История одного эльфа

В любом случае, мне кроме освоения памяти и умений Иллидана пока заняться особо нечем, так почему бы не посеять небольшой раздрай в умах ушастеньких красавиц? Учитывая не особо большой отрезок жизни моего предшественника, проведенный вне этой тюрьмы, это займет не больше нескольких сотен лет ускоренной промотки, но хочется за это время оставить неизгладимый след в умах здешних обитательниц. Хе-хе-хе. Кхм. Что-то я отвлекся. Пора бы и вернуться к прихватизации чужих умений, особенно магии. Не знаю почему, но даже сама возможность ее творить вселяет в меня какой-то детский восторг.

Кстати, в связи с этим я обнаружил один интересный факт — если Иллидана до подмены душ местная охранная система осушала почти досуха, не оставляя ни капли маны в резерве, но не переступая черту, за которой последует долгая и мучительная смерть эльфа от магического истощения, то сейчас ситуация наблюдается намного более радужная. Я не только не испытываю пресловутой жажды, от которой в свое время почти до безумства страдал "папашка", но и чувствую постепенное заполнение резерва. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Что означает — регенерация маны у меня идет в сотни раз быстрее, нежели было рассчитано Кенариусом, даже с учетом постепенного усиления Иллидана, как происходит у любого мага с возрастом. Учитывая, что охотник на демонов от малого объема резерва не страдал даже в юности, а уж сейчас и подавно, то это открывает очень любопытные возможности как в плане побега, так и в перспективе на будущее. Что самое прикольное, так это невозможность определить степень заполненности резерва со стороны до тех пор, пока маг не начнет кидаться заклинаниями направо и налево. А такой-то возможности у меня в данный момент и нет, как физически, так и по знаниям. Так что вперед, учиться!

Глава 2.

Очередного посещения Майев я ждал с нетерпением. Как просто соскучившись по общению, так и из желания кому-нибудь пое**ть мозги. Сейчас почти каждый наш разговор заканчивался подобным образом. Отношение к пролетаемым годам у меня сделалось несколько филосовским, как и у каждого долгоживущего (спасибо "папочке"!), так что сойти с ума от прожитого времени мне не особо грозило, одиночество не сильно напрягало, поскольку "кина" у меня еще хватало, но делать что-нибудь активное хотелось до зуда. Хотя бы бодро чеша языком с тюремщицей. К сожалению, к использованию магии приходилось подходить с осторожностью, поскольку запороть единственный теоретический шанс на свободу не хотелось. А охранная магия чутко реагировала на всякие проявления "классики" использования маны, как выяснил опытным путем Иллидан. Пожалуй, исключением являлась разве что магия душ, но до нее я еще не успел добраться, поскольку просматривал жизнь охотника на демонов в хронологическом порядке. Так более удобно знакомиться с теперь уже родным миром, как и "вспоминать" имевшиеся у эльфа умения — от простого к сложному.

Кстати, выяснил одну особенность, изначально принадлежавшую только мне — поистине безграничное терпение. Что довольно странно — где я мог этого набраться, если совершенно точно знаю, что в бытность свою живым, этим качеством не отличался. Впрочем, как и Иллидан. Блин, как жаль, что у меня такая дырявая память. Нужно будет после получения свободы поискать нормального целителя или шамана, способного справиться с данной проблемой. К сожалению, Иллидан больше тяготел к причинению вреда, нежели лечению. Так, затянуть царапину-другую способен, но не более. И зря, обладая столь большим сроком существования, следует стараться изучить все аспекты магии хотя бы на среднем уровне, нежели выбирать только более понравившиеся. Никогда не отгадаешь, какие знания пригодятся тебе в следующий момент жизни.

Звуки приближения тюремщицы и ее сопровождающей я услышал задолго до того, как они приблизились к моей камере. Да, ночные эльфы практически всегда ступают совершенно бесшумно, вот только после потери глаз, пусть и замененных на демоническое зрение, слух у тела намного улучшился, позволяя различить даже шорох одежды. Учитывая, что он и так был отменным, как и у всех ушастых, а существование в почти полной тишине его еще больше усилило — я оказался способен услышать даже матерых разведчиц. Ведь передвигаться совершенно без шума не способно ни одно живое существо, не использующее для этого магию.

— Ну что, Предатель, как поживаешь? Еще не загнулся тут со скуки? — насмешливый голос Майев прозвучал в тишине неожиданно громко.

— Ну что ты, я цвету и пахну, а уж развлечений тут навалом! — ядовито отзвался я. — Что-то ты зачастила ко мне — не прошло и сотни лет с последнего разговора, как новое посещение. Удивительно!

— Ну, теперь, когда ты очнулся от своей тысячелетней спячки, приходится быть настороже и проверять такого важного заключенного почаще, — усмехнулась эльфийка.

— Неужели, а я уж было решил, что ты захотела реванша за свой прошлый проигрыш в нашем споре. Как и нескольких предыдущих!

Эльфийка немного обиженно засопела, и оглянулась на посмевшую захихикать помощницу. Ну да, в прошлый раз я аргументированно доказал, что она носит совершенно безвкусную одежду, пусть и дающую некоторое преимущество в бою. Что самое странное — она все так же осталась в шлеме и плаще, но по проглядывающей спереди одежде, костюмчик-то сменила. Как ни хотелось мне данный факт прокомментировать, но я неимоверным усилием сдержался.

— Какая жалость! Значит, тебя привлекает мое невероятное обаяние? Я тебя понимаю, сам иногда себе удивляюсь, что родился таким на свет. Но ни в коем случае не влюбляйся! Это чрезвычайно вредно для образа холодной фанатичной тюремщицы. Но если так уж хочется, то я не смею возражать — всегда хотел, чтобы меня окружало множество влюбленных эльфиек! — и выдал весь поток этого бреда таким одухотворенным голосом, словно сам в это верю.

После того, как я замолчал, установилась ошеломленная тишина.

— Э... Иллидан, ты что, свихнулся? — немного потрясенно осведомилась Майев, едва переварила сказанное.

— Нет, я тебе мозг выношу, — ответил совершенно спокойно.

Чуткий слух позволил уловить сдавленное хрюканье в стороне. Вслед за Наей, я не выдержал и неприлично заржал. Точнее, мелодично засмеялся, поскольку с эльфийским голосом по иному и не получится.

— Так ты издеваешься! — зашипела рассерженной кошкой тюремщица.

Блин, если бы не шлем, можно было бы полюбоваться ее физиономией и поднять себе настроение еще больше.

— Ну так ты надо мной злорадствуешь уже... сколько там набежало?

— Чуть больше семи с половиной тысяч лет.

— Вот, издеваешься и злорадствуешь больше семи тысяч лет, а мне уже и разик нельзя, — весело хмыкнул я, — немного не справедливо получается.

— Что-то ты после этой своей спячки стал более болтливым и веселым, — подозрительно спросила Майев, — неужели придумал новый план побега?

Почти, но тебе об этом знать совершенно незачем.

— Это была не спячка, а медитация, — поправил ее.

— Все равно что! Куда это исчезла вся твоя злость? И с чего вдруг такие резкие изменения?

— Ну, длительная медитация успокоила меня, а потом просто пришло понимание, что на идиотов и фанатиков не стоит тратить силы и чувства, — пояснил эльфийке, — если мой народ сам хочет скатываться в пучину дремучести и варварства, то кто я такой, чтобы этому мешать? Можете и дальше лизать яйца этому козлу Кенариусу, почему я должен об этом волноваться?

— Дремучести и варварства? Да как ты смеешь так отзываться о новом пути развития, принятом калдореями! И не смей оскорблять Кенариуса! — взвилась тюремщица почти так, как я и ожидал.

Правда, с куда меньшим жаром, чем в первых спорах, доказывая, что не зря я вообще с ней вожусь и имеющаяся репутация потихоньку растет. Хе-хе, с падением развитой цивилизации и уходом в леса, эти дети природы стали несколько наивны. Учитывая, что данная эльфийка заступила на службу с раннего возраста и имела нельшой круг общения только с такими же стражницами, да редкими проповедями козлины, что еще заглядывал иногда в первые тысячелетия, переспорить ее получается довольно легко. Особенно, если упирать на имеющиеся факты, но чуть сместить акценты в сторону нужной мне трактовки. В конце концов, если это разрешено бараноголовому братцу и компании, то почему не воспользоваться и мне?

— Хмм, значит, ты утверждаешь, что я не прав?

— Именно!

— Жаль тебя огорчать и разочаровывать, Майев, но я могу с легкостью доказать обратное, — вздохнул я. — Если ты не будешь как обычно кричать и брызгать слюной в попытках обвинить меня во всех возможных грехах, то могу с легкостью предоставить доказательства своей правоты. Ну так как, согласна?

Эльфийка немного помолчала, обдумывая мои слова. Я прекрасно понимал, что ее ответ покажет истинное ко мне отношение, а не по привычке занимаемую позицию обвинителя. И маленький шанс на то, что мне не суждено провести в тюрьме оставшуюся жизнь при провале плана. К тому же, я искренне надеялся, что в прошлых разговорах удалось ее немного поколебать в отрицательном отношении к моим действиям. Или хотя бы задуматься о причинах. Тогда она уже не будет так рьяно сопротивляться даже неопровержимой истине, что будет сказана Предателем. Ну и зацикливаться только на долге, лишая себя остальных радостей жизни тоже глупо и приведет только к разочарованию.

— Попробуй, — наконец согласилась Майев, — но не думай, что сможешь врать мне в лицо.

— И не собирался, собственно, ты все и сама видишь, просто не можешь составить общую картину и предпочитаешь не замечать очевидного, — покачал я головой. — И начнем мы с самого простого вопроса — ты ведь родилась до уничтожения колодца вечности, но застала только самый упадок с нашествием демонов?

— Да, но какое это имеет значение?

— Просто думаю, с чем мне сравнивать, если ты имеешь понятие только о запомненных в детстве крохах о том, какой была жизнь нашего народа до всей этой заварушки с Азшарой, — пояснил ей. — Видишь ли, раньше мы были высоко культурным народом, развивавшим не только магическое искусство, которого мы сейчас касаться не будем, но и множество других искусств. У нас имелись оромные библиотеки, в которых хранились глубокие знания почти о любой деятельности эльфов, будь то строительство величественных и прекрасных городов или изготовление простых музыкальных инструментов. Я лично бывал в главной библиотеке столицы, где хранились сотни тысяч книг на любой вкус. Конечно, это не только вопрос знаний, но и образованности народа в целом, ведь даже простой фермер мог придти туда и почитать интересующие его книги. А теперь скажи мне, каков размер вашей библиотеки и появились ли за последние тысячи лет новые книги, посвященные исследованию чего-либо, а не наброски любовных стихов и поэм?

Майев и подошедшая поближе Ная растерянно переглянулись. Похоже, данным вопросом они не задавались.

— Вот видите, а раньше простой крестьянин был намного образованнее нынешней начальницы тюрьмы — и вы говорите мне об отсутствии упадка! — мне действительно было жаль утраченного.

Пусть Иллидан родился незадолго до эпохи перемен, но и тогда цивилизация ушастых находилась на очень высоком уровне развития.

— И это я еще не упоминаю о искусстве живописи, скульптуры, театральных и музыкальных произведениях. Проще упомянуть, что имеется сейчас, чем потерянное после "природной революции". Нет, ну не дикость ли — плюнуть на многотысячелетние знания наших предков и уйти в леса, спустившись почти на первобытный уровень жизни? Да, может быть кое-что было сохранено, как та же письменность, но намного больше оказалось утеряно в погоне за резким переходом к природе, за что так ратовали Кенариус и Малфурион. А вы говорите не дикость. Скажете, нет?

— Э, возможно, — наконец с трудом признала Майев, — но у нас и сейчас много знаний, помогающих в повседневной жизни, развивается искусство и пишутся книги.

— Все то же самое, но только с начала пути, — насмешливо хмыкнул я, — предлагаю простое сравнение — количество книг в вашем владении?

— Что-то около сотни, — ответила эльфийка.

— Вот, а в моей обычной семье библиотека составляла около нескольких тысяч книг. И это у простой семьи, среди которых даже не имелось ни одного по-настящему сильного мага. Как говорится, почувствуйте разницу. Или я не прав?

— Прав, — кивнула Ная, заслужив пристальный взгляд начальницы.

По крайней мере, именно так можно было расшифровать ее поворот шлема.

— И ладно бы это была худшая новость в сложившейся ситуации..., — печально вздохнул я, играя на публику.

— Ну и что ты еще придумал? — насмешливо поинтересовалась Майев.

Точнее, попыталась так звучать, поскольку я ощутимо ее зацепил и опять всерьез заставил задуматься.

— И как ты обо всем этом узнал, сидя в темнице и без всякого доступа за пределы тюрьмы? — спросила ее спутница.

— О, это оказалось не трудно — я застал начало процесса деградации и додумать последствия столь резкой смены направления развития оказалось сравнительно просто. Да и первые тысячелетия были достаточно многочисленными на посещения, — усмехнулся я Нае.

Угу, переделывали темницу Иллидана такое количество раз, что Кенариуса просто задолбало бегать сюда и он забацал шедевр, действующий и поныне.

— Впрочем, разговор не об этом. В конце концов, любой путь можно пройти заново, пусть это и является полнейшей дуростью Сейчас же я хочу поговорить о вас, девушки.

— О нас? — поджала губы Майев, а Ная просто нахмурилась. — При чем тут мы? Ты вроде рассуждел о падении эльфов?

— Да, ты права. И именно поэтому вас это касается больше всего, — посерьезнел я. — Скажите мне, красавицы, а кто из вас за последние пять тысяч лет познал радость материнства? Или вообще имеет детей? Молчите? Правильно, потому что суть такова, что на данным момент я единственный активный мужчина, что способен этих самых детей делать, как бы абсурдно это не звучало, учитывая мое положение. И это на многие десятки тысяч женщин, хоть сейчас готовых обзавестись маленькими эльфиками. Все остальные "производители" благополучно залегли в длительную спячку как настоящие животные. Это надо додуматься — отдать половину народа в тысячелетнее рабство в расплату за успокоение собственных страхов! И ведь то, что практически каждый выживший ночной эльф практикует друидизм вслед за идиотом Малфурионом — учесть при договоре с аспектом совершенно нельзя?! А главное, восстанавливать природу можно и не столь экзотическим способом! Или это не так? Впрочем, учитывая все, уже натворенное моим тупым братцем, естественно, он кинется восстанавливать природу и утащит за собой остальных, невзирая на последствия!

Глядя на склоненные головы обнявшихся эльфиек и грустное лицо Наи, мне стало их просто жаль. Искать утешения несбыточных желаний в объятьях близких подруг и не иметь возможности получить желаемое всей душой, должно быть, мучительно больно.

— Кенариус с моим братцем так гордились более близким родством с природой, вот только забыли, что рождение новой жизни тоже относится к законам природы. Без потомства, любые живые существа обречены на медленное вымирание. И после такого вы еще смеете называть меня Предателем? Смешно, право слово.