Силора. Жизнь после смерти.

-Что ты бормочешь, богохульник! — Вскинулся задетый за живое священник. — Пади на колени и моли Святого Самаэля о прощении! В великой милости своей спас он наш мир ценою жизни своей, может и тебя, дурака помилует!

-Да... спас... триста лет тому назад... Я помню его... Не было у него никаких крыльев... да и звали его не Самаэль... а этот... как его, дьявола... Сссс...Самхейн...

-Эй, слышь, чубатый! — Грубо окликнул капитана один из троих головорезов за столом. — Ты чего это хулу на нашу веру возводишь? Здесь тебе не ваш поганый Сархалион, так что следи за своим вонючим языком, пока тебе его не отрезали!

-Да пошел ты к бездне... — Вяло огрызнулся Урхаган и приложился к кувшину. С его бритой налысо головой, длинным чубом и смуглой кожей его постоянно принимали за джеррийца, чью расу истребил ныне покойный Бог Смерти Сахмет три столетия назад. Теперь джеррийцы практически исчезли с лика Силоры, и лишь отдельные редкие экземпляры, что пошли от уцелевших джеррийских наемников тех лет все еще бродили по миру.

-Чего ты там вякнул? — Развязно протянул головорез, вальяжной походочкой приближаясь к столику Урхагана. — Может, пойдем, выйдем? — Он недвусмысленным кивком указал капитану на дверь.

-Зачем выходить, мы и тут можем. — Не согласился пропойца и от души шарахнул бандита тяжелым кувшином по голове.

Тот рухнул как подкошенный. Двое его товарищей тут же вскочили со своих мест и ринулись на подмогу, на ходу обнажая длинные боевые кинжалы. Урхаган, однако же, не растерялся и схватил тяжелый табурет, на котором до этого сидел.

В дальнейшем оказалось, что далеко не всегда количество побеждает качество. Несмотря на постоянное пьянство, капитан был весьма грозным бойцом, особенно по рамкам смертных, и потому уже через минуту оба бандита валялись на полу оглушенные и могли только слабо стонать. Капитан же отделался лишь небольшим, но довольно глубоким порезом на щеке.

-Мораль сей басни такова. — Не зли бравого морского волка, целее будет голова. — Глубокомысленно продекламировал Урхаган только что сочиненные им стихи и, покачиваясь, двинулся к выходу. Его ждал дом.

* * *

-Так ты значит, вчера еще и подрался... — Неопределенно протянул Авар, сумрачно глядя на изрядно помятого вчерашними возлияниями капитана. Его порез уже практически зажил, но взгляд до сих пор был мутноватым. — Все веселее и веселее... Нет надо быстрее сворачивать тут все дела и валить из города... Рамон, что там Вэл?

-Я послал ему мысленный зов, но он почему-то пока не торопится отвечать... Странно, обычно он всегда отзывался сразу. Связь создателя с его птенцом крепка...

А вы не знали? Да, да именно так. Рамон стал вампиром три столетия тому назад. И обратил его не кто иной, как сам Владыка Ночи. Таким образом, юноша-эмпат решил ту свою проблему, которая до этого беспокоила его чуть ли не каждый день. А именно недостаток физической силы и боевого умения. Особенно по рамкам бессмертных.

Теперь же проблема была решена, и по негласной иерархии сил он стоял в компании на предпоследнем месте. На последнем, как вы уже, наверное, поняли, стоял постоянно квасящий капитан...

-Ну и что, подумаешь, подрался эка невидаль... — Не согласился Урхаган, держась за голову. — Что мне было стоять что ли...

-Тебе следовало бы поменьше шляться по всяким злачным местам!... — Парировал Авар. — Впрочем, ладно, тебе все равно ничего не докажешь... Значит, говоришь, Владыка Ночи не откликается на зов... это очень плохо. Не хотел бы я расставаться с нашим домиком... Ладно, выждем еще неделю, если Вэл так и не объявится, придется уходить так. Нутром чую, ждать больше нельзя...

Глава третья. Кровь за кровь.

Дом Кукольника был хорошо известен на всю округу. Особенно среди беспризорных детей. Ну, еще бы. Где вы еще видели, чтобы каждое утро грязным оборванным заморышам выдавали по медяшке? Причем, абсолютно ни за что? Вот то-то и оно. А у Кукольника выдавали.

Он сам выходил и в порядке строгой очереди раздавал монеты голодным детям. Добр был старина Кукольник, но остерегись влезть вне очереди или отобрать медяк у более слабого! Зорки глаза фокусника и цепки пальцы его, что немилосердно выкрутят ухо нарушителю и безжалостно вышвырнут вон.

И если первый раз ты нарушишь правило, то не получишь денег один раз. Если во второй — то потом три дня не приходи. Ну а если и в третий раз опростоволосишься — то навсегда закроются для тебя гостеприимные двери дома уличных артистов. И не плачь потом, и не проси помиловать тебя! Крепка память Кукольника и нерушимы его правила. Ни разу не было еще такого случая, чтобы простил он того, кто три раза подумал, будто бы он умнее и хитрее самого хозяина дома.

Камир, как и всегда стоял в неровной шеренге уличных сорванцов, терпеливо дожидаясь своей очереди. Как даст Кукольник монетку, надо тут же со всех ног рвануть в близлежащий трактир, где тебе за медяк нальют тарелку постного супа или дадут пирожок из тех, что поплоше.

Вообще, конечно, за медяк можно купить два хороших пирожка или две тарелки супа, но тут уж ничего не попишешь. Трактирщики пользовались бесправным положением беспризорников и безбожно обманывали их, зная, что те все равно ничего не смогут с этим поделать. Да к тому же старшие товарищи уже на улице подальше от дома Кукольника бессовестно отнимали деньги у тех, что помладше, а Камиру было всего пять. Весьма незавидная доля.

Так что следовало поторопиться и получить свою порцию еды, до того как тебя заметят и нагонят старшие, ведь нередко случалось так, что скудная утренняя трапеза оставался единственной за весь день.

Но сегодня все обошлось. Круглый медяк, как и положено, перекочевал с изящной ладони Кукольника в маленькую заскорузлую ладошку, а уже потом толстый краснощекий трактирщик ни с того ни с сего расщедрился настолько, что выдал обалдевшему от счастья мальчугану цельный большой калач, посыпанный сахарной пудрой. А говорят, что Всевышнему нет дела до нас грешных... Вот и верь после этого людям...

* * *

-Ну, че? Этот? — Крепкий высокорослый мэртиссец вопросительно уставился на троих помятых головорезов со следами недавней трепки.

-Этот, этот... — Недовольно процедил тот. — Я его, суку, на всю жизнь запомнил... Только у него порез должен быть на щеке, а этот... целый...

Шестеро головорезов расположились в темном углу подворотни, откуда наблюдали за покачивающимя запоздалым прохожим, который, несмотря на довольно позднее время, нисколько не скрываясь, шагал по улице насвистывая незамысловатую мелодию.

-Подожди, чего ты тут мне лепишь... — Недовольно нахмурился главарь. — Это он или не он?

-Да он, он точно. — Поддержал товарища другой бандит. — Может и правду вчера в трактире бормотал...

-Кто бормотал?

-Да этот... сын степи... Базарил будто бы триста лет назад самого святого ангела Самаэля видал!

-Дык понятно, пьяный был вусмерть! — Тихонько заржал еще один.

-А порез тогда куда делся? — Не согласился первый. — Я ж хорошо помню, как я его разукрасил. Такой удар на всю жизнь шрам оставляет, а у этого ничего... Ясен пень без магии дело не обошлось.

-Слышь, атаман, может, ну его к бесу? — Робко подал голос еще один. — Узнал я его, он у Кукольника его марионеток озвучивает, а тот с Гротуррой якшается. А он сам знаешь... Да и сам этот артист... в общем стремный какой-то...

-Ладно, щас разберемся, что это за фрукт. — Хмыкнул главарь. — А вы чтоб держали его на прицеле. — Повернулся он к двум головорезам, вооруженным арбалетами. Только рыпнется сразу стреляйте,... а к Кукольнику этому сраному у меня еще должок имеется,... девку он у меня увел... эту как ее... Риту. Видал один из наших ее у него дома...

-Это ту, которую на площади едва не казнили? — Вытаращил глаза один из шайки. — Слышь, атаман, там ведь дело совсем жареным пахнет. Сам ведь помнишь, как все было...

-Помню, помню... да не бздите, мы с этим только малость потолкуем и все. А Кукольник все одно потом не дознается, кто его дружка завалил... Все пошли. Неча зря базары разводить... Эй, сын степи! — Нагло окликнул он капитана, который уже почти дошел до перекрестка. — Потолковать с тобой хочу... Да не бойся, не тронем, ежели рыпаться не будешь... — Рассмеялся он, медленно приближаясь к Урхагану. За ним шли пятеро его подельников. Двое из них напряженно следили за каждым движением капитана, направив на него небольшие арбалеты, весьма удобные для уличного боя. — Нехорошо, знаешь ли, моих людей обижать...

-Это которых... Ааа... узнал, узнал... Все вам неймется, все вам мало... — Пробурчал Урхаган и двинулся дальше, не обращая внимания на опешивших бандитов.

-Стой, я еще не закончил... — С угрозой протянул головорез, стараясь скрыть свой страх за показной бравадой. — Ты мне должен, а я никому и никогда не прощаю долги...

Внезапно в одном из углов подворотни послышался слабый шорох. Короткий кивок атамана, и вот уже один из бандитов тащит за шиворот упирающегося сорванца лет пяти с расширенными от ужаса глазами.

-Вон, атаман, смотри, кого словил! — Довольно осклабился головорез.

-А знаю его... — Хмыкнул атаман. — Этот на меня работает... Ну и чего ты здесь забыл?

-Отпусти мальца... — Мрачно протянул Урхаган, повернувшись в сторону бандитов.

-Да ну? — Усмехнулся атаман. — А давай так. Ты мне рассказываешь, как ты умудрился так быстро залечить свою рану, а мы тебе отдадим это отродье... Ну так как? Кто ты бессмертный, или кто?

-А если и так то что? — Хмыкнул Урхаган. — Тоже таким хочешь стать... Все вы хотите... А что ты будешь с этим делать... Бесконечная жизнь... без цели и смысла...

-Это уж я сам решу. — Нахмурился Ухор. — Так каков твой ответ? Как стать таким как ты?

-Как стать таким как я? Дык это совсем просто! — Всплеснул руками Урхаган. — Цалуй меня прямо в жопу! — И, выставив свой грязный афедрон, (имеется в виду штаны) ринулся на опешивших от такого бандитов. Головорез, державший мальчика рухнул как подкошенный, сбитый с ног мощным хуком справа.

Мелькнула длинная сабля, и еще один из банды упал, захлебываясь кровью. Свистнули арбалетные болты, и капитан рухнул на землю, умудрившись перед падением сразить еще одного. Паренек опрометью бросился прочь, за ним с проклятьями устремились уцелевшие бандиты, и лишь сам Ухор на секунду задержался, чтобы перерезать лежащему капитану горло.

-Живи, сынок... Живи, как я не сумел... — Еще успел еле слышно прошептать Урхаган, прежде чем милосердная смерть сомкнула над ним свои объятья...

* * *

-...Так, погоди, не части... — Раздраженно оборвал Авар испугано озирающегося парнишку. — Точно уверен?

-Точно, господин Кукольник, это ваш друг был... Они его из арбалетов завалили, а он меня спас...

-Так, Рамон, буди Хирама и Гротта. А ты... Как тебя зовут?

-Камир, господин Кукольник.

-Камир... Дорогу показать сможешь?... Ну вот и славно.

* * *

-Вот значит, как... — Авар потерянно наклонился над бездыханным телом Урхагана. — Эх, капитан, капитан... Ведь говорил я тебе, не шляйся ты по этим кабакам проклятым... Да что там теперь ... От смерти все одно не убережешься...

Хирам и Гротт сочувственно молчали. Рамон же плакал навзрыд, нисколько не стесняясь своего трехсотлетнего возраста. Капитан, несмотря на постоянное пьянство, был ему, да и всем остальным настоящим другом, и теперь вампиру было мучительно стыдно за то, что в последнее время они были столь требовательными и суровыми по отношению к нему.

Головорезы Ухора так и не смогли поймать мальчонку, который тоже знал погибшего и посему помчался прямиком в дом Кукольника. Ему повезло. Ловкий и незаметный, он сумел ускользнуть от бандитов в непроглядном ночном мраке, и те так и не сумели его обнаружить.

-Ладно... Оставлять его тут не дело. — Вновь подал голос Авар. — Возьмем с собой и похороним на заднем дворе. Так как он того заслуживает...

* * *

-Ну, старшой, дальше то что делать будем? — Гротт-Урод вопросительно уставился на Авара.

-Что-что... Да ничего. Надо валить из города. Но перед этим неплохо было бы посчитаться с теми, кто убил капитана... Вот и первая потеря... — Лицо Плачущего приобрело донельзя скорбное выражение. Было видно, что он глубоко переживает гибель друга, хоть и сильно старался этого не показывать.

-Авар, к нам гости... — Голос появившегося в гостиной Рамона не предвещал ничего хорошего.

-Кто там на этот раз?

-Из самого Ордена Страждущих пожаловали.

-Вот дьявол, как же не вовремя... — Еле слышно пробормотал Плачущий. — Хирам, Рита, Камир, спрячьтесь в подполе!... Все?... Давай, зови. — Кивнул он уже Рамону. — И не расслабляйтесь. Еще неизвестно, с чем они к нам пожаловали...

-Мир вашему дому. — В гостиную неторопливо по хозяйски вошел невысокий человечек в серой рясе в сопровождении двух дюжих стражей в золоченых панцирях воинов света.

Авар прищурился. Сила во вновь пришедшем была и немалая, но только не своя. Заемная. Невидимые магические нити от его фигуры уходили куда-то на юг, но Плачущий не мог проследить их путь до самого конца. Не хватало сил. Да и магия в служителе Атона была ни на что не похожа. Какой-то пульсирующий сгусток, полыхающий многоцветьем от взгляда на который тут же начинало ломить виски.

Бог Ветра кинул короткий предостерегающий взгляд на Рамона, и тот также еле заметно кивнул в ответ. Священник если и заметил этот короткий диалог, то не подал вида, и продолжил, как ни в чем не бывало.

-Ну, здравствуй, чадо. — Холодно усмехнулся он, глядя на Авара. — Вот и свиделись... Как звать то тебя?

-А Кукольником и звать. — Дерзко усмехнулся Плачущий. — С рождения не помню ни отца, ни матери. Тем и пробавлялся, что своих кукол за ниточки дергал. Так что нет у меня имени, господин священник.

-Да... Ну допустим. Собственно говоря, меня не это интересует, а знаешь что?

-Что? — И глазом не моргнул Бог Ветра.

-Да слухи о тебе нехорошие ходят. Говорят чернокнижник ты, детей ешь...

-Брехня это все. Я самый обычный человек. А слухи эти распускают те бездари и неумехи из нашей плеяды, которые завидуют мне, что на моем шоу больше всего зрителей.

-А беспризорные дети возле твоего дома, что каждое утро делают? Или тоже скажешь, не было такого? — Не унимался священник.

Орден Страждущих возник меньше года назад как раз примерно тогда, когда служители Атона овладели магией. После гибели Атонфересса в Войне Потрясений и смерти всех магов высшего звена, чародейство в империи света переживало упадок. Нет, конечно, все основные действующие школы стихий сохранились, но и только. Ни о каком прежнем положении при дворе не могло быть и речи. Нынешние маги казались жалкими фиглярами по сравнению с теми, что жили три столетия тому назад.

А вот как раз церковники ни с того ни с сего начали творить чудеса именем Всевышнего, чего ранее никогда не случалось, и быстро отодвинули привычных чародеев на второй план. Слуги света — старое название, заимствованное священниками из прошлых эпох стали вновь очень грозной силой, и теперь даже сам король не принимал ни одного решения, не посоветовавшись с их главой, ныне носившим титул Архипрелата.