Самхейн. Восхождение.

Со словом "мать" была отдельная история. Дело было в том, что сын ведуньи с поразительной охотой запоминал именно грубые, бранные слова, которые с удовольствием потом и повторял назло негодующей Херрее.

Что же касается пресловутого слова "мать", то его ребёнок также употреблял нарочно, чтобы позлить ведунью, которой хотелось, чтобы её сын относился к ней поласковее.... Но на этот раз мальчуган не принял обычных правил игры, вместо этого он в свою очередь уставился на ведьму своим не по-детски серьёзным взглядом и непривычно тихим голосом прошептал.

-Хорошо, я запомню ... мама....

* * *

-Ё...ный топор! Ё...ный топор, твою мать! — Упоённо кричал жуткий ребенок, прыгая по хижине.

-Прекрати немедленно!

-Ё...ный топор! — Не унимался пацан. — Я уронил на ногу ё...ный топор!

-Я же тебе запретила его трогать!

-Я не трогал! Я в лесу лесорубов видел, а один из них как уронит топор себе на ногу! ... Ё... ный топор!

-Я же говорила тебе, чтобы ты не приближался к людям! Они могут убить тебя!

-Что ещё за новости?! — Неожиданно набычился ребёнок. — Я их сам всех поубиваю! Пусть только сунуться!

Херрея задумчиво прикусила губу. Слова её сына, несмотря на крайне юный возраст последнего отнюдь не были пустой похвальбой. Однажды ведунья взяла его с собой собирать травы, надеясь, что это отвлечёт мальчугана от всяких глупостей. Надежды оказались напрасными.

Кошмарный ребёнок носился по поляне за белками, абсолютно не интересуясь тем, чем занималась его мать, как вдруг неожиданно на поляну вышел матёрый волчище и угрожающе оскалился на мальчугана. Херрея даже не успела ещё толком ничего понять, а её сын уже, приняв свой звериный облик, ринулся на лесную бестию.

Он был в два раза меньше своего соперника, но это его ничуть не обескуражило. Упругий чёрный комок мышц и когтей резво прыгнул на волчару и впился ему зубами в нижнюю челюсть, а затем резко мотнул головой в сторону, вырывая её с корнем. Раздался жалобный скулёж, и матёрая зверюга рухнула на землю, обливаясь кровью, и вскоре затихла.

-Хорошая добыча! — Радостно прорычал жуткий ребёнок и легко вырвал у своего мёртвого соперника пару верхних клыков. Растерянной Херрее оставалось только одобрительно кивнуть, отчего мальчуган расплылся в кошмарной улыбке, которая, наверное, довела бы до обморока и матёрого воина Света...

-Ё... ный топор! — Вновь напомнил о себе неугомонный отпрыск.

-Если ты немедленно не прекратишь ругаться, я запущу в тебя тарелкой!

-Только попробуй! ... Ой, ё...ный топор! — Жуткий ребёнок, видя, что мать и впрямь взяла в руки обозначенный ею предмет, решил больше не искушать судьбу и пулей вылетел на улицу...

* * *

А время всё продолжало свой бесконечный забег. Прошло ещё четыре года, а у восьмилетнего мальчугана так до сих пор и не было имени. Надо сказать за последнее время он изрядно изменился. Его кожа потемнела, приобретя оттенок тёмной бронзы, тело стало намного более пропорциональным, а черты лица потеряли гротескную уродливость и стали, несмотря на явную хищность, весьма привлекательными. Правда, голова и тело оставались абсолютно лысыми без малейшего намёка на волосяной покров, но всё равно теперь он уже не столь сильно напоминал кошмарного выходца с земель Тьмы.

Что же касается характера мальчугана, то здесь тоже произошли довольно существенные перемены, правда не в столь глобальном масштабе. После того памятного разговора с Херреей он перестал охотиться на лесное зверьё ради удовольствия, убивая лишь в случае крайней необходимости, к тому же парень изрядно поумнел и даже стал почитывать те немногие книги, которые ведунье чудом удалось вынести из цитадели Чёрных сестёр.

Но вот что касается различного рода проделок и шалостей то здесь всё осталось без изменений, разве что теперь его жертвами становились не домашние, а все без исключения селяне, так как Херрея, видя, что её сын теперь вполне похож на человека, разрешила ему не таясь ходить по деревне, о чём потом, кстати говоря, сильно пожалела.

Стремясь отвлечь сына от проказ, Херрея пробовала загружать его домашней работой, но и здесь особо не преуспела, поскольку работник из мальчугана, несмотря на его недюжинную физическую силу, оказался на редкость хреновый. Часто случалось так, что, наказав сыну нарубить дров для очага ещё утром, она уже вечером обнаруживала, что к топору за весь день так никто и не притрагивался.

Тогда ведунья сама принималась за дело, а её нерадивый отпрыск орал на неё, говоря, что ей вредно заниматься тяжёлым трудом, и что он всё сделает сам, о чём тут же благополучно забывал, поскольку слишком много мыслей, далёких от работы постоянно вертелось в его бедовой голове. Да, вот такая вот жизнь без затей и без прикрас...

Однажды, читая очередную книгу из коллекции ведуньи, которую она каким-то чудо умудрилась вынести из замка своего гибнущего клана, он натолкнулся на приключения какого-то героя, и ему встретилось слово "Хаос", которое раньше ему никогда не встречалось, написанное на древнем языке эрдов, которому начала обучать его Херрея, и замер, как громом поражённый.

Внутренний голос прошептал ему "твоя Сила", мальчуган принялся лихорадочно обдумывать новую информацию. "Раз моя Сила это Хаос — рассуждал он — значит, и звать меня должны как-то похоже, а то до сих пор хожу без имени, как идиот! Как же назвать себя, что бы за имя придумать, чтобы оно звучало достаточно грозно и было мне под стать?" ... И внезапно его осенило.

-Мать! — Громко рявкнул кошмарный ребёнок Херрее, которая в это время спала на своём ложе, так как время было уже довольно позднее. — Мать, твою мать!!! — Уже громче рявкнул нерадивый отпрыск, видя, что ведунья не просыпается.

-Ты, что очумел совсем? Ты знаешь, сколько сейчас времени?! — Недовольно заворочалась на своём ложе Херрея.

-Да неважно! Мать, я себе имя придумал!

Сон ведуньи как рукой сняло. Ну, наконец-то! А то она уж думала, что её сыночку, словно лесному зверю абсолютно всё равно, как его будут называть, и ей придётся придумывать ему имя самой.

-И какое же имя? — С внутренним трепетом спросила Херрея, интуитивно чувствуя, что оно вряд ли будет связано с чем-то хорошим и добрым.

-Моя сила — Хаос! — Гордо прорычал мальчуган. — А сам я воин! Значит, теперь меня будут звать Меч Хаоса! А на том древнем языке, которому ты меня начала учить, Меч Хаоса будет ... Самхейн!...

* * *

-Самхейн!... Самхейн, ну-ка иди сюда! Ты зачем вчера кошку к забору старосты привязал?

-А чо, смешно...

-Я тебе дам смешно! Ко мне сегодня староста приходил скандалить! Почему я должна страдать из-за твоих шалостей!

-Он что тебя обидел? Щас пойду ему е...ло набью! — Угрожающе прорычал Самхейн.

-Не надо никому ничего бить! И прекрати ругаться, в конце концов!... Хотя бы при мне!

-Ладно, не буду...

-Сынок, пойми, ты живёшь среди людей, а с этим надо считаться! Да и потом кошке, наверное, тоже не сильно понравилось, когда ты её к забору привязал! А если бы тебя кто-нибудь также привязал?

-Пусть только попробует... — С мрачной угрозой прорычал Самхейн.

-Ну, хорошо, а если Осса кто-нибудь...

Лицо отпрыска Херреи заметно побледнело, а его самого начала бить мелкая дрожь.

-А где Оссик? Его что, правда... Кто?!

-Да успокойся ты, никто твоего Оссика не трогал, гуляет он где-то, весна же... Сынок, давай договоримся, что ты больше не будешь доставлять другим неприятности, ты же уже не маленький и должен понимать, что нам не стоит привлекать излишнее внимание.

-Хорошо, мама,... а Оссика, правда, никто не трогал?

-Правда, правда,... — усмехнулась Херрея. — Сынок, пойди, наруби дров, а я пойду травы собирать. Если придёт Трикл, то его настойка стоит на столе вот в этой склянке. Смотри, не перепутай. Если же кто другой заглянет, то пусть меня подождет... И давай без глупостей, ладно?

-Ладно, ладно... — Пробурчал нерадивый отпрыск, и поплёлся во двор. Настроение у него было хуже некуда. Вместо того чтобы играть или заниматься каким-нибудь другим интересным делом ему придётся снова рубить эти проклятые дрова, чтоб их разорвало...

Колка дров была для Самхейна самым нелюбимым занятием из всех сродни наказанию божьему, но как ни крути, работу эту за него никто не сделает, поэтому мальчуган, тяжело вздохнув, взял в руки топор. Он разрубил всего три поленца, когда во дворе неожиданно промелькнул чёрный смазанный силуэт.

-О, а вот и Оссик вернулся! Ну, иди ко мне мой маленький... Да не кусайся ты, скотина такая!

-Мяя...

-Ори громче, никто тебя не услышит... — Самхейн повинуясь давней привычке, которая с возрастом так никуда и не ушла, принялся с упоением тискать кота, начисто забыв о дровах.

-Кх, кхм....

-А ... Что! ... Кто! — Заполошно рявкнул Самхейн, дико озираясь, недовольный, что его застали за таким странным занятием.

-Я извиняюсь.... — Старый Трикл переминался с ноги на ногу, избегая смотреть на Самхейна. — А матушка Херрея дома?

-Нет!!! ... Чего тебе?!

-Так это ... от головы что-нибудь есть?

-Есть.... Топор.— Самхейн мрачно продемонстрировал старику означенное орудие для рубки дров. — Голова не болит, тогда, когда её нет.

-Иизвиняюсь... — Испуганный Трикл поспешно скрылся от греха подальше, а то кто знает, что у этого чудовища на уме...

* * *

-Эй, Ворв, ну-ка подойди сюда! — Стайка пацанов лет девять окружила такого же худощавого паренька, со спокойными карими глазами и длинными каштановыми волосами, сидевшего на поваленном бревне.

-Зачем? — Голос названного Ворвом звучал слегка растеряно, чувствовалось, что он побаивается остальных детей и в особенности крепкого белобрысого паренька, который к нему и обратился.

-Ну, подойди, подойди, не бойся, бить не буду. — Протянул блондинистый мальчуган, чувствовалось, что в этой шайке он был заправилой и вожаком.

Названный Ворвом нехотя подошёл.

-Это ты что ли тут песенки распеваешь? — Недобро прищурился белобрысый.

-Ну, я...

-Ты что, девка, что ли?

-Нет...

Бац! Крепкий кулак блондина одним ударом сбил кареглазого паренька на землю.

-Что б больше я не слышал, твоих песен, понял?... Понял, я тебя спрашиваю?!

-Это не твоё дело... — Явно пересиливая себя, выдавил Ворв, поднимаясь на ноги.

-Тебе чо, мало что ли? — Недобро окрысился белобрысый. — Ну, щас ты у меня...

-Оставь его в покое, Дряг. — На поляне появился ещё один мальчуган с абсолютно лысой головой. — Мне нравится, как он поёт.

Названный Дрягом в нерешительности замер. Он слишком хорошо знал вновь пришедшего сынка ведуньи, которая, как судачили бабы, родила его то ли от какого-то демона, то ли ещё от кого, и в другой ситуации ни за что не стал бы с ним связываться, но сейчас на него смотрели другие мальчишки, у которых он считался за вожака, поскольку был самым сильным, и это придало ему смелости.

-А кто ты такой, чтобы мне указывать, ведьмино отродье! У тебя даже имени нормального нету! И родила тебя мамаша непонятно от кого!

-Ты ошибаешься, у меня есть имя. — Абсолютно спокойно ответил Самхейн, но от его голоса у всех присутствующих побежали мурашки. — А вот насчёт моей матери ты зря...

Сильнейший удар ногой в живот заставил крепыша Дряга согнуться от невыносимой боли, и в следующий миг острые зубы сына Херреи впились парню в ухо. Раздался истошный визг, и Дряг принялся кататься по земле, прижимая руки к тому месту, где только что находилась его ушная раковина.

-Это тебе на память о нашей сегодняшней встрече, падаль. — Брезгливо процедил оборотень, швырнув искалеченному парню окровавленный кусок плоти, бывшей некогда его ухом. — И на будущее запомни. Меня зовут Самхейн.

-А вы чего тут встали?! — Сын Херреи внезапно повернулся к остальным мальчишкам. — Ну-ка живо с...бли отсюда!

Испуганных пацанов как ветром сдуло, и Самхейн, наконец, обратил своё внимание на Ворва, который глядел на него широко распахнутыми карими глазищами.

-А ты что же, меня не боишься, что ли?

-Нет....

-А почему?

-Ты добрый...

-Ха, ха, ха, ... — Весело рассмеялся оборотень, а потом вдруг неожиданно серьёзно и даже как-то по-детски спросил. — Разве?

-Да ... добрый.... Не такой, как Дряг.... Вот только ухо ты ему зря откусил, ... как же он теперь будет ... без уха-то....

-Ничего, новое себе вырастит.... Ах, да вы же люди не умеете себя восстанавливать! Ну, всё равно, сам виноват, нечего было на мою мать обзываться! ...

-А тебе, правда, понравилось, как я пою?

-Ага, ещё бы! — Самхейн мечтательно закатил глаза. — Очень красиво....

-А ты сам умеешь петь?

-Не знаю, не пробовал.... Но я могу говорить голосом любого, кого услышу!

-Ух, ты! А моим сможешь?

-Ух, ты! А моим сможешь? — Повторил оборотень голосом Ворва.

-Ничего себе! А давай, я начну петь, а ты подхватишь!

-Давай....

Ребята весело затянули какую-то незамысловатую детскую песенку, которая, кстати, получалась у них весьма неплохо, за счёт наличия у обоих музыкального слуха и недюжинного вокального таланта Самхейна, который благодаря своей физиологии мог вытягивать даже самые сложные ноты.

-А можно к вам? — На поляну, застенчиво улыбаясь, вышел ещё один паренёк с длинными золотыми волосами и уже очень красивым, несмотря на юные годы лицом.

-А ты умеешь петь, Морт? — Вопросом на вопрос ответил Ворв.

-Конечно. — Важно кивнул названный Мортом. — Все полуэльфы умеют петь, это каждый знает.

-Ну, тогда присоединяйся. — Великодушно разрешил Самхейн, и весёлая песня зазвучала уже на три голоса.

* * *

-Пап ... папа.... — Ворв осторожно приблизился к отцу.

-Ну, чего тебе, сынок? — Недовольно проворчал могучий черноволосый мужчина, облачённый в кожаный фартук, откладывая в сторону здоровенный молот. — Ты же видишь, я сейчас занят.

-Пап, я себе друга нашёл ... вернее даже двух.

-Ну, наконец-то. — Добродушно проворчал кузнец. — А то я уж думал ты так будешь один на звёзды свои заглядываться....

-Пап, он меня от Дряга защитил! Дряг меня бить начал, а он сам его побил! Правда, ещё ухо зачем-то отгрыз....

-Подожди, ты о ком сейчас говоришь? — Посерьезнел отец.

-Так о Сэмхе, сыне ведуньи Херреи!

-Понятно.... Знаешь, сынок, я думаю, что тебе не стоит с ним общаться. В деревне на него итак уже косо смотрят, вот-вот кто-нибудь слугам Света донесёт, а у них сам понимаешь, разговор короткий, если что и нас заодно могут прихватить....

-Пап, ну как же так! Он же хороший! Он же меня от Дряга спас!

-А ухо парню отрывать зачем было, а? Хороший человек так бы не поступил....

-Да нет же! Дряг про его мать начал всякие гадости говорить, вот он и не стерпел!

-Да.... Ну, не знаю.... Ладно, вот что. Ты давай-ка, приводи своих друзей завтра ко мне. Познакомимся поближе.... И ещё, давно пора уже научить тебя драться как следует, а то, что за срам, сын бывшего наёмника не может сбить рога какому-то отпрыску деревенского старосты....

* * *

-Я тебе сколько раз говорил, уйми своего зверёныша! — Захлёбывался визгом староста, коренастый, крепкий мужик лет сорока. — Он моего сына искалечил! А что дальше будет?! Он людей убивать начнёт?!