Арка 9

Печать, которой она остановила Луна, обращение вспять превращения, возвращение к исходной форме. Атаковав Краулера, Изуми рванула вперёд, туда, где к Тейлор, сжимающей в руках дубинку и кусок арматуры, нёсся Манекен. Вихрь вокруг Птицы-Хрусталь ударил ему вослед, обрушиваясь на Тейлор и сбивая её с ног. Изуми тут же воздвигла стенку вокруг ученицы и быстро преобразовала собственный шлем, укрывая нижнюю часть лица, и тут же отскочила в сторону, пропуская Сибирь мимо.

Та вытянула руку и сорвала часть брони с руки Изуми, зацепив и саму руку. Кертис отскочила ещё, хладнокровно преобразовывая броню и затягивая ей рану, зажимая кровотечение варварским, но действенным способом. Тут же ударила частоколом колонн, в Сибирь и мимо, норовя зацепить Птицу и не дать ей атаковать убегающих. Краем глаза Изуми видела, что Краулер, которого местами ранило, с торжествующим, довольным рёвом приближается к ней, сверкая сотней глаз и маша своими многочисленными конечностями.

Тейлор уже вскочила и отбила дубинкой руку Манекена, превратившуюся в пропеллер вращающихся лезвий. За спиной Манекена маячил громила с рубленным лицом, и Изуми выдохнула гневно — Топорылый! Понятно, почему Тейлор перестала обрушивать рои насекомых — Топорылый, ужас и кошмар масок, обнулял суперспособности в определённом радиусе вокруг себя. На Манекена его сила, скорее всего, тоже действовала, но именно что на Манекена, а не на его творения, и Технарь-робот, выставив две руки, продолжал наступать на Тейлор, оттесняя её в сторону Сибири.

Колонны не достали Птицу-Хрусталь, которая взмыла в небо ещё выше, направляя смертоносный град стекла в спины бегущим строителям. Нужно было преобразовать всё стекло в области, подумала Изуми, отпрыгивая и уклоняясь от атак Сибири, жертвуя бронёй и телом, чтобы сменить позицию. Лезвия Манекена уже несколько раз задевали Тейлор, но костюм её держался, а сама Хеберт, похоже, не понимала, почему её суперсила не действует, и не торопилась бежать прочь от Топорылого.

Прокрутившись на месте и поменявшись местами с ухмыляющейся и облизывающей окровавленные пальцы Сибирью, Изуми с места в карьер рванула к Тейлор. Рывок! Удар! Нога Изуми врезалась в туловище Манекена, туда, где виднелись его внутренние органы, но не сумела пробить прозрачную броню. Лезвия Манекена обломались о броню Алхимика, а сам он выпустил струю какого-то газа, словно подражая кальмарам и норовя укрыться в чернильной гуще. Будь у Изуми хоть немного времени, она ударила бы его печатью на разъятие, уничтожая туловище, но сейчас было не до этого. Припечатав Манекена по голове ботинком, Изуми прыгнула вперёд, крикнув Тейлор.

— Беги! Останови Птицу!

Манекен, Краулер, Сибирь — остались за спиной Изуми, а сам Топорылый двигался медленно, словно пьяный. Изуми врезалась в него, не опрокинула — всё-таки Топорылый имел рейтинг и Бугая, позволявший ему расправляться с теми масками, чьи силы он обнулил — но припечатала печатью на разрыв, не доставшейся Манекену. Во все стороны полетели ошмётки плоти, и в нос Изуми ударила волна вони, словно Топорылый гнил изнутри. Не сбавляя темпа, она проскочила дальше, готовя новую печать и разворачиваясь, окидывая окрестности взглядом, моментальным фотоснимком воспринимая ситуацию.

Ожог вырвалась за пределы бескислородной области, и сейчас там бушевало пламя, но это был скорее выброс ярости, чем реальная угроза, ибо в Доках, напитанных водой, огонь без заранее заготовленных ловушек мог распространяться только со скоростью самой Ожог. Её не было видно в пламени, но можно было не сомневаться, что она где-то там внутри и ни один каштановый волосок на голове не подгорит.

Кроме упавших и раненых, людей не было видно, и Изуми, выдохнув, решила, что лучшего результата ей не добиться. Хоть часть, но сбежала и сумела скрыться, так что удар Птицы-Хрусталь вряд ли достанет всех. Как бы ни была могущественна повелительница стекла, но и ей надо было видеть цель, чтобы поражать её режущим градом.

Изуми ударила, и смесь камней, асфальта, бетона и земли вздыбилась непрерывным частоколом, ударяя по преследователям. Сибирь даже не покачнулась, как преследовала Тейлор широкими шагами, так и продолжила, разрывая руками каменные пики, обращая их в крошево. Краулера приподняло, несколько камней вошло в раны, и со стороны огромной туши донёсся счастливый рёв экстаза. Изуми знала, что Краулер адаптируется к любым повреждениям, получив рану чем-то, кислотой, допустим, ядом или снарядом, затягивает её, регенерирует и становится в дальнейшем неуязвим к таким повреждениям. Его нужно было бить сразу, целиком и насмерть, но Изуми не знала чем. Возможно, в бою один на один она смогла бы что-то придумать, обрушить Краулера к центру Земли, образно говоря, или как-то запечатать, но в том-то и дело, что он был не один. Более того, Краулер в такт рёву изрыгнул целый водопад, накрывая Изуми с головой.

Зашипела разъедаемая броня, и Алхимик тут же преобразовала её в воду, нарастила обратно. Манекен, воспользовавшись её замешательством, оказался рядом, и Изуми с досадой поняла, что атака колоннами и пиками тут неэффективна, нужно что-то другое. Манекен выбросил несколько цепей, не рискуя приближаться к Алхимику, но норовя сковать ей руки, не дать складывать печати. Несомненно, удары Сибири преследовали ту же цель, и Изуми ощущала боль и слабость, кровотечение, но обнажённая чёрно-белая девушка больше играла, тогда как Манекен действовал всерьёз. Изуми рванула вперёд, собираясь разъять Технаря, и лишь на волосок разминулась с контратакой Сибири, вынырнувшей из-под земли.

Изуми разъяла цепи, рванула к Краулеру, стараясь разорвать дистанцию между собой и Сибирью. С Манекеном она могла справиться, Краулеру не хватало скорости (или он только делает вид, заманивая в ловушку, мелькнула злая мысль), а вот Сибирь... в тот момент, когда она прекратит играться, Изуми умрёт. Тейлор уже нырнула в облако насекомых и скрылась из вида, хоть какое-то облегчение, подумала Кертис, атакуя Краулера.

Уродливая гора плоти, рты и глаза, в особенности, закекали в предвкушении, но Изуми умела учиться на ошибках. Земля под Краулером исчезла, а сам он рухнул вниз, и тут же оказался запечатан в импровизированной темнице. Изуми знала, что это его не убьёт, чем больше повреждений, тем сильнее становилась регенерация Краулера, но всё же минус один от Бойни. Накрой он ударом кислоты Тейлор, та не успела бы спастись, к примеру.

Бок обожгло болью, и Изуми швырнуло вбок, перед глазами заплясали мушки, а в голове зашумело. Сибирь вырвала кусок плоти и брони, поняла Изуми, машинально преобразуя броню в тугую повязку. Только привычка к слабости, к жизни без половины внутренностей, не дала ей упасть, но в сущности это был конец.

— Алхимик, бегите прочь, как можно быстрее, имитируйте уход под землю,— защёлкало ей в уши, и тут Изуми поняла, что мушки перед её глазами настоящие.

Облако насекомых скрыло её и Сибирь, и тут же появилась просека, облако зеленоватого газа вокруг Манекена расширялось. Изуми рванула прочь, на ходу пытаясь осмыслить слова Тейлор, понять ее план. Слабость накатывала, Изуми отбрасывала её усилием воли, насекомые роились вокруг, хрустели под ногами, облепляли костюм. Разорвав дистанцию, она сложила сканирующую печать и рванула влево, проделав там ход в остатки ливневки, затем ещё один и ещё, чувствуя, что уже еле держится на ногах и не зная, продолжается ли погоня.

— Направо, направо, — щёлкало в ушах, часть насекомых перед Изуми отпрянула, образуя пространство, в котором крутилась стрелка, указывающая направление. — Вверх, вверх.

С трудом поднявшись по наполовину разрушенной лестнице, Изуми ощутила, что её покидают силы, и рухнула лицом вперёд.

Плотные, крепко сбитые фигуры, которые можно было принять за людей, ныряли в подземные ходы, заманивая за собой Сибирь и Манекена. Где-то на границе облака насекомых ощущалась вибрация, идущая со стороны Птицы-Хрусталь, бугром на земле вздувалось облако вокруг убежища Бойни, не давая насекомым приблизиться, а Тейлор спасти, помимо наставницы, ещё и Панацею. Сейчас её обманки имитировали отход "Алхимика" и "Муравья" в сторону Бульвара, тогда как сама Тейлор притаилась в одном из зданий под носом Бойни. Оставалось только надеяться, что фильмы Алеф не полная фигня и грязь скроет её от тепловизора Манекена, если у того такой есть. В остальном же расчёт Тейлор строился на психологии — изображая бегство, не убегать, а затаиться под носом у Бойни и потом тихо отступить, дождавшись ночи или появления героев. Глазами и через насекомых Тейлор видела поле боя, перепаханные развалины и ямы, каналы с водой, грязь, тела, трупы, точнее говоря, кровь и смерть повсюду, и внутри у неё всё обмирало от мысли, что где-то там может лежать ее отец. По ощущениям насекомых и виду его там не было, но всё равно подойти и проверить возможности не было. И даже так, если Денни не погиб, то сколько строителей и докеров, не чужих, в сущности, для Тейлор людей, осталось тут лежать? Мгновенная вспышка, горячка боя схлынули, но улучшенное управление и дальность пока ещё оставались с Тейлор, более того, в какой-то момент она поняла, что слышит через насекомых.

— Не делай этого! — кричала тоненьким голоском Ампутация куда-то в небо.

И тут до Тейлор дошло, что это за вибрации ощущают её насекомые. Птица-Хрусталь "пела", собираясь обрушить свой знаменитый крик на Броктон-Бей. Таким же криком после триггера она уничтожила Дубай, сразу заработав себе всемирную и кровавую славу. Сколько людей погибнет в городе от взорвавшегося стекла и электроники, Тейлор боялась даже подумать. Она впилась зубами в руку, в том месте, где стёкла Птицы и лезвия Манекена прорезали костюм, впилась до крови, лишь бы не заорать в отчаянии, потому что умом Тейлор понимала: ничего она здесь поделать не может, только погубит себя и наставницу. Изуми, лежащая без движения в соседнем здании, вызывала сильнейшую тревогу у Тейлор, но так как они уже "сбежали", то перебираться туда следовало без прикрытия насекомыми, и, значит, нужно было ловить момент.

Нужно было ждать, впиваясь в бессилии в руку и заходясь в мысленном крике.

А в следующую секунду Птица-Хрусталь "закричала", нанося удар по Броктон-Бей.

Кин-Гэри 9.4

16 мая 2011 года, Броктон-Бей

Джек Остряк, задумчиво пригладив бородку, повернулся к Дорогуше и спросил:

— Ну, что скажешь?

— Там трое, — тут же ответила дочь Сердцееда. — Сама Чистота, с ней Паладин, и внизу, ниже земли, ещё один, Туман. Чистота настроена деловито, устала, но довольна проделанной работой. Паладин — просто спокоен и собран. Туман в немного помутнённом состоянии, отчаяние и тревога. Ещё с ними в здании дюжина боевиков Империи, эти просто ждут приказов или занимаются не слишком приятной работой.

Джек лишь хмыкнул и пригладил бородку ещё раз.

Они вдвоём, Джек и Дорогуша, находились в районе к югу от залива, можно сказать, фактически на границе затопленной и оставшейся сухой частей города. Левиафан здесь не проходил, поэтому разруха была меньшей, чем в центре и на севере Броктон-Бей, но всё же волны изрядно подмыли и дома, и дороги, да и жители бежали в большой спешке.

Перебравшись в надёжное подземное убежище в Доках и обсудив возможных кандидатов, Бойня вчера ночью случайно выловила первого из них. Или не случайно, как посмотреть. Дорогуша, уловившая эмоции Панацеи, вела свою игру, собираясь подчинить себе всю Бойню, и Джек с нетерпением ожидал развития игры, благо все контрмеры были уже приняты.

Именно благодаря способности Дорогуши — улавливать эмоции на большом расстоянии (в пределах города), воздействовать на них и находить нужных людей — Джек легко и непринуждённо нашёл Чистоту, а вместе с ней и один из форпостов Империи Восемьдесят Восемь. В прошлое посещение города Империей заправлял Всеотец, а теперь жена его сына, Кайзера. По словам Дорогуши, Чистота очень дорожила своими детьми, и на этом можно было неплохо сыграть. Не сейчас, разумеется, в будущем, когда все приготовления будут сделаны, кандидаты в Бойню отобраны и подобраны к ним ключики.

— Что-то происходит, — внезапно сказала Дорогуша. — Сильный выброс эмоций в Доках... страх и ужас... паника.

— Поднимемся на крышу, — пожал плечами Джек. — Усиль воздействие на окрестности.

— Хорошо, — кивнула Дорогуша, на её миловидном личике скользнула улыбка.

Джек тоже улыбнулся — мысленно. Он ощущал Дорогушу, её нетерпение и жажду захвата Бойни и в то же время сдержанность, готовность трудиться долго и упорно во имя поставленной цели. Когда они впервые пересеклись, от Чери Васил несло лишь страхом, отчаянием и готовностью сделать что угодно, на чём Джек и сыграл. Отличное вышло тестирование, пускай будущая Дорогуша и исхитрилась убить Топорылого, но зато Бойня развлеклась, а обнулятеля способностей Ампутация сумела оживить для повторного прохождения тестов. В последнее время оживлённый труп, правда, начал уже пованивать, но Джека это не волновало. Его сила, основная сила, всегда была в масках вокруг, чьи желания и устремления он инстинктивно понимал и использовал, чтобы управлять Бойней и дальше вести её. При обнулении же способностей маски превращались в обычных людей, скучных, неинтересных и непонятных Джеку.

Никакого веселья, даже если всех зарезать.

— И там ещё две маски, — сказала Дорогуша уже на крыше, указывая вправо от здания с Чистотой.

— Кто? — спросил Джек, оглядывая окрестности.

Людям в эти дни было не до наблюдений за небом и крышами, а тем, кто поблизости, Дорогуша чуть-чуть усиливала нежелание смотреть вверх, самую малость, чтобы никто ничего не заподозрил. Просто мера предосторожности, ибо Бойня была ещё не готова выйти в свет и никому из местных не стоило знать о присутствии Джека с командой в городе.

— Не местные, — нахмурилась Дорогуша. — Любят власть. Презирают людей. Хотят напасть на героев и сокрушить их, отобрать частичку своего бога.

— Падшие? — хмыкнул Джек.

Это было интересно. Не совсем уместно, своим нападением они могли чересчур взбудоражить героев раньше времени, но интересно. На этом можно было сыграть, добавить новых оттенков красного в происходящее. Один из двух, несомненно, Валефор с его умением подчинять через зрительный контакт, и действия их тоже понятны. Завербовать местных бандитов и напасть на СКП, чтобы отбить хвост Левиафана. Джек, правда, сомневался, что хвост Губителя всё ещё в городе, но Павшим об этом было необязательно знать. Варианты.... варианты тут могли быть самые разные, надо было лишь придержать Падших, не дать им ударить слишком рано, и Джек задумался над тактикой действий, но его почти сразу отвлекли.

Грохот, звон и треск, гул лопающегося и разлетающегося во все стороны стекла прокатился по городу, тут же сменившись криками раненых, ударами редких машин о дома и просто оглушающими воплями людей. Джек моментально соотнёс предыдущие слова Дорогуши о выбросе эмоций с ударом Птицы-Хрусталь и мысленно выругался. Бойню он оставлял в надёжном подземном убежище, как их могли раскрыть? Этот вопрос, в принципе, мог подождать, Птица не стала бы бить по городу без необходимости... что ей могло двигать? Желание уничтожить связь во всём городе, не дать сообщить о Бойне, так. Кто-то наткнулся на убежище случайно и сумел убежать, Птица ударила, но это не панацея, да, не панацея, ухмыльнулся мысленно Джек. За пределами города телефоны и электроника уцелели, значит, теперь лишь вопрос времени, когда остальной мир узнает, что Бойня в Броктон-Бей.