Изами Учиха. Наследие Индры

"Вновь придётся муторно развивать чакроканалы в конечностях. Если я сразу же приступлю к сильным дзюцу, например, попробую создать Расенган, то просто разорву своими действиями чакроканалы в руках", — контрастировал я очевидный факт.

Я аккуратно дотронулся до деревянной тумбочки. Медленно, как будто завороженный, я провёл пальцами по отполированной деревянной поверхности. И чуть не закричал, как сумасшедший, или не заплакал, как маленький ребёнок. Я ощущал всё, абсолютно всё. Каждую выпуклость, каждую неровность. Прикоснувшись к лицу, я почувствовал шершавую кожу, начинающую прибиваться щетину, тепло собственной кожи. Меня даже затрясло в экстазе. Я и не представлял, как сильно мне не хватало этих ощущений! Я принял факт потери рук, как нечто само себе полагающееся. Я шиноби, а шиноби всегда ходили по острию катаны. И потеря рук была ничем по сравнению с тем, что я мог умереть... Да и боль и сожаление от потери моих конечностей не шла ни в какое сравнение с чувствами вины от смерти Момору-сенсея... Чувства вины, слабости, никчемности и благодарности после смерти моего наставника были слишком сильны и не давали мне упиваться своим горем от потери рук и неспособности создавать ниндзюцу. Но сейчас всё изменилось! Я вновь полноценный шиноби! Теперь я смогу устраивать, как любой другой Учиха, огненный ад глупцам, посмевшим стать на моём пути. Подчинять себе ветер, усиливая свой Катон при помощи Футона, я буду создавать мощные потоки ветра, разрывать и раздавливать противников! Прожаривать изнутри при помощи Райтона, посылая быстрые, обладающие невероятно пробивной способностью молнии.

Успокоившись, я глубоко вздохнул. Всё, я вновь спокоен. Вновь моя внутренняя стена окрепла, а буря эмоций в моём внутреннем мире укрощена.

Аккуратно, двигаясь с максимальной осторожностью, чтобы не разбудить свою принцессу и спасительницу, я поднялся с кровати и, приняв положение лёжа, начал отжиматься, не применяя чакру. Мне хотелось опробовать свои руки в деле, посмотреть, на что они способны.

Досчитав до сорока двух, я был прерван упавшим на меня грузом.

— Ты что делаешь! — злобно прошипела Цунаде, отвесив мне подзатыльник. — Тебе нельзя в ближайшее время напрягать новые руки!

Сказав это, она слезла с меня и, подняв на руки, положила меня на кровать.

Я же вскинул в вопросительно жесте бровь, как бы спрашивая её: Это что ещё было?

— Пфф, позаботиться о тебе нельзя, — возмущенным тоном сказала Цунаде, скрывая под напускным возмущением своё смущение.

От этого зрелища у меня, помимо воли, губы разошлись в улыбке.

— Спасибо, — поблагодарил я её за всё, вложив в одно это слово всю свою радость от становления вновь полноценным.

— Не за что, — пролепетала принцесса Сенджу, уже не сдержав своего смущения.

— Да нет, есть за что, — серьёзно ответил я, смотря прямо в её карие глаза, не отводя взгляда. — Благодаря тебе я вновь чувствую себя полноценным человеком.

— Да ладно, я не одна была. Вон Орочимару-кун тоже посодействовал, — сказала она, отмахиваясь.

— Не прибедняйся, — улыбнулся я, смотря на Цунаде. — Без тебя вряд ли бы что получилось. Теперь у меня есть возможность использовать ниндзюцу.

— Ну... это... — замялась она, слегка покраснев. — В общем, тебя хочет видеть Мито-ба-сан, — быстро выпалив, сменила она тему. Её что, никогда не хвалили? Хотя чему я удивляюсь, мой папаша тоже только и мог требовать.

— Когда? — спросил я её. Не нравится мне это. У меня опять появились мысли о свадьбе и прочей белиберде.

— Как можно скорее, — сказала принцесса клана Сенджу.

— Когда я смогу выписаться? — "Пойду сразу же, как только можно будет выйти из больнички", — решил я.

— Ну, так как я твой лечащий врач и в ближайшем времени не буду покидать тебя, то прямо сейчас. Если ты, конечно, не чувствуешь слабости или боли, — окинув меня озадаченным взглядом, спросила Цунаде.

— Нет, всё хорошо. У меня ничего не болит, — сказал я, ответив ей беззаботной улыбкой.

— Тогда пошли. Подпишешь бумаги, и пойдём.

— Ага, ты только скажи, где моя одежда? — спросил я принцессу. — Или мне щеголять с голой жопой? — насмешливо спросил я её.

— Эм, нет, лучше не надо. Твоя одежда в шкафу, — сказала он, указав мне на стоявший в углу одинокий предмет мебели. — Ты пока переодевайся, а я пойду разберусь с бумагами. Когда закончишь, подойди к рецепции, я там тебя ждать буду, — сказала она и быстро вышла из комнаты.

Умывшись, одевшись и убив десять минут на попытки расчесать свои непослушные, уже слишком длинные волосы, я наконец-то закончил и спустился вниз к рецепции.

Там меня уже ждала Цунаде с ворохом бумаг. Расписавшись, до этого быстро пробежав по ним шаринганом (а то ещё брачный контракт подкинут), я по руку с Цунаде направился в палатку Мито Узумаки.

"Мда, палатка", — скептически подумал я, осматривая огромный шатёр. Сразу же всплыла ассоциация с цирковой палаткой моего прошлого мира, хотя, может быть, здесь так же. Не знаю, я никогда не был в цирке, даже когда приезжали бродячие актёры или цирк в Коноху, у меня не было времени. Мне нужно было тренироваться.

Улыбнувшись, я вспомнил, что сделал Момору-сенсей, когда я достал его со своими просьбами сходить в цирк посмотреть на зверей и артистов. Он устроил мне собственный цирк в лесу смерти. Зверей хватало, а я сам мог почувствовать себя артистом.

— Пошли, — прошептала мне Цунаде, выводя меня из воспоминаний. Подавив улыбку, я зашел в шатёр следом за ней.

Проблуждав по огромному шатру, мы подошли к дальнему отделу, завешанному занавесками.

— Веди себя прилично, — шепнула мне на ухо принцесса, заходя внутрь.

— Приветствую вас, Мито-сама, — сказал я, склонив голову. Сейчас я нарушал дохрена правил правильного поведения, но этим же я показывал, что я хоть смирился и принял Цунаде, но всё ещё скептически настроен против таких манипуляций.

— Добрый день, Изами-кун. Я вижу, у тебя теперь есть собственные руки, а не жалкие протезы. Слава Ками-сама за это, — не заметив моей грубости, улыбнулась Мито Узумаки.

— Да, благодаря Цунаде и Орочимару-куну, — сказал я, выделив голосом имена этих двоих, специально не произнося фамилию Цунаде, показывая, что я не признаю долг за всем кланом Сенджу.

— Да... — протянула Узумаки, натянуто улыбнувшись. — В общем, давайте присаживайтесь. Разговор будет долгим, нам предстоит многое обсудить, — сказала она, вновь благосклонно улыбаясь.

Присев, я начал разглядывать красноволосую. С прошлой встречи произошли огромные изменения. Её молодое, красивое лицо без морщин теперь одряхло, а под глазами появились тёмные круги. Хмпф, старая сучка, как по канону, вскоре сдохнет.

Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не расплыться в улыбке от этой мысли.

— Изами-кун, я уже договорилась с Рен-доно. Он хоть имел в начале возражение и был против вашего союза, но в конце решил не препятствовать вашему счастью. — "Угу, как же, наобещала наверняка звёзд с небес. Да надавила чуток..." — скептически подумал я, смотря на прикрывавшую свою широкую улыбку веером Узумаки.

— Прекрасно, — нейтрально сказал я с холодным выражением лица, не показывая облегчения, прикрыв свои эмоции огромнейшей внутренней стеной. Судя по озадаченному выражению лица Мито, она не смогла уловить во мне отклика и теперь этим изрядно озадачена.

— Да, конечно, — взяла она себя в руки. — Теперь осталось только заявить о вашей помолвке и выбрать дату свадьбы. Так как ты являешься чунином, то ты считаешься совершеннолетним. Так что решать тебе, — сказала она. Моргнув, я на мгновенье активировал шаринган, просканировав её выражение лица, и был изрядно удивлен, когда вспомнил записи Момору-сенсея о толковании эмоций по выражению лица.

Видимо, она думает, что я сейчас захочу как можно быстрее заключить брачный союз. Хотя это мысль обоснована, после этого мне будет плевать на Данзо и Хирузена. Два великих клана основателей за спиной и поддержка клана Узумаки будет стоять за мной. Моя смерть повлечёт слишком тяжёлые последствия. Хирузен сможет тягаться с одним великим кланом, но против двух, да ещё с поддержкой клана красноволосых мастеров печатей он не начнёт борьбу. Точнее, ликвидировать меня он сможет. И переживёт. Но вот все те минусы, что последуют за моей смертью против Конохи и его клана, он не выдержит. Да и сейчас, когда осталось только два человека с мангекью шаринганом в клане Учиха, мой клан будет мстить жестоко. Внезапно члены клана Сарутоби начнут помирать от случайностей. Например, напоролись раз так десять на катану. Или сломали себе шею... В общем, Хокаге не дурак, должен это понимать. И я тоже.

Вот только мне хватит номинальной защиты, которую я получу от помолвки...

— Я думаю, что сейчас я не готов жениться, — честно ответил я бабушке моей девушки. — Я просто не смогу сейчас нести ответственность за свою жену и будущих детей, — сказал я, вновь просканировав шаринганом эмоции. Её досада и удивление из-за моих слов были как бальзам на сердце.

— Кхем, и когда ты думаешь быть готовым? — спросила она меня, вновь взяв своё выражение лица под контроль. Хотя без шарингана я бы не заметил ни единой смены эмоций.

— Шестнадцать-восемнадцать лет. Это самое ранее, — припечатал я, стараясь не обращать внимания на странно смотрящую на меня Цунаде.

— Хорошо, — кивнула раздосадованная Мито.

Зачем вообще этот фарс? Она могла пойти к главе клана и выторговать себе угодное. Но она решилась и наверняка уговорила Рен-доно отдать это решение мне. Зачем? До мельчайших деталей в межклановых браках решают главы кланов...

— Я хотел бы применить старинную традицию благожелания кланов, — сказал я, выведя Узумаки из своих размышлений и заслужив от Цунаде удивлённый взгляд.

Эта традиция была создана в начале образований кланов. Тогда кланам было известно слишком мало ниндзюцу, и появилась традиция обмениваться до сих пор неизвестным дзюцу. Позже, когда техники распространились, традиция была подзабыта и применялась только кланами, которые до той поры враждовали. Но также переданное дзюцу должно было быть малоизвестным или неизвестным, что стало проблемой, так как общеизвестные дзюцу были известны практически каждому клану.

Снисходительно улыбнувшись, Мито-сама сказала:

— Если ты сможешь предложить то, что клан Сенджу не знает и, конечно же, может использовать.

— Могу, — нейтрально сказал я. — Это дзюцу может применить любой.

— Вправду? И какое? — заинтересованно спросила она меня. Её интерес был понятен, новое дзюцу, даже самое слабое, — это новая ступень к большему могуществу, особенно если каждый из клана сможет его использовать.

— Расенган — атакующая техника А-ранга для близкого боя. Для создания нужна нейтральная чакра, — выдал я, с каменным выражением лица смотря на скептически поднявшуюся бровь Узумаки.

— Вправду? Что ж, если это так, то что ты хочешь как наш дар твоему клану? — спросила она меня.

— Хираишин, — сказал я с ничего не выражающим лицом. Сейчас решается, получу я сильнейшую пространственно-временную технику или нет.

— Ты знаешь о Хираишине? — удивлённо спросила меня Мито-сама.

— Да. Из хроник. Тобирама-сама убил при помощи этой техники Изуне Учиху, — ответил я, залегитимировав своё знание. Всё же это была личная техника второго Хокаге, и мало кто знал о ней.

— Не думаю, что это хорошая идея, — улыбнулась Узумаки. — Эту технику никто не смог освоить, кроме Тобирамы.

— Это не важно, Мито-сама, я всё равно согласен, — сказал я, улыбнувшись краешками губ.

— Что ж, хорошо. Во время помолвки эти техники будут переданы, — сказала она, улыбнувшись. — Но ты не мог бы мне показать её?

— Нет, мои руки мешают мне для создания этой техники, — ответил я. Конечно, думает, что если техника проста, то сможет скопировать её. В принципе, это даже смогло бы получиться у такой сильной куноичи. Но вот без методики обучения слабый джонин разучивал бы эту технику годами.

— Ох, я совсем забыла! — театрально всплеснула руками Мито. — Извини меня, Изами. Ах да, что я ещё хотела сказать. Вы остаётесь в главном лагере, так как через шесть дней будет ваша официальная церемония помолвки, — улыбнувшись, сказала она. Эхх, когда эта женщина так располагающее улыбается, то начинаешь забывать, какая она интриганка.

— Ах да, чуть не забыла, совсем старой стала. Тебе, Изами-кун, назначили по моей просьбе и просьбе Рен-доно испытание на Джонина. Не беспокойся, всё, что тебе будет нужно, это сразиться с выставленным джонином, — сказала она мне. — Вообще-то ты должен был получить полевой патент за всё то, что ты сделал на последней миссии, но не судьба.

— Ясно, — сказал я, склонив голову в поклоне. Всё важное было обговорено, а оставаться в обществе такой политиканши у меня не было никакого желания.

— Тогда можете идти, мои дорогие, — разрешила нам Узумаки. — Вас проводят к вашей палатке.

Когда мы вышли из импровизированной комнаты Мито Узумаки, к нам подошёл невзрачный слуга.

— Мне было дано задание проводить вас, — поклонившись, сказал он нам.

Последовав за ним, мы через пару сотен метров оказались возле огромного шатра. Ну да, принцесса клана основателя и наследник старейшины из клана основателя. Это я по глупости спал в нашем лагере, в маленькой палатке, хотя имел полное право запросить комнату, как это сделала Цунаде.

Разместившись в палатке, Цунаде подошла ко мне и, поцеловав меня, сказала:

— Давай посмотрим, как ты сможешь орудовать этими руками?

Ну что же, посмотрим...

2.

"Слава Ками-сама, что руки мне приделали от сильного шиноби!" — в который раз думал я, прогоняя чакру по чакроканалам.

Так как чакроканалы были хорошо развиты, мне нужно было только вновь укрепить их, да заставить новые конечности привыкнуть именно к моей чакре.

Кубикирибочо посоветовал мне в ближайшее время не использовать его чакру, слишком уж она агрессивна и разрушительна. Я легко могу полностью разрушить чакроканалы в своих новых руках.

Но это не важно, важно то, что я быстро восстанавливал крепость каналов. Моя привычка постоянно пропускать чакру, чтобы использовать протезы, пришлась здесь как нельзя кстати. Постоянно пропуская небольшое количество чакры, я заставлял каналы развиваться, они укреплялись и делались более робастными.