Впрочем, не это заставило Элиру глядеть в зеркало столь сердито: глупо же всерьез переживать из-за внешности, всё равно ничего не поменяешь. А вот розовое платье... Девочкам из аристократических семей до пятнадцати лет предписывалось носить одежду исключительно пастельных цветов, и если к остальным она относилась спокойно, то розовый ненавидела всеми фибрами души. А вот леди Онория любила его, именно поэтому подаренное девочке родителями на день рождения и пока единственное девичье — до пола — платье оказалось именно розовым. Да и смотрелось оно на Элире словно предназначенное эльфийскому скакуну седло на голенастом жеребенке, уж больно она была худой и нескладной для своих двенадцати! Но спорить с матерью... Леди Онория управляла домом железной рукой, и не скупилась на наказания, в том числе и для собственных детей.
— Леди Элира...
— Да, идем, — со вздохом обернулась к воспитательнице та.
К двери гостиной они подошли одновременно с другой парой. Исс Торик, воспитатель Дориата, вежливо поклонился Элире и ее сопровождающей, сам же Дориат лишь отрывисто кивнул. "Нервничает", — подумала Элира, в который раз удивляясь тому, как непохожи они с братом, высоким зеленоглазым блондином. А ведь родились с разницей всего-то в четверть часа! Дориат сделал приглашающий жест, Элира собралась с духом и кивнула дежурившему у входа слуге, который тут же распахнул перед нею дверь. Брат последовал за ней, их сопровождающие остались за порогом.
— Заходите, — голос отца словно подстегнул Элиру. Сделав несколько шагов, она присела в реверансе и поднялась, украдкой разглядывая гостя. Дориат, поклонившись, занял место рядом с ней.
— Мои младшие, Дориат и Элира, — в голосе графа эн Таронн звучало легкое волнение, — дети, это лорд Ярис, он проверит вас на наличие магического дара. Дориат, вы первый. Элира, присядьте.
Опустившись на стул — спина прямая, голова гордо поднята — Элира принялась наблюдать за происходившим действом, пытаясь одновременно составить впечатление об их госте. Сухощавый кареглазый шатен с крупным хищным носом и резкими чертами лица, он казался человеком опасным и недобрым, движения его были резки и быстры. Достав из нагрудного кармана металлический ромб с кристаллом в центре, он протянул его Дориату, велев тому прикоснуться к амулету.
Некоторое время ничего не происходило, а потом в кристалле вдруг вспыхнула искорка, постепенно разгораясь. Граф и графиня эн Таронн обменялись довольными взглядами, а лорд Ярис впервые улыбнулся — самыми уголками губ:
— Поздравляю вас, лорд Дориат, вы обладаете даром.
— Сын, поздравляю! Элира, теперь вы.
Та поднялась и сменила брата. Проходя мимо него, одними губами прошептала: "поздравляю", получив в ответ быстрое и незаметное пожатие пальцев. Подойдя, встретила скептический взгляд гостя, тот явно не ожидал успеха от проверки. Коснувшись амулета, она подождала некоторое время — безрезультатно, и попыталась убрать руку, чувствуя странное облегчение и одновременно досаду. Увы — безуспешно, пальцы словно приморозило к амулету! Элира растерянно подняла глаза на лорда Яриса, выглядевшего ошарашенным не меньше её, перевела взгляд на родителей, напряженно наблюдавших за всем, и внезапно разозлилась. Гнев ударил в голову, девочка зло дернула рукой и ахнула, когда кристалл сверкнул яркой вспышкой.
Лорд Ярис подхватил амулет у самого пола, вгляделся в него и бережно спрятал его в нагрудный карман. Руки королевского проверяющего дрожали, похоже, амулет был очень ценным. Проведя рукой по волосам, он произнес:
— Мне сложно поверить в это, но вы тоже обладаете даром, леди Элира. Поздравляю вас, граф, графиня, — он склонил голову в сторону хозяев, — трое детей с даром, и это сейчас, когда магия чаще всего передается только одному... Воистину, это настоящее сокровище!
Элира взглянула на родителей, потом на брата, смотревшего на нее со смесью гордости и сочувствия, и сделала шаг назад. Первой заговорила мать:
— Полагаю, это превосходный повод для праздника! Лорд Ярис, надеюсь, вы не откажетесь от нашего гостеприимства и разделите с нами завтрашний праздничный ужин?
— Для меня это честь и удовольствие, Ваше сиятельство, — почтительно склонил голову тот.
— Полагаю, милорд муж мой, вам есть что обсудить с нашим гостем...
— Да, моя дорогая, — граф, выглядевший весьма довольным, бережно коснулся губами пальцев супруги, — вы как всегда правы.
— Тогда я оставлю вас. Дети, следуйте за мной, — властно приказала мать.
Выходя из комнаты, Элира услышала слова гостя, обращенные к отцу:
— Воистину, граф, вы счастливчик: обворожительная и умная супруга, талантливые дети! А теперь обсудим, какие именно привилегии вы хотите получить за...
— Дориат, я поздравляю вас и прошу вернуться в свои покои. Элира, нам необходимо поговорить наедине. Иса Авира, вы можете быть на сегодня свободны, — властно распорядилась мать.
Покои графини эн Таронн располагались неподалеку. Элире до сих пор нечасто приходилось бывать в них, да она особо и не стремилась, ведь это всегда ознаменовывалось каким-то проступком и вело к наказанию. Именно поэтому сейчас она с интересом рассматривала все вокруг, ведь в прошлые визиты сюда ее взгляд был неизменно потуплен. Мать привела ее в гостиную, и девочка в который раз отметила тонкий вкус графини эн Таронн: полная света комната казалась нарядной, но без бьющей в глаза роскоши. Кивнув дочери на одно из кресел, леди Онория опустилась в другое и заговорила:
— Что ж, дитя мое... Должна признаться, ваше испытание меня удивило, я полагала, что вся Сила досталась Дориату. Но коли Боги судили иначе... Полагаю, вы знаете, что это означает для вас?
— Да, матушка, — почтительно склонила голову Элира.
— Честно говоря, я не знаю, радоваться мне или огорчаться, Эли.
Та потрясенно взглянула на мать: впервые за всю ее жизнь леди Онория обратилась к ней по-простому! Дрогнувшим голосом она спросила:
— Скоро мне придется уезжать?
— Время еще есть. Думаю, месяц, ведь в столице вам нужно быть только через два месяца. Я бы хотела, чтобы вы остались дома, но так для вас будет лучше. Теперь, после стольких лет, я это ясно вижу, поверьте в это и вы. Лучшее, что я могу посоветовать — воспринимайте это как увлекательное приключение!
Леди Онория улыбнулась, глядя на растерянную дочь, и продолжила:
— Хорошо, что Фаррин приедет, вы успеете попрощаться. А тем временем вам будет необходимо на всякий случай научиться хоть основам верховой езды. И, разумеется, пошить новый гардероб, ведь детские платья более будут неуместны...
Элира взглянула на свое платье и попросила:
— Матушка, а можно... без розового?
— Разумеется, — неожиданно спокойно ответила та и пояснила в ответ на полный изумления взгляд дочери, — я знаю, что вы не любите розовый цвет, да он вам и не идет, но вы ни разу не попытались переубедить меня.
— Но...
— Если вы хотите чего-то добиться, нужно говорить об этом. Желательно, спокойно и аргументировано, — пояснила леди Онория, улыбаясь уголками губ, — вас многому будут учить, но это тот урок, который следует усвоить первым, если вы хотите быть счастливы.
— А вы счастливы? — вырвалось у Элиры. Ей тут же захотелось взять свои слова обратно, но, к ее удивлению, мать этот вопрос совершенно не разгневал.
— Счастлива ли я? Пожалуй, да, вот только счастье у каждого свое. Поразмыслите над этим, дочь моя. И если у вас будут еще вопросы, я постараюсь на них ответить. А теперь идите и отдохните хорошенько.
Механически сделав реверанс, Элира вышла из комнаты и пошла по направлению к своим комнатам. В покоях ее ожидала служанка, она помогла девочке переодеться и удалилась, а Элира опустилась на кровать и призадумалась. Не раз за свои двенадцать лет девочка пыталась понять, как относятся друг к другу и к ним родители, и ответ матери о том, что та счастлива, ее откровенно удивил. Прикрыв глаза, она принялась анализировать все, что знала о своей семье.
Отец, граф эн Таронн. Как и почти все высшие аристократы Артиара — обладатель магического дара. В свои почти пятьдесят он выглядел лет на десять моложе: среднего роста, сухощавый, энергичный, довольно привлекательный. В отличие от супруги, граф весьма часто уезжал по долгу службы, оставляя замок и графство в руках графини, причем и тем и другим та управляла с редким умением. Матерью Элира искренне восхищалась: красивая — в тридцать восемь она выглядела лучше, чем многие в двадцать, умная, всегда спокойно-величественная... Похоже, отец любил свою жену, во всяком случае, из подслушанных разговоров слуг девочка знала, что он до сих пор исправно посещает опочивальню матери и старается ее баловать. Если у него и были любовницы, то на стороне — никто из слуг даже не упоминал ни о чём подобном. Сама же леди Онория была, по мнению дочери, слишком холодной, но сейчас Элира впервые задумалась: а что, если у матери и любовь такая... несколько рассудочная? Припоминая взгляды родителей и то, как мать улыбалась отцу, она не находила фальши ни в том, ни в другом, как и в привычном для нее в кругу семьи обращении "дорогой". Неужели любовь может быть и такой, совсем не как в книгах, а... привычной?
Мысли девочки прервало тихое поскребывание у двери. Встав, она приоткрыла дверь, в которую тут же проскользнул Дориат.
— Ты как, Эли? — спросил брат, зеленые глаза его возбужденно сияли.
— Растеряна, — честно призналась та, — для меня это не так однозначно, как для тебя. И мне немного страшно, Дор...
Тот помрачнел:
— Жаль, что это все так несправедливо устроено. Как было бы здорово, если бы мы могли учиться вместе... Неужели ты уедешь и мы больше никогда не увидимся?
— Ты же знаешь, это будет зависеть не от меня, — сглотнув комок в горле, ответила девочка. — Ладно, не будем об этом! А меня будут учить верховой езде, вот!
— Здорово. И кстати, теперь тебе не придется терпеть свою унылую ису Авиру, — подмигнул повеселевший брат, — слушай, а я в библиотеке кое-что нашел! Гляди!
Он вытащил из-за пазухи завернутую в ткань книгу и протянул ее Элире. Та развернула ткань, прочла название и ахнула:
— Но ведь все книги по магии изъяли из частных библиотек! Нас же учили...
— Я помню, мол, самостоятельное обучение крайне опасно и поэтому иметь книги, обучающие магическому искусству, дозволено только в Школах, — скорчил гримасу Дориат, — только я этому не особо верю.
— Думаешь, нам врут? — понимающе подняла бровь Элира. С Дориатом они всегда понимали друг друга с полуслова, хотя нередко и ругались.
— Порой мне кажется, что те, кто нас учат, и сами не знают всего. Посуди сама, драконы были злыми и ели людей, эльфы вступились за них и вместе они победили драконов, так нас учили?
— Так, только...
— Почему тогда магия уходит? — подхватил брат. — Да и эльфы, помогающие людям из благородных побуждений... В такое может поверить только юная и восторженная девица!
— Эй! — Элира притворно рассерженно уставилась на него.
— Ты девица бесспорно юная, но совсем не восторженная, — подмигнул Дориат, — так как, будешь книгу читать?
— Спрашиваешь! А ты?
— Мне кажется, тебе это нужнее. Парней-то точно учат, помнишь, как отец тогда засуху остановил?
Девочка кивнула, мечтательно прикрыв глаза. Это был единственный раз, когда ей довелось увидеть отца в качестве мага, и она до сих пор помнила все до мельчайшей детали, хоть и прошло почти четыре года.
— Эй, не спи, — брат дернул её за косу, — вернее, спи, но сначала спрячь книжку хорошенько. А я побежал, пока, колючка!
— Сам ты репей, — показала ему язык Элира, — до завтра.
Чуть больше месяца спустя.
— Леди Элира, Ее сиятельство ждет вас у себя немедленно.
— Хорошо, я иду, — девочка отложила в сторону книгу по истории, которую безуспешно пыталась читать с тех пор, как во двор замка въехала карета, и встала.
По мере того как она подходила к покоям матери, шаг ее становился все менее уверенным. Да, это должно было случиться, и Элира ждала этого, но всё равно...
Леди Онория была не одна: в соседнем кресле, потягивая отвар из трав — аромат их ощущался издали — сидела немолодая женщина в строгом сером платье. Элира присела в реверансе, ожидая разрешения подняться.
— Встаньте, дитя мое. Моя дочь, леди Элира, — в голосе матери девочке почудился вызов.
Выпрямившись, она с интересом взглянула на гостью. Женщина не была красива — лицо ее обладало некоей неуловимой неправильностью черт, но вместе с тем поражало своей одухотворенностью, а черные как смоль глаза горели темным пламенем. Даже морщинки и абсолютно седые волосы не придавали ей старческий вид, а гордая осанка и ухоженная кожа рук и лица свидетельствовали об успешной борьбе с приметами времени.
— Элира, это леди Нирана, директор Школы.
— Подойдите ко мне, леди, и дайте мне посмотреть на вас, — голос леди Нираны был глубоким и властным.
Элира подошла поближе. Директор внимательно посмотрела на нее и повернулась к графине:
— Она не похожа на вас, Онория. Хотя учить ее будет интересно! Вы знаете, зачем я здесь, не так ли, юная леди?
— Да, леди Нирана.
— И вас это не пугает? Не вызывает протеста или желания убежать?
— А это что-то изменит? — Элира посмотрела на ту в упор, — я знаю о своей судьбе и своем долге.
— Пожалуй, я поторопилась, когда сказала, что она не похожа на вас, моя дорогая, — неожиданно улыбнулась леди Онории директор, — внешне вы разные, но характер у нее явно ваш. Что ж, леди Элира, протяните руку.
Та молча выполнила приказ — в том, что это был именно он, сомнений у нее не возникло. Удовлетворенно улыбнувшись, леди Нирана коснулась ладонью висевшего у нее на груди кулона в форме кусающей свой хвост змеи, а затем обхватила запястье девочки. Пальцы директора окутались туманом, и Элира вскрикнула от резкой боли: казалось, ее кожу обвили горящим прутом. Она попыталась выдернуть руку, но хватка леди Нираны оказалась железной. Наконец пальцы разжались, и в ту же секунду боль ушла, а на своем запястье Элира увидела браслет червленого серебра.
— Теперь он с вами надолго. Леди Онория, прикажите собрать вещи вашей дочери, завтра утром мы покинем замок.
Графиня кивнула и дернула шнур звонка. Приказав вбежавшей служанке проводить гостью в отведенные ей покои, она повернулась к дочери:
— Что ж, дочь моя, вот и настал ваш черед покинуть отчий дом. Не знаю, доведется ли нам встретиться в будущем, но помните: что бы ни случилось, вас примут здесь. И еще... Никто не знает своей судьбы, и всё же даже в самый тяжелый момент не стоит сдаваться. Будьте сильны и всегда думайте, прежде чем совершить что-то!
— Спасибо, матушка, — прошептала Элира, с трудом сдерживая слезы.
— И не показывайте свои слезы никому, кроме самых близких, — неожиданно мягко произнесла та, притягивая дочь к себе — в первый раз с тех пор, как она была совсем крошкой, и целуя ее в затылок. Девочка обняла ее и горько расплакалась...
Следующее утро.
Элира смотрела в окно кареты до тех пор, пока хоть краем глаза могла видеть замок, а потом отвернулась и посмотрела на леди Нирану. Та рассматривала ее с интересом, а затем промолвила:
