Магистр Разрушения. Главы 16 -17

— Я знаю, как мы победим: увидев нас, слуги Владык загнутся от хохота.

— Не нервничайте, Лорд, — усмехнулся Третий. — Все равно победа будет за вами.

Как это он умудряется произносить мой титул так глумливо? Ай, да пес с ним!

Марш-бросок по горам я перенес хорошо, сказывался опыт путешествия по Фенале, тем более что по сравнению с Белым Пределом здешние виды не впечатляли — не хватало им масштабности. Лазить на перевалы не пришлось — Варайя срезал путь по тоннелям и расположил отряд на ночевку в получасе ходьбы от караванного пути, а утром посланный в разведку мальчишка подтвердил — ловцы не успели проскочить место предполагаемой засады, заночевав чуть дальше у ручья. Дикари собирались атаковать врага на выходе из каменистого урочища, надеясь использовать преимущество лучников и, в то же время, сохранить возможность для бегства.

Я сидел за валуном и развлекался, подслушивая разговоры спутников. Больше всего людей беспокоила предстоящая встреча с демоном — вот так, в открытую лезть на тварь им еще не приходилось. Шаманы про свой опыт общения с Разрушителем старались не вспоминать, поэтому остальные не вполне понимали, что я собираюсь делать с монстром. Про то, что охранять пленников будут маги и солдаты, никого кроме меня не вспоминал, а зря — опыта сражения с волшебниками я не имел совершенно (в Арконате не нашлось лишних волшебников). Что будет, если здешние колдуны не пожелают падать в обморок? Но запугать себя я не успел. Варайя мастерски выбрал время выдвижения на позиции — разговоры еще не успели перейти от встревоженного "что будет?" к логичному "давайте не будем", а наши противники уже показались в пределах видимости.

Вереница людей и всадников медленно тащилась по дороге, возглавляемая двумя странного вида фургонами, на мой взгляд, слишком тяжелыми для путешествия в горах. Между повозками грязно-серой горой возвышался демон. Эта тварь оказалась четырехлапой и комплекцией напоминала то ли кабана, то ли быка (массивный бронированный перед и относительно легкий зад), но движения при этом были однозначно хищные. Очевидно, на свои способности контроля слуги Владык особенно не рассчитывали, потому что чудовище буквально обмотали цепями, крепившимися к днищам тех самых телег. Радовало, что при таком положении дел быстро отправить демона в бой они не смогут, однако, оставалось неясным, сколько у противника магов.

Караван полз сквозь теснину, сопровождаемый шорохом шагов, скрипами и цокотом. Время от времени кто-нибудь из всадников повелительно рявкал и щелкал кнутом, но больше для острастки, чем по причине неповиновения — привязанные за шеи и руки к длинным шестам, пленники шли вперед покорно, как овцы. Громко брякали цепи на ошейнике твари — демон чувствовал нас, а вместе с ним начали беспокоиться и его погонщики. Из фургона выбралась до бровей укутанная в темно-синий шелк фигура и обратилась к охране парой резких фраз. Следом показались еще двое, по их одеждам пробегали зеленоватые сполохи, в руках они держали длинные серебристые жезлы. Колонна замедлила ход и стала разворачиваться в боевые порядки, ядром которых, естественно, стал демон и колдуны.

Острым слухом Тени я слышал, что в рядах дикарей началось брожение — вид чародеев с жезлами их пугал. Добро же! Посмотрим, как круты те будут без своих плащей и амулетов. Я потянулся вперед, заполнив ущелье невесомым пологом Тьмы, и магия потекла сквозь прорехи в ткани мира, как вода через решето. Первым рухнул тип, закутанный в шелка — словно из человека разом вынули все кости. Затем оживился демон, разглядывая мельтешащих у него под носом людей. Один из колдунов стукнул его погасшим жезлом по морде и мгновенно остался без руки.

Все вскипело движением.

В ущелье дождем посыпались стрелы, оборвавшие вопль искалеченного волшебника и жизни многих его спутников (железо надо носить, а не рассчитывать на отвращающую магию!). Следом за стрелами с воинственными криками устремились дикари (не слишком быстро, впрочем, ибо высоко и камни). Впереди всех горным козлом скакал Третий, единственный среди налетчиков боец в доспехах — ему достался второй маг, слишком долго пытавшийся добиться чего-то от амулетов. Я тоже поспешил вниз, но не потому, что мечтал кого-нибудь зарезать — демон практически освободился от цепей и у меня, в отличие от Ракша, уверенности в его лояльности не было.

Массовая свалка на горной тропе разительно отличалась от преподанных мне видов боя. В тесном пространстве между валунами, людьми и лошадьми длинные мечи были бесполезны, охранники каравана орудовали короткими широкими тесаками, а задачей нападающих являлось создать локальное преимущество и навалиться втроем на одного. Противники почти не отвлекались на фехтование, широко практиковались удары в спину, голову и по ногам. Лезть в такую мясорубку желания не возникало.

Я оббежал по дуге демона, с урчанием обдирающего с себя путы, снес голову рубящемуся с дикарем охраннику. Ко мне тут же устремились еще двое — доспехи и рост обозначали меня как главное зло. Одного из врагов я проткнул почти насквозь, едва не оставив меч в его ребрах (то ли Стражи так хорошо меня учили, то ли железо здесь было паршивое), удар второго пришлось отражать наручем. Мечом охранник владел превосходно, возможно, ему удалось бы меня одолеть, но со спины на него налетели дикари и практически забили своими топориками. Бой кончился до неприличия быстро.

Варайя исполнял ритуальные танцы над трупами ненавистных ловцов, его подчиненные освобождали пленников и собирали трофеи, а я обернулся к демону, с неприятной целеустремленностью подбирающемуся к людям. Учитывая разницу в размерах, легко было представить, как кот охотится на мышей.

— Остановись! Оставь их в покое и возвращайся к Ракшам.

— Это еще почему? — нагло прищурилась тварь.

Я вздохнул и подпусти ему еще немного Тьмы.

— Кис-кис.

— Мур? — заинтересовался демон, но тут же опомнился. — Не надо, понял, ухожу.

И почти мгновенно скрылся из вида, только камушки по склону застучали.

— Проклятье! Не расспросили его, как он попал к Владыкам.

— Он тоже не помнит, — хмыкнул Третий. — Шел, шел по следу и, как говорится, пришел.

Дикари поглядывали на меня с благоговейным трепетом. Да, не каждый может обратить в бегство чудовище, которому до холки достает только в прыжке. А может, их впечатлял вид закутанного в шелка трупа, теперь больше напоминавшего бурдюк с кровью (ни разу не видел, чтобы Тьма так действовала на человека!).

За всей этой суетой и запоздалыми слезами мое внимание привлек пленник, которого никто не спешил освобождать. Подростки и женщины складывали в узлы отобранное у ловцов добро, мужчины таскали трупы к ближайшей расщелине, а он так и сидел, привязанный к палкам, не пытаясь привлечь к себе внимание. На моих глазах Иракель с сосредоточенным видом подошел, плюнул в него и, с видом человека, выполнившего свой долг, вернулся к прерванному занятию.

Третий понял, что происходит, быстрей меня. Он подошел, парой взмахов кинжала освободил пленника и вздернул его на ноги.

— Каждый может заблуждаться! — объявил Ракш. — Но позволять воле владык разделить родичей — неправильно.

Надо отдать дикарям должное — они задумались. Варайя подошел, посмотрел, хмыкнул:

— Ну что, Йокабе, кто из нас оказался прав?

— Ты был прав, Варайя, а я сглупил, — смиренно отозвался Йокабе.

— Больше ничего сказать не хочешь?

Йокабе опустился на колени и ткнулся лбом в забрызганные кровь камни.

— Простите меня, люди! Я виноват, я едва не погубил вас. Я позволил страху направлять мои мысли. Я посягнул на власть вождя, она оказалась мне не по силам. Я хотел как лучше... но все испортил.

Варайя зорко огляделся по сторонам, оценивая настроение соплеменников — они явно не хотели больше крови. Удивительно миролюбивое племя создал этот Малаким!

— Что сделано, то сделано. Вставай и займись чем-нибудь. Но слышать от тебя советов я больше не хочу!

— Да, вождь.

Только теперь я встретил взгляд Йокабе и понял причины покладистости мятежного лидера — в его глазах не было жизни. Казалось, он движется и говорит по инерции, просто чтобы никому не мешать. Не знаю, что произошло в этой их долине, но думаю, что за все свои заблуждения Йокабе заплатил сполна.

Поскольку других демонов в ближайшее время не ожидалось, я вернулся в пещеры с первой группой горцев, уводившей раненных и ослабевших — остальным предстояло скрыть следы боя и позаботиться о добыче, которую нереально было перетащить за один раз. Бывших пленников изрядно нагрузили поклажей, но никто не роптал, желающих вернуться в долину тоже не было. Надо так понимать, что я стал свидетелей воссоединения родичей. Оно и правильно: демоны в горах скоро переведутся, а плодородную долину маленькому племени от соседей не отстоять.

В пещерах наше возвращение вызвало триумф. Люди узнавали друг друга, лезли обниматься, толкались, плакали. Откуда-то набежали дети, появились те самые моложавые старухи, и все смешалось в безумном ликовании. Бойцы демонстрировали личные трофеи, хвалились подвигами (все одновременно), шаманы сосредоточенно выцапывали из толпы раненных и уводили лечить. В сторонке Йокабе прижимал к груди радостно лепечущего малыша лет четырех, и мне показалось, что печать смерти его отпустила.

Всю ночь племя праздновало свою победу. В запасах ловцов оказалось достаточно выпивки, кроме того, дикари зарубили тащивших фургоны быков — в горах делать с ними все равно было нечего, а сами фургоны пошли на дрова. Люди серьезно рисковали обожраться до смерти. В коридорах до самого утра висел чад от подгоревшего мяса, и слышались песни, смысл которых под конец не могли разобрать даже сами поющие.

Я обнаружил, что опыта участия в подобных пирушках у меня приблизительно столько же, сколько навыков реального боя — в теории знаю, морально готов, но никогда не участвовал. Тень подзуживал меня надраться. Наверное, я уступил бы искушению, но тут ко мне подошел Ракш и вручил целый кувшин чистейшей воды, хорошо хоть теплой.

— Ну, ты и гад!

— Лучше подумай о раненных. Для их исцеления шаманы использовали наговоры, а это примитивное, но волшебство.

После такого довода Тень вынужден был смириться. В качестве компенсации мне вручили миску вяленных фруктов, половину из которых я не смог узнать по вкусу, и местное национальное блюдо — смесь мяса и чеснока, завернутую в большой тонкий блин. Подающая еду девица стыдливо прикрыла лицо платочком и ушла, многозначительно покачивая бедрами. Интересно, долго ли ей еще работать...

Третий забросил в рот сушеную сливу и задумчиво прожевал.

— Я тут размышлял над ситуацией и вот что подумал — слишком уж все совпадает по времени. Парни говорят, что раньше здешнему смотрителю отдавали одного — двух одаренных в год, почему Йокабе и ратовал за мирное сосуществование. Горцев, конечно, отлавливали потихоньку, но никаких кровожадных демонов на горизонте не появлялось. И вдруг приходят ловцы, жестко выгребают из поселения всех от двенадцати до шестидесяти, включая семейных, а непокорных попытаются зачистить. То, что делают эти Владыки, походит на поголовную мобилизацию. Они готовятся к войне.

— Стариков и девок — в армию?

— Ты просто не видел больших войн. Когда на кону победа, в бой гонят всех, от мала до велика.

— А если местные не захотят воевать за Владык?

— Думаешь, им оставят выбор? — цинично усмехнулся Ракш. — Либо — в строй, либо — на амулеты. Тут ведь некромантией не брезгуют, отсутствие у волшебников детей — первый признак. Ты лучше подумай, с кем они собираются воевать, учитывая, что весь Юг им и так подчиняется.

Мне резко расхотелось пить. За всей этой суетой я как-то подзабыл главную причину нашего похода. Если Вечные владыки и осаждающие Арконат невидимки — суть одно, перспектива вырисовывается пугающая.

— Завтра же поговорю с Варайей, если он способен будет говорить. Пора двигать к морю. Если вождь не даст проводников, придется идти самим. По крайней мере, одну дорогу мы здесь уже видели, должна же она куда-то вести.

— Согласен, — кивнул Ракш и ушел квасить с охотниками.

Сволочь!

Я остался сидеть в своем углу, прислушиваясь к протяжным песням и пьяному хохоту. Так и проживу всю жизнь трезвенником. Надо будет улучить момент и напиться, хотя бы раз, с теми, кого не жалко.

На дне каменистого урочища стоял человек, закутанный в синие шелка, а за его спиной почтительно замерли два взвода горных рейнджеров Патриарха Вальхалопади. Человек пристально разглядывал окрестные склоны и осыпи, ища признаки ожесточенного сражения, но взгляд натыкался только на свежую зелень и цветущую не по сезону колючку. Никаких пятен сажи, воронок в локоть глубиной или, скажем, оплывшего от жара гранита. Разум отказывался это понимать — только что, среди камней, в пятне бурой грязи он нашел маленькую серебряную брошку с шестиконечным символом совершенства. Посвященный Ратип встретил свой конец здесь. Проклятые горы словно проглотили высшего мага и теперь поглядывали на его собрата с интересом, словно решая, не съесть ли заодно и его.

— Смотритель Агихар будет недоволен...