Индийский гамбит

— Моя, товарищ старший майор. С помощью сценического искусства, проводим политагитацию среди местного населения. — С каждым словом, уши комиссара краснели все больше.

— Талантливые люди у вас, как я посмотрю. Пьесу дашь почитать?

— А... сейчас, — комиссар зарылся в стол. — Вот, она... — Протянул лохматую от частого употребления тетрадь. Меркулов аккуратно переложил в свой планшет.

— Что же, товарищи, перейдем к важным вещам. Лейтенант Морозов!

— Я!

-Согласно приказа N 1354 234 по Западному пограничному округу от сегодняшнего числа, вы переводитесь в мое прямое подчинение. Приказ подписан комиссаром госбезопасности первого ранга Брией Л. П. — Меркулов размашисто вписал данные Морозова в свободную часть приказа. Вам надлежит в течении 4х часов собрать необходимые вещи и к 19 — 00 быть здесь с вещами. Приказ ясен?

— Так точно, разрешите выполнять?

— Выполняйте. Морозов отдал честь и развернулся к выходу.

— Айн момент! Разрешить сопроводить лёйтнант, до мест сбора и небольшой разговор. Гауптман выдвинулся к Морозову.

— Возражения нет, но есть пожелание. Лейтенант владеет немецким языком. Будет лучше, если НАШ вопрос вы обсудите по-немецки.

— Наш вопрос ми обсуждать втроем, у меня житейский вопрос к лёйтнант о его жизнь в Туркестане.

— Лейтенант! Расскажи, как житье-бытие в Средней Азии. Плов, киш-миш, бастурма, арбузы, дыни, секир башка, хмммм о последнем не надо. В общем, все что спросит.

— Есть посвятить в житие товарищ старший майор!

Оба молодых офицера вышли в июньскую прохладу — по сравнению с Ташкентом.

глава4

Москва. Декабрь 1940.

— Так, ты думаешь сведениям твоего агента можно верить? — Сталин махнул рукой с зажатой трубкой. Кончик мундштука уперся в пенсне Лаврентия Павловича Берии.

— Информация носит общий характер, легко проверяется через другие источники. Не вижу смысла искажать ее.— Берия пожал плечами.

— Значит, по словам твоего агента, в Германии начата чистка от нацистов и их приспешников?

— Да, их перевоспитывают, заставляя перезахоранивать трупы в их концлагерях. Евреям возвращена собственность и права, правда, с ограничениями.

— Какие? — Сталин прошёлся вдоль стола, постукивая трубкой о кисть другой руки.

— Запрещено работать в банках, любых кредитных и финансовых учреждениях, в средствах пропаганды, кино, радио, газеты.

— Лаврентий, а ты провел беседу с уважаемым товарищем Эйзенштейном, как я просил?

-Провел, Иосиф Виссарионович. Обещал исправиться.

— И это правильно, я думаю, что кино не должно в стране победившего социализма, превращаться в нишу трудоустройства, отдельно взятой нации. Таланты есть и среди других национальностей. И еще, не маловажный вопрос в свете сегодняшней ситуации, поговори ещё раз с товарищем Эйзенштейном, антифашистский комитет не может быть только еврейским, это дело всего советского народа и каждого советского гражданина. Не надо ставить барьеры, в столь важном вопросе, по национальному признаку. Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается. Пускай подумает, как он может помочь немецкому народу в деле очищения от коричневой чумы. Создаст фильм. Не мене сильный, чем его 'Александр Невский'. Кино — это мощный источник пропаганды. Сергей Михайлович это прекрасно понимает, по этому, у партии будет к нему такая просьба: снять фильм о фашизме. Пускай это будет на примере Испании. Там Гитлеровцы оказали не малую помощь фашизму. Только проведи беседу аккуратно, творческие люди слишком эмоционально относятся к запретам и указаниям. Словно дети. И как всех детей их надо ограничивать, иначе такого наворотят, сам черт не разберет. Вспомни, какое дерьмо выдавалось за искусство после революции — откровенная похабщина. С большим трудом обуздали этих деятелей.

— Хорошо. Проведу тактично, раз надо. Есть еще одна важная информация. Из того же источника. На предложение вернуться в Германию, ученые-физики ответили отказом, согласились на возвращение гуманитарии: биологи, медики, историки.... Прочие физики, химики, математики отказались. Агент уверен, что их не выпускают и связывает эту проблему с исчезновением информации по физике исследования ядра веществ. Это меня обеспокоило тоже и вот, что выяснилось. Еще в двадцатые годы было выдвинуто предположение о невероятной энергии в ядрах тяжелых металлов. У нас с 36-ого лежал на полке доклад аспиранта о подобных процессах. Мои люди нашли его в архиве Ленинградского физико-технического института. Сам аспирант попал под репрессии Ежова и уже расстрелян. Выясняем, нет ли здесь умысла. Хотя, скорее всего, просто зависть к талантливому конкуренту. У меня по сотне дел, с такими признаками, рассматриваются в комиссии по реабилитации. Если написанное аспирантом подтвердиться, это означает лишь одно — за океаном готовят мощнейшее оружие. Одна бомба — один город.

— Лаврентий, разве такое возможно? — Сталин присел, набивая трубку.

— Не знаю, товарищ Сталин. Не знаю. В ЛФТИ определенного ответа не дали, разбираются в данном вопросе. Но как я понял, в докладе описан способ получения энергии из урана. Небольшое количество, которого, способно заменить весь уголь, на всех ТЭЦ СССР. Если научится освобождать всю эту энергию разом, тогда....

— Тогда нужно организовывать в режиме наивысшей секретности работы и у нас. Выясни, кто еще из ученых обвинен, как этот твой аспирант и нет ли здесь специального умысла. Чтобы отбросить нашу науку от правильного пути, Запад пойдет на любые провокации. А использовать ту политику, что развел Ягода и его зам Ежов в данных целях, им бог велел, достаточно одного ложного доноса и нет у нас преимущества перед Западом. Поручи комиссии рассмотреть в первую очередь дела ученых. Идите товарищ и работайте.

— Хорошо. Как будет информация по данному вопросу, я тут же доложу. Всего хорошего !

— И тебе удачи, Лаврентий.

20е Марта 1941г.Литерный. Берлин-Москва. СВ немецкой делегации по вопросам военного сотрудничества. Присутствуют: генерал-фельдмаршалы — главком вооруженных сил Кейтель, заместитель главкома фон Бломберг, главком сухопутных сил фон Браухич, командующий западной группой войск фон Вицлебен, генерал-полковники танковых войск командующие армиями Гудериан и Тома, генерал-майор, инспектор танковых войск Харпе, полковник абвера Остер. Из штатских лиц советник мида фон Тротт цу Зольц и советник посольства Хильгер(он же переводчик).

— Прошу к столу камрады, -голос Кейтеля буквально взорвал тишину спящего коллектива офицеров, убаюканных стуком колес вагона. Вильгельм был без кителя, в серой исподней рубашке. Его примеру последовали все, кроме гражданских. По приказу Кейтеля, их попросили подождать и прийти чуть позже после особого приглашения. У военных свои секреты.

-И так комрады, мы уже четвертые сутки без остановок катимся по просторам России и может кто-то хочет высказаться по поводу наблюдений из окон нашего вагона? Начнем с младших по возрасту, и так Вильгельм прошу... — Видя замешательство генерал-полковника Тома, слегка помог ему собраться мыслями — Все, что пришло в голову. Вы были в СССР в 30 ом, как и Гейнц.

— Гудариан согласно кивнул головой, Харпе тоже подтвердил это высказывание кивком.

— Буду краток. Это другая страна. Той России, что я знал — нет. Такого роста промышленности я не ожидал. Конечно, русские уже тогда бредили трудовым энтузиазмом, за бесплатно ворочая тонны железа, но что бы так поднять страну! Нам такой взлет промышленности может только сниться... и замолчал смущенно глядя на Харпе.

— Все верно, Вильгельм, все верно...Ну а вы Гейнц? Чем порадуете наше общество, говорят у вас глаз — алмаз?

— В целом , согласен с Вилли. Я хочу о другом поведать, во Франции год назад, проезжали мы со штабом мимо заглохшей машины из снабжения нашей армии, солдаты в ожидании технички расслабились и загорали в одних трусах, машина полна боеприпасов, а наши доблестные войны загорают, пользуясь тем, что машина ни с места... А вот вчера в километре от станции, у русских заглохла машина. Взял бинокль и смотрю, как быстро появится их техпомощь. Время засек. И что бы вы думали? Они за пятнадцать минут разгрузили машину, руками затолкали в горку, пустили ее вниз, она завелась и они, не глуша мотор, забросили все назад и поехали. Они не ждали помощи, не посылали курьера, а просто нашли выход сами. Значительно быстрее наших 'пляжников'.... Возьмите, к примеру, наш чемодан, разве на нем можно сидеть? Да он сломается. А у них? Не красив, согласен, а вес взрослого человека держит.

— Это точно! — поддержал Йозеф Харпе Гудариана -Это у них запросто, взять хреновину, долбануть по фиговине и получить загогулину, которую приложить к ерундовине и получится танк.

Вильгельм, тоже отучившийся в Казани под руководством Харпе, заржал. Попытался перевести и снова заржал. Сквозь смех нашел перевод близкий по смыслу по-французки. Перевел.

— Бедный Даймлер, всю жизнь пытался выучить русский язык, чтоб узнать значение великого инженерного термина ХРЕНОВИНА, по-моему так и остался в неведении. Продолжил Харпе. Танкисты снова заржали.

— Зря смеетесь, комрады. Это свидетельствует не в нашу пользу. Сколько времени затратит русский инженер, ставя задачу рабочему и сколько наш инженер? — фон Вицлебен неприязненно хмурился. Он уже представил себе, к чему затеял этот разговор Кейтель. Похоже, будут сношать Браухича. Есть за что. За то, что копал под Кейтеля и его друга Бломберга, обвиняя последнего в гомосексуализме. За то, что все время терся у Гитлера, не давая высказать факты и пичкая фюрера сказками о колоссе на глиняных ногах. О еврейской шайке бандитов, правящих Россией, ну это точно бред. Сталин — грузин и это всем известно, как и то, что и нарком безопасности тоже грузин. А еврея Троцкого, по приказу Сталина, прибили ледорубом в Мексике. Там и гор-то таких нет, чтоб ледорубом. Есть за что....Вон она, лапотная Россия, за окном. Чадит трубами заводов, машины у них по снегам ездят. По бездорожью. В Германии в такую погоду в гараже бы стояли. А тут ездят. Вагоны с отоплением. Сервис лучше, чем в Стамбульском экспрессе. А еда? Икра, осетрина, мясо под белым соусом. Русские, конечно, горазды пыль в глаза пускать. В буфетах, на вокзалах такого изобилия нет. Зато там есть пирожки. И вот в чем вопрос — почему вокзалы разные, а пирожки везде одинаково вкусные? Браухич похоже тоже догадался, у кого сегодня будет секс и смирившись, безучастно смотрел в окно.

— Тезка,— он обратился к Тома. В данной обстановке, 'без мундиров', такое дозволялось.— Вы же похоже только один из нас, что успели повоевать с русскими в той войне, прямо в окопах? Как русские в обороне и нападении? Каков их дух? Как они держат удар? Ваше мнение?

— Каков дух? Под Осовцом, эти солдаты выплевывали свои легкие нам в лицо и шли в атаку 70 против 3000 и обратили нас в бегство. Я видел тех кто отражал их атаку.Ребята просыпались от кошмаров. По нам пришёлся Брусиловский прорыв. Нет ничего страшнее казаков с их рубкой в атаке. Выживших почти не было. И это за царя, веру и отечество. Царя нет, вера не знаю, а вот отечество сами видите.-Тома кивнул в окно.— За него глотки грызть без оружия будут. Русские страшны если их озлобить и в тоже время могут прощать. Когда учился в Казани ни словом, ни делом не напоминали о войне. Забыто и все на этом. Дружеские отношения превалировали среди нас.

-Харпе кивал головой в знак согласия