Покаяние Имперца

Если ты увидите человека, наряженного в засаленную подсменку и растоптанные, от роду не чищенные сапоги, грязного как шахтер и злобного как собака,поклонитесь ему в ноги, понеже это и есть он — военный строитель.

Как учит нас Академия имени Фрунзе: Военно-строительные войска— воинские подразделения, предназначенные для обустройства театров военных действий, строительства долговременных сооружений и обустройства войск, обычно, в мирное время. В зависимости от назначения могут быть самостоятельными подразделениями Вооруженных сил государства или подчиняться родам войск. В мировой практике Военно-строительные войска имеются только у крупных государств, наиболее значительные по численности в США и СССР...

Но можно ли сравнить американских 'стальных пчёл' — с их перебрасываемыми по воздуху бульдозерами, карманными экскаваторами и прочей машинерией и наш героический стройбат? Да отнимите у пиндосов их технику— много они построят?

А нашему стройбатовцу техника даже и противопоказана...тем более, что два солдата из стройбата успешно заменяют экскаватор.

И комплектуют эти королевские войска самыми сливками... теми, что вокзальные официантки из бутылок сливают и бичам продают...во всяком случае, оружие этим чудовищам не доверяют!

Во -первых, национальные кадры. Ежели призывник у окулиста на все вопросы 'Это какая буква?'— отвечает 'Э?....', если на вопрос, сколько ему лет — следует ответ — 'Старий, уже мой малашка шесть дэти имеет!', если призывник таки знает, что у нас есть президент и его зовут Слава Капеэсэс... то светлый путь ему в операторы БСЛ открыт!

Во-вторых, судимые... оттянул человек по-малолетке срок, а тут— раз, пожалуйте бриться...а что, фактически та же зона— только расконвоированная...

В-третьих, годные к нестроевой в мирное время...язвы-грыжи-порокимитральногоклапана... эти, как правило, как более грамотные— в микроначальстве...

Вот как раз такой маааленький начальник, похожий на богомола , стоял у КПП с красной повязкой дежурного на тощем локте и грустно наигрывал на старенькой гитаре...что-то весьма оптимистическое.

'Руки, мои руки, как они болят —

Я махал кувалдой семь часов подряд.

Чурки тупорылые достали меня.

Может в воскресенье отдохну и я.

Два мешка цемента на твое плечо.

Сколько до отвала нам пахать еще?

Сколько нам работы, сколько суеты,

Сколько поеботы, сколько хуеты...

'А что, боец, невесты в этом богоугодном заведении есть?'— 'Кому и кобыла невеста, товарищ старший лейтенант...'

Контакт был установлен...

Через полчаса , прихлёбывая кофейный напиток 'Балтика' из сувенирной кружки, старший сержант Левицкий (сердечно-сосудистая дистония, ревмокордит, хронический ревматоидный артрит) вводил меня в курс дела :'Честно говоря, мазу у нас держат боец Исфандияр-Оглы и Володя-Росписной... замполита мы ни в грош не ставим, а командира последний раз видели — если мне не изменяет память— в апреле...как нажрался после ленинского субботника, так в себя и не приходит, пьёт и пьёт ....руководит, как Константин Устинович Черненко, не приходя в сознание...позвать ли? Мне не трудно...'

... Командир военно-строительного отряда, капитан Лёха Шакирнев, был не то что невменяем, а и невтебяем... поэтому и не транспортабелен...

В это время суток он обычно потреблял 'Puskar' — эндемичный местный напиток, производимый туземцами частью из перебродивших картофельных очисток, которыми уже брезговали по-европейски культурные местные свиньи, а частью из высококачественного местного навоза...

Тем не менее, дело своё эта мутная жидкость неопределённого свело-какашкового цвета делала, по-местному неторопливо, зато обстоятельно...

Когда я, уподобившись Мухаммеду, который устал ждать, пока к нему подойдёт гора, приблизился к нему сам — то при входе в кабинет был просто сбит с ног лесковской 'потной спиралью'...

Непередаваемый аромат! Свежее дерьмо, оттеняемое ароматным можжевеловым дымком... четыре месяца не мытое командирское тело — особый шарм доставляли дырявые носки, стоящие (именно так) в углу... остывшая табачная многодневная вонь... тонко и пронзительно пробивалась кисловатая нота — это смердела прокисшая моча — да что там, моча, засохшие ссаки (или может быть, местное пиво 'Saku'— благо что, на вкус не отличишь) ...

Командир , в данный момент, изо всех своих последних сил пытался совещаться со своим главбухом — изрядно потасканной пышнотелой блондинкой, сразу напомнившей мне незабвенную Машку Шлёп-Ногу из-под Третьего Перрона московского Казанского вокзала...Да, и я жил в Аркадии...когда-то.

Совещание происходило следующим образом.

Мычащий (не от страсти, а от многодневного запоя) капитан Лёха сидел на письменном столе, возведя пустые, налитые кровью, как у кролика -мутанта глаза, к потолку, а стоящая перед ним на коленях служительница учёта и контроля пыталась контролировать ситуацию, но , вероятно, безуспешно...

Во всяком случае, в перерыве между чмоканьем, она сердито трясла своими кудряшками и приговаривала :'Саттана перкеле...ниччего нне получааается...'

Я деликатно постучал в распахнутую мною дверь :'Тут-тук, можно к вам?!'

'Нннельзиа! Мошна!!'— хором вскричали молодые люди...

Выполняется , в случае получения противоречивых приказаний, приказание старшего по званию — тем более что блондинка, вероятно, вообще была вольнонаемной...

Яростно сверкнув на меня опухшими глазами ('Деньги в мешках, а мешки под глазами!') главбух, прихватив какую-то картонную папку , гордо процокала мимо меня — а капитан Лёха , не застёгивая ширинку, из которой торчал край уставного тёмно-синего цвета давно не стиранных трусов, принял крайне официальный вид и со словами :'Чем могу-с быть полезен?' попытался сесть за стол.

Но промахнулся своим тощим задом мимо стула, и выпал в нерастворимый осадок, с костяным стуком гулко стукнувшись затылком о доски пола...буквально через миг с пола донёсся могучий храп...

Заглянувший в дверь старший сержант Левицкий оценил ситуацию положительно:'Отбился , сердечный! Что-то сегоднИ рановато... да оно и к лучшему, под копытами мельтешить не будет!'

После чего как-то по— разбойничьи свистнул, и в кабинет, громко стуча кирзачами, ввалились два уроженца солнечного Туркестана... Они привычно переложили капитана Лёху с пола на мигом содранную со стола зелёную бархатную скатерть, и , поминутно стукая об углы мёртво свисавшей капитанской головой, уволокли бесчувственное Лёхино тело в таинственные глубины расположения...

... Вообще, принцип формирования воинских частей в Советском Союзе строго следовал старому имперскому креативу— никогда местный уроженец не должен служить у себя на малой родине...

Не был исключением и этот, отдельно-взятый, военно-строительный отряд Балтийского Флота...служили в нём выходцы из загадочных глубин очень Средней Азии, уральцы и сибиряки, москвичи и крымчане...

Эстонец— по фамилии Гаас— да, был. Один. Веяние мудрых перестроечных времён...

Один-единственный европеец, к тому же сразу по прибытию напоровший уйму косяков (вроде поедания сала из чужой тумбочки— не мог его европейский желудок совладать с ячневой кашей) — был мгновенно определён в черти... и всю службу гордо заведовал мусоросборником, вывозя на ручной тачке баки с помоями на местную свалку...Впрочем, вероятно, своей должностью он не тяготился— потому как чем работа грязней, тем она физически легче... сравните, лопата дерьма и лопата щебня! Есть разница? То-то.

Поэтому сейчас в уютнейшей беседке, облицованной истинно самаркандскими голубыми изразцами — умеют ведь, когда захотят — мирно дымили пайковыми сигаретами третьего сорта 'Охотничьи' (иначе, 'Смерть на болоте') уроженец подмосковного посёлка имени Дзержинского 'дед' Володя— Росписной и потомственный житель Красных песков Исфандияр-Оглы, который дослуживал восьмой год срочной (!) службы...

...Как же получилось, что сын уважаемого саксаула так надолго прописался в славных рядах СА? Да всё из сыновней почтительности...

В отличие от некоторых своих сверстников, Исфандиярыч очень хотел служить в армии! И поэтому выучил русский не только за то, что им разговаривал Ленин — а потому, что без языка межнационального общения как без воды: и ни туды, и ни сюды... Кроме того, юноша активно занимался таинственной кара-капланской борьбой и много бегал по своим пескам за своими баранами.

Поэтому физически крепкий, развитой текинец был направлен в воздушно-десантные войска, откуда и вернулся через два года в родной кишлак в тельняшке, голубом берете и с массой 'отличных' значков, включая орден Мать-Героиня Первой степени...

Посмотрев на его успехи, старики покачали седыми бородами и сказали— ты силён и горд, Иншалла! А твой брат— глуп и слаб...ты обязан защитить его! Твоему брату пришла повестка. Поэтому иди и отслужи за него...

Следующие два года Исфандиярыч служил в гвардейской мотострелковой дивизии... когда он вновь возвратился в родные пески— вечные, как Копетдагские горы, старцы сказали: ой-бой! Вах, якши аскер! Молодец.

Но ты холост— а у твоего среднего брата уже пятеро детей...(я знаю, что если детей-двое, в армию не возьмут. Но вот районный военный комиссар , похоже, этого не знал...). Пришлось Исфандиярычу надеть черные петлицы сапёра...

Ну а когда вернулся, уважаемые старики, которые дааавно здесь, под карагачом, сидели— снова пригласили его на джиргу...

И Исфандияпыч привычно отправился на сборный пункт. Нет, в принципе, в Армии ему нравилось. Но уж больно напрягало его то, что он четвёртый раз стал 'молодым'...

'И ещё, учти, Исфандияр-Оглы— раз Эстония получит независимость— будешь ты в армии этой страны служить не два года, а пять лет...а то, смотри, и пожизненно...'

'Э, слушай, шутишь, да?'

'Почему шучу? При Петре так и служили. Попал в армию— всё, навечно...а эстонцев служить не заставишь, на Гааса посмотри...вот и будешь за них отдуваться!'

В это время Володя-Росписной аккуратно свернул газету 'Молодёжь Эстонии', которую я ему подсунул, и задал насущный вопрос:'А геи, это кто? Пидарасы?'

'Разумеется...'

'То-то я смотрю, они в кожаных штанах...и что, вот это к власти пришло?'

'Ещё нет, но обязательно придёт...если не бить!'

'Нет, Вы что...пидаров бить нельзя. Еще опарашисся... только палкой, только палкой!'

Разговор переходил в конструктивное русло.

...Не удивляйтесь, что детские садики и машинные залы для ядерных реакторов возводили в Палтиски зека-зека (заключённые каналоармейцы, как со времён славного Беломорканала их называли) , хоть, правда , и бывшие...

Это же старинный обычай...Рогервик изначально строили каторжане. И какие каторжане...

Здесь тянул свой долгий срок знаменитый и славный (куда там старшему оперуполномоченному Гоблину) Ванька Каин, руководитель первого московского уголовного розыска ... не смог он преодолеть секту скопцов, что крепко обсела Рогожскую слободу, за что был бит кнутом и сослан в Рогервик навечно...

Гремели здесь кандалами башкирский народный герой Салават Юлаев (тот, что сейчас вздыбливает лихого бронзового коня над древней Уфой) и пугачёвский министр Иван Почиталин , катали тачку авантюрист граф Долгополов и прохиндей корнет Савич...

Так что традиции тюремного быта дошли до нас из глубины веков— в том числе то, что некукарекающих петухов надо гонять непременно обаполом, а иначе и офоршмачиться недолго!

...Да, личный состав начал явно образовываться— после визита в казармы вождей ('Ашхаду Аль-ляя Илааха Иль-ла Ллаах, уа Ашхаду анна Мухаммадар расуулю Ллаах !!! — Зуб даю, братва— все сплошь пидоры, все как один, в кожаных штанах!! — Сволочи, гады, они электрика Никонова заживо сожгли!-Аллах Акбар ! — Воистину акбар!'')...но что мы можем сделать, безоружные?

Пока я метался по городу — то к Центральному КПП Базы, то к ракетчикам, то к стройбатовцам — уже насмотрелся на по-европейски аккуратные баррикадки, покрашенные белой красочкой, и на сидевших за ними , на брезентовых стульчиках, аккуратно одетых кайтселийтовцев, с охотничьими карабинами в руках...вот ведь гадство! Чтобы русскому офицеру купить гладкоствольное ружьё, надо быть обязательно членом Военохота, а по местным законам любой туземец может приобрести СКС для самообороны!

Доигрались в glastnost! Скоро наверное, экзамены по своему чухонскому языку введут, ха-ха...глупость какая может в голову придти... это у меня от переутомления.

Так. Принимаю командирское решение. На дежурном ГаЗ-66 выдвигаюсь в город Палтиски, со мной водитель, Левицкий, Исфандиярыч и Володя-Расписной, с целью установления локтевой связи с красногвардейским отрядом и Горкомом партии. В моё отсутствие командование над Революционным Беспощадным Отрядом Пролетарского Гнева возлагаю (шепот из-за левого плеча 'Хайлис', из-за правого плеча 'Бля буду, Хайлис, сержант!' ) на сержанта Хайлиса (190 см роста, 120 кг веса, супертяжа, шесть с половиной диоптрий на оба глаза)!

Сопровождаемый криками :'Любо! Якши! Ништяк!' я возвигся в кузове шешарика и отбыл по назначению...

...Чтобы выехать с улицы Ямаа на широкий Петровский проспект (Peetri по-туземному), просторно, чисто по-питерски, проложенный вдоль залива к площади Ленина, нам нужно было преодолеть железнодорожный переезд у уютного, деревянного, еще дореволюционных времён, вокзальчика...

Немного это меня напрягало...не люблю, знаете, ездить по местам, которые трудно объехать— это у меня такая идиосинкриназия после подрыва на мине у речного брода... вот опустят шлагбаум— и всё. Иди пешком.

Либо сноси его— но тогда без шуму не обойтись, а у нас оружия— два чёрных учебных АКМ, на которых стройбатовцы присягу принимают, два тупых штык-ножа, отобранных у дневальных и любимая киркомотыга Володи-Росписного, которую он в части не оставил— потому как привык он к ней...много не навоюем...

Но , против ожидания— переезд миновали чинно-благородно, даже дежурная помахала нам приветливо жёлтым флажком...наверное, она была тоже проклятая русская оккупантка.

Повернув после переезда налево, водитель уже собирался прибавить ходу— как я заметил, что от вокзала бежит в нашу сторону простоволосая женщина, что-то неразборчиво кричащая... Поэтому я гулко стукнул кулаком по крыше, а потом свесился через дощатый борт :'Вам чего, гражданка?!'

Заплаканная женщина, с чисто славянским лицом, ухватилась за поручень кабины и вскочила на подножку :'Ой, сынки, помогите, убивают! Ведь убивают деда!'

'Вашего деда?'

'Да нет, просто...ветеран, ехал, видно, с дачи — а в электричке к нему пристали, эти...демократы... стали значки ветеранские с пиджака срывать... он не отдавал...а они его ногами, ногами!'

'Ясно...где?'

'Да вот тут, на платформе....'

Посадив женщину в кабину, с визгом покрышек развернулись в обратную сторону...

...По перрону два весело переговаривающихся эстонца в железнодорожной форме волокли за худые ноги прочь с вокзала тело мужчины...за седоволосой головой оставался ровный кровавый след...

Увидев нас, эстонцы дружно, как по команде, осторожно опустили синеющие лодыжки на серый асфальт и пробормотали :'Русски...пьяный, каккк свиньяяяя...'