Прожектором Николай прошелся по территорию которую должен был осматривать. Правая рука уже подустала. И он решил поуправлять левой рукой. Во время смены положения прожектор дернулся и вместо плавной траектории скакнул к самому забору. Неожидано Трофимов увидел, что на заборе кто то находится. Силуэт буквально на мгновение замер, а потом резко рухнул на землю уже на охраняемой территории. Николая больше всего поразило — что только в тот момент когда луч света осветил человека — его было видно, а вот потом силуэт стал стремительно пропадать. И на землю падал уже не силуэт человека, а от силы тень от облака например набежала. Николай пару секунд стоял замерев обдумывая показалось ему или нет. Но уже в следующее мгновение снял трубку телефона срочной связи и докладывал о происшествии. Ночную тишину просто порвал в клочья вой сирен — сигналов тревоги.

Николай пытался прожектором найти куда пропал этот силуэт. Удача его не оставила. В луч попало сразу два силуэта и на этот раз Трофимов четко увидел — что это были люди. Их заметил он не один, начкар с караулом как раз подбежал к вышке Николая. Трофимов произвел опознание в соответствии с уставом и продолжил освещать опасное место. Начальник караула направился туда в сопровождении двух солдат.

— Стой кто идет!? — крикнул начкар. Ответа не последовало. — Стой стрелять буду!

Солдаты караула привели автоматы в боевое положение. Неожиданно с северной стороны раздались взрывы и автоматные очереди. Солдат от неожиданности дернул рукой и прожектор не надолго выпустил из пятна света этих двоих.

— Трофимов ёкарный бабай! Ты какого "мама не горюй" аппаратом виляешь! Ищи /непереводимый речевой оборот/ немедленно!

Пятно света зашарило по всей прилегающей территории. У внешнего забора, где в первый раз и был обнаружен непонятный тип, Николай опять ухватил из тьмы момент когда силуэт перелазил через забор. Караульные открыли огонь, но было уже поздно — неизвестные скрылись. С севера же звуки боя не утихали, а наоборот усиливались. Прозвучало несколько взрывов. Начался пожар на одном из охраняемых складов. Николай про себя горячо просил бога, чтоб то был склад не боеприпасов, а чего нибудь другого, не горючего и не взрывающегося.

— Рядовой Трофимов сдать пост рядовому Шершунову. — распорядился начкар.

Николай дождался когда сменщик поднимется и сдал тому пост. Спустившись он последовал за караульными и начкаром. Они направились на звуки все разгоравшейся пальбы.

* * *

Игорь просидел за компьютером до начала двеннадцатого, а потом просто лежал на диване и не мог заснуть. Все таки очень насыщенный на события день выдался. Он долго ворочался и крутился в постели — всё мысли одолевали. Вопрос с этой странной лампой просто выводил его из себя. И ситуация в маркете. И девушка в автобусе... Стоп. А ведь и девушка в автобусе и девушка в маркете одно и то же лицо!

Котляров как ошпаренный подскочил с дивана. Он одел шлепанцы и пошел на кухню поставить чайник. Все равно не спится так может кружка горячего чая успокоит нервную систему и приведет мысли в порядок. Достал из холодильника сливочного масла, баночку черносмородинового варенья и батон из хлебницы. Родители регулярно наведывались из деревни. Привозили разные вкусности. Отец рано вышел на пенсию — проработав в пожарной части до заслуженного срока. Мать работала библиотекарем, а потом уволилась. Отец в деревне приобрел дом с землей и хозяйственными постройками. И они отписали свою двушку в хрущобе на сына. Сами же занялись домашним хозяйством — взяли нескольких поросят, бычка, пару коров, ну и прочей живности и птицы. Кроме того сад-огород. Вообщем жили не тужили — об одном печалились — когда внучатки появятся. Но Игорь пока холостовал пропадая то на работе, а то в клубе.

Посидев за кружкой чая и поломав голову над ситуацией — Игорь решил — одна голова хороша, а две уже мутант... и позвонил Нику.

— Мда старик, попадалово... А на счет девушки надо будет полковнику сообщить. Завтра с утра я сам ему позвоню и узнаю как у него там обстановка. И про тебя поговорю.

— Отлично Ник! Только про меня говорить не стоит. Я сам буду разбираться. Завтра ближе к обеду позвоню ему и обсудим во что он оценит эту лампу.

— Ну сам так сам. Ладно до завтра. Вернее уже сегодня! Спать пора Игорь! Все пока.

— Пока Ник и спасибо тебе!

Положив трубку Игорь еще не много походил по кухне — прибрал продукты и помыл кружку. И все это время размышлял — пытаясь выстроить линию поведения в беседе с командиром части. Подошел к окну. На улице горел фонарь пятная желтизной асфальт парковочной стоянки. Одинокая полузасохшая липа была единственным украшением в их сером и пыльном дворе. Столь же безрадостная картина наблюдалась и на подоконнике Игоря. Цветок хлорофитума уже забыл что такое вода. Совесть призвала пожалеть несчастного и Игорь в кои то веки полил его.

— Прости. Совсем про тебя забыл. А ведь мать просила хоть раз в неделю поливать тебя. Ты только не загнись. Расти давай! — И Котляров погладил пару листочков. Потом выключил на кухне свет и пошел спать. Завтра предстоял не менее сложный день.

* * *

В кунге расположились восемь человек в камуфляже с закрытыми зелеными и черными платками лицами. В руках оружие, на плечи одета разгрузка с дополнительными магазинами. Старый "Урал" покряхтывая и поскрипывая огибал птицефабрику расположенную на окраине города. У фургона будка была выкрашена в желтый цвет и надпись объясняла всем окружающим что это едут газовики. За квартал до северной стены воинской части города N машина остановилась. Некоторое время ничего не происходило. Лишь ветер несколько усилился, да собака тоскливо завыла на вылезшую из туч необычайно яркую и полную луну. Но вот завелся двигатель и машина тронулась с места. Люди внутри заметно напряглись. В гарнитуре человека сидящего у двери кунга раздалось два щелчка.

— Ахмет, Муса на выход. Повторяю — ваша цель вышка на двенадцать часов, ни на что не отвлекаться.

Двое с АК-107 и подствольными гранатометами "Обувка", как только машина затормозила, выскочили на улицу и сразу же открыли огонь. Выстрелами из ГП-30 сразу накрыли вышку. В части выла сирена тревоги. Тем временем и остальные покинули кунг. Рядом затормозил еще один автофургон. Из него вышли шестеро и присоединились к отряду боевиков, атаковавших военные склады.

— Что то Ибрагим задерживается.

— Ибрагим справится. Вот кстати и он.

Параллельно дороге пролегал овраг и по его противоположной стороне тоже имелась дорога. Но проселочная, которая затем уходила в поле и к старице. Местные рыбаки накатали ее. И вот по этой дороге появился третий автофургон. Он остановился напротив второй вышки, с которой прожектор освещал первые две машины и караульный этой вышки яростно обстреливал их. Правда никого не задел, но это нервировало.

— Ибрагим вынеси эту вышку!

Из третьей машины выскочили люди и стали стрелять. В эту вышку тоже полетели гранаты из подствольного гранатомета. Но попала только одна, а вторая попала в склад, который находился в глубине охраняемой территории. Начался пожар.

— Получена команда завершения операции.

— Мы ведь только начали!

— Что то у союзников не заладилось. А мы свое все равно получили. И деньгами и оружием. Да и бойцов в реальном деле обкатали. Теперь дела закрутятся. Ребята отступаем к машинам и валим отсюда.

Неожиданно застучал ПКМ. Несколько бойцов отряда буквально порвало на ошметки. Ухнула граната и раздался взрыв — один из фургонов взлетел на воздух.

— Срочно уходим!

Боевики пятились к оставшейся целой машине, огрызаясь короткими злыми очередями. Но тут с востока со стороны КПП части подъехал БТР. Отряд взяли в клещи. Выстрелом орудия с БТРа повредило вторую машину. За оврагом дело обстояло иначе. Боевики получив сигнал на отступление спокойно загрузились в транспорт и умчались прочь.

С северной дороги появились несколько машин N-ской милиции. Они перекрыли все дороги. И боевики через минут десять прекратили огонь и побрасали оружие. На место боя прибыли сотрудники МЧС, ФСБ и руководство воинской части. Коновалов стоял и смотрел как выносят тело солдата с вышки, подвергшейся первой же атаке. Вернее то, что от тела осталось. Сотрудники МЧС аккуратно паковали в пластик тела погибших. Медработники занимались ранеными. Милиция объявила план "Перехват" — на всех дорогах выставили усиленные патрули — обещали поймать третью машину со сбежавшими боевиками. К полковнику подошли сотрудники ФСБ.

— Да Александр Петрович, события днем получили неожиданное продолжение ночью. Признаться неожидали мы такого от оппонентов.

— Это так, а теперь представьте себе, что вот это вот нападение служило лишь одной цели отвлечь внимание.

— С чего вы взяли? У вас есть какие то сведения не известные нам?

— Да еще не успел сообщить, так как... — Коновалов махнул рукой. — В прочем сами понимаете. Что объяснять.

— Да да понятно. Так все же — что вам известно? Почему вы считаете нападение — отвлекающим маневром?

Полковник рассказал о нарушителях пытавшихся пробраться на охраняемую территорию.

— Очень интересно, а нельзя ли поговорить с тем кто их обнаружил?

— Виктор Николаевич! — подозвал Коновалов начальника по работе с личным составом, с которым вместе отслужил уже много лет. — А где у нас начкар? Вроде с ним был солдат поднявший тревогу? Этот солдат требуется для беседы.

— Да с ним. — ответил тот. — Он у второй взорванной вышки. Я пошлю за ним.

* * *

Этот завод в советские времена выпускал сеялки для сельской промышленности. С приходом нового времени продукция завода стала никому не нужна. Цеха один за другим пустели. Работники увольнялись или сокращались. Некоторое время один из директоров, которых сменилось огромное количество после распада СССР, пытался наладить хоть какое то производство — стали клепать ведра, тазы, всякие мелочи хозяйственного назначения, шанцевый инструмент и прочее. Но это ни коим образом не возродило былого. Сменился директор и это производство приказало долго жить. Из коллектива остались лишь трое — директор, бухгалтер и сторож. Завод давно бы уже приватизировали и распродали территорию на склады и магазины, если бы не его расположение — отдален от всех важных центральных районов города и отсутствие нормальных подъездных путей. Так тихо и умирал. В последнее время повадилась молодежь лазить по цехам — уж очень, говорили пацаны, пейзаж игру "STALKER" напоминает. Ну вот и устраивали в цехах пейнтбольные баталии. Сторож за бутылку беленькой пускал их на весь день. И они носились там добавляя на стены цветных пятен от выстрелов. А тут даже не то что ребятишки, а и взрослые уже лбы прикатили на нескольких машинах.

— И не жалко гробить технику такую по нашим дорогам? — ворчал Степаныч. — Ну да ладно, счас ворота, то отопру! — пакет незамедлительно переданый из рук в руки сторожу завода сделал того покладистым. Содержимое пакета душевно позвякивало, а тяжесть его говорила о том, что Степаныч не то чтобы на пару дней, а хоть на целый месяц готов запустить этих славных людей и при этом отсылать всех остальных прочь. Чтобы тем не мешали нормально отдыхать.

В эту ночь Степаныч проснулся чуть за полночь и вышел из каптерки на свежий воздух. Присел на скамейке под окном и закурил.

— Ух, а ветерок то крепчает, ёк макарёк. — пробормотал он и совсем уже было решил возвращаться под защиту стен — как раздался грохот и с севера небо озарило вспышкой. — Это что за дела? Никак гроза, да ну — не похоже.

Степаныч вышел за ворота и увидел в северной стороне зарево.

— Ох ты ж — пожар. Да это ж склады горят у военных! — запричитал старик. С той стороны раздавались звуки боя. Пулеметные и автоматные очереди, взрывы гранат. Продолжалось это минут двадцать потом все стало затихать. Степаныч стоял и смотрел чуть слезящимися от ветра глазами. Луна ярко освещала пустырь за оградой завода. Старику показалось что над землей парят два полупрозрачные существа. Он давай креститься и побежал к себе в каптерку. Заперся и налив стакан водки без закуски выхлебал. Отдуваясь прилег на лежак и чуть погодя задремал.

* * *

Шелест травы и листьев. Метание теней от качающихся верхушек деревьев под все усиливающимся ветром. Полная луна — то стыдливо прикрывающаяся тучками, а то обнаженная в своем сиянии — огромная и сказочная. Не хватает еще волчьего воя и будет полноценная декорация для фильма ужасов. При чем вполне естественная. Натуральная.

Лиза сидела за оградой завода на пригорке. Ей не спалось. Почти вся группа ушла к объекту. В лагере, который они устроили в одном из цехов заброшенного завода, остались трое — Харон, Джон и она. Харона оставили как охранника. Джон был сильно ранен на операции в маркете. Он до сих пор не пришел в себя. И придет ли вообще. Все как то пошло не правильно с самого начала. Какое то тревожное чувство поселилось у нее, когда она изучала информацию по сотруднику ФСБ, которого должна была попробовать завербовать. Вообще говоря в процессе подготовки к работе в России — она была абсолютно спокойна и уверена в своих силах. Но по прибытии...

Бывшая родина в воспоминаниях Лизы была как фотоальбом со старыми черно-белыми фотографиями. Качеля во дворе дома, где они жили с родителями — в облупившейся краске и местами проржавевшая. Когда на ней качаешься — она вся скрипит и стонет, а когда слазишь — на руках ржавчина и чешуйки краски. Еще Лиза помнила бабушку. И белую горку подушек на кровати.

А еще помнила день, который перевернул всю жизнь маленькой Лизы. Испуганные глаза матери, когда к ним к бабушке зашел сосед Ваха и сказал, что проклятым русским не место на их священой земле. И что если они не уберутся, то их всех зарежут. А бабушка ответила, что она родилась здесь и эта земля и ее тоже. На что Ваха ответил, что предупредил и дает сроку сутки. А потом пришел с работы отец Лизы. И они собрали вещи и пошли на вокзал. В след им кричали обидные слова люди с которыми прожили бок о бок много лет. Бабушка молчала. До самого вокзала. А когда садились в поезд — она крепко обняла и поцеловала Лизу. И сказала, что ей некуда ехать. В этой земле остались все родные. И от своих могилок она никуда не поедет.

Этот день Лиза помнила хорошо, хотя тогда ей и было лишь 8 лет. Потом поезд прибыл в столицу, где они оказались никому не нужными. Кругом была тьма народу. Все торопились по каким то своим делам. Что происходило дальше Лиза плохо помнила — какие то квартиры, люди. Она вновь пошла в школу. А потом родители сказали что добились разрешения на переезд в США. И все. Началась новая жизнь. Россия оттуда уже казалась страшным сном. В США были конечно свои проблемы. Но потихоньку все наладилось. Родители работали, а Лиза училась. События происходящие в России оставили свой след в душе. И когда пришла пора определяться, то Лиза решила что пойдет работать в полицию. Защищать людей и поддреживать порядок — в этом видела она цель всей своей будущей жизни. Но когда в колледже проводилось тестирование — ей поступило предложение продолжить обучение в закрытом учебном заведении ЦРУ. И она согласилась.