Девять сердец бога

— Ты умудрился за каких-то пятнадцать минут поставить на уши всех Древних в радиусе многих миров. В квартире стояли сильнейшие блоки, которые полностью скрывали тебя, и, что самое главное, скрывали первое пробуждение Сердца бога. Ты должен был дождаться меня, понимаешь? Теперь на тебя будет вести охоту каждый. И тот, кто напал на тебя, был лишь первым.

— Кто этот тип с отростками на спине, такой молодой и такой старый одновременно?

— Этот тип — когда-то приятный во всех отношениях тысячелетний мужчина, не считая несколько...кх-м...эксцентричного способа питания. Он, видишь ли, выпивает энергию жертвы, причиняя как можно сильную боль. Это для него как десерт. Эманации боли, ужас и предсмертная агония — вот его основная цель и еда. Он принадлежит к расе Лордов, Старшим детям кого-то из богов Низших планов мироздания. Его называют Варк. Когда-то давно, до безумия богов, он был совсем другим. Я сталкивался с ним несколько раз, он один из сильнейших. Даже мне тяжело тягаться с ним. Когда я увидел, как он кормится на тебе, чуть с ума не сошел. Этот Варк просто захмелел от переизбытка энергии в тебе, поэтому стал уязвимым на мгновение. Мне пришлось ударить его в спину.

— Ты убил его?

— Убил? Нет. Таких Древних, как он, очень трудно убить. По крайней мере, окончательно. В лучшем случае физическую оболочку, да и то не на долго. Только оружие из Высших миров может убить нас окончательно,— задумчиво проговорил Макс.

Я отвернулся и посмотрел в окно машины на проплывающие огни жилых домов. Где-то там живут нормальные люди, спят сейчас в своих уютных постелях и знать не знают ни про каких Старших детей богов, психованных вампиров, Сердец бога и про парня по имени Дар, видящего сны и рисующего с них картины. Но вернемся к реальности...

— Максим, а от кого мы сейчас убегаем? Может они отстанут, узнав, что я с тобой, таким крутым ашус?— с надеждой спросил я.

— Надежда умирает последней,— хмыкнул Макс.— Они не остановятся, я разогнал их на время, но чувствую присутствие издалека. На наше счастье серьезных противников, кроме Варка, пока на горизонте нет. Лишь мелкие сошки. Голодные хищники, когда чувствуют уязвимую добычу, становятся еще настырней и агрессивней. Мы будем в относительной безопасности только в моем родовом убежище. Сейчас весь род спешно ушел подальше, чтобы не впасть в зависимость от тебя, как носителя сути нашего Творца. А на нас ты влияешь не совсем ординарно.

— Заинтриговал!— удивленно сказал я. На минуту даже отошла на второй план боль в груди.

— И как же я влияю на ашус?

— Сексуально,— весело ответил Макс.— Но не переживай, за столько лет совместного времяпровождения я выработал иммунитет. Ну, почти выработал...,— он заговорщически подмигнул мне зеркальным глазом. Очень даже человеческим жестом, а я от чего-то смутился и отвернулся к боковому стеклу. Максим начал волноваться и увеличил скорость. За окном все быстрей мелькали деревья, уже видневшиеся в предрассветных сумерках. Скоро наступит утро.

В голове вертелись тысячи вопросов, но боль забивала всяческий интерес к чему-либо. Мне уже было все равно, лишь бы перестало болеть. Я сдавленно застонал.

— Потерпи, Дар. Мы уже почти на месте.

Я нащупал на груди свой талисман. Прозрачный клык на кожаном шнурке.

— Это твой защитный заслон. Пока он на тебе, никто не почувствует в тебе Сердца. По крайней мере в ближайшее время. Не снимай его, очень прошу,— Макс пытался меня чем-то отвлечь.

— Ты подарил мне его на День рождения несколько лет назад.

— Это мой,— смущенно проговорил ашус.

— Что твой?— не понял я.

— Ну, клык мой. Я вырвал его у себя и сделал для тебя оберег. Из собственных частей тела защитные амулеты получаются сильней всего,— отстраненно произнес ашус. Сейчас меня защищает амулет, а потом? Что защитит меня, когда скрываться больше не удастся? Я легонько сжал клык в ладони и задохнулся от приступа острой боли в груди.

Машина взвизгнула тормозами, и мы остановились возле высоких железных ворот.

Макс выскочил из машины и подбежал к пассажирской двери. Самостоятельно мне было уже не выбраться. Он подхватил меня на руки и выволок с переднего сидения. Я благодарно откинул голову ему на плечо, уже мало что соображая, охваченный болью, как огнем. Смутно различался силуэт высокой ограды со змеиными символами по периметру и большой дом вдалеке. Ворота захлопнулись за нами и по поверхности пронеслись тысячи сполохов мельчайших молний, замыкая защитный барьер. Неутомимые руки несли меня к убежищу, бережно прижимая к груди. Внутри дома нас как будто ждали, хотя вокруг никого не было. Здесь было уютно и тепло. Везде горел свет.

Максим молча нес меня по длинному коридору, а я уже даже не пытался сдерживать стонов. Боль распространилась по всему телу. Черт, да когда же это кончится?!

— Вот мы и пришли,— наигранно весело воскликнул ашус, и дверь тихо захлопнулась у нас за спиной, отсекая от остального мира.

— Сила нашего рода скрывает и охраняет нас. Как тебе мое логово?— со мной пытались шутить, отвлекать от боли. Не смотря ни на что, я был благодарен искренне.

— Неплохая землянка,— пошутил я, обведя мутным взором спальню с ограменной кроватью.

— А кровать-то чего такая маленькая?

— Так, бывает, хочется расслабиться в более удобном теле, чем человеческое. В изначальных формах я довольно крупный,— ухмылка во все лицо. Что-то я пока не могу представить Максима в другом, "крупном" виде. И все-таки даже с этими невероятными зеркальными озерами, смотрящими через человеческий разрез глаз, Макс был поразительно обаятельным.

— Покажешь?— слезы острой боли заливали лицо, но я попытался улыбнуться другу.

— Обязательно, малыш. Очень скоро. Ты главное выдержи, не сдавайся,— он поцеловал меня теплыми губами в висок и крепче обнял. Так мы и стояли, вернее он стоял, а я лежал у него на руках безвольной сломанной куклой.

Очнувшись от своих невеселых дум, Максим понес меня к еще одной двери.

— У меня для тебя еще один сюрприз, если можно так сказать,— он пинком открыл дверь, и мы зашли в большую ванную комнату с бассейном.

— Ты всегда любил воду.

По периметру стояли мягкие кушетки с витыми ножками. На одну из них меня положили и стали раздевать. Мне уже было все равно. Мир сузился до огненного клубка оголенных нервов, которые корежило и выкручивало без наркоза.

Макс стремительно сбросил свою одежду и, легко подхватив мое безвольное обнаженное тело на руки, подошел к кромке бассейна.

— Дар, послушай меня внимательно. Пожалуйста, я понимаю, что больно и плохо, но выслушай меня, прошу. Дар, посмотри на меня,— уже громко и настойчиво приказал ашус, видя отсутствие моей реакции на его слова. Я с трудом разлепил глаза и попытался сфокусировать взгляд на взволнованном лице Макса.

— Пожалуйста, малыш, постарайся расслабиться и доверься мне. Я не причиню тебе вреда. Ты мне веришь? Просто доверяй мне, что бы ни случилось,— наши обнаженные тела стали погружаться в теплую воду. Он медленно спускался по мраморным ступенькам все глубже, пока вода не достигла наших плеч. Как ни странно, но в воде голова немного прояснилась, хотя боль никуда не делась. Макс подошел к боковой стенке бассейна, и я увидел четыре цепи с обручами на концах, вмонтированными прямо в стену. Ашус перехватил меня одной рукой, а другой стал пристегивать цепи к моим щиколоткам и запястьям. Я слабо сопротивлялся, но ашус пресек мои трепыхания на корню. Когда последний замок защелкнулся, я оказался растянутым на цепях, почти по горло в воде. Утонуть я не мог — не позволяла длина цепи.

Макс нырнул под воду и вынырнул уже у меня за спиной. Он прижался горячим обнаженным телом к моей напряженной спине, обнимая и поглаживая грудь и живот дрожащими ладонями.

— Доверься мне. Так нужно,— умоляли губы, шепча на ухо.— Ты можешь причинить себе вред во время пробуждения Сердца. Пожалуйста, не бойся меня.

И я прекратил даже слабое сопротивление, откинув голову ему на плечо и полностью отдаваясь в его власть. А потом начался ад. Тело ломало и выкручивало. Я давно сорвал голос от крика и теперь надсадно хрипел. Казалось, что у меня живьем вытягивают внутренности, а по венам бежит раскаленный металл, выжигая все внутри. Хотелось вцепиться в себя ногтями и сдирать кожу, биться головой о стену, вырвать сердце своими руками. И только надежные оковы цепей да крепкие руки Максима не давали мне покалечить себя. В центре груди пульсировало солнце, раскаленное и яростное. Мое персональное солнце боли. Сквозь кровавую пелену я ощущал нежные руки, массирующие сведенные судорогой мышцы. Ласковые слова утешения и сострадания. Мой друг опять был рядом и спасал меня, как мог. Сильные пальцы гладили пульсирующий напряженный узел на груди, перебирая каждую венку, массируя, расслабляя, постепенно пробираясь дальше вглубь груди. Я перестал осознавать действительность. Разные картинки мелькали калейдоскопом перед глазами. Где явь, а где больное воображение уже не разобраться. Комната кружилась перед глазами, руки ашус прямо внутри держали мое сердце и массировали защитную оболочку, которая скрывала неистовое первое Сердце. Мне виделась огромная зеркальная змея, обвившая мое тело, она скользила по мне своим прекрасным телом. Картинки из снов стали всплывать из подсознания, мельтеша образами, смешиваясь с реальностью. Я, наконец, обрывал связь с миром боли, теряя сознание и проваливаясь в другой план бытия.

Глава 4

Я лежал в каменной чаше, выполненной в форме раскрытой ладони. Камень был теплым и гладким, ослепительно белого цвета. Он находился в центре овального зала с прозрачным высоким куполом вместо потолка, сквозь который было видно синее небо. Серебристо зеленые узоры на стенах в сочетании с хрустальной прозрачностью купола над головой придавали комнате воздушность. Я сел, подтянув колени к подбородку и обхватив себя руками.

— Эй! Есть тут кто-нибудь?— тихо позвал я.

— А вокруг тишина,— ответил я сам себе.

Каменная ладонь, служившая мне ложем, мягко и ненавязчиво изменила свою форму, сжав исполинские пальцы, создавая удобный упор для спины, подстраиваясь под меня.

— Удобно. Домой бы такое креслице. Только дома-то теперь у меня и нет.

Никакой другой мебели, окон или дверей в зале не оказалось. И все же, мне здесь очень нравилось. Было неуловимое ощущение чего-то родного, ощущение того, что это место меня искренне любит и ждет уже долгое время. Тихая радость от встречи просто волнами вибрировала вокруг. Я спустил босые ноги на пол и только сейчас заметил, что вместо каменных плит ноги стояли в мягкой шелковой траве. Каждая травинка льнула к моим ступням, ластясь и щекоча кожу. Как оказалось, стены тоже были увиты живыми растениями. Листья росли очень густо и напоминали по форме детские ладони. При моем приближении листья задрожали и выгнулись мне навстречу.

— Привет!— я запустил обе руки в их шевелящуюся массу и почувствовал, что они мне рады. Маленькие серебристо зеленые ладошки гладили мои руки, а вытянувшиеся побеги уже тянулись к моим плечам в радостной ласке. Ощущения были такими, как будто после долгой разлуки я вновь встретился с любимым щенком, и он, повизгивая от восторга, вилял хвостом и ластился. Вокруг стали появляться бутоны, которые раскрывались невероятными по своей красоте белыми цветами. Меня окружил благоухающий аромат. Я закрыл глаза и с наслаждением откинулся на живую стену всем телом. В какой-то момент стало понятно, что моего сознания мягко касаются и просят впустить. И я раскрылся навстречу.

Волна радости от встречи и безоглядной любви затопила меня. Оказалось, что все здесь живое и связано воедино древним разумом, который узнал во мне частичку своего Хозяина. И он стремился угодить мне, показать свою преданность. Он называл себя Ириш. Комната, в которой я находился, была частью живой цитадели Орлано — бога, наделившего свое творение разумом и эмоциями. Сам Ириш расположился на единственном живом острове в этом мире — частичке суши, которой не коснулась кара Единого. Только здесь жизнь продолжалась. И именно здесь был заперт Орлано, погрузивший себя в беспробудный сон, пока не придет время прихода Дара прощения. Долгое время все здесь ждало только меня. В голове все встало на свои места, и только сейчас я окончательно принял и осознал свой новый путь. Путь на этот остров. Сюда буду стремиться всей душой, ибо здесь мой дом.

Я резко почувствовал постороннее присутствие и открыл глаза. Белую чашу в центре зала обвивала огромная змея. Ее голова покачивалась, а глаза пристально смотрели прямо на меня. Многие люди боятся змей, но не я. Эти удивительные создания всегда казались мне притягательными и опасными одновременно, но страха никогда не было. Скорей было восхищение их длинными телами, стремительностью бросков и завораживающей плавностью движений. Сам удивляясь своему бесстрашию, я подошел к змее поближе и рассматривал ее, затаив дыхание. Вся она, от головы до хвоста, была покрыта серебристыми чешуйками. Они так плотно прилегали друг к другу, что были заметны, только если змея двигалась. Крупная вытянутая голова с умными внимательными глазами была покрыта более темной чешуей, чем все остальное тело. Размером она была метров пятнадцать, если прикинуть на глаз, и моих обоих рук не хватило бы, чтобы взять в захват гибкое тело. Устрашающее шипение и вздрагивающий кончик хвоста. Я представил себе, что запросто размещусь у нее в желудке, и малость струхнул. Готов поклясться, что заметил ухмылку на хитрой морде. Передо мной выпендривался самый настоящий ашус. Вот я и увидел "крупную" форму Макса. Это конечно был не он, а жаль.

— Здрасте дяденька змей,— начал дурачиться я.— Детей запугиваем? Значит так принято знакомиться у ашус?— я решил, что лучшая защита это нападение. Ха! Вы видели когда-нибудь ошарашено удивленную змеиную морду? Поверьте, у этой змеи получилось.

— Малыш, в тебе все меньше от человека, обычно этот трюк идет "на ура", и народ в ужасе сползает в обморок,— прошелестело у меня в голове.

— Пора менять репертуар. Молодежь нынче пошла непробиваемая. Такими фокусами не проймешь,— посоветовал я.

— Странно,— задумчиво покачивая головой, прошипел ашус,— ну и деточки пошли. Дар, я уловил в тебе страх, но лишь на мгновение.

— Э-э-э, это плохо?— так же мысленно спросил я.

— Не думаю, что плохо, просто ты все больше обретаешь свою истинную суть,— внимательные глаза смотрели на меня, гипнотизируя.

— Заканчивай пугать мальчика, Акел,— прошипел другой голос уже вслух. Я повернулся на звук. Прямо из зарослей на стенах в комнату выползали множество серебристых змей. Мне бы испугаться, а я как дурак расплылся в радостной улыбке. Все они были меньше Акела, но все равно огромными. Сколько же их было на самом деле, трудно разобраться, так как они переплелись телами и заполнили все свободное пространство, оставив свободным пятачок возле белой каменной ладони. Хотя было сомнительно, что именно каменной, ведь она двигалась и изменяла форму. Я забрался с ногами на возвышение. Змеи излучали волны доброжелательного внимания. Я уже догадался, кто они. Но загадкой оставалось, что они хотят от меня и для чего собрались здесь.