкинсу удалось прочитать надпись на коробке.

"Мясо Гарри. Грудина."

Именно в этот момент они осознали, какой чертов улей только что разворошили. Того, что было, уже достаточно, чтобы понять, что они раскопали самое громкое дело этого года, если не десятилетия...

Но еще больший шок ожидал сотрудников, когда поднявшийся снизу офицер сказал, что они нашли третьего ребенка.

И он был жив. Весь покрытый шрамами от срезанной с мясом кожи, тощий, худой, с заплаканными зелеными глазами (Уэйд убил целых две минуты, чтобы выдавить из себя слезы)... и с окровавленными ножами странной формы в руках.

Кажется убийца нашелся сам собой...

* * *

{Два дня спустя. Где-то в Лондоне}

В городе царила буря. И отнюдь не природная. Весть о злодеяниях семьи Дурслей распространялась со скоростью, намного превышающей звуковую. Судмедэксперты и медики установили, что семья Дурслей уже около полугода жила на частичном рационе из Гарри. Педиатр, осматривавший мальчика, пришел в настоящий ужас, увидев тело маленького Гарри. Оно представляло собой его худший кошмар. А то, три часа шрамы наращивали, добавляли болезненную худобу и вообще всячески портили организм.

Извлеченные на свет записи Дурслей поставили жирную точку в приговоре общественного мнения. На видеокассетах были запечатлены многочисленные издевательства над ребенком. Его кололи, резали, пороли, обливали кислотой и вырывали зубы. Все тот же педиатр разводил руками и сетовал на просто аномальную регенерацию мальчика, когда ему задавали вопрос, как же паренек выжил после подобных истязаний, при этом остался достаточно целым, да еще и с отросшими зубами!

В глазах магловской общественности Гарри Поттер был мучеником. Ребенком, который перенес ад на земле, и не только выжил, но и сумел отомстить, отправив своих приемных родителей в ад. Конечно, у полиции осталась целая масса вопросов к ребенку, к примеру, скажем, где он умудрился достать весьма редкое и качественное оружие с идеальной балансировкой, и как он смог так феерично прикончить двух не самых маленьких людей. Но общество требовало крови виновных, а уж если эти виновные мертвы, то их убийцу нельзя осуждать, особенно если учесть, кто убийца. В любом случае, все понимали, что тронуть Поттера сейчас — равноценно особо извращенному самоубийству.

В полиции тоже служили люди, прекрасно понимавшие, через что прошел мальчик, и они не хотели лишний раз напоминать ребенку о произошедших с ним ужасах. В данный момент Гарри Поттер — именно так назвался сам мальчик — сидел в кабинете с целой когортой детских психиатров и психологов, которые пытались определить степень вменяемости мальчика. И у них всех складывалось четкое понимание, что мальчик над ними тонко издевается...

* * *

{Уэйд Уилсон, он же Гарри Джеймс Поттер, он же Дэдпул во всех возможных вариациях}

Уэйду действительно было весело. Его не принимали всерьез и считали ребенком, что все-таки было плюсом и позволяло безнаказанно насиловать мозги окружающим. Особенное удовольствие ему доставлял тонкий троллинг психологов, которые собрались здесь ради него.

В данный момент они отчаянно пытались прогнать ребенка через классический тест Роршаха, а Уилсон честно говорил, что думает.

— Скажи нам, Гарри, что ты видишь на этой картинке?

— Четырехзглазого и четырехухого кролика со злыми глазами. Не иначе как на Чернобыле что-то начало мутировать... (ЧАЭС рванула всего за две недели до описываемых событий.)

— Хорошо, мой мальчик, а на этой картинке?

— Обгоревший до сажи Магмар.

— Кто такой Магмар?

— Покемон.

— Ээ... хорошо. Думаю, я понял. А что на этой?

-Девочка-енот с вращающимися вокруг нее фаерболами!!! — как всякий порядочный шизофреник ответил Дэдпул.

И так далее... В результате где-то на восьмом тесте симпозиум попросил прекратить пытку их мозга такими странными ответами. После чего они стали задавать вопросы о случившемся, на которые Гарри-Уэйд отвечал честно, без утайки, с должной долей присущего его личности безумия.

— Гарри, скажи, ты знаешь, что случилось с твоими родственниками? — очень аккуратно начал один из психиатров.

— Они умерли.

— Ээ... хорошо. Скажи, что ты помнишь из того дня?

— Ну... я запачкал сандалик в говне, после чего споткнулся и упал на асфальт. Дальше я увидел, как дядя и тетя заносят в дом странно шевелящийся ковер. А куда они кстати ковер-то дели? Его же дома вроде не нашли? Магия, да и только. Ну, я и решил, что надо пойти домой, вдруг дядя сегодня покушает и добрым будет: только верхнее мясо срежет и позволит воспользоваться ванной. Пришел, помыл сандалик и спустился к дяде с тетей... а дальше я чего-то не помню. Помню только, что сандалик плохо помыл, он подозрительно хлюпал, когда я шел обратно...

Весь этот монолог Уэйд произносил с самой невинной улыбкой, на которую был способен ребенок, вот только даже эта улыбка отдавала изрядной долей взаправдашнего безумия.

Весь последующий час Уилсон сидел и кушал леденцы, пока собранный симпозиум решал вопрос о психической адекватности мальчика.

Но узнать решение врачей от самих врачей ему было не суждено.

Позади жующего уже пятнадцатый леденец Уэйда раздался оглушительный хлопок, словно от схлопывания воздуха. В тот же миг Уэйда попытались схватить за плечо, но тренированный годами постоянных боев наемник, даже в детском теле был способен увернуться.

Сделав вид, будто он случайно навернулся со стула, Уэйд обернулся, чтобы увидеть...

— Голого Джеймса Бонда с двумя береттами?

— Джека Воробья с пирсингом на сосках?

...Северуса Снейпа с его фирменными немытыми волосами цвета нафталина, с палочкой в одной руке и детским стульчиком в другой.

— Опа. Двойной агент Северус Снейп? Местная помесь Джеймса Бонда и Человека-Задницы?

— Отлично. У нас будет кого назвать Бэтменом.

Уэйд состроил самую невинную рожу.

— Ой, дядя, а вы кто? Я вас раньше не видел...

Но Снейп и не думал отвечать. Он просто вскинул палочку и кинул в Дэдпула заклятие:

— Легилименс.

Зря он это сделал... зря, зря, зря...

* * *

{Разум Гарри-Дэдпула}

Северусу Снейпу изначально не понравилась идея отправить Гарри Поттера к его родственникам по материнской линии. И когда он услышал от Дамблдора, ЧТО они делали с Поттером, Снейпу мучительно хотелось кинуть в этого старого педераста Империус с приказом залюбить себя до смерти, раз уж он так верит в силу любви. Но Снейпа крепко держали клятвы, данные по пьяни с горя, пять лет назад, и поэтому он должен был сейчас копаться в разуме сына единственной девушки, которую он любил.

Но Снейп не был бы Снейпом, если бы не был злопамятным ублюдком, который прекрасно помнит, что перед ним сын также Джеймса Поттера, так что он сейчас разрывался между желанием сварить мозги Поттеру, дабы не терпеть лишнюю головную боль в будущем, либо спасти паренька.

В конце концов Обеты напомнили о себе и Северусу пришлось подчиниться.

Вообще, Северус рассчитывал, что ребенок даже не увидит его, пока тот не кинет в него Легилименсом. Но мальчик каким-то образом сверзился со стула именно в тот момент, когда Северус хватал его за плечи.

Так или иначе все пока шло по плану.

Заклятие ментального проникновения успешно подействовало, и Снейп оказался в разуме Гарри Поттера.

А вот дальше что-то пошло не так.

Северус оказался на бескрайнем зеленом поле под безоблачным небом. Поле простиралось на многие километры вокруг, уходя за линию горизонта. И ничего не было кроме него. Это было странно.

— Ты даже не представляешь насколько, Снейпи.

— Кто это сказал? — оглянулся по сторонам Северус в поисках источника звука.

— Ух ты, он может нас слышать здесь. ЭТО ТАК ВЕСЕЛО!!!

— Кто ты, покажись!!! — Снейп вскинул палочку.

— Ты сам напросился, противный.

И перед Снейпом появилось... нечто. Оно представляло собой антропоморфно-гротескную фигуру человека. Существо имело мех желтого окраса и было ростом около полутора метров. На месте пупка располагался прямоугольный экран приблизительно 25х30 сантиметров, который судя по всему являлся неотделимой частью существа. Лицо же представляло собой гипертрофированное лицо младенца с ярко нарумяненными щеками и огромными глазами, которые зияли страшными провалами зрачков. Голову существа венчал все тот же мех, а так же антенна в виде молнии.

— Привет, Снейпи, ты готов играть со мной в игры?

Северусу поплохело. За весь его немаленький срок практики в ментальный искусствах подобный выворот сознания он встречал впервые. И что-то ему подсказывало, что это только начало.

— Ну, чего же ты ждешь, Снейпи!! Иди сюда. Давай обнимемся и пойдем прыгать по полям!!

У Северуса задергался глаз. Взмах палочки, и невербальный Ступефай отправляется в сторону существа. Но оно, и глазом не моргнув, ловит заклятие и изгибается словно в экстазе.

— Оооо, Снейпи. Ты такой шалууун. Мне нравится. Давай еще. ЕЩЕ!!!

Но, по понятным причинам, Северус не стал тратить собственные силы на это желтое чудовище и попытался зайти на более глубокий уровень сознания, там где по его мнению, будут спрятаны воспоминания Поттера.

И у Северуса, к его вящему удивлению, это получилось.

Вот только стоило ему вновь открыть глаза, как он понял, что что-то опять пошло не так.

Северус оказался в Мегаполисе, коих много развелось в современном мире. Небо было затянуто свинцово-черными тучами, мелко моросил дождь. Лампы уличного освещения не справлялись, и света вокруг было крайне мало.

Но что Северуса поразило больше всего — это сами дома. Они были старыми и ветхими. Сложенными из мрачного черно-красного кирпича и кое-где даже потрескавшимися от времени. Вокруг пахло мусором, испражнениями, дымом и кровью. О, Северус знал этот запах. Запах крови. И это место было буквально пропитано им.