Смерть в кредит 1-2

— Т-ты кто? — заикаясь и глядя на меня дикими глазищами спросил черт. Присмотревшись к нему повнимательней, я отметил, что он выглядел старше двух лешаков. Вывод: переговоры буду проводить с ним, он, как я и думал, самый адекватный.

— Лучшее в мире привидение с мотором, ууу! — копируя интонацию Карлсона, провыл я, помахав руками. Эффект получился неожиданным, парни как-то незаметно, на их взгляд, начали отползать от меня. — Эй-эй, да пошутил я, разве не ясно?! Просто один из жителей замка. Меня Амфи зовут.

— Ааа... — глубокомысленно кивнули ребята. Глазюки все еще испуганные, но ерзать пятой точкой по полу перестали. О, есть контакт!

— Я — Кот, это — Лист, — черт кивнул в сторону лешака-"заводилы". — А это Саня, его старший брат, но мы все зовем его Сусанин.

Я с куда большим интересом посмотрел на двух леших. Дело в том, что нечисть появляется двумя способами: либо умирает в "своей стихии", то бишь воде, лесу, поле и так далее, но при этом человек должен обладать предрасположенностью к колдовству, либо рождается от другой нечисти, но это очень редко происходит. При этом в первом случае, чем ближе человек находится по возрасту к подростковому, переходному периоду, тем больше вероятность перерождения в нечисть. На самом деле все довольно запутанно, и невозможно точно сказать, утонешь ты, например, или превратишься в водяного. Как говориться — все дело случая. Поэтому очень необычно, что двое леших оказались братьями. Скорее всего, они погибли вместе, потому что вероятность рождения двух детей у нечисти практически равна нулю.

Кстати, ребята представились своими прозвищами, потому что куда охотнее пользовались ими, чем настоящими именами. Думаю, на это есть две причины. Первая — они таким образом подчеркивают тот факт, что теперь они не люди, а вторая — пытаются показать свои индивидуальность и необычность, все-таки они еще подростки. Хотя, я могу и ошибаться.

— Куда собрались-то на ночь глядя? — перешел я к интересующему меня вопросу. Переглянувшись, они начали мне рассказывать, как все произошло. Объяснения получились немного сбивчивыми, зато красочными от вставляемых то и дело чертом ехидных замечаний.

Проще говоря, трое оболтусов, вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь особо важным делом, совершенно случайно узнали, что где-то на территории школы зарыт клад. В манускрипте говорилось о "каменных часах жизни, стоящих на месте". Естественно, чтобы узнать точное месторасположение (ага, просто узнать, что имелось ввиду) ушло довольно много времени, но искомое они нашли. Вот и решили, пока все спят, сходить и по-тихому откопать "несметные богатства". Кстати, я об этом что-то слышал, но вот что именно — хоть убей — не помню. Вроде как, и в самом деле что-то такое было.

— Эх, как не стыдно! Вместо того чтобы быть своих комнатах и заниматься каким-нибудь запрещенным колдовством, они фигней страдают, — пряча улыбку, произнес я и, после эффектной паузы, добавил. — Ладно, уговорили, я с вами!

— Эээ?

— И не надо на меня так смотреть! Мне просто скучно.

— Ты еще маленький! — запальчиво произнес Лист. Ох, кто бы говорил, сам еще совсем недавно пешком под стол ходил, а еще ко мне претензии предъявляет. Да я старше их всех вместе взятых, и это — чистая правда.

— Ну, вы же меня защитите, если что?.. — я состроил невинную мордашку, глядя на парней снизу вверх. — К тому же, если не возьмете, то я вас директору сдам.

— Он тебя слушать не станет, — возразил Кот, глядя на меня своими зеньками, которые светились красными угольками в темноте. Хорошо, что у меня к такой жути уже иммунитет выработался.

— Станет, все-таки я его горячо любимый, но тщательно скрываемый внебрачный ребенок, — вспомнил я о нашей с Миром выдумке, чтобы мое пребывание в замке вызывало не так много вопросов. Согласен, отмазка бредовая, но когда мы ее озвучивали школе, то были в слегка подвыпившем состоянии. Не даром же я практически ничего не помню о том вечере, детали — только со слов очевидцев.

— Ааа... а как... — попытался сформулировать мысль Сусанин, сделав замысловатый жест рукой. После секундной заминки, я сообразил, к чему клонит лешак: жены у Мира не было, впрочем — как и подружки.

— Почкование, блин!

— Но тогда бы ты был его полной копией! — влез знаток биологии, Лист.

— Бракованное, явно китайцы делали.

— Подождите, это же бред, — дошло наконец-то до Кота. — Так как...

— Слушай, ну ты уже большой мальчик. Или мне тебе сейчас зачитать лекцию о том, откуда дети берутся?

— Н-не надо.

— Вот и договорились.

— Это шантаж!

— И что?

— Кхм, ладно, пошли, — сдался наконец черт. — Только под ногами не путайся.

— Как прикажете, командир!

Сколько себя помню, никогда не любил лето, оно навевало на меня странную, необъяснимую тоску. Особенно, если ярко светило солнышко, а вокруг все "цвело и пахло". Именно в такие моменты мне, как никогда хотелось забраться в самый дальний угол, в обнимку с очередной бесполезной книгой и... раз за разом пытаться вспомнить, собрать из осколков памяти свое прошлое. Нелегкое занятие... Когда не знаешь, да вдобавок еще и забыл!

Вот и теперь, не смотря на то, что я вызвался помогать ребятам, найти какой-то клад, никакого азарта не было и в помине, лишь скука и легкое раздражение. Нет, не на их перепалки, а на себя самого, на свою жизнь... Точнее, на те кусочки мозаики, которые остались от нее. Пусть сейчас и глубокая ночь, но чувство тоски не отпускало. Чего-то не хватало, будто я потерял сам себя, а теперь брожу по бесконечному лабиринту, пытаясь найти.

Так называемый клад находился где-то на заброшенном кладбище. Ветхие, нечеткие очертания покосившихся крестов смотрелись довольно дико в окружении высоких деревьев и зарослей какого-то колючего кустарника, сплошь усеянного мелкими цветами, от запаха которых уже начинала кружиться голова. Забора как такового не был и в помине, ибо местные жители его уже давно разобрали для хозяйственных нужд. Раньше шустрое население хоронило умерших тут, совсем рядом с замком, но потом нечисти это надоело (ага, они каждый божий день целым табором туда таскались), и она поговорила с кем надо из городского правительства; те быстренько соорудили новое кладбище в другом месте, объяснив это людям тем, что на "старом" — не хватает места. Шикарная отговорка, честное слово. Это же лес! Как тут может не хватать места?!

Кстати, чем ближе мы подходили к предполагаемому место захоронения, тем больше у меня возникало мыслей на тему, что я что-то упустил из виду. Будто забыл одну очень значительную деталь, только вот никак не мог вспомнить — что именно. Мысль была настолько навязчивой, что я совершенно забылся и участия в лазанье по кладбищу не принимал. Зато Лист на пару с Котом, видевшем в темноте чуть лучше остальных, уже который круг нарезали по его периметру, оставив мою тушку на попечение Сусанина. Кстати, сам леший не возражал против моей компании, заявив, что если пойдет он, то обязательно провалиться в какую-нибудь могилу. И вообще, Сусанин оказался личностью довольно немногословной, но язвительной, что меня вполне устраивало. И не скучно, и голова от трескотни не болит.

Я сидел на старом, покрытом мелкими трещинами надгробии, обнимая руками и ногами ржавую лопату, не только видавшую, кажется, но и принимавшую непосредственное участие во второй мировой. Откуда она тут взялась, я не знаю, просто, когда мы пробирались через чипижи, я об нее споткнулся. Хорошо хоть упасть мне не дала цепкая рука Кота, шедшего прямо за мной. Жаль, что Листа, который споткнулся об эту же лопату, поймать он не успел. Нецензурное возмущение лешака слышало все кладбище.

— Эм, дяденька... — я, копируя интонацию маленького ребенка, осторожно подергал Сусанина за рукав его рубашки, привлекая к своей персоне внимание. — А чего они ищут-то?

Запоздалый вопрос, но лучше уж сейчас, чем вообще никогда.

— А, им нужно нужное надгробие, чтобы даты рождения и смерти были "перевертышами".

— Это как? — ничего не понял я.

— Ну, например, родился в 1919, а умер в 1991 году, — попытался объяснить мне Сусанин.

— Тогда зря ищут, тут нет такого, подходящее есть чуть дальше, в чаще леса. Правда, оно там вообще одно, а кругом — ничего нет. Поэтому непонятно, что в центре леса делает надгробие.

— Так что ж ты молчал?

— Так что ж ты не спросил? — передразнил я лешего.

— Так я это...

— Так и я того!

— Да прекрати издеваться!

— Вы че орете! — из темноты вынырнул Кот, рявкнув на нас обоих. Вот что значит командный тон. Одно слово — и мы вообще не дышим. Угу, когда на тебя из темноты смотрят красные угольки глаз черта, то тут любой заткнется с перепугу.

— Уходим отсюда, тут нет того, что нам надо, — пояснил леший, отходя от шока. — Амфи сказал, что тут недалеко есть еще одно надгробие, и оно нам как раз подходит.

— Ох ёёё... Лист, ползи сюда.

В темноте раздался глухой стук и уже такая привычная для слуха ругань Листа. Хм, если так пойдет и дальше, то я начну особо интересные эпитеты записывать, чтобы не забыть. И вообще, надо же пополнять лексический запас?!

— Слушай, а зачем ты с собой лопату тащишь? — полюбопытствовал Лист, с легкостью пробираясь через плотное сплетение тонких веток какого-то кустарника, будто они вообще не существуют. При этом передвигался он бесшумно, что вызывало у меня зависть, ибо сам я топал как стая тараканов, обожравшихся "Машеньки".

— Она мне понравилась, — буркнул я, продолжая упрямо идти напролом, волоча за собой эту железку, которая то и дело цеплялась за всякие кочки и коряги. Зачем взял это доисторическое орудие, я и сам не мог себе объяснить.

— Странные у тебя привязанности, не находишь?

— Нормальные!

— Может быть, вы хоть на несколько минут заткнетесь, а? — зашипел Кот на нас. Хм, похоже, я догадываюсь, как у него появилось такое прозвище.

— А зачем, тут все равно никого нет.

— В том-то и дело, что слишком тихо, — озвучил черт то, что меня волновало.

Если не считать тех звуков, что издавали мы (а точнее — только я и Кот), то можно подумать, будто мы находимся в звуковом вакууме. До одиночного надгробия оставалось еще минут пять ходьбы, но мне все равно было неспокойно. Того и гляди кто-нибудь выскочит из-за дерева и... получит лопатой между глаз, потому что нервы у меня на пределе, но страха, который я испытал в кабинете директора, не было. Казалось бы, я долго живу уже и должен ко всему привыкнуть, но это не так. Возможно, накладывался свой отпечаток того, что я ребенок, но настороженность никак не хотела уходить, царапая коготками беспокойства.

Но о том, чтобы вернуться обратно, ни у кого даже мысли не возникало. Мы ж не простые люди, чтобы бояться темноты или надгробия! Правда, чем дальше я буду удаляться от замка, тем хуже мне будет становиться. Это своеобразная цепь, чтобы я не мог сбежать. Как узник этой каменной махины, которая не может меня отпустить. Несколько раз Мир пытался что-то сделать, но единственное, чего мы смогли добиться, это увеличить расстояние, на которое мне можно уходить. Совсем разорвать связь не получалось, как и удлинить "поводок" еще больше, чем есть сейчас.

Кстати, еще один вопрос: откуда я знаю про это надгробие?! Я уже довольно давно не покидал замок.

— Мы пришли, — я затормозил в нескольких шагах от каменной, поросшей мхом, плиты, лежащей на земле. На ней была только выбиты корявые цифры: 1825-1852 и больше ничего, даже имени. Если меня не обманывает интуиция, то вход должен быть под ней. И откуда у меня такое ощущение, что я прав?

— Эээ... и что теперь? — неуверенно спросил Лист у меня из-за спины.

— Кто там у вас больше всех рвался, вот пусть тот и лезет, — я равнодушно пожал плечами.

— А может ну его? Днем сходим?!

— Днем не интересно, — возразил я, начиная подталкивать в спину Кота. Тот упирался, как мог, но против нас троих (ребята неожиданно решили поддержать мой выбор добровольца) у него не было шансов.

— Эй, я не сдвину эту плиту один, — справедливо возмутился черт, вцепившись в нас руками.

Мы с лешаками переглянулись и, тяжко вздыхая, начали помогать парню отодвигать надгробие. После нескольких минут пыхтения, нам это, наконец-то, удалось. Нашим взорам предстал темный лаз с шаткой на вид лестницей, которая держалась, на мой придирчивый взгляд, исключительно на соплях. Ох, что ж я не родился экстрималом?! Встретившись с нашими красноречивыми взглядами, Кот, тихо ругнувшись, начал спускаться вниз. Лестница противно при этом скрипела, действуя на нервы. Мы втроем с интересом прислушивались. Не знаю, чего ждали братья, а я — либо вопли, либо мата. Жаль, ни того, ни другого не произошло. Через пару минут раздался тихое бултыхание и едва слышный щелчок, после которого на темных стенах заплясали слабые блики пламени. Значит, черт зажег небольшой огонек на кончиках пальцев. Сие приспособление давало мало света, но хоть что-то, потому что подозреваю, что там темно как в... кхм, темно, короче.

— Спускайтесь, только тут воды по колено, а так — обычная пещера, — раздался из-под земли приглушенный голос парня. Лист и Сусанин, понимающе переглянувшись, поспешили к своему другу.

Лешие уже спустились вниз, а я все медлил. Какое-то воспоминание, которое постоянно ускользало, как вода сквозь пальцы. Давно... Слишком давно, что даже сами события теряют четкость, становясь расплывчатыми, забывается суть. Остается только одна интуиция, которой я привык доверять. Именно она помогла мне избежать множества проблем. Я помнил это надгробие, только...

— Надгробие... Клад... Клад?.. КЛАД! БЛИН! — я быстро метнулся к лазу и аккуратно, чтобы нечаянно не свалиться, заглянул внутрь, ругая при этом себя на чем свет стоит. — Ребята, быстро поднимайтесь наверх!

— Но...

— Быстро, мать вашу! Я вспомнил, что это за место! Это... Это я его создал, там кто-то в воде сидит! — словно вторя моим словам, раздался плеск и ругань. Ребята выскочили наружу чуть ли не со скоростью света, сырые, с испуганными глазами, стуча зубами, и явно ничего не понимающие. А я в это время мучительно пытался вспомнить, что же за зверюшку мог посадить туда. То, что она там есть, я знал наверняка, но вот кто именно... С этим пока возникала загвоздка.

— Ч-что там? — стуча зубами, спросил у меня черт. — Там какие-то щупальца, а еще глаза в темноте зеленовато-желтым светятся! Шесть штук! Ты где вообще эту тварь откопал?!

У меня глаза стали по пять копеек от описания Кота. Такого зверька я точно не знал. Мамочки, это что за живность мне в прошлый раз под руку попалась?!

— Ох, а клада, получается, нет? — тяжело дыша, уточнил Лист, отрывая меня от раздумий.

— Ну откуда у меня клад, скажи на милость?

— А чего же тогда честной народ обманываешь! — вставил свои пять копеек Сусанин.

— Вы вообще сейчас в койке должны быть и сопеть в две дырочки, — вторил я лешему.

— Ты, кстати, тоже, Амфибрахий, — раздался за моей спиной голос Мира, очень злого... Ух, он явно не в духе. С чего бы это? Эээ... Упс, я Кыша не забрал из его комнаты!