Трейни двенадцатая

Сержант с насмешкой хмыкает.

— Она даже музыку написала, — уже совсем начинает оправдывается Чжу Вон, — подарок мне на проводы. Марш — Красная тревога... Поэтому, она так и сказала. Опять всё перепутала...

— Марш? — удивляется сержант и принимает решение, — ладно, дашь мне запись, я посмотрю... Рядовой Чжу Вон!

— Я!

— Встать в строй! — приказывает сержант и добавляет совсем не по уставу, — главарь...

— Так точно! — отзывается Чжу Вон и, козырнув, возвращается в строй.

— Не "так точно", а "есть" — поправляет его сержант и добавляет, — или "так точно" это то, что ты главарь?

Чжу Вон растерянно молчит, огорчённый своей ошибкой. В строю опять раздаются смешки.

— Отставить смех! — орёт сержант, — Взззвооо-д, слушай мою команду! Напрааа-во! К месту проведения физических упражнений, бегооо-ом марш!

Место действия: Сеул

Время действия: вторая половина дня

По немноголюдной улице, возвращаясь с работы, идёт Юн Ми. За спиною рюкзачок, в ушах — наушники плеера. Глаза опущены вниз, выражение лица — сосредоточенное, по виду — о чём-то размышляет. Внезапно, сзади неё на улице, появляется быстро идущий парень в надвинутой на глаза бейсболке с длинным козырьком и марлевой повязке на лице. Он догоняет неспешно идущую и не слышащую из-за плеера его шагов Юн Ми, и, пристроившись сбоку, ловко расстегивает молнию на её рюкзаке. Что-то почувствовав, Юн Ми начинает тормозить и поворачиваться в его сторону, но парень, уже положив ей что-то в рюкзак, быстрым движением застёгивает молнию назад и, сильно толкнув девушку плечом, устремляется вперёд. Отлетев в сторону и с трудом удержавшись на ногах, Юн Ми решительно разворачивается в сторону обидчика, однако видит лишь его быстро удаляющуюся спину. Поняв, что враг сбежал с поля боя, Юн Ми зло шипит себе под нос ругательство. Парень поворачивает налево и скрывается за ближайшим поворотом. Потерев рукою пострадавшее плечо, Юн Ми вслух высказывается об его умственных способностях, выдыхает и, вздохнув, продолжает свой путь домой, возвращаясь к своим сложным мыслям.

Повернув за угол, и немного пройдя за поворот, она сталкивается с пожилой аджумой, выходящей из дверей небольшой аптеки. Столкновение приходится на уже пострадавшее левое плечо. Схватившись за него правой рукою Юн Ми шипит, не торопясь извиняться. Видя такое неуважение к старшим, женщина разражается возмущённой тирадой по поводу современного воспитания молодёжи в частности и царящих в обществе нравах, в общем. Аптекарша наблюдает за происходящим из-за своего прилавка, сочувственно кивая аджуме. Держась за плечо и так и не извинившись, Юн Ми по дуге обходит орущую тётку и старается быстрее уйди с этого места. Возмущённая аджума кричит ей вслед но, видя, что та убежала, возвращается в аптеку, видно желая обсудить со свидетельницей это безобразное происшествие. Подойдя к прилавку, она просит продать ей успокоительного и тут вдруг выясняется, что сумка её расстёгнута, а большого, нарядного кошелька, из которого она только что расплачивалась, в ней нет!

— Воровка! — кричит аджума, — она меня обокрала! Скорее, вызовите полицию! Я побегу за ней! Скорее звоните!

Аджума выбегает на улицу и громко крича, бежит вслед за Юн Ми.

Не слышащая ничего из-за вставленных в уши наушников Юн Ми подходит к небольшому кафе, рядом с которым припаркована полицейская машина. Двое полицейских, как обычно в это время, перекусывают за столиком перед дежурством. Юн Ми идёт мимо. В тот момент, когда она поравнялась с кафе и видна посетителям, в их поле зрения внезапно появляется пожилая аджума и с криком — "воровка!" вцепляется сзади в её рюкзак. Юн Ми, с ошалелым взглядом, не понимая, что происходит, пытается одновременно вытащить из своих ушей наушники и спасти себя и свой рюкзак от сумасшедшей тётки. Но та держится крепко, вцепившись мёртвой хваткой. При этом она истерично вопит, что её обокрали, и периодически кричит — "полиция, полиция!". Из кафе выскакивают, дожёвывая на ходу, полицейские и "фиксируют" участников. Начинается "разбор полётов" по горячим следам. Выясняется, что аджума обвиняет Юн Ми в том, что та вытащила у неё кошелёк. Та, в ответ на такое, искренне возмущается и называет всё полной фигнёй и ложью. Выслушав обе стороны, один из полицейских приказывает Юн Ми показать ему содержимое рюкзачка. Пожав в ответ плечами, Юн Ми расстёгивает молнию, открывает рюкзак, и все видят лежащий сверху вышитый разноцветным бисером кошелёк, в котором аджума тут же признаёт свою вещь!

Круглые от удивления глаза Юн Ми. Озабоченные лица полицейских. Севшая на тротуар и плачущая аджума, размазывающая пальцами по щекам слёзы.

Занавес...

Место действия: полицейский участок

Время действия: чуть позже

Сижу, офигиваю. Твориться какая-то невероятная хрень. На улице на меня напала какая-то ненормальная тётка, с криком, что я её обокрал. Следом прибежали полицейские, задержали, обыскали и нашли у меня в рюкзаке её кошелёк! Что за чёрт?! Я же этого не делал! Откуда он там взялся?! Пффф... Дело пахнет керосином... Так, вдох-выдох, вдох-выдох... Я покоен, я абсолютно спокоен... Когда я уходил с работы, кошелька в рюкзаке не было. Появился он в нём где-то по дороге. Я его в него не клал... Значит, это сделал кто-то другой! Зачем? Подстава! Кто? Мммм... сложно так сразу сказать... Нужно подумать... Сейчас важнее, что говорить офицеру-инспектору... Ещё мама придёт, позвонили, вызвали... Блин! Может, ничего не говорить? Мммм... Даже не знаю. Вдруг будет с этого хуже? Тогда, что-нибудь придумать? А что? Сходу в голову ничего внятного не приходит. Поймают на несоответствиях — точно хуже будет! Тогда — всё отрицать? Не знаю и всё тут! Пусть они с аджумой разбираются. Как она мне свой кошелёк подкинула! И зачем!

Уу-у, мама пришла. Сейчас начнётся, блин!

Время действия: вечер того же дня.

Место действия: дом мамы Юн Ми

Сидим втроём на маленькой кухне — я, мама и онни. Пьём заваренный мамой успокоительный отвар. Молча. Витающее в воздухе настроение — то ли на похороны, то ли с похорон...

В полицейском участке события развивались вначале неплохо. Офицер-инспектор, молодая женщина в ладно сидящей на ней синей форме, вежливо кивая возмущённой маме, ловко управляясь с клавиатурой компьютера, быстро заполняла протокол опроса несовершеннолетней. Направляясь в полицейский участок, мама прихватила с собою все мои документы. Золотые сертификаты и контракт с дочерней компанией "Sea group" произвели очень благоприятное впечатление на инспектора. Особенно, очень удививший её размер зарплаты. По этим документам любой бы сообразил, что что-то здесь не то, просто подумав — зачем человеку с таким приличным заработком промышлять кражей кошельков? К этому дело и шло, но тут госпожа офицер задала очередной дежурный вопрос — "проходит ли ваша дочь какое-нибудь лечение?" и мама, полная возмущения от творящейся несправедливости, как говорится, осеклась. По её реакции инспектор мгновенно поняла, что "тут что-то не то" и принялась "копать". Пришлось маме рассказать и про мою амнезию и про то, что я наблюдаюсь у врача-психолога. После того, как она это рассказала, выражение лица у инспекторши как-то неуловимо изменилась. Если спросят — объяснить не смогу, как именно, но смотреть на меня она стала как-то по-другому. Впрочем, как и мама. Наверное, мама вспомнила, как я без спросу взял деньги, про казино, да и ещё, про всякое, а госпожа полицейская видно здраво рассудила, что у человека, наблюдающегося у психиатра, вполне может быть не всё в порядке с головою. И, похоже, в своём мнении она укрепилась в ходе продолжения нашей беседы. Показания аджумы и какой-то аптекарши, которая всё видела, были чёткие и уверенные. Мои же заявления, что это всё не правда и кошелёк мне подкинули, на их фоне выглядели бледно. Особенно жалкими они стали, когда меня попросили назвать подозреваемых. Кто мог мне это сделать и зачем. Ничего вразумительного я ответить не смог и, похоже, "всем всё стало ясно". Офицер-инспектор закончила заполнять бумаги и отправила меня посидеть в сторонке, на лавочку у стены, чтобы я не мешал её разговору с мамой. От её стола мама встала с изменившимся лицом и за всю дорогу до дома не сказала мне ни слова. Поняв, что "не тот момент для разговора" я не стал к ней соваться, посветив всё время размышлению о том, кто мог мне устроить такую подлянку.

Потом с учёбы пришла Сун Ок. Покормив её ужином и заварив успокоительного отвара мама рассказала ей о случившемся. Вот, сидим, молча пьём траву, размышляем...

— Так что сказала инспектор? — спрашиваю я маму, с внезапно громко позвучавшим стуком ставя свою чашку на блюдце.

Мама молчит. Сун Ок тоже.

— Я всё равно это узнаю, — говорю я, — раньше или позже, но узнаю. Лучше раньше, что бы было время подумать, как поступить.

— Инспектор сказала, — нехотя отвечает мама, — что дело будет передано в суд и посоветовала позаботиться об адвокате...

— В суд? — удивился я, — я же несовершеннолетняя?

— И что с того?! — вступает в разговор онни, — ответственность по уголовным делам наступает с четырнадцати лет! А кража — это уголовное дело!

— А, — киваю я, — понятно тогда...

— Та ####! — крепко выражается Сун Ок.

— Инспектор посоветовала, поговорить с адвокатом, — не прореагировав на прозвучавшее слово, говорит мама, — чтобы он выстроил защиту на твоей болезни. Она сказала, что при некоторых психических заболеваниях у больных возможны состояния, в которых они не отдают отчёта своим действиям. Адвокат может это доказать. Тогда можно будет просто встать на учёт в комиссии по делам несовершеннолетних. Это лучше, чем судимость...

Тишина...

— Я нормальная, — спокойно и уверенно говорю я, — меня подставили.

— Ну, кто?! Кто тебя подставил?! — взрывается Сун Ок, — Кто тебя мог подставить?! Зачем? Разве ты наследница состояния или чья-то конкурентка, а?

— Не знаю, — пожав плечами, говорю я, — но кошелёк я не брала. Я не воровка.

Мама тяжело вздыхает. Отвернувшись, Сун Ок смотрит в стену.

— Если это правда, — говорит она, — я этому человеку горло перегрызу, — глухо произносит она.

Вот те бабушка и Юрьев день... приплыли...

Место действия: рядом с работой Юн Ми

Время действия: два дня спустя

Юн Ми стоит на широких ступенях рядом с входом в главный офис, держит в руках снятый со спины рюкзак. Выражение лица у неё слегка растерянно-озадаченное, словно она не совсем уверенна в том, что ей следует делать дальше.

— Боже мой, кто это? — с насмешкой в голосе произносит Ю Чжин, поднимаясь снизу по ступеням и останавливаясь рядом с Юн Ми, — неужели это та самая девушка, которая хотела стать айдолом, но её низкая натура взяла верх и она попалась на воровстве?

Юн Ми хмуро и молча разглядывает эту появившуюся — "вдруг, откуда не возьмись". Ю Чжин в шикарном платье, с сумочкой и блестящих туфлях выглядит на все сто процентов, а на фоне Юн Ми — на все триста. Она это знает и от этого, её и так огромное ощущение превосходства становиться просто невероятным.

— Как жаль, что теперь никто не услышит твоих "великих" произведений, — с сарказмом в голосе выделяя слово "великих", продолжает говорить дальше Ю Чжин, — ну, может, разве что твои пьяные коллеги-мусорщики, которым ты будешь петь в караоке, или мусорные баки, которым ты будешь напевать по утрам, танцуя вокруг с них метлой...

Юн Ми продолжает молча разглядывать собеседницу. Собеседнице же хочется увидеть реакцию жертвы, её сопли и слёзы. Но слёз и сопель нет и разговор, похоже, идёт не совсем так, как представлялось. Поэтому, видя, что Юн Ми молчит, Ю Чжин поворачивается к стеклянной стене здания и смотрясь в отражение, начинает поправлять свою причёску.

— Твоих что ли рук дело? — хмуро интересуется Юн Ми, решив "прояснить ситуацию".

— А я уж думала, что ты такая тупая, что это до тебя никогда не дойдёт! — радостно восклицает Ю Чжин, с улыбкой поворачиваясь к Юн Ми, — вообще-то я хотела подождать пока тебя примут в агентство, а потом уже показать тебе твоё место, но... Лето, каникулы. Осенью я вернусь в Париж, учиться. Хочется перед этим отдохнуть. Решила совершить круиз по средиземному морю. Сколько тебя ещё ждать? Может, тебя ещё в агентство и не примут! Поэтому, я решила не затягивать. Закончить с этим делом и жить дальше, забыв о нём. Но ведь и так неплохо получилось, правда? Правда, ведь, неплохо?

Ю Чжин требовательно обращается к Юн Ми, требуя от неё оценки. У той же вид, несколько обалдевший. Она смотрит на Ю Чжин так, словно подозревая, что та малость не в себе.

— Почему? — спрашивает Юн Ми, — зачем?

Выражение лица Ю Чжин меняется. Радость и улыбка с него исчезают, уступая место злобе.

— Знай своё место, распутная девка! — зло шипит Ю Чжин, — посмела подумать, что можешь жить где-то ещё, кроме канавы, в которую определила тебя твоя судьба при рождении?! Решила, что достойна большего? Так вот тебе! Ползи назад, откуда вылезла и носа своего не высовывай! Всю жизнь будешь теперь меня помнить! Поняла?! А я выйду замуж за Чжу Вона и буду смеяться, вспоминая тебя, жалкая неудачница!

Юн Ми секунды три смотрит на Ю Чжин, видимо заканчивая у себя в голове "писать карту пациента".

— Я подам тебе знак, — неожиданно произносит она.

— Что? — несколько растерявшись не понимает Ю Чжин.

— Знак. Я подам его тебе один единственный раз. Это очень важно. Смотри. Когда мне будут вручать премию грэмми, я сделаю тебе рукою вот так...

Юн Ми плавным движением поднимает в сторону Ю Чжин правую руку со сжатым кулаком и оттопыренным средним пальцем. Интересуется: Поняла?

И мгновение спустя добавляет презрительно по-русски: Шалллава...

— Тссс, — презрительно выдыхает сквозь зубы Ю Чжин и, не поняв слово но прекрасно уловив интонацию, бросает в ответ, — коллэгатхыннён!

— Косё бэндзё! — парирует на японском Юн Ми и спокойно развернувшись, начинает спускаться по ступеням вниз.

(косё бэндзё - яп."общественная уборная", девушка, которая никому не отказывает. Прим. автора)

— Эй! — возмущённо кричит её в спину Ю Чжин, — куда пошла, девка?! Я с тобой ещё не закончила! А ну, вернись!

— Та пошла ты... — прилетает в ответ на могучем, но непонятном русском.

Время действия: вечер этого же дня

Место действия: дом семьи Чжу Вона. Кабинет Му Ран. За столом сидит его хозяйка и, по-стариковски отставив перед собою лист бумаги, неторопливо читает, зачитывая вслух понравившиеся места. Рядом со столом, на диванчике, терпеливо ждёт Хё Бин.

-... "влияние маршей времён первой и второй мировой войны, советских маршей того же периода, а так же, несомненные заимствования произведений славянских композиторов"...