Вынув один, Лаки его аккуратно стукнул об угол короба, чтобы треснул и потом добрался до сочной и сладкой мякоти. Черпал арбузную мякоть горстями и ел, пока живот не раздулся.
Трак покачивался на ходу. Мальчик лег на короба и задремал.
Ему повезло в том, что трак сразу от озера поехал в космопорт, иначе при следующей остановке его непременно бы нашли.
Лаки не знал про то, что кузов песчаного трака— герметичный контейнер и прежде чем его погрузить на борт транспорта, в него накачали углекислого газа, чтобы исключить порчу товара. Люди не могут дышать углекислым газом, и Лаки умер во сне....
Второй раз ему повезло в том, что когда контейнер вскрыли на планете Рилон и обнаружили мертвого мальчика, получатель груза— господин Барнс не захотел поднимать шум, а приказал своим людям засунуть труп в мешок и выбросить на свалку. Вызывать полицию и санитарную службу, оплачивать экспертизу товара-з ачем такие трудности?
-Гляди-ка! Пацан!
-Живой?
Лаки открыл глаза и увидел двух бородатых, вонючих мужиков в рваных комбинезонах, непонятного цвета. В руках одного из них грязный мешок.
Лаки моргнул, втянул воздух носом и тут же понял что поспешил. У него запершило в горле, зачесалось в носу, так что слезы выступили на глаза. Он сел и закрыл рот и нос ладошкой.
-Откуда ты, ангелочек?
Лаки решил, что будет лишним болтать с какого он поместья и промолчал.
-Есть хочешь?
Лаки кивнул.
-Идем с нами.
Лаки пошел следом за ними, широко раскрыв рот от удивления. Земли или песка вокруг не было. Были горы вонючего мусора. Вдали что-то горело, распространяя мерзкий, черный дым. Пока Лаки добрался до хижины скавенжеров, успел порезать ступни раза четыре.
-Так не пойдет, ангелочек!
Один бородач велел Лаки сесть на поломанное кресло у дощатой стены хибары, принес бутылку с коричневой жидкостью и протер порезы. Защипало и зажгло очень сильно, но Лаки все вытерпел. Второй бородач принес мальчику странные, мягкие туфли, разного цвета и размера, но вполне чистые и целые.
-Надевай! Без обуви здесь нельзя!
Первый отхлебнул жидкость из бутылки и передал второму.
-Ты совсем немой, парень?
-Меня зовут-Лаки.
-Ну, наконец-то! За знакомство!
Бородачи выпили еще.
-Я — Форман, а этот тип-Кастор, запомнил?
-Ага.
-Хватит болтать, Форман. Дай парню пожрать!
Бутерброд из сухого хлеба с колбасой копченой показался Лаки невероятным лакомством.
-Что это?
-Понравилось вижу! Это, парень, сэндвич. И его надо отработать.
Хижина Формана и Кастора представляла собой низкий домик, слепленный из старых досок, кусков железа и листов пластика. Два дивана без ножек с распоротыми кожаными обшивками, залатанными разноцветными заплатами стояли в глубине хижины, а у входа на полках и на гвоздях размещалась одежда и обувь, самых невероятных расцветок.
Напротив двери стояла круглая, железная печка с ржавой трубой, уходящей в крышу. Потолка в хижине не было.
Хижина находилась в старой части свалки, где все, что могло истлеть уже истлело и гореть было нечему.
Получив перчатки и комбинезон, Лаки вместе со скавенжерами бродил по свалке, розыскивая цветной и черный металл, а также все то, что могло сгодиться для жизни. Форман и Кастор имели на свалке свою отвоеванную территорию и регулярно обходили ее, чтобы другие обитатели свалки на нее не посягали. Особенно важно было вовремя проверить свежий мусор, чтобы извлечь из него все съедобное и ценное.
-Представляешь, Лаки, однажды мне попался почти новый бумажник с сотней стандиков!
Эти горожане-безумные люди— выбрасывают даже деньги!
Мусор привозили мусорщики-траки, величиной с дом, на шести колесах, выкрашенные в желтый цвет со светящейся надписью во весь бункер: "Марун".
Раз в неделю на свежий мусор накатывался чудовищный трактор на гусеницах, прессуя мусор, так что рукой из этой массы трудно было что-то выдрать. Трактор не имел кабины и водителя. Форман называл его гребаным роботом.
Глава пятая
Удивительное дело, на свалке собирали металл и сдавали его за деньги перекупщикам, что приезжали раз в неделю на раздолбанных, ржавых колесных машинах к краю свалки.
Лаки вспомнился Рамуш, покрытый слоем ржавого металла и никому не нужный.
Он рассказал своим новым друзьям про изобилие металла на Рамуше когда вечером они сидели в хибаре, возле печки, смотрели на пламя и пили чай из мятых кружек.
-Дело в том, что каждая планета мир сам по себе и перевозки межпланетные дороги. — Объяснил Форман. — Что-то очень ценное и компактное можно возить туда-сюда, но не горы ржавого железа!
-Деньги платят за что-то редкое. — Поддержал друга Кастор, добавляя в свою кружку из бутылки дешевый, вонючий бренди. — То чего много-стоит гроши. То, чего мало-стоит дорого! Таковы законы экономики!
-Кому нужны здесь эти железки?
-У веритов есть кузни, и даже примитивные горны годятся, чтобы переплавить или перековать железо.
Оба скавенжера когда-то имели приличную работу, семьи и жилье в жилой зоне Рилона. Когда галактике потребовались кристаллы вестерита— редкого минерала, для блоков фокусировки двигателей Кирстона, цивилизация появилась на Рилоне.
Шахты, города, заводы, космопорт все возникло как по мановению руки.
Корпорация Нулана получила эксклюзивные права на добычу вестерита и вложила огромные средства в планету. До начала разработок минерала на Рилоне жили только потомки переселенцев с Терры-вериты, сторонники "чистой жизни". Вериты жили маленькими общинами, вручную обрабатывали землю и с того кормились. Электричество и все виды энергии вериты признают греховными, одеваются в одежду, изготовленную своими руками. Работать на корпорацию они не пожелали, и пришлось завозить на планету наемных сотрудников. Инженеры и менеджеры могли привезти с собой семьи. Получив контракт на Рилон, можно было считать, что твоя жизнь удалась.
-Там, на юге, прекрасные чистые озера! По берегам быстро выстроили поселки, оснащенные всем для нормальной, цивилизованной жизни. Там мы и жили....В отпуск летали семьями на Терру. Заказывали по каталогам любые товары. Никто не думал о плохом.
Форман добавил из чайника в кружку горячей воды, закутался в драное одеяло и продолжил:
-Умники в корпорации разработали синтезатор кристаллов и этим убили промышленность по добыче и огранке вестерита. В синтезаторе можно вырастить кристаллы любого размера, с готовой огранкой. Бизнес всегда стремиться к снижению издержек. Для корпорации было дешевле закрыть все производства на Рилоне и так она и поступила. Все закрыть и всех уволить— самое простое решение.
-Хочешь посмотреть на кристаллы вестерита?
-А можно?
-Нет проблем!
Кастор снял с полки металлическую коробку и протянул Лаки.
-Тяжелая...
-Экранирована от всяких излучений.
В мягких гнездах, как в медовых сотах плотно стояли граненые черные камни, каждый не больше ногтя с мизинца.
-Прихватил со склада на память. Когда-то эта коробка стоила целое состояние, а теперь это— бесполезный хлам.
Лаки быстро пересчитал кристаллы. Десять на десять— ровно сто. Состояние? И не подумаешь с первого взгляда!
-А что такое состояние?
-Это когда у тебя много стандартов, и ты можешь сидеть в поместье у моря, пить вино и ни черта ни делать!
-Чтобы рабы работали?
Форман и Кастор переглянулись. Они, конечно, сразу разглядели тату на груди мальчика и знали, откуда он прибыл. Не понимали только, как он выжил при перелете.
-Рабы есть не везде.
-Это хорошо. — Подумав, ответил Лаки.— Быть рабом больно и обидно.
Он вынул кристалл и посмотрел, прищурясь через него на пламя в печке.
-Он просвечивается!
-Так и должно быть.
-А вдруг они опять будут в цене?
Форман засмеялся.
-Вдруг бывает только детская неожиданность! К прошлому не вернуться, увы! Каменный век кончился не, потому что кончились камни.
-А что такое каменный век?
Кастор пустился в долгий рассказ про каменный век и древних людей.
Мальчик трогал пальцами кристаллы и думал о чем-то, о своем.
-Почему же вы не улетели отсюда? — спросил Лаки.
Форман потупился. Такое, не далекое прошлое, вспоминать не хотелось.
-Кто имел сбережения — тот улетел, а потом закрыли космопорт и Рилон превратился для оставшихся в ловушку. Наши семьи улетели последним транспортом, а мы остались.
-Вы скучаете по ним?
-А ты как думаешь?
Лаки вздохнул.
-Я скучаю по Леме, но она умерла, а Жаклин она строгая,...Но и по ней я тоже скучаю...
Вы жили в настоящих домах?
-Да.
-Как господа?
Форман криво улыбнулся.
-Почти....
-А почему же тогда ушли?
-Были обстоятельства... законсервировали электростанцию и в домах не стало воды и энергии. Кто-то попытался жить как вериты— разбив огороды возле домов, но мало у кого получилось. Рабочие с шахт и комбинатов сколотили банды и начали терроризировать поселки. Пришлось бежать. Мы с Кастором несколько лет скитались по фермам веритов, нанимались работниками за еду и одежду. Батраков нанимать у этих святош не является грехом! Вдруг мы узнали, что космопорт опять работает и корпорация вернулась на Рилон. Мы тоже попытались вернуться, только нас не подпустили даже к ограде. Силовые поля, проволока под током и охранники с лазганами. В новый город дороги нам нет. Вот мы и поселились здесь, на свалке.
-На задворки цивилизации. — поддакнул Кастор.
-А что там, в новом городе? — спросил Лаки.
Сам город он не видел, только ночью, если подняться на самые высокие горы мусора, можно было увидеть на западе зарево огней.
-Кто знает? Судя по мусору— обычная жизнь и даже дети там есть.
Ветер свистел в щелях, выдувая тепло, но у печки было уютно и спокойно.
-Однажды я улечу отсюда. — Сказал Лаки.
-Куда? На Рамуш?
-Сначала туда, потом отправлюсь странствовать по галактике.
Форман засмеялся.
-Планы у тебя как у сына миллионера!
Лаки привык к жизни на задворках, привык к резким запахам и вони. Иногда он вспоминал купания в теплом озере Джамиль, и эти моменты казались тоже сном. Главное что его никто не обижал. Форман и Кастор заботились о нем как о родном сыне. Приносили что-то вкусное, а однажды даже купили у скупщика металла микроприемник.
Его надо было вставить в ухо, и он заряжался от человеческого тепла. Приемник ловил передачи из города: музыку, новости, которые Лаки мало понимал. Музыка же стала ошеломляющим открытием. Женщины и мужчины пели о любви, о странствиях и приключениях, о борьбе и о героях иных времен. Старый, потертый приемник был настоящим чудом. Лаки с ним не расставался ни днем, ни ночью.
К концу лета он обзавелся на свалке и одеждой и обувью, даже что-то на зиму нашлось.
Свитер и толстая куртка с капюшоном, правда с порванным рукавом, но Кастор заштопал рукав быстро и крепко.
Зима пришла без предупреждения. Вечером было сыро от прошедшего дождя, а утром все сковал мороз. Свалка покрылась слоем льда.
Для Лаки мороз и лед были в новинку, но он быстро освоился и уже смело с разгона скользил по замершей луже, стоя на куске пластика.
Развлекаться долго не пришлось. Вдалеке гудели моторы грузовиков. На свалку направлялась новая партия отходов.
Через два дня выпал толстым слоем влажный снег. Форман показал, как надо лепить снежки.
От холода руки покраснели и под кожей чесалось и зудело.
-Надень перчатки, руки замерзли же!
-Это вода?
-Что же еще? Просто замерзшая вода.
Лаки смотрел, как ажурные снежинки ложатся на его руку. Хрупкие, но такие узорчатые, просто волшебство с неба!
-Они очень красивые, правда?
Лаки вскоре обстреливал своих товарищей метко и быстро.
-Оказывается зима-это здорово! — со смехом крикнул он и тут же получил в глаз ответный снежок. Больно было до слез и глаз заныл, и моргать было больно....
-Извини, парень! Болит?
Форман обнял его, заботливо заглядывая в лицо.
-Ничего, пройдет...
-Эй, снайперы, пора делом заняться! — позвал их Кастор, катая рядом снежный ком.
До сумерек они катали снежные неровные комья и выкладывали вдоль стены хибары снежную стену. Ночью ударил мороз, но в щели уже не сквозило и стало даже теплее.
Ветер усиливался с каждым днем и морозы крепчали. Стало трудно находить топливо до печки. Лаки оставался следить за огнем и подкладывать в печку деревяшки очень экономно, а мужчины шли в ближайший лес за сучьями и сушняком. Топора чтобы свалить дерево у них не было. Старая, остро наточенная лопата с коротким черенком и собственные руки — вот и весь инструмент скавенжера.
Угревшись в тепле, Лаки задремал, а проснулся в темноте. Печка погасла. Рядом с хижиной кто-то ходил, заглядывал в оконце, заделанное исцарапанным, почти матовым пластиком.
Мальчик насторожился.
-Эй, пацан! Ты тут?— спросил незнакомец простуженным басом.
-Ты тут, я знаю!
Хлипкую дверь толкнули снаружи и она затрещала. Лаки не выдержал.
-Форман и Кастор скоро придут! Убирайся!
Незнакомец хмыкнул.
-Не придут. Их полиция из города забрала. Так что если хочешь со мной жить — открывай! Не хочешь — выметайся!
-Почему их забрали?!
-А я знаю?! Давай, малец, а то дверь сломаю!
Снег валил свирепо, небо и земля были одного цвета — темно-серого.
Лаки брел по следам грузовика, красные огоньки которого давно исчезли в круговерти метели.
Он должен дойти до города, до полиции и объяснить всем что Форман и Кастор хорошие люди, что их надо отпустить и что он, Лаки, не может жить без них!
Незнакомец все же сломал дверь, но Лаки уже стоял наготове с тяжелой коробкой в руках.
Врезал по затылку негодяю от всей души!
Немного сухого хлеба, да эта коробка с кристаллами, вот и все что лежало в рюкзаке за спиной.
Снег лепил в лицо, и только колеи от колес указывали путь.
Лаки брел настырно вперед. В его ухе, в приемнике певец задушевно пел про светлый праздник, что приходит вместе со снегом и звоном колокольчиков.
"Что за колокольчики такие? "
Он шел пока не понял, что колея исчезла. Вокруг серая равнина и снег кружит, а ветер лезет под одежду.
Тогда он сел спиной к ветру и решил немного отдохнуть.
"Посижу немного и пойду дальше....Немного....Самую малость..."
Глава шестая
Верит по имени Морис, возвращался домой на легких санках в хорошем настроении. Солнце ярко светило после вчерашнего бурана. Пачка галактостандартов за пазухой навевала сладкие грезы. Лошадь шла быстрым шагом, ей тоже хотелось быстрее вернуться в теплую конюшню, пахнущую сухим сеном.
Морис продавал самогон патрульным на периметре у города и имел неплохой профит.
Старейшина общины — старый Герб, иногда порицал Мориса за коммерцию с иноплеменниками, но Морис упрямо продолжал, считая, что заветов веры не нарушает. В книге пророка ничего не сказано про самогон и патрульных!
Когда лошадь встала и повернула голову к хозяину, моргая заиндевевшими ресницами, Морис разозлился.
