Магистр Разрушения. Главы 9 - 11

— Так уж и на пороге? — усомнился Лорд.

— Они засылают шпионов в войска, — скорбно поджал губы маг. — Это верный признак.

— О! А с кем воюем?

Чародей закатил глаза.

— Если бы знать! Я не верю в заморские земли или тайные убежища, уцелевшие после стольких веков Хаоса. В связи с этим... — Ребенген прищурился на бывшего ученика. — Это правда, что кому-то удалось напугать Ракша?

— Напугать — не напугать, но демонов у него таскают. Первый не доволен.

— Полжизни бы отдал, что б узнать, куда деваются те твари. Досадно, что разведка пока работает только в одну сторону.

— Это заметно, — помрачнел Лорд. — Кто им сказал, куда я пойду?

— Мы выясняем. Если информатор в Академии, мы его найдем. Хуже, если они следили за мной и работали экспромтом.

— То волшебство — экспромтом?

— Да, маловероятно.

Со всей возможной вежливостью Ребенген выпроводил из кабинета теперь уже точно бывшего ученика, ставшего неприятно наблюдательным и дотошным. А ведь какой чудесный был мальчик! Читал в библиотеке книжки и ничем больше не интересовался. Рука Лорда то и дело касалась потайного кармашка — скромное признание заслуг, решительно ничего не стоившее Нантреку, почти вернуло Гэбриэлу привычное благодушие.

Для наставника конец ученичества всегда — сложный момент, полный одновременно гордости и досады. Воспитанник уходит в мир уже способным жить самостоятельно, но еще не идеальным, и с этим ничего не поделаешь. Это правильно, а значит — хорошо. Ребенген посидел минутку, наслаждаясь мыслями о вечном, а потом решительно выдохнул и поднялся. Дела, дела!

Глава 10

Гатанга затаилась. Еще вчера сплетники увлеченно перемывали косточки обитателям Академии, смаковали слухи о демонах и странных экспериментах Мудрил, и вот — тишина.

Арконийский Орден Магов нашел средство против иноземной напасти, и это был как раз тот случай, когда лекарство едва ли не хуже болезни — город наводнили Пограничные Стражи. Вооруженные до зубов маньяки бродили по улицам, с детской непосредственностью интересуясь жизнью горожан. Конечно, солдат сопровождали маги, но опытных командиров не хватало, к тому же, задумка состояла именно в том, чтобы дать зачарованным бойцам некоторую свободу действий. И это работало: в первый же день появления новоявленных ищеек во дворце был схвачен королевский писарь, один из поваров и двое конюших, а еще трое слуг бежали в неизвестном направлении.

Мастер Тьян с болью в сердце наблюдал гибель своих подчиненных. Талантливые преображенные, долгие годы казавшиеся неотличимыми от своего окружения, оказывались выдернуты на свет, метались в поисках убежища и, зачастую, предпочитали пленению смерть. Из города удалось вывести не более десятка агентов, а ведь оставалась еще элита, внедренная в высшие эшелоны власти и — королевский бал, собравший в этом сезоне неожиданно много гостей. Даже если бы ему удалось предупредить их об опасности (рискуя тем немногим, что удалось сохранить), с это момента они все равно становились бесполезны — движущиеся мишени для Королевского сыска и особых частей Ордена Магов, почему-то именующих себя Целителями.

Кто мог подумать, что Пограничные Стражи, для жителей внутренних регионов остававшиеся чистой абстракцией, могут оказаться настолько опасны? Тьян полагал, что напичканные магией уроды ориентируются на запах "хранителя тайн", который сам он никогда не принимал, но почему-то все равно ловил на себе задумчивые взгляды, словно вопрошающие: "Ты уверен?". И хозяин перевертышей прятал взгляд, боясь, что они прочитают ответ по его глазам.

Но оставалась еще надежда, слабый шанс обернуть ситуацию себе на пользу.

Дело в том, что оперативный совет Ордена и лично король привычно попытались соблюсти равновесие, в результате, в Гатангу прибыли представители двух сил, ни разу прежде не встречавшихся лицом к лицу: Пограничных Стражей Шоканги привел безумного вида капитан, а их россангийских коллег — лично старший сын Джеррола. Пока зоны ответственности отрядов разделяла Эт'Кемаи, но рано или поздно они должны были столкнуться.

Что скажет известный буйно помешанный по кличке Драконис, когда его любимцев начнут убивать?

Первый весенний бал был грандиозен. Акробаты и шуты, музыканты и зверятники развлекали благородную публику не покладая рук. Благодаря щедрости монарха, насладиться зрелищами и угощением смогли сотни людей, до этого посещавших дворец лишь единожды — для принесения присяги. Каждому маги вручали именной памятный знак, и все гости должны были миновать разноцветную шеренгу бойцов — бирюзово-голубых и черно-красных. Ребенген наблюдал за происходящим лично — помощник Главы целителей руководил отловом личностей, внезапно решивших отказаться от оказанной им чести (к моменту прибытия последнего экипажа таковых оказалось пятеро). Агентуре допельгангеров был нанесен суровый удар.

Ребенген фланировал по залам дворца в шикарной новой мантии, удачно скрывающей болезненную худобу. Безмятежный вид чародея никого не обманывал — толпа раздавалась перед представителем власти, как стадо овец при появлении овчарки, а за его спиной обсуждение последних арестов возобновлялось с новой силой. Нечего и думать, чтобы поболтать с кем-нибудь запросто: в лучшем случае, собеседник свернет себе мозги, пытаясь разгадать тайный смысл слов чародея, а излишне слабонервного может вовсе хватить удар.

А ведь всего год назад он мог спокойно отпускать шуточки про тайные слабости магов и люди смеялись!

С трудом дождавшись, когда поток гостей иссякнет, Ребенген покинул парадную часть дворца и принялся бродить по крытым галереям, стараясь успокоить нервы видом безмятежной синевы. Выстроенная на высокой скале, королевская резиденция была лишена крепостных стен, и при взгляде в окно казалась летающим островом, но сейчас Ребенгену почему-то приходил на ум вбитый по рукоять кинжал (от кого-то он слышал, что каменное основание крепости столбом уходит вниз и вонзается в материковые породы). Зубила каменотесов ни разу не крошили древний камень — все постройки дворца причудливым лабиринтом теснились на вершине. Маленькие дворики, террасы и сады, пышно цветущие в керамических чашах. В многоярусном лабиринте хозяйственных помещений находилось место всему, начиная от извлеченных из древних руин статуй и кончая современными лосальтийскими поделками — стульчиками из гнутых корней. Под ногами чародея шуршали соломенные циновки (не ожидаешь увидеть такое во дворце, верно?), за величественной резной дверью обнаруживалась кладовка, полная пузатых медных кувшинов. Слуги, стянутые на обслуживание грандиозного банкета, не путались под ногами. Ребенген отдыхал душей. До тех пор пока не распахнул очередную дверь, а там...

На крошечном пяточке внутреннего плаца в полном молчании тузили друг друга разноцветные бойцы, кровь заливала лица и мундиры, на брусчатке уже валялось два или три неподвижных тела. Маг замер, потрясенный зрелищем. Шур-шур-шур, в считанные секунды отряды собрались каждый на своей стороне двора, неспособных стоять самостоятельно притиснули к стенке. И только мрачные взгляды намекали чародею на несвоевременность его прихода.

— Драться не хорошо, — сообщил Ребенген за дверь, вызывав раздражение у обеих фракций.

Только теперь маг заметил, что в драке Пограничные не использовали оружие. Значит, это — не битва, а какая-то очередная особенность поведения, с которой Ребенгена не ознакомили. Но чародей знал, кому задать нужный вопрос. Он решительно направился назад, к парадным залам.

— Бастиан, подскажи, когда встречаются две группы не знакомых ранее Пограничных Стражей, что они делают в первую очередь?

Понимание пришло к Повелителю Шоканги мгновенно, решительно отодвинув чародея с дороги, он зашагал к выходу (к этому моменту Марвин успел преодолеть половину пути). Наверное, хозяев заранее предупредили, где будут размещены их бойцы, потому что путь до места стычки они одолели буквально за минуту.

На плацу стояли полсотни мокрых Пограничных Стражей и обтекали. Кровь на мундирах была застирана и только заплывшие синяками лица напоминали о недавней драке. И где они только воду взяли? Учитывая, что некоторых бойцов пришлось бы окунать в нее целиком.

Марвин пошел проверять состояние своих солдат лично, а Бастиан ограничился быстрым взглядом.

— Они обзываются! — наябедничал хозяину бирюзовый.

— А, может, мы не про вас, — хмыкнул нахальный черно-красный.

— Ага, — поддакнул его сосед. — Может, мы про попугаев.

Ребенген поморщился — оперение редких лосальтийских птичек почти в точности повторяло цвета Россанги.

Мощный удар сшиб Пограничного на землю.

— Не сметь оскорблять Лорда!!! — громыхнул Повелитель Шоканги.

Ребенген постарался слиться со стеной. Толпа солдат единым движением опустилась на колени (в задних рядах кто-то грохнулся).

— Виноваты, господин!

Возмущению Бастиана не было предела.

— Примите мои извинения, Лорд Марвин! Я не сумел привить им должное уважение к власти.

— Не будем мелочны, — отмахнулся Россанга. — Извинения приняты. Надеюсь, это пойдет на пользу всем.

Бирюзовые солдаты оказались сообразительными: если они и хотели сказать про оппонентов какие-то гадости, то оставили их при себе. Наблюдая за Лордами, чинно обсуждающими методы воспитания своего бесноватого воинства, Ребенген испытывал желание продегустировать королевские вина в количестве, волшебникам не рекомендуемом. Однако — нельзя! Всего через полчаса начнется второе по важности мероприятие дня — королевский совет. Весенний бал был хорошим поводом, чтобы собрать во дворце всех тех, от кого зависело поддержание закона и порядка в Арконате, причем — тайно (отлов допельгангеров не гарантировал, что у врага нет добровольных помощников). Отсутствие в толпе двух десятков доверенных лиц и так не бросалось в глаза, но, чтобы исключить любые слухи, придворные маги запустили среди танцующих пар подходящие иллюзии.

В длинном, подчеркнуто строго оформленном зале Ребенген сидел рядом с Нантреком, занимая место Главы Целителей, который опять лечил нервный срыв (как это у него так ловко получается?). Вдоль стола рассаживались чиновники и военные, королю предстояло руководить собравшимися с тронного возвышения. Очень разумная традиция: Его Величество Джонатан седьмой отличался от своих подданных только более светлой кожей, рядом с громадами Великих Лордов монарх выглядел бы нашкодившим малышом.

"Естественно! Породниться с одним из четырех означало бы нарушить равновесие — наш фетиш. Тысячу лет Арконат не менялся, нам удавалось обуздывать и кипучую энергию своих, и безудержную жадность чужих, и даже отчаяние обреченных. Допельгангеры удачно нащупали нашу слабость — жажду изменений, вкуса которых арконийцы никогда не испытывали. А главное (вот предательская мысль!) нужно ли нам оставаться прежними, если цель достигнута?"

По правую руку от отца расположился Гэбриэл Шоканги, вытащить которого из бальной залы оказалось труднее всего — за наследником и будущим владыкой гуськом ходили потенциальные невесты. Юноша был безумно рад принять участие в королевском совете. На его груди висел амулет вестника, ставший причиной едких комментариев отца. Ребенген подозревал, что Бастиан просто ревнует — ему король никогда не жаловал ничего, кроме прощения. Что ж, у репутации Дракониса есть свои отрицательные стороны.

Присутствующих можно было четко разделить на тех, кто в курсе происшедшего, и тех, для кого тайное противостояние оставалось действительно тайным: первые выглядели мрачно, вторые — тревожно-заинтересовано. Глава королевского сыска старательно поддерживал иллюзию спокойной уверенности (не идиот же он, в самом деле). Королевский герольд зачитал обращение монарха к подданным, в котором ожидаемым и понятным было только сакраментальное "во имя света и справедливости".

Ребенген с тоской ждал, когда прозвучит закономерный вопрос:

— А можно, так сказать, посмотреть...

— Только не здесь! — подскочил на стуле благообразный священнослужитель (второй в иерархии отцов-инквизиторов). — Я уже один раз видел, мне хватило.

— Ну-ну, патр Пимус, — благодушно пророкотал Повелитель Шоканги, что само по себе заставило знающих людей напрячься. — Мне казалось, что ваша задача не скрывать истину, а как раз наоборот.

— При всем моем уважении, Лорд Бастиан, вы со своим сыном видитесь от случая к случаю, а у меня рабочий кабинет находится в Академии, прямо над библиотекой. Вы не представляете, с каким чувством я каждый день гадаю — придет или не придет!

Его Величество позволил себе удивленное движение бровью — Джонатану седьмому регулярно приходилось успокаивать скандалы вокруг Дракониса. Намек на слабость отцовских чувств Лорд мог оппоненту не простить. Но на этот раз Повелитель Шоканги выглядел не оскорбленным, а довольным.

"Как и предсказывалось. Теперь он будет ШАНТАЖИРОВАТЬ нас Разрушителем, господи помоги!"

Лорд Гэбриэл примирительно поднял руку:

— Те, кто готов рискнуть нервами, могут встретиться со мной на полигоне Академии. Я обещаю быть осторожным.

— Сосредоточимся на неотложных делах, — пресек Его Величество начинающуюся склоку. — Свидетельство о Разрушителе, подтвержденное лично Мной и Орденом Магов, не подлежит сомнению само по себе.

Ребенген следил за дебатами вполуха: во-первых, он не считал себя богом войны, во-вторых, на сегодня его задачей было рассказывать о допельгангерах, если ими кто-то заинтересуется. Тем более что предложить своим вассалам король мог не многое: восстановить старые Убежища, оборудовать новые и — ждать. Разумеется, такое положение людям не нравилось и Нантреку приходилось раз за разом повторять давно обсосанные аргументы.

— Благодаря Ракшу мы знаем, что из Слияния выпали двенадцать демонов. То, что они войдут в армию вторжения, в обосновании не нуждается: совпадает география размещения врага, находят объяснение все особенности его тактики. Для нас особую опасность представляют четыре твари — три штурмовика и легкий пехотинец. Подчеркиваю, "пехотинец" в исполнении демона — тварь размером с быка и очень шустрая. Пограничные Стражи не смогут прикрыть границу сплошным щитом, Разрушитель не способен путешествовать пентаграммой, значит, демоны смогут безнаказанно перемещаться по территории королевства и атаковать любую цель, пока мы не придумаем что-то, способное лишить их мобильности.

Отсюда логически вытекало, что все силы надо бросить на создание сети оповещения и укрепление Убежищ, которые, если уж рассуждать по закону, должны были поддерживаться в рабочем состоянии постоянно.

— Не правильно мы все делаем, — прервал споры убежденный голос.

— Лорд Гэбриэл видит какую-то ошибку в наших рассуждениях? — почтительно улыбнулся Нантрек.

— Да. Вы считаете, что у нас нет преимуществ, тогда как Реальность — на нашей стороне. Какие в этом есть сомнения?

Все взгляды скрестились на юноше.

"В каком-то смысле... да. Мы получили желаемое, доказательство того, что Господь нас любит. Откуда тогда весь этот пессимизм?"

Ободренный вниманием, Лорд Гэбриэл продолжал вещать, помогая себе простой жестикуляцией: