Прогрессоры с планеты Земля. Части 1-2

Иль не мог, не имел права делать хоть что-либо, чтобы заставить Таню пойти наперекор своим родителям, уже выстроившим её судьбу. Не мог он и покинуть Малую Степь, чтобы уйти в город в примаки. Это было бы для него даже хуже, чем смерть. Многие Всадники работали в городе, а некоторые даже шли на службу в армию и космофлот Земли. Это было в порядке вещей, но они при этом всё равно оставались Всадниками и не становились для своей семьи, рода, станицы или любого другого поселения отрезанным ломтём.

Иль частенько бывал в городе у своих друзей, родители которых были либо банкирами, либо крупными торговцами и когда он переступал порог их городской квартиры, то у него возникало такое ощущение, что он зашел в гости в соседний дом в своей родной станице. Некоторые из его друзей даже держали в своих квартирах, а они у них были большими, куда больше, чем у обычных горожан, лошадей и собак, хотя из-за этого им приходилось, чуть ли не через день вывозить их в степь. Горожане же категорически отказывались понимать их за это и всегда презрительно морщились и чуть ли не демонстративно зажимали носы, мол, от тебя воняет навозом.

Ко всему этому Иль давно уже привык и ничему не удивлялся. Сам он мог терпеть город со всей его суетой, шумом, гамом и неразберихой максимум сутки, после чего начинал, чуть ли не беситься от тупости горожан, возведённой в ранг высшей добродетели. Зачем, спрашивается, иметь спортивный флайер с мощнейшим двигателем, если ты всё равно не можешь летать на нём и на одной десятой той скорости, которую тот способен развивать? А зачем тебе иметь целую кучу специального охотничьего и рыболовного снаряжения, если на рыбалку или охоту ты выбираешься раз, два в год? К чему демонстративно морщиться, завидев Всадника, когда ты вечером придёшь на ипподром и будешь стремиться купить билет как можно ближе к арене, чтобы вдыхать в себя запах конского пота, навоза, пороха, а иной раз и крови? К чему вся эта болтовня о том, что все Всадники дикие и вонючие, если после неё ты всё равно идёшь в их магазины и покупаешь там продукты себе к столу? Истинные причины всего этого, Иль прекрасно знал, и потому ему было жалко горожан, но это не являлось основанием к тому, чтобы демонстрировать им свою жалость. Горожане не любили тех, кто их жалел, и кто им хоть в чём-то сочувствовал.

А ещё горожане, особенно молодые парни, просто бесились от того, что их девчонки вешались на шею к Всадникам и иной раз, после очередного выступления умудрялись даже прорваться на арену, чтобы проехаться на коленях у какого-нибудь лихого гусара, бедуина или казака. Это у них считалось такой фишкой, выше которой было только одно, попасть на закрытую вечеринку, подцепить там Всадника и той же ночью отправиться с ним в степь, чтобы утром проскакать по ней верхом на лошади голой. Вот это горожанки любили проделывать больше всего, даже будучи замужними дамочками.

Иль не находил в этом ничего удивительного, ведь некоторым из них это было чуть ли не открыто рекомендовано их психоаналитиками. Те заявляли, что переспать с каким-нибудь молодым, диким и необузданным в своих страстях Всадником, потом проскакать несколько вёрст на неосёдланной кобылице и снова заняться с ним сексом на траве, это самое лучшее лекарство от депрессии. Возможно, что они и были правы, во всяком случае, повзрослев, Иль стал понимать, почему их старейшины смотрели на такие вещи сквозь пальцы. Они-то хорошо знали, что целомудрие Всадниц дорогого стоит.

Иль, как и очень многие его друзья, показывал своё мастерство наездника и фехтовальщика, начиная с пятнадцати лет, хотя и начал рубить лозу во весь опор уже с шести. Ездить верхом он начал даже раньше, чем ходить, но при этом его ноги всё же остались стройными, хотя ходил он всё же несколько косолапо. Оно и понятно, ведь если мать просила его куда сходить и это было дальше, чем перейти через дорогу, то он обязательно садился верхом на всегда осёдланного биомеха. Это не вызывало у неё возражения. Когда Иль стал взрослеть, у него появился на верхней губе пушок и он стал заглядываться на девушек, отец снял со стены нагайку и сказал, что запорет его до смерти, если он посмеет подойти со своими блудливыми глазёнками хоть к одной девушке. Правда, уже через год он впервые выехал верхом на биомехе на арену ипподрома и у него даже глаза разгорелись от того количества восторженных женских глаз, которые смотрели, как ему тогда казалось, только на него. Да, отцы городов были большими пройдохами, раз они построили столько ипподромов не только на Марсе, но даже на Земле и других планетах, чтобы сделать для горожан такую отдушину, через которую так удобно выпускать эмоции.

Для горожан выступления Всадников являлись одним из их любимых развлечений, а для Всадником доходным бизнесом. То обстоятельство, что у этого бизнеса имелась ещё и своя изнанка, похоже, вполне устраивало как отцов города, так и старейшин Всадников. Правда, некоторые ревнивые мужья всё же пытались начистить пятак какому-нибудь особо лихо выглядевшему всаднику, да, только это было совершенно бесперспективное дело, ведь все Всадники ещё и прекрасные воины. В жизни Иля уже был как не один десяток ни к чему не обязывающих мимолётных романов, так и не одна сотня драк с горожанами, которые приучили его всегда держаться начеку. Как говорил дед Вик: — "За всё, внучек, в этой жизни нужно платить. В том числе и за поцелуи городских дамочек. Так что нечего жаловаться, что тебе поставили фингал под глазом". Да, Иль особенно и не жаловался, поскольку и сам успевал, как минимум, выбить своему противнику пару зубов, а то и вовсе сломать челюсть и говорят, что после таких эксцессов обманутые мужья прощали своих жен и жили с ними дальше в любви и согласии.

Подспудно это бесило Иля, хотя те его друзья-холостяки, которые не спешили жениться, даже позволяли этим доходягам малость отметелить себя, лишь бы тем стало легче. Всё равно ведь синяки и шишки доставались, как правило, совсем не тому, кому предназначались. А ещё Иль прекрасно понимал, что дело мало-помалу шло к тому, что Всадники никогда не обретут своей собственной планеты и это его угнетало намного сильнее, чем все прочие неприятности.

То, что с Таней у него так ничто и не сложилось, он не считал для себя такой уж большой трагедией. В конце концов, он же не абрек какой-нибудь, чтобы перекинуть её через седло и ускакать в свои горы, хотя горы в их Малой Степи имелись и к тому же о-го-го какие. В них можно было и от самого чёрта спрятаться, а не только от папаши Тани со всей его армией и вот тут-то он был бы бессилен, но в том-то и дело, что Иль на такую глупость не пошел бы ни за что на свете. Поэтому он просто пустил Ворона лёгкой рысью и постарался как можно скорей забыть хотя бы об этом разговоре, думая про себя: — "Прошла любовь, завяли помидоры".

Глава вторая.

Всё прямо, как у Шекспира

Как не старался Иль относиться ко всему по-философски, а всё ж таки дурные мысли лезли ему в голову. Видно потому, что Таня всё-таки не была ему безразлична, и он даже стал злиться на самого себя. От станицы до озера было километров двадцать, и он как раз выехал на высокий холм, когда он увидел, что со стороны озера к нему кто-то летит. Сначала он подумал, что это воздушный патруль, охраняющий стада диких мустангов от браконьеров, но патрульные никогда не летали такими толпами. Иль насчитал семь флайеров горожан и даже удивился, с чего это они залетели вглубь Малой Степи. Флайеры быстро приближались, и вскоре он увидел, что это были открытые одноместные машины военного образца, называемые в армии "коньками" или воздушными велосипедами, вот только педали на них не нужно крутить. А ещё Иль увидел, что их седоки одеты в лёгкие боекостюмы и у них на головах закрытые шлемы с чёрными забралами, что ему совсем не понравилось. Это прямо говорило о том, что намерения у горожан более, чем серьёзные.

Иль тут же развернул Ворона и рысью пустил его вниз по склону холма, думая про себя: — "Если это то, о чём я подумал, то сейчас нам с Вороном придётся туго. Вот ведь гадство, и почему это я не взял с собой в степь карабин? Так ведь кто ж знал, что этот Вадим такая злобная паскуда. И как только он меня выследил? Неужели Таня подарила мне какую-то вещицу с маячком и они нашли меня по нему?" В тот момент, когда флайеры подлетали к холму, Ворон уже скакал по ровной степи и Иль, легонько дав ему шенкелей, пустил жеребца в галоп. Тот всхрапнул и выстрелил, как пуля. Резвости Ворону было не занимать, вот только с флайером он никак не мог состязаться ни в скорости, ни в манёвренности. У него ещё теплилась в душе надежда, что это не Вадим Ивлев со своими дружками по военной академии, но она развеялась быстро. Все семь флайеров снизились, догнали его и полетели на высоте метров в пять, взяв всадника и его скакуна в клещи. Три машины летели справа, три слева и одна сзади. Никаких заявлений никто пока что не делал.

Иль усмехнулся и стал забирать вправо. Километрах в восьми от этого места рос редковатый лесок, в котором он мог спешиться и поговорить со своими преследователями по-мужски. Похоже, что у Вадима имелась подробная карта местности, раз его сразу же начали отжимать влево. Все три флайера справа снизились, чуть ли не до самой травы и он был вынужден отступить. Столкновение с флайером могло убить Ворона, а ему был дорог этот конь, которого он вырастил с жеребячьего возраста. Ворон был для Иля всё равно, что братом. Поэтому он тут же взял влево и одарил недобрым взглядом этих придурков, не понимающих, что они творят. Иль хотел было уже остановить Ворона, спешиться и отправить его домой, чтобы затеять уже совсем другую игру, как один из пилотов, летевших слева, выхватил мощный энергоразрядник, мгновенно сблизился с Вороном и ткнул им жеребца в голову. Ворон умер от этого электрического разряда мгновенно, но тело его ещё сделало несколько шагов, прежде чем упасть.

Иль, оцепенев от ужаса, всё же сумел ловко соскочить с коня, сгруппировавшись перекувыркнуться и тут же вскочить на ноги. Его преследователи громко захохотали и стали быстро кружить вокруг него. Они все вооружились энергоразрядниками, и теперь Илю было просто невозможно определить, кто же из них убил его Воронка. Взяв в руки бич, он заорал:

— Суки, вы убили не биомеха! Это был мой конь и теперь, твари, я тоже буду вас убивать!

Ответом ему был громкий, издевательский смех, но длился он не долго, так как уже в следующее мгновение его бич обвился вокруг шеи одного из придурков и тот не только вылетел из седла своего конька. К тому же он ещё и врезался в летевшего сзади пилота и оба свалились в траву с высоты метров в пять на приличной скорости, отчего то ли потеряли сознания, то ли действительно посворачивали себе шеи. Машина же первого пилота, сделавшись легче, поднялась выше и, догнав другого пилота, врезалась ему в спину, и тот тоже свалился вниз. Остальные пилоты успели среагировать и разлетелись в разные стороны, но только для того, чтобы, отлетев подальше и собравшись все вместе, немедленно снизиться и помчаться в атаку. Правда, они не учли одного, Иль был не только Всадником, но ещё и воином, умевшим сражаться в пешем строю. Он мгновенно выхватил из ножен вибромеч и встал с ним наизготовку. Особо раздумывать ему было некогда. Четыре едва видимых флайера летели прямо на него.

Уцелевшие дружки Вадима включили хамелеоновую маскировку флайеров, но рассмотреть их всё же было можно, но самое главное их выдавала высокая трава, которую они рассекали днищами. Когда флайеры были в нескольких метрах от него, Иль, вскинув меч вверх и наискосок, упал на колени и пригнул голову. Вслед за этим он почувствовал сильный удар по мечу, послышались резкий звук, похожий на треск рвущейся ткани, истошный вопль смертельно раненого человека, а затем разрубленный наискосок флайер и перерубленный пополам курсант упали позади него на траву. Иль вскочил на ноги и быстро попятился назад, ожидая взрыва, но его не последовало. Трава перед ним была на добрый десяток метров залита кровью. Один флайер тотчас врубил форсаж и умчался с месте побоища, зато два других поднялись повыше и полетели к Илю. Точнее они стали к нему подкрадываться и тут речь скорее всего уже шла о том, что дружки Вадима хотели убить его. Как те трое курсантов военной академии, которые свалились с флайеров в первые секунды, так и их разрубленный товарищ покойниками, как таковыми, не считались и даже не могли ими считаться.

Почти все земляне имели в своей голове страховку, электронное устройство, которое ежесекундно записывало каждую мысль человека и всё передавало в центральный архив планетарной системы. Так что даже в том случае, если тело убитого нельзя собрать в кучу, сшить и воскресит, можно в считанные часы вырастить клон и записать на его мозг всю информацию. Вот только такого устройства не было в голове Ворона, как и не было его в голове Иля. Если такими устройствами оснастили ещё не всех землян, то что уж тогда было говорить о Всадниках, к которым Земля относилась, как к пасынкам. Поэтому для Всадника это сражение было не на жизнь, а на смерть.

Если двое ублюдков его убьют, то смерть Иля будет окончательной. Пока они, словно коршуны, молча, кружили на флайерах в отдалении, Иль, повернув меч горизонтально, быстро присел, и, резко развернувшись вокруг своей оси, скосил траву сначала вокруг себя, а потом трижды пробежав по кругу значительно расширил этот пятачок и, встав посередине, принялся зорко озираться вокруг и вслушиваться в наступившую тишину. При таких обстоятельствах обоим курсантам для того, чтобы довести задуманное до конца, ничего не оставалось делать, как снова броситься на него в атаку, но они не спешили. Иль примерно догадывался, чего они ждут — подмоги, а потому тоже решил подстраховаться, включил свой коммуникатор и громко сказал:

— Па, дед Вик, Стас, меня тут собираются грохнуть дружки братца моей несостоявшейся невесты. Я нахожусь недалеко от Малого Сторожевого холма, что по пути к озеру Гюйгенса, так что вы поторопитесь, пока они меня не уделали. Похороны вам всё равно встанут дороже, чем пара десятков патронов. К тому же нескольким курсантикам от меня уже досталось и вам наужно вызвать полицию.

По всей видимости, оставшиеся двое курсантов подумали, что подмога может и не прилететь так быстро, как им того хотелось, а потому решили начать действовать. Они подлетели поближе, соскочили с флайеров и двинулись вперёд. Иль не видел своих врагов, но их выдавали шаги по траве и ещё тихое гудение энергоразрядников. Это были длинные, лишь немного короче его меча, дубинки из особо прочной стали и если кто-то из них двоих коснётся его тела, то ему будет точно уже не сдобровать. Единственное, что могло хоть как-то помочь ему спастись, это кожаные перчатки Всадника, да, ещё вибромеч, но Илю нужно было умудриться разрубить им энергоразрядники. К тому же враги разошлись и заходили один слева, а другой справа. Услышав, что один энергоразрядник поднимается вверх, Иль молниеносно метнулся направо и взмахнул мечом наискосок вверх. Он тут же почувствовал, как через меч прошел сильный разряд, то в следующее мгновение ему удалось перерубить энергоразрядник. Обратным движением, всё так же наискосок, но уже направленным вниз, он нанёс удар по его обладателю и угодил по нему весьма удачно.