Тропой мужества

— Слышал, боец, за что кресты получены? — обернулся Маргелов к Ремизову. — Сержант, красноармейцу Ремизову я рекомендую поставить отдельную трудовую задачу. И остальным тоже дела найдутся. Сержант озадачьте и проверьте, как работы идут, а я пока с Кондратом Степановичем побеседую.

Дождавшись, когда все разойдутся, Маргелов предложил деду:

— Присаживайтесь, Кондрат Степанович, посидим на травке, поговорим.

— Не, я постою, а то стар стал, холодно на земле мне.

— Холодно... — улыбнулся Вася, — поэтому и пиджачок подстелили. Крестами на землю...

— А чего им будет? Земля награду не испоганит. А что постелил, так ненадолго, лишь германца дождаться, а там... — и дед махнул рукой.

— Ясно, — кивнул Вася. — Спасибо за самолет, Кондрат Степанович.

— Не за что, чего уж.

— С чего ты воевать-то задумал, отец?

Лицо деда посерело. Он сгорбился, словно на его плечи нагрузили приличную тяжесть.

— Единой бомбой всех порешило, — опустив лицо, ответил он. — Старуху мою, внуков... Всех, за раз. И хоронить нечего. Вместо дома яма...

— А тут, — после небольшой паузы продолжил Чекрных, — военные мимо идут, и все на восток, почему-то. Стрелковый батальон на том берегу на следующий день снялся и вниз по реке ушел. Куда? Почему оставили мост на десяток солдат? Почему ушли не навстречу германцу?

— Схрон тут не далеко, — неожиданно сменил тему Черных. — Нашел я в прошлом году. Банда тут промышляла, думаю их это. Ты, сержант меня спросишь, почему властям ничего не сказал, так отвечу — не смог бы я доказать, что не мое это...

Тихо подошел Самойлов. Маргелов знаками показал — молчи и слушай.

— ... я и решил тогда, пусть лежит, есть-то не просит. А как бомбой этой дом со всеми... — голос деда дрогнул, — так и к схрону я пошел. Достал 'Максима', один короб с патронами и сюда.

— Чего ж один-то всего? — спросил Самойлов.

— А боле пострелять не успел бы. Германец серьезный вояка. Да и одному с пулеметом не совладать. Поэтому один короб и взял.

Маргелов и Самойлов переглянулись.

— А сколько там коробов? Патронов?

— Лента еще одна только, но патронов достаточно. Винтовок полтора десятка. Револьверов столько же. Керосину три бочки, а что, в хозяйстве сгодится. Консервы были...

— А гранаты? — перебил Вася.

— Чего нет, того нет.

— Жаль... — задумался Маргелов. — А керосину сколько осталось?

— Пол бочки, не больше.

— Схрон далеко?

— Рядом почти. Я далеко пулемет не осилил бы тащить.

*ДП 1927-го года не имел неавтоматического предохранителя, был только автоматический предохранитель, который блокировал спусковой крючок. Удержание его требовало усилий, что увеличивало утомляемость стрелка и снижало кучность стрельбы.