Амбиции гайдзина. Часть 1

— Хорошо. Это действительно невозможно изготовить. В любом случае, я не знаю такого способа, так что допустим, я тебе поверю. Что дальше? — эм... Такого я не ожидал.

— Прошу прощения... — меня прервали.

— Ты пришёл в мой замок, в надежде найти своё место. Кем ты себя видишь? На что способен, кроме зачитывания истории? — ого. Мне по сути устраивают собеседование. В шестнадцатом веке. Сидя в кимоно и лифчике.

К слову, за весь разговор я сумел ни разу не оторвать взгляд от её лица. А это, знаете ли, достижение.

— У меня есть... Способность. — не мямлить, не мямлить. — Я вижу смерть. Точнее, не только вижу, но и могу использовать. — объяснил, блин.

— То есть если ты ткнёшь мечем в человека, он умрет? Все мы видим смерть, парень. — она ещё и ржёт.

— Не так. Я вижу точки и линии. По ним можно разрежать что угодно, в точка убьет это. — судя по её взгляду, я выгляжу полным идиотом.

— Докажи. — похоже, это её постоянная фраза. Ну хоть не смеётся.

— Что вам не жаль потерять? — вот ещё, буду портить мебель, которая стоит дороже меня самого.

Она задумалась на секунду, и хлопнула в ладони.

— Есимару, принеси камень. — к чести показавшегося за раздвижной дверью слуги, он не показал своего мнения к поручению.

Через минуту, наполненную молчанием, камень был принесён со двора и поставлен в центре помещения.

Кусок горы, такой и топором не разрубишь.

Конечно, можно попросить нож, но у меня достаточно острые ногти. Специально отращивал на правой руке.

Сжать и открыть глаза. Мир хрупок. По стенам и по людям бегут линии, похожие на трещины. Мир хрупок. Одно движение ногтя вдоль линии — и камень распадается на две половины. Мир...

Все. С облегчением перешёл на нормальное зрение, порядочно вспотев за буквально секунду использования.

— А теперь убей этот камень. — несмотря на откровенную оксюморонность фразы, звучала она серьезно. А девушка выглядела не удивленной, а... Задумчивой?

Черт. Ну, это еще проще. Точка на условно неживых предметах обычно по центру...

Мир...

Поставленный заранее палец проколол точку, буквально распыляя камень. Вырезая его из вселенной.

— Хорошо. Верю. — девушка явно ушла в свои мысли.

— Есимару, поставь парня на довольствие и устрой в крыле для слуг. — видимо, это конец разговора.

Я, поклонившись, встал и вышел за дверь.

Все прошло куда лучше, чем могло бы. И я получил все, что хотел.

Хотя и остался один вопрос.

Как её, черт возьми, зовут?

Это нужно уточнить. Конечно, вряд ли я обнаглею или сближусь с ней настолько, чтобы называть её по имени, но все равно... Неудобно.

Хотя моё имя вообще никого тут не интересовало.

Сейчас, устроившись на подобии футона, набитом соломой, я смог по настоящему расслабится.

За один день произошло больше, чем за всю жизнь до этого. Я умер, воскрес то ли в другом мире, то ли на много веков раньше , убил человека и ушёл в услужение местному правителю.

И не испытываю ни малейшего сожаления. Да, я лишился всего, кроме глаз... Которые, похоже стали ещё сильнее. Но зато впервые все зависит только от меня.

Никакой помощи. Никакой поддержки. Ошибка в правилах приличий может закончится казнью, неудачная война феодала закончится сожжённым городом, а любая болезнь может убить, так как медицина соответствует времени. Всего имущества — горсть монет, снятых с трупа, да складной нож.

Так почему я чувствую себя так хорошо? Голова свежее, чем была когда-нибудь, память ярка и даже багровое небо в кои то веки не подавляет.

От меня зависит ход истории. Я — неучтённый элемент, способный как отправить все к чертям, так и круто её изменить. Если Сингоку Дзидай закончится раньше, и Нобунага переживет предательство — Япония войдёт в свой золотой век, и не будет многолетней изоляции и реставрации Мейдзи.

Спасти миллионы. Изменить судьбы миллиардов.

Лучше любой благотворительности.

То, ради чего стоит умереть и, что куда сложнее, жить.

* * *

Подъем был ранним — помещение для слуг было одним длинным помещением с рядами футонов и рассчитано минимум на сотню человек. Так что когда на рассвете все они поднялись — не проснуться было невозможно.

Никаких обязанностей у меня пока что не было — по крайней мере, мне о них не сообщили. Но так как это будет продолжаться не долго, свободным временем нужно воспользоваться с максимальной пользой.

Поэтому я направился в родовую библиотеку. Как мне казалось, раз уж всю аристократию в обязательном порядке обучают каллиграфии, как минимум хранилище свитков быть должно.

Так и оказалось — небольшое помещение, в котором на книжных полках хранились бумаги.

Пускать меня отказались, несмотря ни на какие уверения, но бумагу и тушь выдали — видимо, что бы оправдаться перед начальством, если вдруг окажется, что я имел право на вход.

Мда. Писать вот этим... Неудобно же. Но до привычной бумаги ещё как минимум пара столетий, так что придётся привыкать.

И только взяв бумагу я понял, в чем проблема.

Сейчас, когда обладателем всех знаний являюсь я (точнее, моя голова), это опасно. В первую очередь для самих данных — убьют меня, и все канет в небытие. Но если я перепишу все на бумагу, и сделаю пару резервных копий, появится множество иных сложностей.

Бумагу можно украсть, потерять, на худой конец просто испортить. И знания из неё могут попасть к кому то ещё, по сути обнулив это преимущество. Даже не учитывая то, что собственно мою стоимость это понизит довольно сильно. Хотя это как раз не важно, мои глаза все равно достаточно ценны.

Выход? Шифровать. А лучше сделать в двух зашифрованных экземплярах, один отдать девушке-с-катаной, раз уж она меня прикрывает, а вторую Нобунага. Которого я все-таки надеюсь хоть раз увидеть.

А шифр... Любой шифр по определению ненадёжен. А шрифт, который я смогу придумать на коленке ненадёжен в кубе. Нужно поступить проще. Никто здесь не знает и не может знать современный для меня русский. Подозреваю, тот язык, на котором говорят в России сейчас от него очень и очень отличается.

Распишу все, что знаю по истории на русском, цифры буквами, стараясь использовать как можно больше синонимов. Словарь — в единственном экземпляре, и после прочтения сжечь.

Но это бекап, пока я нахожусь в пределах доступности, гораздо проще все будет узнать напрямую. А если сдохну в бою или от болезни — можно будет поднять эти бумаги.

Да, так и поступлю.

Впрочем, особенно долго мне посидеть не удалось. Где-то через четыре часа ко мне подошёл Еситори — как оказалось, личный слуга девушки-с-катаной. Черт. Все. Надоело.

— Гайдзин, тебя хочет видеть Ода-сама. — да презирай ты меня сколько хочешь, мне то что.

— Благодарю, Еситори-сан. Не могли бы вы мне сказать имя досточтимой Ода-сама? — сволочной старик сделал вид, что не услышал.

Ну вот и что мне делать? В родовые хроники лезть? Никогда бы не подумал, что узнать чьё-то имя будет настолько сложно.

Впрочем, идти оказалось не далёко — старик привёл меня во что-то, очень похожее на личное додзе. Открытая ровная площадка, ни одного постороннего, охрана у входа и девушка, медленно забивающая в угол одетого в тяжёлые латы мужчину.

Дрался тот, впрочем, отменно — или мне так кажется. Но уступал. Специально или действительно проигрывал было не понятно — слишком мало я пока понимаю в фехтовании.

Когда мы пришли, они уже заканчивали, и спустя пару минут с поклоном разошлись. Мужчина ушёл куда-то в дом, а девушка-с-неизвестным-именем повернулась к нам. А нет, мне, Еситори уже ушел.

Глубокий поклон, смотреть в землю. Подниму глаза, когда заговорят, не раньше.

— И как же ты провёл своё первое утро? — никакого "доброго дня", разумеется. Только вот кажется мне, что вопрос с подвохом.

— С пользой, ваша светлость. Я начал работать над общей хронологией Японии, в которую помещаю все известные мне события и личностей. Их мотивы, поступки и жизненный путь. Пока что все это скрыто под особым шифром, ключ к которому находится в другом пергаменте. — думал начать с мировой, но сейчас это будет лишней тратой времени — никуда за пределы островов дом Ода в эти времена не вылезал, и вряд ли будет.

— Вот как... И ты не боишься, что станешь бесполезен и даже вреден после того, как запишешь все свои знания в пергамент? — острый, как лезвие, взгляд. Вот похоже и главный вопрос.

— Нет, ваша светлость. Мои... Способности, как мне кажется, достаточно ценны. Кроме, у меня нет ни единой причины рисковать и предавать дом, предоставивший мне кров. — она усмехнулась. Да, песни верности поют все, всегда и везде.

— Раз уж ты упомянул о силах... Покажи, что можешь в прямом бою. — вот черт. Она кинула мне мой складной нож, который так и не вернули после прошлой аудиенции. И готов поспорить, местный главный кузнец имел интересную ночь.

Сама девушка взяла со стойки тренировочный деревянный меч, и рванулась вперёд.

МИР ХРУПОК!!!

На теле девушки оказалось всего две линии — проходящая по груди и туловищу, и одна на ноге. Обе почти без ответвлений. И точка в горле.

Значит, ни при каких условиях даже не направлять туда нож.

Отпрыгнуть назад, ещё раз. Мне нужно только ударить по её мечу — этого будет достаточно.

Но не получалось. Я уже пропустил пару ударов по ногам, но ни на миг не приблизился к победе.

Если бы мне было нужно её убить — я, возможно, и справился бы. Нарвавшись на меч, но пробил нужную точку.

В тренировочном бою шансов не было.

Она не хуже меня понимала, чем грозит столкновение клинков, и ни разу не позволила парировать.

Такое чувство, будто я пытаюсь ударить воздух.

Наконец ей видимо это надоело, и она ударила прямо в голову. В этот раз я сумел принять удар на нож, разрезав бокен, но это уже не помогло — обрезок меча со всей вложенной в удар силой врезался в челюсть, отправив меня на землю.

— В реальном бою ты был бы мертв уже восемь раз. — я, покачиваясь, встал. — Тебя кто-нибудь учил драться?

— Нет, ваша светлость. В моё время огнестрельное оружие полностью лишило смысла ближний бой. — она задумчиво кивнула.

— В таком случае также распиши все, что тебе известно про тактику применения такого оружия. Все, а не то, что тебе покажется возможным приспособить под мою армию. — могла бы не уточнять понятно, что профессиональным генералам виднее. — И с этого дня тренировать тебя буду я. Мне нужен гвардеец, способный правильно применить свои способности, а не умереть в самоубийственной атаке. — А вот это уже приятный сюрприз. Понятно, что так будет выше и моя лояльность, и понимать мои способности она станет гораздо лучше. А значит сможет лучше и применить их, и противостоять им если я вдруг не предам. Со всех сторон выигрышное решение. Разве что...

— А вы не боитесь так приближать гайцзина, ваша светлость? Это может вызвать... Недовольство вашего окружения. — конечно, гражданская война между Ода будет в любом случае, но мне не хотелось бы дать повод ещё большему количеству людей выбрать сторону младшего брата Нобунага.

— Посмотри вокруг. Как ты думаешь, как я получила репутацию дуры из Овари? — стоп. Дуры из Овари? Она ведь не имеет ввиду, что... — Я не обращаю внимания на предрассудки и происхождение людей. Каждый достойный должен иметь возможность добиться того, чего заслуживает.й Япония должна встать вровень с европейскими империями. — глаза девушки горели, и был видно, что она искренне верит в то, что говорит. — Неважно, что об этом думают старейшины — я, Ода Нобуна, объединю Японию под властью одного дома и вознесу её выше, чем она была когда-либо. И использую для этого все.

Твою. Же. Мать.

Если я хоть что-то понимаю, в этом безумном мире Ода Нобунага родился в женском теле. Что ничуть не повлияло ни на его мозги, ни на боевые навыки, ни на амбиции.

И нет никакого другого главы дома Ода — она стоит передо мной. Ода Нобуна. Человек, который объединил в моем мире Японию, завершив эпоху воюющих провинций, и пал жертвой предательства доверенного генерала.

И будь я проклят, если позволю этому случится ещё раз.

— В таком случае, я сделаю все возможное, что бы помочь вам в этом, Ода-сама. — хватит "светлостей". Невозможно перепутать именной суффикс там, где он может быть только один.

— Вот как? Посмотрим. — да, любые слова не стоят ничего без подтверждения действием. — В любом случае, сейчас мне нужно несколько иное. Ты из варварских стран. Расскажи о них.

Или я принимаю желаемое за действительное, или ей это очень интересно. Но тут небольшая сложность.

— Ода-сама... Я был рождён в двадцать первом столетии, это около пятисот лет после этого дня. Что из произошедшего за эти столетия вы ходите узнать? Только за пос... Двадцатый век прошло больше сотни революций и две мировые войны. Какая страна вас интересует? — вот теперь я знаю, как выглядит человек, дорвавшийся до желаемого.

Ну, в принципе этого можно было ожидать — Ода Нобунага был известен своим интересом к европейской культуре, чего стоит только массовое использование огнестрела, которое наперекор вообще всем возможным традициям и неписаным (и писаным) правилам. Да и "Дураком из Овари" он стал из-за чего-то подобного, насколько я помню. Так что вряд ли его женская версия сильно отличается по характеру.

— Я... Не слишком хорошо разбираюсь в варварских странах. — стоило ожидать. Раздобыть образованного иностранца сложно и никому не нужно, так что знания местных о Европе скорее всего ограничиваются Португалией.

— В таком случае, предлагаю начать с общей географии. Мне будет нужна бумага и тушь. — мда. Начертить карту Европы от руки. Тушью.

Никогда бы не подумал, что крестоносцы, Европа Юниверсал и задрючивание контурными картами так помогут мне в жизни.

— Тогда следуй за мной. — я поклонился, и сделал, что сказали.

Пришли мы в то же помещение, где был первый разговор. Похоже, это её личные покои. Я специально шёл так, чтобы быть ровно на три шага за ней, но все равно, мы обращали на себя взгляды прислуги и солдат. Похоже, скоро поползут слухи об очень нехарактерной приближенности говорящей обезьяны к дайме. И это совершенно не радует.

Письменные принадлежности уже были на столе, так что я сел на против.

— Вас интересует на данный момент только Европа или весь мир? — ох, ну скажи про Европу, мне вычерчивать Америку и Австралию вообще не хочется. Да и сейчас там все равно нет ничего полезного.

— Весь мир. — ладно. Это моя работа, в конце концов.

— Как прикажете, Ода-сама. — такс, черт с ним, с делением на полушария. Начну с Европы. — Это — Европа. На самом деле это часть Азии, но её традиционно выделяют в отдельную часть света. — Испания, Франция, Британия, Италия, Балканы, Скандинавия... А вот где сейчас граница России я и не помню. Ладно, плевать. — История Европы, если опустить племенной период, начинается с Древней Греции и Рима, чьи культуры стали основой для всех последующих стран региона...

Так, набрасывая карту, я рассказывал самые основные вещи — Рим, становление, крушение, основы законодательства и культуры, появление христианства и великое переселение. Краем зацепил арабов и франков, но совсем чуть-чуть.