Dearly Beloved (фанфик по Гарри Поттеру)

Чувство благодарности охватывало её каждый раз при воспоминании о задумчивости и предусмотрительности Гарри в начале года. Кстати о нём. Она улыбнулась фотографии в рамке рядом с кроватью. Они с Гарри получились там слегка наискосок из-за съёмки с вытянутой руки, но это только добавляло очарования. Гарри щеголял так любимой ею улыбкой до ушей. С её точки зрения он так здорово смотрелся, что она почти ощутила себя недостаточно красивой просто находиться с ним рядом. Поникнув, она вздохнула и вернулась к письму родителям.

— О, привет! Что за фото? — с лёту засекла новый снимок Парвати. Изучив поближе, она завизжала. — Ух ты, как мило! Вы так прелестно смотритесь вместе.

— Ч-честно? — сознание провалилась в пустоту от неожиданности.

— Без сомнения! Итак, вы как, парочка уже? — Парвати впала в режим добычи лакомых сплетен. — Вы вдвоём так красиво выглядите, что я почти готова простить его за ту катастрофу вместо свидания на святочном балу!

Одно дело — слышать, что ты красивая девушка, и совершенно другой уровень, полёт ввысь на седьмое небо, когда вас вместе с симпатичным тебе парнем называют красивой парой.

— Т-ты честно так считаешь?

— Так вы встречаетесь? — давила своё Парвати.

— Н-нет, не встречаемся, — покачала головой Гермиона.

— Значит Поттер всё ещё сопляк. Давать надежду невинным девушкам и прокатывать, ц-ц-ц, — Парвати покачала головой и пощёлкала языком в весёлом неодобрении.

— Он не раздавал мне авансов, — вспылила в защиту Гарри обманутая.

— Намеренно — нет, естественно, — засмеялась и подмигнула ей Парвати. — Но намеренно или нет, всё равно его поведение — жестоко.

— Что же мне делать? — поникла Гермиона.

Подмигнув ещё раз, Парвати приняла позу, в которой Кэти Белл в большом зале дразнила и предлагала себя Гарри.

— Снимись голышом!

— ПАРВАТИ!

— Извини-прости, — захихикала та. — Не надо, конечно. Если серьёзно, хочешь настоящий совет?

Склонив голову набок, Гермиона с любопытством посмотрела на соседку. У них никогда не было ни одного серьёзного разговора, в-основном из-за противоположности интересов. Они нормально уживались и приятельствовали: можно весело провести время, но не доверять в серьёзных вопросах, как с Гарри и иногда с Джинни.

— Только честно, ты любишь его? Как... Можешь представить своё будущее с ним? Или наоборот, вообразить свою жизнь без него?

Гермиона протяжно вздохнула и наконец признала вслух так давно скрываемое.

— Да... Думаю, я люблю его.

— Ладно... Сложность в том, что Гарри — полных лох в предсказаниях, — Парвати любила эти уроки, поэтому не понимала отвращения некоторых к ним.

— Какое это имеет отношение к чему-либо?

— Тебе не понять, раз ты бросила предсказания. Но я следила за Гарри иногда на уроках... Нельзя сказать, что с трудом, ведь половина прогнозов профессора Трелани — о нём, — Парвати хитрым жестом изобразила свою общую незаинтересованность лично в Гарри. — Очевидно, Гарри не выкладывается на предсказаниях, но всё гораздо глубже. Он не верит в будущее, своё и вообще, как я заметила. А в отсутствие будущего, в которое можно верить, он, естественно, считает предсказания туфтой.

— К чему ты ведёшь? — надо признать, Гермиону впечатлила наблюдательность сокурсницы. Она всегда производила впечатление слегка пустоголовой, поэтому нетривиальный поворот разговора оказался приятной неожиданностью. Действительно, Гарри не вкладывался в будущее. Как показатель — их разговор о профессии и его выбор стать аврором по умолчанию. Неявно! Ну что за безучастность?

— Не знаю по какой причине, может действительно из-за какого-то пророчества и маячащего из-за этого за его плечом ты-знаешь-кого, но он просто не видит будущего для себя. А значит, он не видит будущего с тобой.

— Ох, — немедленно сдулась Гермиона.

— Но, конечно, в твоих силах всё поменять. Намекни, и не раз. Заставь его задуматься о будущем и прекратить погрязать в прошлом.

Прошлое. Сириус. Джеймс и Лили. Седрик. Время без сложностей. Гермиона осознавала, насколько легко Гарри погрузиться в фотографии из прошлого, чем смотреть вперёд, в неопределённое будущее. Какая ирония, что Парвати даже не представляет, насколько она права насчёт пророчества.

— Знаю, может и рано, глупо, наивно думать о замужестве, но какая девушка не представляет фамилию своего парня рядом со своим именем. Типа проверки. Гермиона Поттер. Звучит, не находишь? — хихикнула Парвати. — Основа будущего — надежда, и именно её сейчас не достаёт Гарри. Подари её ему... будущее... семью... Не предсказывай, а твори. Именно в этом главный смысл предсказаний.

* * *

Лёжа на кровати и уставившись на их совместное с Гермионой фото, Гарри обдумывал свои чувства к ней. Когда бы она ни оказывалась неподалёку, первым побуждением было обнять её рукой и притянуть поближе или переплести пальцы с её. Всякий раз при взгляде на её губы или в глаза он ощущал необъяснимое желание поцеловать её. Удивительно, как можно страстно желать чего-то, что даже не попробовал? Влюбившись в неё, он не представлял, что ему со всем этим делать.

С одной стороны ощущение правильности. И одновременно — неправильности. Рон виделся наименьшей из проблем. Он подозревал, что наблюдал намёки на что-то между Роном и Гермионой довольно давно. Но Лаванда строила рыжему другу глазки с начала года, а, зная Рона, Гарри не сомневался, что тот не упустит шанса пообжиматься с любой пышногрудой блондинкой. Кроме того, не из самодовольства или чего-то подобного, но даже он, присмотревшись, отметил, что Гермиона увлечена им гораздо сильнее, чем Роном. У Гермионы с Роном случались в буквальном смысле яростные вспышки, без сомнения страстные, но гаснущие так же быстро. Потому что причиной их были скорее всего обоюдные приступы собственничества и ревности на той же основе. Наподобие ревности Рона к бойфрендам Джинни. С Гарри у Гермионы пока не случалось фейерверков, всего лишь тихая и уютная химия, стабильная и, как ему вдруг захотелось сказать, домашняя.

Нет, наибольшим препятствием были пятьдесят на пятьдесят шансы пережить ближайшие несколько лет. Хотя нет, пятьдесят процентов — слишком щедро. Если пророчество исполняется, то всё сведётся к разборке один на один между ним и Волдемортом. Кто тогда в здравом уме и твёрдой памяти поставит на тощую посредственность в облике подростка в его противостоянии с сильнейшим тёмным колдуном после Гриндевальда. Даже с неведомой Волдеморту мистической силой на стороне Гарри свои шансы парень реалистично оценивал как весьма незначительные. С его стороны слишком нечестно втянуть Гермиону в серьёзные взаимоотношения, сыграть в ящик и оставить её убитой горем.

В начале учебного года он, зная пророчество, решил прожить этот год без заморочек. Последний шанс попробовать нормальную для парня его возраста жизнь перед тем как отправиться одолеть Волдеморта или погибнуть при попытке. Хотелось обычного: всплесков адреналина в квиддичных матчах, брызжущих из ушей бодроперцовых зелий в ночь перед экзаменами, сливочного пива во время визитов в Хогсмид, регулярно надранной задницы в шахматах, поприкалываться на новейшие шутихи близнецов, замутить необременительную романтическую интрижку с подружкой и прочее в том же духе. Неужели он запросил слишком много?

Ведь то, что он хотел от Гермионы разгульным романчиком не называлось. Со случайной девушкой типа Джинни, меняющей парней как одежду, по сезону или по погоде, вряд ли возникла бы проблема расстаться в конце года, например сославшись на опасность для неё. Но с Гермионой невозможно так поступить. Заполучив, он окажется не в силах оторваться и отпустить её. Никогда и ни за что. Разум твердил, что это наивный взгляд юнца, он ничего не мог с этим поделать. Кроме того, трудно витать в юношеских эмпиреях, стоит лишь вспомнить про дамоклов меч смертельного приговора над головой.

— Я не могу так поступить с ней, — пробормотал он и поставил фото на тумбочку. Если он умрёт в схватке с Волдемортом, эта фотография останется доказательством — Гарри Поттер жил на этом свете и любил Гермиону Грейнджер.

— Гарри?

Он вскинулся от неожиданности, увидев Гермиону в дверях спальни. Вопреки недавнему внутреннему конфликту ему удалось улыбнуться.

— Салют. Как ты тут оказалась?

— Гадала-гадала, соизволишь ли ты почтить своим вниманием ужин? Учти, он уже идёт, — она осторожно ступила в бастион мужественности и гриффиндорского братства. А при виде своих фотографий в рамках её глаза заблестели от удовольствия.

Ага, ужин. Понятно, почему ему удалось урвать такую редкость как минуты мира и покоя для размышлений.

— Ты как, Гарри? — тихо спросила она и, почти невесомо присев к нему на край кровати, тщательно разгладила юбку.

— Да? — сглотнув, он внезапно осознал, что сердце вдруг сместилось в горло, забыв, где ему положено находиться.

Она вложила свою ладонь в его и переплела пальцы, краснея и застенчиво отводя взгляд. Чем ошеломила Гарри до полной потери речи.

"Да пошло оно всё... подальше". С этой мыслью он выбросил в окно все предыдущие внутренние споры и размышления и ласково коснулся её губ своими. Так состоялся их первый, волнующий и сладкий поцелуй.

* * *

Но выброшенные из пресловутого окна оговорки под гнётом реальности настойчиво ломились в парадную дверь разума после ночи раздумий в соответствии с поговоркой "Утро вечера мудренее".

"Что я делаю?" — мысленно застонал Гарри. Нет, он не сожалел, что целовался с Гермионой, ни в коей мере. Но факт оставался фактом, ему предстояло сразиться с Волдемортом. И никакие поцелуи не могли повлиять на неизбежность схватки. "Тупой обдолбанный тёмный лордик! Какого хрена ты лезешь в мою жизнь? И почему вместо тебя нет в моей жизни столько же хорошего?"

— Гарри?

Очнувшись, он увидел спускающуюся по девчоночьей лестнице в гостиную одетую в пижаму и протирающую глаза Гермиону.

— Доброе утро.

— Доброе. Что ты вскочил в такую рань? — присела она рядом с ним и, взяв за руку, ласково ткнулась щекой ему под подбородок.

"Знаешь что, Волдеморда? Маршируй-ка ты с оркестром прямо в задницу сам к себе!" И опять рассудочность и благоразумие вылетели в окно, когда лицо расплылось в глупейшей улыбке, а ноздри затрепетали от сладкого персикового аромата её волос.

— На восходе лучшее освещение и чистый воздух для фотографирования. У меня типа привычки рано вставать образовалось. Ты просто не натыкалась на меня — частенько из-за туманов и облаков я сразу ложился досыпать. Потом понял, что в гостиной в это время пусто, можно посидеть и подумать в тишине.

— Вот как! Чем же наполнены ваши раздумья?

Губы сжались в непроизвольную гримасу от мыслей о пророчестве и Волдеморте, которые с извращённой настойчивостью лезли обратно в голову. Понятно, что чем больше он пробудет с Гермионой, тем труднее будет оторваться и взять на себя ответственность схватиться с Волдемортом. Мысленно он пренебрежительно хмыкнул на идею, что быстрый разрыв с Гермионой наилучшим образом послужит так называемому всеобщему благу. Он не желал рвать с ней. Никогда. Особенно сейчас, когда он так счастлив.

Непроизвольно сузив глаза, он как через прицел всмотрелся в мысль. Да, сейчас он счастлив. Но что, если ему не удастся убить Волдеморта и придётся умереть самому? Будет ли счастлива Гермиона? Нет, наверняка убита горем. Особенно если их отношения продлятся до самого несчастливого для него конца. Если порвать сейчас, она обидится, но несравнимо горше будет ей в дальней перспективе при его смерти от руки Волдеморта.

Гермиона наблюдала изменения выражения лица Гарри, и ей казалось, что в его голове работает механизм, а его шестерни замедляют вращение. Чтобы он там ни надумал, надо отвлечь его от мысленных совещаний. Оседлав колени, она поцеловала его, постаравшись выразить свою любовь.

— О чём ты размышлял?

— А? — поцелуй перемкнул ему мозги, и на лице отразилось полнейшее изумление. — Не знаю. Вроде бы ни о чём важном.

— Я, конечно, польщена, что одним поцелуем якобы могу отправить под откос весь твой мыслительный процесс. Но так дёшево меня не купишь, — засмеявшись, она шлёпнула его по руке.

Он промедлил, позволив включиться голове, а потом выпалил:

— Что, если я умру? — скривился и мысленно обругал свою глупость, увидев, как она поникла.

Гермиона предполагала, что именно поэтому он сдерживал чувства, но произнесённые вслух слова ударили её с силой бладжера. Да, она ожидала этого аргумента, но впрямую столкнувшись, не представляла, что ей сказать в ответ.

Неужто просто твердить, что всё будет хорошо? И что потом их ждёт счастливая жизнь? Безответственно. Он вряд ли поверит вообще. Слишком силён Волдеморт. Нельзя отмахнуться от реальной возможности умереть. И не только для Гарри, но и для неё, и для множества жителей волшебной Британии.

Ей хотелось быть с ним независимо ни от чего. Если всё завершиться его смертью, ей будет страшно одиноко. Но эти страдания никогда не сравнятся с болью от невозможности любить его до самого конца. Но как ей убедить его в своих чувствах? Гарри жутко упёрт, когда дело впрямую касается её безопасности и благополучия, пусть даже он дико заблуждался в своих представлениях о них.

Она вздохнула, обняла его за шею и прижалась лбом ко лбу.

— Если ты умрёшь, могу я хотя бы стать матерью твоего ребёнка перед тем, как ты уйдёшь?

От неожиданности он только моргал, бессмысленным взглядом встретив её слишком серьёзный взгляд. Только потом краем глаза он заметил, как изогнулись вверх её губы в почти незаметной усмешке. И тут они оба расхохотались.

— Мы можем назвать её Эмма Ватсон Поттер, — она с ходу придумала имя и, опрокинув его на софу, разлеглась сверху.

— Что пробудит в ней такое же отвращение ко второму имени, как у Тонкс к её первому. Эмма убью-того-кто-назовёт-меня-Ватсон Поттер.

— У неё будут тёмные волосы, прямые у корней от тебя, но идущие волной ближе к кончикам, — Гермиона весело чмокнула Гарри в губы. — Ей будет интересен весь мир вокруг, но и покапризничать она не откажется.

— Твои родители избалуют её до мозга костей, — чмокнул он её в свою очередь. — Но из-за строгой мамы выбросы случайной магии помогут ей, когда случится невтерпёж..

— Рон постарается усадить её на метлу раньше, чем она научится ходить. А нам придётся пару раз отправлять его в больницу, когда она вырубит его детским бладжером в голову.

— Луна, на нашу голову, убедит её в существовании морщерогих кизляков. Но, может, она перестанет в них верить тогда же, когда разуверится в Сата-Клаусе.

— Повозюкаться с цветочками в грязи ей поможет Невилл.

— А Джинни позаботится о моде ещё до того, как она обратит внимание на то, во что одета.

— Хоть она и ведьма, но в начальную маггловскую школу она у меня пойдёт обязательно.

— А потом... — даже лёжа он осунулся, и горькая улыбка перекосила лицо. — В один прекрасный день она тебя спросит "А где мой папа"?

Гермиона не смогла удержаться от слёз, а сердце защемило тонко-тонко. Она покачала головой и поцеловала его сладко-сладко.