Виновен!

Если эта женщина чего-то хочет, то совершенно определенно — ей проще это дать, чем объяснить, почему ты этого не хочешь делать. Именно с этой мыслью Герой отправился по указанному направлению — бишь, в ванную. Пока шел — в голове успело несколько разъясниться и почти перестало выворачивать внутренности. Дойдя до ванной комнаты, парень поглядел на себя в зеркало и пришел в ужас: всего каких-то две недели, а он похож на... да на сами-знаете-что! Ну почти зеркальное отражение: морда страшная, глаза краснющие, ребра похожи на стиральную доску — в общем, увидишь ТАКОЕ во сне — не отмашешься. Гермиона была права, с алкоголем пора было завязывать. Проведя полтора часа под струями горячей воды, он в тот день принял решение — все, прекращаю рефлексировать, начинаю жить дальше, экзамены, академия, работа и Джинни...

Экзамены — сдал без проблем, в Академию поступил — тоже совершенно запросто. С Джинни все оказалось несколько сложнее: "Знаешь, милый, я решила... Давай останемся друзьями?" — подвигло незадавшегося любовника на еще пару дней пьянки, из которой вытащила все та же неуемная Гермиона, заявив, что, если он будет пить по поводу любой жизненной передряги, в которую попадет, она лучше собственноручно влепит ему Аваду в лоб прямо сейчас и добровольно отправится в Азкабан, чем будет наблюдать его деградацию. В очередной раз облагодетельствовала страдальца порцией превосходного антипохмельного зелья, прибрала в берлоге, накормила и пинком отправила учиться. В итоге выпускные экзамены курсант Поттер сдал летом 2000 года, две недели провел в блаженном ничего-не-делании, валяясь на испанском на пляже, и с сентября поступил на службу в оперативный отдел аврората.

Потом замелькали один за другим беспокойные дни и ночи службы: рейды, дополнительные тренировки, курсы повышения квалификации, максимум шесть часов на сон, выходной раз в месяц и, если повезет... Личная жизнь... Ну, какая может быть личная жизнь при таком плотном графике — ясно, что ни-ка-кой.

К Рождеству 2002 года Аврор Поттер дослужился до должности старшего группы оперативного реагирования и, находясь именно в этой роли, принял участие в разгребании завала, который чуть было не похоронил Джинни. Его группа на сей раз обеспечивала прикрытие. Под завалом, в подвале, обнаружилось несколько живых Пожирателей. Одному из них в процессе допроса, коий он решил провести, не отходя от кассы, Гарри, в ажитации, что-то необратимо испортил внутри, и допрашиваемый скончался на месте. На сей раз рефлексии не было. Ну, убил он вражину окаянную, и что? Если бы довелось прожить этот день еще раз — еще раз бы убил, и еще... и еще! И вообще, давил бы их... как... Ну, да ладно.

После рокового дома, три месяца мотался в больницу к Джинни, благо на службе стало как-то резко спокойнее. Наблюдал развивающийся роман между своей бывшей девушкой и молодым доктором, по сути, спасшим ее. Тихо радовался за боевую подругу и недоумевал, насколько бывший слизеринец Блейз Забини изменился. Ревности не было, видать что-то внутри, то, что заставляет ревновать, действительно отгорело. Известие о том, что Джинни собирается замуж, воспринял спокойно, на свадьбе был весел и благостен. А известие о том, что она подала в отставку и уходит из аврората, воспринял с облегчением. Нечего ей было делать под постоянным прицелом.

Появилось немного свободного времени, сделал капитальный ремонт в старом доме на площади Гриммо. Чтобы избавиться от ненавистного портрета, пришлось снести к мерлиновой бабушке стенку, к которой он был приклеен. Ремонт обошелся в копеечку, но оно того стоило: теперь в дом можно было спокойно приводить гостей, не опасаясь за их душевное здоровье. Впрочем, особо этим Гарри почему-то не пользовался и единственными гостями, регулярно появляющимися в отремонтированном доме, были Гермиона и Джинни со своим супругом. Иногда появлялся Рон, но не часто — он был слишком загружен тренировками в профессиональной квиддичной команде. В любом случае — Гарри был доволен своей нынешней жизнью. Она не давала ему расслабляться и раскисать.

Первый "звоночек" развитое чувство самосохранения выдало, когда при странных обстоятельствах погиб один из бывших членов ордена Феникса — пьяные маггловские подростки каким-то образом умудрились мало того что поймать, так еще и избить до смерти волшебника. Дело было странным, оперативники нашли подростков, допросили, стерли воспоминания о допросе и сдали маггловской полиции, снабдив убедительными доказательствами виновности в жестоком убийстве. Проблема была не столько в том, что таким странным образом погиб волшебник, сколько в том, что это был третий странно погибший человек, в свое время имевший непосредственное отношение к Ордену. Первый, из череды странно погибших, закончил свои дни в автокатастрофе. Второй — скоропостижно скончался от сердечного приступа. На первый взгляд — ну ничего общего между этими тремя смертями не было, но почему-то на душе было не спокойно.

Потом начались какие-то странные подвижки в министерстве. Один за другим откуда-то появлялись на не самых ключевых, но, тем не менее, вполне значимых постах совершенно новые люди, которые последнюю войну предпочли пересидеть за пределами Англии. Это тоже навевало определенные мысли, но опять же — конкретики не было никакой.

Подозрениями, точащими мозг, Гарри решил ни с кем не делиться, подумав, что нечего, не имея явных доказательств своих подозрений, людей пугать, но внутренне весь подобрался, дом свой обвешал охранными чарами, аки новогоднюю елку шариками. От Гермионы, оттачивавшей на нем свое ехидство и не устающей подшучивать над ним, утверждая, что у доблестного аврора бурно развивается параноя, предпочитал отделываться шутками же, а сам подумывал, не прикрыть ли дом Фиделиусом, ну так, на всякий случай.

А потом посреди теплой августовской ночи из камина появилась Джинни и рассказала о маггле, умершем от какого-то магического зелья. Не первом маггле за последние месяцы умершем таким образом. Аврор Поттер внимательно выслушал подругу, покивал, пообещал разобраться и, отправив даму восвояси, в свою очередь задумался — а действительно, где маггл мог взять зелье магического происхождения? Учитывая, с одной стороны, статут о секретности, а с другой — грозные дополнительные инструкции для всех зельеваров — никакое магическое зелье не должно попадать к магглам ни при каких условиях. Дурные предчувствия обуяли его с недетской силой. Своим предчувствиям аврор привык доверять безоговорочно и плевать он хотел на сложившуюся репутацию параноика, так как искренне полагал, что лучше быть живым параноиком, чем мертвым похуистом. А выживать у него получалось очень успешно; даже в самых нереальных ситуациях.

Поерзав после разговора с Джинни в постели, Гарри плюнул на бесполезное занятие — уснуть все равно не вышло бы, и отправился на службу в надежде что-нибудь прояснить там, поработав со сводками отдела магических происшествий и катастроф — случай отравления магическими субстанциями был явно в их компетенции. Через пять часов, проведенных за чтением отчетов этого отдела, Гарри был однозначно уверен, что что-то в этой сказочке не так, при этом явных доказательств своих гипотез все равно не имел, зато имел неимоверное желание с кем-то поделиться своими подозрениями. Недолго думая, удрал с работы, благо день был на диво спокойный, позвонил Гермионе и попросил ее встретиться: "Я хочу тебе кое-что рассказать. И кое о чем спросить. Но так, чтобы все было шито-крыто, и разговор наш остался между нами".

Гермиона по счастью оказалась совершенно свободна и появилась из камина в гостиной дома на площади Гриммо, принеся с собой запах начинающейся грозы, полевых цветов, апельсинового масла и крепкого кофе. Разговор у них вышел длинный и разнообразный. В результате беседы Гарри вынес две мысли: первая — что он слишком долго был один, тогда как рядом была такая чудесная, ласковая, потрясающе красивая, умная и вообще — самая-самая лучшая женщина на свете. В общем, именно Гермиона та самая единственная, с которой он готов прожить всю оставшуюся жизнь, считая ее недостатки достоинствами, балуя ее, радуясь ей утром и обнимая ее вечером, что готов разорвать на мелкие клочки любого задумавшего причинить ей вред — короче, что она именно Его Женщина. Вторая — он все-таки прикроет дом Фиделиусом, даже если Гермиона после этого сдаст его в Мунго в отделение для буйно помешанных.

Глава 4. Обратный отсчет. Гермиона

Битва за Хогвартс была благополучно выиграна, погибшие похоронены и оплаканы, все возможные награды получены, интервью розданы и начиналась обычная мирная жизнь.

Для кого-то. Но, похоже, не для некоторых победителей. Через две недели после дня победы Гермиона заглянула на площадь Гриммо проведать Гарри Поттера и узнать чем он собирается заниматься дальше. Зайдя в дом, она испытала шок от увиденного: жуткая грязь (Мерлином клянусь! Только мальчишки способны навести в доме ТАКОЕ в столь сжатые сроки!), колонны пустых бутылок (И это все он потребил в одно лицо? И при этом выжил? Живуч... нечего сказать!), про то, как всенародный герой выглядел, было лучше вообще не вспоминать — сами-знаете-кто, кажется, был краше. Собрав силу с волей в кулак и плюнув на возможность насмерть поругаться с лучшим другом, Гермиона решила, во что бы то ни стало вывести Гарри из его плачевного состояния и заставить жить дальше. Ей это, к счастью, удалось; они даже не поссорились, и это было здорово!

К средине лета, вместе со всеми желающими семикурсниками, Гермиона сдала ТРИТОНы, получив, конечно, высочайшие баллы. Подумав немного, решила, что служба аврора, которой решили посвятить себя Гарри и Джинни, и тем более профессиональный квиддич, коим решил заняться Рон, — для нее подходят примерно так же, как белое подвенечное платье Хагриду. Ну, не нравится ей скакать по городам и весям, отлавливая укрывающихся преступников, и квиддич ей тоже не нравится — не нравится и все тут! А раз не нравится — то она вовсе и не обязана. Другое дело — зелья... Зельеварение всегда нравилось ей, не смотря на отвратительный стиль преподавания приснопамятного профессора. Ну что ж, зелья — значит зелья, решено! И дальнейшее обучение Гермиона проходила в магическом университете на факультете зельеварения и гербологии.

Отношения с Роном как-то сами собой сошли на нет, видимо, слишком мало стало между ними общего — у нее: университет, лекции, книги, зелья, ингредиенты, формулы, у него: квиддич, бладжеры, метлы, опять квиддич, опять бладжеры, вратари, загонщики, тренировки. Долго так продолжаться не могло, и Гермиона решительно заявила об этом Рону. Тот помялся, как показалось Гермионе, больше для порядка и с головой погрузился в спорт. А она... она ушла в учебу, изредка перемежая ее встречами с будущими аврорами — то есть с Джинни и Гарри.

Три года интенсивного обучения прошли для нее как один день. Четвертый грозил превратиться в сущий ад — Джинни в одном из рейдов чуть не погибла и долго лежала в больнице. Гермиона разрывалась между учебой и больницей, но все благополучно кончилось — Джинни полностью поправилась и в скором времени вышла замуж, а Гермиона без особого труда получила дипломом Зельедела 5 категории.

Это был превосходный результат — пятая категория в столь юном возрасте было очень внушительным достижением. Декан факультета, вручавший ей диплом, в приватной беседе сообщил, что даже известный мастер зельеварения Северус Снейп закончил обучение с шестой категорией, а она превзошла его, и посему университетский декан будет ничуть не удивлен, если мисс Грейнджер года через три получит сертификат мастера зельеварения.

Диплом был благополучно получен, месяц бездумного отдыха, проведенный в обществе родителей, моря, солнца и экзотических фруктов, подошел к концу, и девушке поневоле пришлось задуматься — а что же делать дальше? Совершенно ясно, что сидеть на шее у родителей — это ну ни разу не выход, а что выход? Идти искать работу в какой-нибудь зельеварной лавочке? Конечно, ее с распростертыми объятиями приняли бы туда, но почему-то ей эта идея не слишком нравилась. Хотелось чего-то ... эдакого, революционного, нового...

Гениальная мысль, как это обычно случается с подобного рода мыслями, посетила совершенно неожиданно. Гермиона плескалась в ванной и автоматически крутила в пальцах флакон шампуня, глаза бездумно скользили по надписям на этикетке и, наконец, дошли до состава субстанции налитой в изящный флакон. Мерлин всемогущий! И вот ЭТИМ она моет голову? Сколько консервантов, сколь странно подобранный набор трав, масел и прочих составляющих... Да за два часа в лаборатории зельедела можно сделать средство в сто раз лучше, чем вот этот набор химических веществ! Пересмотрев все попавшиеся под руку коробочки и баночки с разными косметическими средствами, девушка пришла к выводу, маггловская косметика — это нечто невообразимое, такое ощущение, что создатели этих смесей ставили своей целью бездумно намешать всего что ни попадя, лишь бы пахло получившееся изделие более менее приятно. Быстро завершив водные процедуры, Гермиона собралась и аппарировала в Косую аллею, ей стало до безумия интересно — как с косметикой для ухода обстоит дело в магическом мире.

Разочарование наступило довольно быстро — на прилавках лавочек и магазинчиков девушка встречала только маггловские образчики косметики, похоже ни один зельевар не озадачился вопросами красоты. Ну, может быть, она чего-то не знает, может быть, ведьмы сами себе готовят какие-то средства для наведения красоты, эх, с кем бы посоветоваться? И тут Гермиона вспомнила о своей единственной подруге — Джинни. Вот уж она-то наверняка что-нибудь об этом знает!

Аппарировав к воротам усадьбы семейства Забини Гермиона быстрым шагом вошла в особняк и столкнулась с Блейзом, супругом Джинни. Был выходной день, и Блейз собирался остаться дома, Джинни к удивлению Гермионы еще спала, а посему Блейз с гостьей расположились в уютной гостиной, где Блейз угощал Гермиону кофе собственного изготовления. Молодой человек показался проницательной Гермионе чем-то очень расстроенным, и за чашкой ароматного напитка девушка аккуратно расспросила его о том, что его печалит. После довольно длинной и утомительной беседы, Гермиона оказалась посвященной в тонкости семейной жизни супругов Забини: оказалось, что уйдя со службы в аврорате, Джинни какой месяц не знает, куда себя деть, и просто с ума сходит от скуки, изводя (ну, конечно, совершенно не специально!) супруга и вообще всех окружающих дурным настроением и глупыми капризами. Внимательно выслушав Блейза, Гермиона постаралась его успокоить и надо сказать не безуспешно.

Когда мрачное настроение Блейза несколько рассеялось, Гермиона спохватилась — все-таки целью ее появления здесь был вовсе не сеанс психотерапии, а вполне конкретные вопросы красоты и здоровья ведьм. Блейз был целителем, и по прикидкам Гермионы вполне мог просветить в интересующих ее вопросах, и Гермиона, наплевав на условности, решила вывалить столь интимные вопросы сначала на ни в чем неповинную Блейзову голову.

Блейз в первые мгновения смотрел на нее как гиппогриф на новые ворота, а потом задумался, — а что, собственно, он знает о косметических средствах? Вот, например, сам он пользовался шампунем, пеной для бритья, мылом, зубной пастой и гелем для душа маггловского производства. Да, все препараты были очень известных марок, да, совсем не дешевыми, но все-таки маггловскими. Джинни вроде тоже. Еще он знал о существовании косметических чар, так как по долгу службы иногда сталкивался с последствиями их неудачного применения, матушка Блейза делала для себя какой-то крем, но в основном пользовалась косметическими чарами, благо владела ими виртуозно. Собственно, все это он и рассказал Гермионе. Та внимательно выслушала, покивала, поглядела на часы и отправилась будить Джинни.