Дядя Жора - 7

— Но ведь там невозможно разводить овец, безуспешные попытки уже были.

— Зато коз — вполне возможно. Кроме того, в прибрежных водах есть много гигантских лангустов. Однако это далеко не главное.

Далее принцесса изложила губернатору свою идею относительно острова Робинзона Крузо.

— В случае, если им будет руководить вменяемый человек, я готова вложить в проект свои собственные средства. Столько, сколько понадобится, ибо у меня нет сомнений в высокой доходности подобного бизнеса, — закончила княжна.

— Но ведь связь Чили с островом Пасхи осуществляется всего одним кораблем, приходящим сюда раз в год, и он был тут незадолго до вашего появления, — развел руками Дюран.

— Не волнуйтесь, ваше дело только написать рапорт, а его доставку по адресу обеспечу я, и это не займет много времени. Согласны? Отлично, никто не сомневался в вашем глубоком уме и трезвости оценки обстановки. Тогда сразу по возвращении домой садитесь писать и не думайте ни о каких овцах, это отвлекает от творчества. Все равно никакого влияния на их дальнейшую судьбу вы оказать не сможете. И, кстати, не подскажете, почему на острове нет священника? Как-то это не очень похоже на обычную колониальную практику.

— Отец Алонсо умер полтора года назад, мир праху его. А нового с материка до сих пор не прислали. Очень жаль, это был весьма достойный человек, и вообще без церковного руководства туземцы ведут себя заметно хуже.

— В таком случае, надеюсь, вы не станете препятствовать тому, что наш священник проведет тут несколько воскресных служб?

— Но ведь вы же... умоляю, не примите за оскорбление... но вы ортодоксы, а здешнее население исповедует католичество.

— Это будет самый настоящий католический батюшка, не сомневайтесь. В России действует свобода вероисповедания, причем не только на бумаге, но и по факту. Там можно встретить не то что католиков, лютеран и мусульман, но и вудуистов.

Анастасия говорила чистую правду. Среди выпускников духовного факультета Георгиевской высшей спецшколы ДОМа случались даже адепты Ктулху.

— И еще один небольшой вопрос, — продолжала принцесса. — Вы же понимаете, что военная служба тяжела сама по себе, а уж на корабле, вдали от твердой земли, и тем более. Морские пехотинцы моей охраны устали. Я уже подписала сорока человекам разрешение на полугодовой отпуск для восстановления сил, который они собираются провести на вашем прекрасном острове. Не беспокойтесь, жить они будут на месте моего лагеря, и мы снабдим их достаточными запасами, чтобы они не только не обременили местное население, но и могли оказать ему помощь в случае необходимости. Они не собираются ни во что вмешиваться — если, конечно, их на это не спровоцируют. Возможно, некоторые местные женщины захотят поправить свое материальное положение, а заодно скрасить солдатам тяготы одиночества. Не нужно им препятствовать. Все детали на ближайшей же проповеди объяснит священник. Не беспокойтесь, наши морские пехотинцы абсолютно здоровы, за этим постоянно следят.

Ну вот и все, подумал губернатор, седлая коня для возвращения в Ханга-Роа. Разумеется, русские не собираются ждать, пока в Сантьяго примут какое-то решение. Хотя, наверное, у них есть основания предполагать, что оно в конце концов будет положительным. Единственное, что пока еще не очень ясно — будет ли остров Пасхи аннексирован официально или тут произойдет что-либо иное.

Ответ на этот вопрос Дюран получил через два дня. Среди туземцев вдруг возникли разговоры про какой-то референдум о восстановлении независимости острова Рапа-Нуи. В основном островитян интересовало, что это такое, поместится ли оно на центральной площади поселка и чего от него будет больше — вреда или пользы. Большинство склонялось в сторону второго предположения, мотивируя это тем, что неведомый референдум готовят русские, которые очень приличный народ, по щедрости не сравнить с чилийцами. И они дружат с теми, которые приплывали на белом корабле за овцами и обещали скоро повторить визит, а это вообще просто замечательные люди. Ведь они расплачивались ножами, ложками, кружками, рыболовными крючками, отрезками ткани и прочими необходимейшими в хозяйстве вещами, причем за хорошую овцу давали целых два предмета, а за очень хорошую и все три. На выбор!

Глава 3

— Как-то уж больно рано наша дочка стала взрослой, — вздохнула Мари.

— Ничего себе — рано! — удивился я. — Завтра пятнадцать лет исполняется человеку. В таком возрасте приличных принцесс уже вовсю замуж выдают, и ничего. Жалко, конечно, что праздновать придется без нее, но тут уж ничего не поделаешь — положение обязывает. Андрей говорит, что Рекс согласен принять подарки, предназначенные имениннице. Опять же Гайдар командовал полком, будучи ненамного старше Насти. А учитывая, что женщины взрослеют раньше мужчин, да плюс то, что в непосредственном подчинении у нее сейчас всего четырнадцать человек, то и тем более.

— Может, именно из-за этого у Гайдара такой внук и вырос, — покачала головой Мари, уже успевшая основательно ознакомиться с историей мира, где я родился. — Нельзя в юном возрасте распоряжаться чужими жизнями, это обязательно скажется на психике.

— Во-первых, не факт, а во-вторых, наша дочка и не распоряжается. Если обстановка сложится так, что придется посылать кого-то на смерть или принимать решение о чьей-либо ликвидации, то командование примет другой человек, у него есть все необходимые письменные полномочия.

— Ладно, хорошо хоть, что она все успешно закончила. Надеюсь, ты не собираешься мешать девочке немного отдохнуть после первого задания?

Я заверил, что это совершенно не входит в мои планы, пусть делает что хочет. А про себя подумал, сколь разные выводы мы сделали из одной и той же радиограммы, посланной нашей дочерью.

После отчета о выполнении задания Настя приписала, что на острове нашлось нечто интересное, требующее дальнейшего изучения, в силу чего она приняла решение продлить свое пребывание там еще на неделю. Мари решила, что Насте захотелось просто отдохнуть на тропическом острове перед долгой дорогой домой. Я же был уверен, что это не так. Если бы дочь хотела отдохнуть, то она сказала бы об этом прямо. И уж точно не стала бы из-за своих капризов задерживать корабль, команду и морских пехотинцев. Кроме того, остров явно представлял собой на редкость неудачное место для отдыха. Поэтому еще вчера на "Херсон" был отправлен кодовый сигнал, означающий, что я жду доклада от Герды.

Он пришел поздним вечером. Содержание его было таково:

"По поводу задержки могу сообщить следующее. Решение о ней было принято Настей после беседы с местным шаманом, состоявшейся в процессе подготовки к референдуму о восстановлении независимости острова. Разговор шел в двойном переводе. Рапануйско-испанский перевод делал староста поселка Ханга-Роа, абориген. Испано-русский — я. С моей точки зрения, беседа не содержала ничего, что могло бы послужить причиной для принятия решения о продолжении миссии сверх обусловленного срока. На острове действует культ каких-то птицелюдей, к коим шаман отнес Настю, на основании чего потребовал от островитян оказывать ей почести и относиться к ее словам с максимально возможным вниманием. Думаю, это связано с тем, что Настя во время разведывательного полета иногда опускалась предельно низко, и ее могли узнать. Предполагаю, что Настя вынесла из беседы что-то еще, потому как уже успела немного выучить рапануйский. На прямой вопрос она ответила, что точно сказать ничего не может, а только чувствует. Тем самым местом, прямо называть которое ей запрещает мама, говоря, что это неприлично для девушки ее возраста, тем более принцессы".

Ну что же, подумал я, если у дочки прорезалась интуиция, то это надо поощрить. И быстро написал текст радиограммы на "Херсон":

"Ликтору СИБа Найденовой-Романовой А. Г.

Утверждаю ваше решение. Неофициально подтверждаю, что подобным ощущениям надо доверять. Официально же, в знак признания ваших заслуг, и как канцлер, и как отец, отныне разрешаю применять упомянутое слово в любой обстановке, как устно, так и письменно, на следующих языках: русском, английском, немецком, французском, датском, испанском и рапануйском. Объяснения с мамой беру на себя. Поздравляю с пятнадцатилетием.

Г.А. Найденов, государственный канцлер Российской империи".

Сразу после дочкиного дня рождения я собирался в очередной отпуск, на Канары, но теперь у меня неожиданно появилась мысль провести его в другом месте. Потому как доклад Герды давал пищу для размышлений.

Да, она из всех объяснений внезапно взлетевшего до небес авторитета Насти среди туземцев выбрала самое простое, посчитав его самым вероятным — принцип Оккама старший прокуратор знала хорошо. И в большинстве случаев он подходит, но только не для тех людей и того места!

Я, пожалуй, мог бы узнать Настю, пролетевшую надо мной на бреющем полете. Так то я, за долгую жизнь достаточно насмотревшийся как на самолеты всех видов в любых позициях, так и на свою дочь. А чтобы туземцы, впервые в жизни увидевшие самолет, да еще и с ревом пронесшийся прямо над их макушками, смогли насколько хорошо запомнить пилота и потом однозначно описать его шаману? Очень даже вряд ли, потому как до такого разгильдяйства, чтобы летать без шлема и защитных очков, Настя дойти не могла. И не доходила, я уже успел специально поинтересоваться.

А это значит что? Правильно — то, что шаман с затерявшегося посреди Тихого океана острова обладает какой-то уж слишком выходящей за рамки допустимого прозорливостью. Вполне возможно, что Настя услышала от него какое-то косвенное подтверждение своих подозрений, в силу чего мне и не помешает отдохнуть не на Канарах, а чуть ли не на самом отдаленном от них островке. Однако такие телодвижения следовало согласовать с императором. Впрочем, для этого даже не пришлось ехать в Зимний, потому как его величество изволило почтить своим присутствием наш скромный семейный праздник. После которого мы и уединились в моем кабинете.

— Пиво будешь? — традиционно поинтересовался я у Гоши.

— Нет, — столь же традиционно ответил он.

— Тогда самообслуживайся, где здесь чай, а где кофе, ты давно знаешь. И вот, значит, какие интересные мысли мне уже второй день подряд не дают покоя...

— Хочешь туда лететь? — догадался император. — Согласен, подпишу приказ об удлинении очередного отпуска, ибо за две недели тебе туда и обратно никак не успеть. Тем более что у тебя с прошлого года остались неиспользованные отгулы, да и с позапрошлого, кажется, тоже.

— Почему же не успею — зря, что ли, я летаю на втором в мире турбовинтовом самолете? До Хабаровска "Аисту-М" лететь десять часов, оттуда до Гавайев — столько же. Там можно будет впихнуть в грузовой отсек дополнительные баки, такая возможность предусмотрена. Тогда керосина хватит до Пасхи и обратно.

— На нем что, есть аэродром, пригодный для посадки межконтинентальных лайнеров?

— Нет, но у меня же двести пятнадцать прыжков с парашютом. Будет двести шестнадцать, только и всего. А там глядишь, и курьерский катамаран подоспеет, на котором я вернусь обратно. Хоть и впритык, но за две недели успеть можно.

— Распрыгался! — возмутился Гоша. — А если ты ноги себе переломаешь, что будет?

— Тогда в следующий раз буду осторожнее.

— Нет уж, ты, пожалуйста, давай в этот. До Гавайев — воздухом, а там как порядочный человек, по морю. Так оно будет безопасней, да и внушительней. Неприлично же, если канцлер великой державы свалится на аборигенов сверху, вместе с птичьим дерьмом!

— Ладно, уговорил. От Оаху до Пасхи поплыву на курьерском катамаране.

— Опять тебя куда-то заносит. Там же стоит "Кречет" — прекрасный новейший крейсер. И максимальная скорость у него всего на два узла меньше, чем у твоего курьера.

— Это сколько же он солярки сожжет? — усомнился я. — Причем, если идти полным ходом, то на обратный путь ему не хватит, придется гнать танкер.

— Ничего, тебе Маша ее из своих личных денег оплатит. Тем более что она все равно посылает танкер к Одуванчику на Питкэрн, а там совсем рядом. А почему ты хочешь на Гавайи лететь через Хабаровск, а не через Тель-Авив? Через него вроде будет немного ближе.

Это император сказал, глянув на висевшую на стене карту.

— Ни фига не ближе. На карту не смотри, она же в меркаторской проекции. Дома можешь по глобусу ниткой померить и убедиться. К тому же, если я вдруг без предупреждения явлюсь в Израиль, с Немнихером может приключиться инфаркт. Лечи его потом!

— Разве он уже успел еще раз?

— Мы с тобой считаем, что нет, а у него по этому вопросу может быть свое мнение. В общем, вылетать я собираюсь завтра с утра.

— Давай заявление на удлиненный отпуск, подпишу. Думаю, трех недель тебе должно хватить.

Время в самолете летит быстро — особенно если сам он летит на восток. Вот только встал, толком не проснувшись, доехал до аэродрома, загрузился в не очень просторный салон "Аиста" — и можно снова спать. Потом проснуться, от души зевнуть, причем лучше не один раз, умыться, выпить чашечку кофе, подумать о чем-нибудь возвышенном — глядь, а лайнер начал снижаться для захода на посадку. Причем в Хабаровске уже скоро наступит утро следующего дня! Правда, дозаправка прошла быстро, мы взлетели еще в темноте.

Передо мной встал извечный русский вопрос — что делать? Никаких сил спать больше не было. Выпить пива? Но до Оаху еще лететь и лететь, а на борту всего три бутылки. Все правильно, рейс-то планировался на Канары, поэтому и количество оказалось соответствующим. Вздохнув, я достал ноутбук и принялся изучать загруженные туда перед полетом материалы по истории острова Пасхи, потому как ранее интересовался только его географией, ландшафтом и климатом.

На Оаху я прилетел вечером, но уже предыдущего дня, потому как в полете пересек линию перемены дат. Врут злопыхатели, что у канцлера по семь пятниц на неделе! Максимум — по две, как сейчас, да и то не каждый год. В общем, я быстро перебрался на "Кречет", и он тут же отчалил.

Это был крейсер постройки восемнадцатого года, предназначенный в основном для действий в условиях мирного времени. То есть его задачей было не сражение с примерно равным по силе противником в составе эскадры, а быстрое, гарантированное и произведенное с минимальными расходами уничтожение слабейшего. Или просто наведение на него достаточного страха, пока наглость этого самого "слабейшего" не перешла допустимые пределы. До сих пор в основном так и получалось. Для выполнения этих задач требовалась большая дальность и высокая максимальная скорость, ради достижения которых пришлось пожертвовать броней. Что впрочем, компенсировалась достаточно мощным вооружением, как пушечным, так и ракетным. Кроме того, крейсер имел на борту четыре вертолета.

Сейчас он спешил на юг со скоростью тридцать два узла, то есть почти шестьдесят километров в час, причем мог и быстрее, просто тогда начался бы ускоренный износ машин, а расход топлива вышел бы за пределы разумного. Ничего, и так неплохо, первые мои самолеты летали как раз с такой скоростью.