| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я покосился на кошачью физиономию, и мне показалось... Да нет, невозможно! Но не знай я, что лорд Феррли демон, мог бы поклясться, что в его желтых глазах блеснули слезы. Померещилось, наверное.
— Вы же понимаете, — тарахтел растроганный Артфаал, — учитывая нынешние обстоятельства, я никак не мог появиться в Виндоре.
Дарианна расположилась в здании городской ратуши, здесь же обосновался и временный штаб, в который входили лучшие маги, военачальники, Дрианн с Лиллой и Копыл. Ждали только нас с Лютым.
— Вот ее кабинет, — пояснил некромант. — Мы здесь, за дверью, подождем.
Лорд Феррли, согласно муркнув, растаял в воздухе.
Дарианна стояла посреди небольшой комнаты, нервно комкая в руках шелковый платок. При виде меня ее губы задрожали, черные глаза наполнились слезами. Девушка бросилась ко мне, обняла, прижалась всем телом, захлебываясь рыданиями.
— Ты жив, Рик! Какое счастье, что ты жив!
Я гладил ее светлые волосы, целовал мокрое лицо, шептал что-то успокаивающее и понимал, что никогда, никогда не оставлю ее. То, что произошло со мной там, в растерзанном Виндоре, было минутной слабостью, ошибкой. Сейчас понадобятся все мои возможности, и главное — силы изначального. И я готов был платить любую цену за то, чтобы помочь любимой.
— Ты жив, ты жив, — словно молитву, повторяла она.
То, что случилось в следующий момент, стало неожиданностью для меня самого. Я не хотел этого, не собирался делать. Наверное, наши души были настолько обнажены, а сознания так открыты друг другу, что я, сам того не желая, коснулся разума Дарианны. То, что я там прочитал, навсегда останется моей тайной. Многое я, наверное, предпочел бы не знать, о многом догадывался, но старался не верить. У императрицы было много секретов — простых девичьих, важных государственных и мрачных, темных, поистине страшных. Но я простил ей все за одно лишь чувство, увиденное в ее сознании. Дарианна любила меня — искренне, страстно, неистово. Любила по-настоящему. И я поклялся себе, что больше никогда не оскорблю недоверием свою женщину, что бы ни случилось, никогда стану больше читать в ее сознании. Потому что все, что мне нужно знать о ней, я уже знаю. Мы хорошая пара...
— Андастанские некроманты пошли войной на Галатон, — немного успокоившись, произнесла Дарианна, — Скоро они будут у границы империи. Восточный эмират взят.
Плохая новость. Ее Вселенная почему-то забыла мне сообщить. Или не пожелала. Судя по тому, что я видел на Южном континенте, андастанские некроманты — грозные противники. Дрианн с Лиллой обладают огромными и, главное, неизученными силами. А если таких целая армия? Да еще и зомби с ними. Или как там их Лилла называла? Все время забываю... Носферату. Скоро в Виндор хлынут беженцы из провинций. Я надеялся, что хлынут, что клятые колдуны не успеют уничтожить всех на своем пути, что хоть кому-то удастся спастись. А нам нечего противопоставить андастанскому войску...
— Ничего, мы справимся, — ответил я, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности.
Все же моя любимая — удивительная женщина. Настоящая императрица — гордая, несгибаемая, бесстрашная, готовая бороться за свой народ до конца.
— Мы разрабатываем план военной кампании, — сказала она. — Я уже отдала ряд приказов, чтобы обезопасить людей из приграничных провинций и стянула к границе войска. А сейчас пойдем к Вадиусу, ему нужно поговорить с тобой.
Кабинет Копыла находился напротив покоев Дарианны. Сам он, измученный, иссиня бледный, лежал на мягком диване, укрытый шерстяным пледом. Над ним хлопотала красивая молодая целительница.
— Выпейте же укрепляющий настой! — уговаривала она.
— Не стану! — отмахиваясь от красотки, одышливо скрипел волшебник. — По запаху чувствую: вы смешали его с сонным зельем!
— Но вам необходимо отдохнуть!
Видя тщетность своих попыток облегчить состояние капризного пациента, черноволосая девушка чуть не плакала. Она кинулась к Дарианне за помощью:
— Ваше величество! Больной очень слаб, но не принимает зелья. Я ничего не могу поделать...
— Не расстраивайтесь, милая, — снизошел до объяснений старый чародей, — один разговор, и я в вашем распоряжении.
Дарианна жестом отпустила расстроенную целительницу. Копыл облегченно выдохнул:
— Ваше высоко...
— Не утруждайтесь титулами, Вадиус, — сказал я, видя, как тяжело дается ему каждое слово. — Берегите силы, говорите самое важное.
— Магия...
— Да, я уже понял.
— Дворец, ворота, стены... Они сохранились, но на это потребовалась вся защита. Они отдали волшебство и сейчас уязвимы. То же с домами магов. Выстояли только те, в которых использованы уникальные заклинания, использующие силу мрака. Но сейчас и она не работает. То же с тонкой магией. Астральное путешествие по Виндору чуть не стоило мне жизни.
— Я так и думал.
— Источники недоступны. Не знаю, сколько времени это продлится, — Копыл откинулся на подушку и закрыл глаза, показывая, что сказал все, что хотел.
Главное я узнал от Вселенной, остальное додумал сам. Старик лишь подтвердил мои догадки. Сражение двух сил, их слияние, противостояние, перекрещение породили неизвестные магической науке эманации, которые отрезали Виндор от основных источников волшебства. Теперь на его территории светлая, темная и тонкая магии были бессильны. Сам я сумел выйти в астрал только благодаря связи со Вселенной. И именно это увидел в ауре города. Серые комки тумана — вот как выглядели эти загадочные эманации. Они не могли убить лишь эльфийское волшебство, использующее силы природы — это блестяще доказал Лютый. Впрочем, я боялся в этом признаться даже себе, но вряд ли серый туман мог остановить некромантов. Это слишком хорошо, чтобы быть реальностью...
Копыл приоткрыл один глаз, с трудом прошептал:
— Дрианн с Лиллой проверяли. В Виндоре они так же сильны, как и за его пределами.
Я кивнул. На нас надвигался грозный враг, в то время как столица лишилась защиты. Магия в Виндоре была так же мертва, как погибшие во время катастрофы люди.
* * *
Стелилась серым ковром степь под лапами вулкорка, редким, едва заметным узором зеленела на ней молодая трава. Кое-где на кочках тянулись к скупому солнцу голубые, словно упавшие на землю осколки неба, цветы послезимника. В Орочье гнездо пришла весна — затяжная, капризная, то баловавшая обитателей слабым теплом, то обжигавшая холодными ветрами.
Но не замечал Уран-гхор ни робких солнечных лучей, ни суровой красоты родной степи, пробуждавшейся от долгого сна. Слишком занят он был своими думами, слишком важные дела ждали впереди. Многое сегодня должно было решиться. И молодой вождь с раннего утра объезжал свои владения, сам проверял, все ли готово.
Над головой ворон кружил, оглядывал с высоты Орочье гнездо, словно берег Уран-гхора от всех опасностей. Да только не было в родной степи ни зверя, ни орка, который мог бы потягаться в силе с вождем племени Гра-ориг. Сам он был могуч, а шаманство Роба ему еще мощи прибавляло. Под теленгой прятались хитрые амулеты, изготовленные стариком: деревянная фигурка росомахи прибавляла ловкости и силы, железный круг удары меча отводил, а костяная пластина берегла от злых духов. Волосы перехватывал кожаный шнурок, приносящий удачу в бою, а сама теленга была заговорена от стрел.
Но лучше всяких амулетов, вернее шаманских хитростей, дороже любого оружия был свирепый вулкорк, на котором ехал Уран-гхор. Самого лучшего зверя вырастил Роб для своего названного сына. Был он высок в холке, так что голова его достигала груди молодого вождя, широк в кости и вынослив. Мощные лапы уверенно, тяжело ступали по земле — казалось, неповоротлив вулкорк, неуклюж. Но ни один конь из человеческих земель не мог сравниться с ним в быстроте. Повинуясь приказу хозяина, мчался он по степи как вихрь. Серебристо-серое тело распластывалось в длинных прыжках, летело как стрела, легко, стремительно, словно и не чувствуя тяжести седока. Был вулкорк злобен и лют, словно нордар. В селении никого не трогал, но никого и не подпускал к себе, кроме Уран-гхора и старого шамана. Да орки и не осмеливались к нему близко подходить. Всякого пугал один вид его огромной оскаленной пасти с клыками в полпальца длиной и горящих зелеными огнями глаз.
Уран-гхор назвал вулкорка Клык. Зверь был предан молодому вождю, верно служил ему, повиновался во всем и еду принимал только из его рук. Вечером орк отпускал Клыка на свободу, тогда вулкорк бежал в степь и охотился. А ночью приходил к каранге хозяина и ложился у входа. Опустив лобастую голову на лапы, засыпал, но и во сне чутко настораживал уши при любом звуке, охраняя сон вождя и его семьи. И не было во всем мире часового надежнее и храбрее.
Клык принюхался на бегу, тихо рыкнул. Ветер донес до его чуткого носа запахи дыма и грозы.
— Знаю, — отвечал Уран-гхор, — скоро будем на месте.
Обширны были земли клана ориг. Привольно кочевали по ним племена, свои стоянки кругом устраивали, таким большим, что селение соседей едва видно было. А в центре всегда была стоянка Гра-ориг. Молодой вождь охотничьи угодья объехал, наведался в другие племена, теперь в свое селение возвращался. Но сперва завернул проведать Роба.
Старый шаман собрал из всех племен клана юношей и девушек, способных к колдовству. Приказал им поставить каранги поодаль от стоянок, чтобы не мешать другим оркам, не пугать их ни молниями, ни дрожью земли. Отдельно от всех теперь жили шаманы, день и ночь учились у Роба черпать силу бездны, петь волшебные песни и творить чудеса.
Хрипло каркнул ворон, полетел к селению шаманов. Далеко еще Уран-гхор был, а Роб уже из каранги вышел, встречал гостя. То ли волшебной силой своей почувствовал, то ли ворон ему рассказал.
— Здравствуй, отец, — сказал вождь, спешиваясь. — Как живешь ты? Послушны ли твои ученики?
— Здравствуй и ты, мой сын. Все у нас идет своим чередом. И ты не страшись испытаний, все будет так, как угодно богам и древним духам степей. А ученики мои трудятся, постигают шаманскую науку.
— Где же они? — оглянулся Уран-гхор.
Молча кивнул Роб, указывая за карангу. Вождь обошел жилище и остановился, разглядывая удивительную картину. Странно вели себя ученики. Одни лежали на холодной земле, раскинув в стороны руки и неотрывно глядя в небо. Другие неподвижно стояли с закрытыми глазами. Чуть поодаль юноши и девушки, взявшись за руки, водили медленный хоровод. Плавно двигались они в полном молчании, и лица их были словно каменные.
— Что они делают? — удивился Уран-гхор.
— Впитывают силы бездны, — ответил старый шаман. — Учатся находить их, принимать и удерживать в своем разуме. Это — начало колдовства. Каждый шаман должен разговаривать с бездной.
— А готовы ли они к приходу гостей?
— Мои ученики готовы ко всему. А нам пора ехать в селение, сын.
Роб в карангу зашел, вернулся с дорожной сумкой.
— Амулеты.
Многое успевал шаман, никогда без дела не сидел, не берег свою старость. Теперь, когда о вулкорках заботились его лучшие ученики, принялся Роб изготавливать амулеты для орков. Воины приносили ему костяные и деревянные фигурки, кожаные шнуры, железные пластины — и для каждого делал шаман свой заговор. Теперь все племя Гра-ориг амулеты охраняли. У детей Уран-гхора — Арана и Дарки — на шеях маленькие бусины из самоцветов висели, болезни отгоняли. У Айки под одеждой пряталась пестрая веревочка — чтобы молоко вовремя прибывало, а браслет на руке, сплетенный из кожаных ремешков — украшение хранительницы очага — помогал не уставать от домашней работы. Никому Роб не отказывал, всем амулеты готовил. Скоро пошли к нему на поклон вожди других племен клана ориг, а следом их воины и хозяйки — и им шаман помогал. Ведь теперь все орки клана были свои, все под рукой Уран-гхора ходили.
Вот и сейчас много разных амулетов приготовил старый Роб. Стоял у каранги и ждал своего вулкорка. Ни слова шаман не сказал, ни движения не сделал, но зверь, словно почуяв беззвучный зов, прибежал к нему, подставил спину. Поехали орки в селение Гра-ориг. За ними тоже верхом несколько учеников Роба двинулись, остальные шаманы пешком пошли.
А в селении уже готовились к празднику. Горели костры, бурлили на них котлы, суетились вокруг женщины. Большое угощение собирали: варили жирную оленину, жарили на огне птицу, запекали в золе озерную рыбу, доставали из каранг кувшины с моченой ягодой. Молодые девушки посреди стоянки стелили чистое полотно, раскладывали пушистые шкуры, на которых сидеть тепло и приятно. За всей этой работой Айка присматривала, проверяла, чтобы на празднике было все лучшее.
За полдень начали съезжаться вожди. Первыми приехали свои, из клана ориг. А уж за ними и другие подоспели.
Велики дикие степи, и много орков по ним кочует. Пятнадцать кланов, в каждом по десятку племен, а то и по два. От каждого клана позвал Уран-гхор в гости по одному вождю племени. Выбрал самых сильных, самых могущественных, самых мудрых — таких, которых везде знали и уважали. Десять дней гонцы разыскивали их по всему Орочьему гнезду. А найдя, передали, что зовет их вождь Гра-ориг на проводы зимы — самый главный праздник для степняков. Мог бы принять Уран-гхор вождей всех орочьих племен, не жаль было ему ни угощения, ни даров. Но там, где слишком много чужаков, единства нет. Вот потому позвал он всех вождей своего клана, а из других кланов — лишь лучших.
Ни один от приглашения не отказался, каждому оно лестно было, каждому хотелось на ориг посмотреть: слава об их богатстве, силе и удаче птицей летела по всей степи. Никто не побоялся, что заманят его в ловушку. Все знали, что значит слово молодого вождя: закон гостеприимства для него священен.
Но не зря звались эти орки главами племен. Умны они были, опытны, понимали: не для веселья собрал их Уран-гхор. И каждый из них гадал по дороге, добром ли предложит вождь под его руку идти или грозить начнет, силой захочет заставить. А властью делиться никто не желал.
Встречал гостей Уран-гхор. Вел себя как равный: руку жал, уважительно желал здоровья, провожал к большим карангам, предлагал отдохнуть после дороги. Женщины приносили вождям горячий травяной настой, закуску. А когда все собрались в селении, пригласил вождь гостей к праздничному угощению.
Уран-гхор во главе стола сидел, по левую руку от него — Ярх, верный помощник и товарищ, по правую — старый Роб. Дальше вожди сидели — суровые воины. Горели самоцветы на их шапках, сверкали стальные пластины на теленгах. Сказал шаман ритуальную речь: возблагодарил Сацеола за то, что позволил племени вынести холодную зиму, кровавую Морриган — за то, что орки между собой в мире жили, духов степи — за то, что хранили племена от голода и холода. И начался пир.
— Хорошее угощение, — сказал Оран-гхор, немолодой, тяжелый, словно медведь, вождь племени Хаар-вирг, — видно, богатые у тебя охотничьи угодья.
— Земля везде одинаково родит, — отвечал Уран-гхор, — и все угодья одинаковы. А это шаманы наши камлают, чтобы плодились звери в лесах, птица в степи и рыба в озерах. И от их волшбы всего у нас вдоволь.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
