Чепай

— Love is love, let's come together! Love is free it lasts forever! — первые же такты бессмертного шедевра Армии Любовников подействовали не хуже воспетой акынами ферганской травы. Стены камеры подёрнулись розовым туманом, и Ваша Покорная впервые ощутила себя вне тела.

— Есть синхронизация, — донёсся откуда-то изумлённый голос Ксении. — Шестьдесят три процента, увеличивается! Отклик термен-камеры стабильный!

Руки и ноги стремительно тяжелели. Айфончик с наушниками пропали из восприятия. Где-то чуть ниже живота набух жаром и заворочался на холостых пока что оборотах мощный двигатель. Яркие алые транспаранты один за другим выскочили перед глазами на периферии зрения.

— Не подключён, — Ваша Покорная в недоумении переводила взгляд с одного тревожного сигнала на другой. — Не подключён. Боекомплект отсутствует. Не подключён... Это чего за дела вообще?

— Единица хранения первой категории, — судя по всему, Романенко хотел добавить пару нелестных эпитетов, но лишь снова закашлялся.

— Видите ли, Женечка, мы, в некотором роде взяли его на складе без спросу, — пояснил Арон Моисеевич. — Престранная история, по документам БК-013 уже полгода как отправлен в киевский военный округ, но спец-локомотив так и не приехал, только навесное оборудование забрали, оно, знаете ли, помещается на обычных платформах...

— А как же кува... — остатком фразы Ваша Покорная банально подавилась. Транспарант "приспособление для саморемонта: подключено" ответил на этот вопрос лучше тысячи слов.

— Поднимай машину, — выкашлял Романенко. — Время.

Первый шаг вышел кривым и неуверенным. Второй и третий пришлось делать очень быстро — лишь бы не уронить многотонную стальную махину. А затем Ваша Покорная ощутила, что с каждым шагом преодолевает метров по десять — и никогда ещё в жизни не чувствовала такой свободы в движениях.

— Девяносто семь процентов, — обалдело выдохнула где-то на периферии восприятия Ксения. — Девяносто восемь! Арон Моисеевич, рассинхронизация меньше полупроцента!

— Ну, всё! — исполинская кувалда несколько раз крутнулась в стальной руке под басовитый гул воздуха. — Металлолом на бирже сегодня подешевеет!

* * *

Возвращения "Чапаева" серый не ждал. Если бы не яркие гроздья сигнальных ракет, он бы даже не обернулся. К сожалению, оповещение у противника работало как часы. Кто-то из танкистов не постеснялся вовремя позвать на помощь.

К тому времени они уже расстреляли один поезд, и преследовали второй на городских улицах. Насыпь шла вдоль настоящего лабиринта частной застройки, так что серые коробки танков безжалостно давили заборы и курятники в погоне за составом-беглецом.

— Ос... — Романенко снова закашлялся. — Остановите их! Поезда должны уйти!

Это слегка походило на гольф. Удар кувалды на длинной ручке подхватил с земли серую коробочку вместе с доброй парой кубометров грунта — и отправил в полёт ворохом разрозненных деталей и рассыпанных траков. Недалеко — до первой избы.

— Лунка! — поддавшись минутной слабости заорала Ваша Покорная и ни капли не удивилась, когда металлический вопль раскатился по всему городу.

Танкисты бросились врассыпную. Теперь они больше не чувствовали себя такими безнаказанными, а тесные улочки и приземистые избы превратились в смертельную ловушку.

Попытки срезать углы заканчивались в основном тем, что серые коробочки с бешено крутящимися гусеницами сползали в канавы, застревали в нагромождении переломанных брёвен и тонули в осыпавшихся компостных ямах.

Уцелели в основном те, у кого хватило яиц даже в такой обстановке помнить о контроле над машиной — но кувалда Вашей Покорной изрядно проредила их нестройные ряды.

Похожи на гробики пехотные бронетранспортёры не стали даже приближаться к городу. Оторвавшиеся слишком далеко вперёд танки и так слишком щедро платили за лишнюю самонадеянность на узких кривых улочках.

Одинокий серый колосс оказался для них весьма ненадёжным прикрытием. Неудачный выстрел годендагом лишь без особого толку завяз в размётанной избе. Ваша Покорная шагнула навстречу противнику, наступила окованной металлом ногой прямо на цепь, и подхватила её с земли.

Вражеский пилот явно что-то начал подозревать, но просто бросить оружие так и не решился.

Зря.

Рывок заставил его сделать несколько валких шагов прямо через избы. Второй — отыграл ещё полсотни метров.

Звенья цепи звякнули между пальцами свободной руки. Наконечник годендага свистнул и с грохотом обрушился на щит противника. Второй удар, пока тот не успел опомниться, рывок, и вот уже коротконогая серая махина полубежит-полупадает навстречу кувалде Вашей Покорной.

Мощный удар снизу вверх заставил врага замереть на ходу. Тычок в голову — отшатнуться на шаг назад. В этот момент Ваша Покорная находилась в искренней уверенности, что побеждает.

Мечтай, дура. Мечтай.

— Берегись! — предупреждение запоздало. Серый поганец резко, без малейшего замаха, метнул щит. Собранный из толстых листов корабельной стали блин запросто мог накрыть собой центральную площадь городка — и его удар оглушил не хуже близкого разрыва снаряда.

Левая нога тут же застряла в чём-то на удивление цепком и ухнула метра на три под землю.

— Подвал! — дошло запоздалое объяснение.

Летящий точно в голову шипастый ёж годендага Ваша Покорная ухитрилась парировать в последний момент — свободной рукой. Прогрохотало, в поле зрения полыхнули тревожные сигналы, откуда-то явственно потянуло сухим горячим воздухом.

Приземистый стальной колосс противника стремительно кинулся вперёд. Цепь он так и не смотал, но тяжёлая рукоятка годендага вполне убедительно свидетельствовала, что метательный ёж и не понадобится.

Ухватить щит и отправить в обратный полёт у Вашей Покорной вышло за считанные мгновения до того, как это стало поздно.

И на этот раз — отнюдь не в голову. Металлическая фрисби походя срезала крышу с двух изб, подскочила рикошетом от улицы и вписалась точно в ноги серого колосса. Он даже не упал. Он рухнул навзничь, с грохотом пропахал несколько десятков метров и замер — только разлетелись по сторонам фонтаны брёвен, вырванных с корнем деревьев и ошалелых куриц из размётанных в щепки сараек.

— Назад! — приказ Романенко заставил Вашу Покорную остановиться на полушаге с воздетой кувалдой. — Мост!

Несколько отчаянных экипажей стремительно гнали танки по берегу реки в сторону железнодорожного моста. Три поезда ещё ползли на этой стороне реки, и у них имелись все шансы остаться здесь навечно — достаточно потерять один-единственный локомотив.

Пришлось бросать недобитого противника и бежать к мосту. Серые коробочки порскнули в стороны быстрее тараканов. Двум особо упрямым пришлось ненавязчиво подсказать желаемое направление движения.

На середине реки встала россыпь водяных столбов. Глубина оказалась что надо — без моста не перебраться. Обломки танков даже не булькнули дважды.

— Ну что, съели? — Ваша Покорная воздела кувалду над головой.

— Отставить базар! — оборвал её Романенко. — На ту сторону, немедленно!

Только после этого до Вашей Покорной дошло, что если у кого-то не хватает мозгов — это надолго.

* * *

Да, танки, бронетехника и пехота замерли в ожидании. Вести огонь через город они попросту не могли, а приближаться к удобной огневой позиции отнюдь не торопились.

Только им этого и не требовалось.

Приземистый рогатый колосс неторопливо распрямился в полный рост. Из невидимых выхлопных решёток на его корпусе ударили плотные столбы пара. Щит он держал плашмя на далеко вытянутой руке — и зрелище это напомнило Вашей Покорной что-то полузабытое — но однозначно неприятное.

— Дискобол! — мысль пришла в голову одновременно с движением колосса. Поздно. Тяжёлый блин щита отправился в полёт.

Время растянулась как запитая горячим чаем жевательная резинка. Серый блин плавно и неторопливо поплыл над землёй. Круглая тень стремительно пронеслась над развороченными избами, заставила пару чадных столбов от растоптанных танков закрутиться причудливыми спиралями, перемахнула железнодорожный мост и пошла на снижение — точно к середине второго из трёх железнодорожных составов.

Ответный бросок вышел кривым и совершенно незрелищным. Кувалда попросту сорвалась на броске — и под углом встретила щит уже на последних метрах его полёта. Тот упал на бок, зарылся в землю, и поставил насыпь бугром.

Состав мучительно содрогнулся. Вагоны, один за другим, встали дыбом. Из окон посыпалось битое стекло, мелкая ручная кладь и человеческие фигуры.

Второй поезд яростно завизжал тормозами, но паровоз всё равно поддел хвостовой вагон стальной решёткой отбойника и потащил вперёд и вбок, с каждым пройденным метром спихивая всё дальше и дальше с искорёженных рельсов.

— Всё — скорее выдохнул, чем сказал, Арон Моисеевич.

— Подберите оружие, немедленно! — потребовал Романенко.

Спасибо, капитан Очевидность! Вот уж без какого архиважного указания Ваша Покорная не могла и минуты сама прожить!

Серый колосс неторопливо двигался на другой стороне реки. Торопиться и не требовалось — его экипаж и так сделал всё, что надо. Чудовищная живучесть противника заставляла всерьёз задуматься о том, что без точного знания слабых точек с ним попросту нечего делать. Шансы на победу экипажа Ваша Покорная оценила процентов эдак в тридцать, и, по факту, нещадно тому экипажу польстила.

Оставалось только стиснуть щит и кувалду покрепче и готовиться навязать бой максимально далеко от повреждённых составов.

К счастью, в небесной канцелярии решили проявить чувство юмора.

Приближение снаряда почувствовало всё тело, даже под многослойной бронёй и синтетической плотью боевого колосса. Тяжёлый гул, словно кто-то запустил в космос товарный поезд, и хорошо заметная продолговатая туша с грохотом пронеслась над землёй, а позади волнами разошёлся взбаламученный воздух.

Доводилось когда-нибудь видеть, как двухэтажное каменное здание превращается в облако цементной пыли и фонтан битого кирпича и всё это дело летит, кувыркаясь, через весь жилой квартал — метров двести?

Вашей Покорной вот довелось.

— Железнодорожная пушка! — восторженно прогудел Арон Моисеевич. — Убийцы колоссов!

— Для убийц им не помешало бы точнее целиться, — снаряд и цель разминулись на добрый квартал.

— Он струсил! — радостно прокричала Ксения. — Смотрите, он же струсил!

Над серым колоссом поднялись яркие гроздья сигнальных ракет. Он совсем по-крабьи, боком, двинулся к выходу из города. Вовремя — очередной снаряд промелькнул всего на полквартала дальше цели.

— Десять секунд? — цифры на подсвеченном часовом табло заставляли всерьёз усомниться в реальности происходящего.

— Двенадцать, — выкашлял Романенко. — Барабанное перезаряжание. Сто восемьдесят миллиметров.

— Уйдёт, — разочарованно простонала Ксения. — Сделайте что-нибудь, уйдёт же!

— Пусть, — всё тело жутко ломило. — От поездов отстал и ладно.

— Но, — Ксения запнулась. Третий снаряд прошёл далеко в стороне от улепётывающего серого колосса и только без особого толку вспахал пару соток поля за городом.

— Хочешь, место уступлю? — ядовитый вопрос подействовал не хуже давешней оплеухи. Ксения обиженно заткнулась.

— Отключение на перекалибровку, — тут же потребовал Романенко. — Десять минут. Ксения, займитесь. Арон Моисеевич, поднимите антенну радиотелеграфа, пожалуйста.

Мир вокруг стремительно сжался обратно. Ваша Покорная сидела на коленях в обнимку с пилоном. Мышцы жутко ломило. Насквозь мокрая футболка заставляла только лишний раз порадоваться качеству маммопластики. От жары и чудовищной влажности не помогали даже яростно гудящие вентиляторы.

Дверь термен-камеры скрипнула резиновым уплотнителем и открылась. На пороге стоял перекошенный набок Романенко. Одной рукой он держался за настенный поручень, в другой плясал готовый к бою пистолет.

— Кто вы такая? — без лишних предисловий рубанул военный. — Только честно. Ну?

Глава вторая

...в которой Женя Че нагло эксплуатирует своё бедственное положение

Не то, чтобы Вашу Покорную сильно раздражали вооружённые люди. На любом семейном празднике с выездом на природу их присутствовало, мягко говоря, в количестве. Мы, Че, бывшими не бываем, если вы понимаете, о чём я.

Но вот когда это самое оружие направляют прямо в лицо и чего-то спрашивают хамским голосом, очень хочется посмотреть в ответ совсем как прадед — на японцев. Через прицельную рамку "Арисаки". Или хотя бы пистолета Макарова, раз уж на то пошло.

Ну, чего нет, того нет.

Зато вот снова открывшаяся дырка от локтя до кисти — ещё как есть. Некоторый дискомфорт и жжение в руке Ваша Покорная ощущала ещё когда парировала удар вражеского колосса, но тогда это показалось не более чем обратной связью. На самом деле, тонкая запёкшаяся корочка попросту лопнула от слишком резких движений, и теперь с руки щедро капало на пол.

— Вот, — зачем-то продемонстрировала Романенко порез Ваша Покорная, криво улыбнулась и прилегла на пол. Типа, очень устала.

Никаких сознательных усилий к таковому действию прилагать не пришлось, и это всерьёз пугало. Как бы столбняк не подхватить. Здешние представления о санитарии вряд ли ушли дальше кипячения скальпеля, про антибиотики наверняка и заикаться нечего. До сих пор, небось, пенициллин за чудо современной медицины держат.

Романенко изрядно сбледнул. Какое-то время он бессмысленно переводил взгляд с кровавых пятен на полу на моё безвольное тело, затем тщетно попытался запихнуть пистолет обратно в кобуру дрожащими руками, не смог, повернулся в коридор и заорал.

А вот что именно он туда орал, Вашу Покорную искренне удивило.

— Гитлер! — надрывался Романенко. — Гит-лер!

Ну, да.

Ещё бы старика Ктулху позвал.

Впрочем, этот ларчик открывался просто. Гитлером звали Арона Моисеевича. Отпад фамилия, это не Смирнов какой-нибудь, и не Кузнецов. Раз услышишь — до конца жизни не забудешь.

— Что случилось? — голос всё-таки у Арона Моисеевича был — хоть сейчас в оперу. Дуэт Кайафы и Анны, думаю, в его исполнении сыграл бы не хуже, чем у Вебера. За Кайафу, разумеется.

— Вот, — Романенко всё так же с пистолетом в руке указал в сторону Вашей Покорной. Лежать на полу становилось всё уютнее, а держать глаза открытыми — всё труднее, но почему-то это уже ни капли не волновало.

— Пропустите! — высокий голос Ксении буром ввинтился куда-то в многострадальное внутричерепное пространство. Малолетняя оторва подскочила к моему безвольному телу и сунула прямо в лицо какую-то...

Какую-то гадость!

Омерзительный запах шарахнул по носу как боккен у безмозглого школьника-первогодка в додзё. Пришлось дёрнуться назад со всех оставшихся сил, пока мозги не вытекли через уши.

— Что-это-за-дрянь? — выдохнула на одном дыхании Ваша Покорная.

— Нашатырь, — мстительно усмехнулась Ксения. — Руку!

Бинты накладывать она, как ни странно, умела. Повязка вышла тугая и аккуратная, как грудь под скальпелем хорошего хирурга. Пальцы шевелились нормально, попытки двигать рукой заметного дискомфорта больше не вызывали.