Ночное небо

— Вот невидаль, — я зевнула, — птенцы всегда чем-то недовольны. За редким исключением. Вспомни хоть нас с тобой.

— И чем наша выходка закончилась для создателя и клана? — ядовито изрек Ноан. — Теперь под ударом окажемся мы.

— Ты, Ноан. Не мы, — холодно отрезала я.

— То, что твое гнездо уничтожено, ничего не значит. Ты — стара. Как и я. Неужели ты не чувствуешь приближающейся беды?! Кто-то или что-то настраивает молодняк против нас.

Он не на шутку встревожился. Я ощущала волнение, разлитое по комнате. Неужели старый вампир может чего-то бояться?

— Сдаюсь, — изрекла я, принимая тяжелое решение выйти из остывающей воды. — Как твои слова связаны со мной? Только не надо опять про то, что я стара, что на меня у многих зуб, что птенцы бунтуют. Ровным счетом меня это не касается. Я давно держусь вдалеке от политики и интриг.

— Лукавишь, Вея.

Я сняла с резной вешалки мягкий халат, завернулась в него по самый подбородок. Не хотелось, чтобы тепло быстро покинуло мою мертвую плоть. А халат пусть чуть-чуть, но задерживал его в теле.

Брат, действительно, расхаживал от стены к стене вроде бы со спокойным видом. На первый взгляд. Только пылающие глаза говорили о том, что вампира тревожат неприятные мысли.

— Чего тебе надо? От меня. — Я уселась в удобное белое кресло напротив камина. Потрескивающий дровами мягкий огонь давал приятный оранжевый отсвет. Даже чересчур, на мой взгляд, белые покои, приобрели под его действием нежный персиковый оттенок.

Ноан расположился в соседнем кресле. Я вызывала у него противоречивые чувства, но за помощью ко мне он обращался только в самых отчаянных случаях. Не хотел показаться слабым вампиром, ищущим поддержки старшей сестры.

— Ты создала свой клан гораздо раньше, чем я. Твое гнездо было идеальным. Веомага, — он вздохнул, собираясь с духом, — мне нужна твоя помощь.

— Ну-у, — я усмехнулась, откидываясь на мягкую спинку кресла, — ты забываешь, мое гнездо давно уничтожено, равно как и мой маленький клан. Вряд ли я могу помочь тебе даже советом.

И, правда, как давно это было. Сколько веков прошло с тех пор, как погиб последний мой птенец? Я перестала считать. Зареклась, больше никаких птенцов, кланов и гнезд. Я сама по себе. Слишком больно терять тех, в кого вкладываешь частичку себя. Слишком страшно слышать их призывы о помощи, когда не можешь ничем помочь.

— Вея, — тихо окликнул меня брат. — Мне, в самом деле, одному не справиться.

— И чем я могу помочь? — я стряхнула липкий морок воспоминаний, убрав прядку волос за ухо. — Твои птенцы тебе уважают. Чего боишься?

— Я не только о собственных детях волнуюсь. — Ноан встал, прошел к дальнему шкафу, доверху набитому книгами, свитками, конвертами. Достал небольшую коробку и вернулся ко мне. — Погляди. — Он передал ее мне.

Открыв коробку, я увидела несколько писем, пару распечатанных конвертов. В них лежали какие-то записки. Прилагалась ветхая карта. Развернув первое попавшееся письмо, я вчиталась в аккуратные строки. Это оказался отчет одного из птенцов Ноана. Ровным почерком дитя писал, что ему встретились молодые вампиры без мастеров. Странно. Без мастера можно остаться только в двух случаях: убить его, или быть изгнанным из клана за серьезнейшую провинность. И то, и дргое большая редкость.

Взяв конверт, я вытащила другое смятое письмо. Кто-то не раз перечитывал его, отчего бумага стала похожа на "тряпочку" — мягкую и легко рвущуюся. Интересно. Старый анноанский язык. На таком говорили в эпоху моей юности, как вампира. За многими витиеватыми фразами я нашла призыв о помощи.

"Все мои птенцы озлобились! И я не могу найти причину. Их кто-то подстрекает!.."

Абсурд какой-то!

— Объясни, — я потрясла письмом, — что это значит?

— Друг просил о помощи.

Я состроила скептическую гримасу. Друзей у Ноана не было. Были либо должники, либо "кредиторы". Последних мой брат старался не заводить. Про друзей я услышала впервые.

— Не гримасничай. Мы выручали друг друга не раз. Это письмо я получил чуть больше двух месяцев назад. Когда решил разузнать все лично, обнаружил только разрушенное гнездо.

Хо-хо! Если это правда, то в ночном мире творится какая-то мерзость. Неужели Ноан влез в гнилое дельце?

— Хорошо. Допустим, кто-то подговаривает молодых вампиров уничтожать свои гнезда и мастеров. Теперь сам подумай. Ни один молодой вампир не справится не то, что с мастером гнезда, но даже с мало-мальски старым вампиром. Значит, молодых должно быть много. Если так, где они прячутся? — Поглядев на расстроенного брата, я продолжила рассуждения. — Молодые плохо себя контролируют. Жажда над ними то и дело берет верх. Люди давно бы раскрыли их. Я уже молчу про эльфов. Если б молодняк творил такие дела, эльфы наверняка вылезли б со своих земель. Пошли бы на нас с горящими стрелами и мечами. У них на такое чутье...

Я осеклась. А ведь действительно, я давно не видела эльфов. И вдруг неожиданно один из них встретился в Хориске. Да какой эльф! Мастер мечей, не иначе. Кто б еще заставил меня так танцевать? Жаль, я не выяснила, что он делал в людском городе.

Вспомнились и вампиры, подставившие меня с телом старика.

Неужели Ноан прав? В молодых заиграла глупость и жажда расправы со старшими?

Рано делать выводы. Я ведь не знаю наверняка, к какому клану принадлежали птенцы. Кто их мастер и есть ли таковой?

— Ты что-то вспомнила? — тут же насторожился Ноан, хоть я и не показала ни единого признака замешательства.

— Ноан, твои фострэ, когда забирали меня, не приметили ничего странного?

— Нет, — братец заинтересованно глянул на меня.

— Уверен?

— Обижаешь. Это ведь мои фострэ. Так что? — братец с надеждой поднял брови, отчего стал похож на обезьянку, ждущую, пока ей дадут спелый фрукт. Видела я таких зверьков в южных странах. Забавные малыши.

— Чего ты ждешь от меня, Ноан? Я не могу взять и решить твою проблему.

— Не заинтересовалась? — он кивком указал на письмо в моих руках. — Рано или поздно даже таких одиночек, как ты, захлестнет волна неконтролируемого молодняка.

Я улыбнулась, отчего клыки чуток вылезли из-под верхней губы.

— Забавно прозвучала твоя фраза. Неконтролируемый молодняк. Нет, они меня по-прежнему не интересуют. Если кто-то решил избавиться от стариков — я не против. Но если тебе так страшно, смени гнездо.

— Ты мне предлагаешь взять весь клан и потихоньку, незаметно так, вместе с шестью десятками разного возраста вампиров осесть в какой-нибудь деревушке?

— Хорошая идея, — я не оценила юмора. — Только не деревушку, а город покрупнее выбирай. Как говорится, дерево прятать в лесу надо, а не на заднем дворе.

— Я не могу этого сделать.

— Тогда разбей клан на части. У тебя были два вернейших птенца. Сколько им? Пять сотен? Отдай одно гнездо одному, второе — другому. А сам забери самых проблемных и осядь в третьем. Чем не вариант?

— За себя я не волнуюсь. А если мои ученики не справятся? Если удар падет на них?

— О! — я подняла указательный палец. — Удар. Значит, ты предполагаешь, что на тебя уже кто-то нацелился. Кто?

Ноан поморщился. Оно и ясно. Я тоже не любила, когда меня ловили на словах.

Полено в камине неожиданно громко хлопнуло, выпустив множество алых искорок.

— Не знаю, — Ноан, как и я вздрогнул от треска в огне. — Кажется, дорогая сестренка, я впадаю в паранойю. Говорят, она присуща многим старым вампирам.

— Брось! — я потянулась в кресле всем телом. — Забота о птенцах — хорошее качество мастера. — Поглядев на халат, который уже ни капли не грел, я поменяла тему. — Ноан, надеюсь, в моем гардеробе есть вещи не белого цвета?

— Да, а что? — рассеянно осведомился брат, присев у камина. Он поворошил угли красивой кованой кочергой, отчего огонь чуть не потух. — Ты меня покидаешь?

— Нет, — я перебросила подсохшие локоны за спину. — Хочу себя в порядок привести. Даже неудобно. Вы тут все такие лощеные, холеные, а я словно оборванка.

— Врешь, сестрица. — Усмехнулся Ноан. — Кому-кому, а тебе давно плевать на свой вид.

Опережая мою гневную речь, вампир встал. В два шага он преодолел расстояние между нами и крепко сжал мои плечи.

— Я вынужден просить тебя, Веомага. Останься. Помоги мне. Я сам не знаю, что происходит, но чую, что-то не то. Мне нужна твоя поддержка! Прошу, не отказывайся!

Сказать по правде, я немного опешила от такого напора. Чтобы мой брат да просил кого-то о помощи, да еще с таким упорством, в мире должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. Как, например, возвращение драконов, или нашего с ним создателя, или предложение вечной дружбы от эльфов. В общем, что-то такое, чего в принципе не может случиться.

— Я и не отказываюсь. Эм, Ноан. Ты ведешь себя странно. Попробуй отдохнуть. Пока я здесь, может, прогуляешься? Подышишь ночным воздухом? — я от чистого сердца не желала находиться со странно встревоженным братом в одном замке. Сколько помню Ноана, а так он ведет себя впервые.

— Нет, — он мотнул головой, убрав руки с моих плеч. — Не хочу оставлять гнездо. Не пойми меня неправильно. Я доверяю тебе. Просто...

— Просто ты старый вампир со вспышками паранойи.

— Верно, — он миролюбиво улыбнулся. — Тебя проводить в покои?

— Проводить. Я же заблужусь!

Ноан не оставлял меня. Он подождал, пока я выберу наряд, облачусь в него и лишь тогда предложил краткую экскурсию по замку.

Уже четвертую неделю я гостила у брата. Со мной смирились все его птенцы, и птенцы его птенцов. Я активно, пусть и скрыто, участвовала в жизни гнезда.

Ноан нуждался в поддержке. Ему был нужен не столько мой опыт, сколько родное присутствие. Как ни странно, но доверял мне братец с большей охотой, нежели своим птенцам. Мы с ним попадали, а потом выпутывались из таких неприятностей, что и вспоминать не хочется.

На этот раз Ноан опасался удара из ниоткуда. Вместе мы проверили его гнездо, всех вампиров, что находились поблизости. Никто особого подозрения не вызвал. Если Ноан искал крысу, то даже не знаю, огорчился он или обрадовался. Все вампиры гнезда уважали его как мастера. Он слишком хорошо их воспитал. Верные птенцы. Такие не продадут и не предадут.

Меж тем, беспокойство Ноана росло. Он все чаще выходил на поверхность, в задумчивости любуясь ночным небом. Как-то раз я вышла вместе с ним.

— Ноан, это не похоже на тебя. Ты беспокоишься без причины.

Однако оба мы знали, вампиры, пережившие семь сотен лет, просто так не волнуются. Важно найти корень беспокойства.

— Я не знаю, Вея. — Брат даже не обернулся. Стоял каменным изваянием. — Дурные предчувствия... Мое дитя — Вит — принес тревожные известия.

Вит. Хм, это один из старших учеников Ноана. Толковый парень. Я видела его совершенно зеленым птенцом, которого иногда требовалось держать в ежовых рукавицах. Сейчас он тоже своенравен. Но превыше всего ставит жизнь Ноана и благополучие клана.

— И что он сказал?

— По человеческим городам бродят ничейные птенцы. Они называют себя "Независимыми" и гордятся этим. У них нет ни кланов, ни мастеров. Старших сородичей они ненавидят.

— Из десяти юных вампиров без мастеров выживают двое. Ты прав. Тут что-то не то.

Ноан медленно опустил голову, переводя взгляд на белые носки своих ботинок.

— Надо выяснить, откуда берутся эти Независимые. Мои птенцы могли бы заняться этим.

— Нет, — я приблизилась к брату, взяла его за руку. В кои-то веки он не натянул перчатки. Поэтому мои пальцы коснулись гладкой холеной кожи Ноана. — Давай не будем ставить твоих птенцов под удар. Мне терять нечего. Я стара, опытна. И беспокоиться за меня ты будешь не так сильно, как за своих детей.

Алые глаза под упавшей светлой челкой посмотрели на меня с плохо скрытой надеждой. Я все поняла.

Вот хитрец! С самого начала планировал поступить так, подвести меня к таким мыслям. Все эти дни он подготавливал почву, зная, что для меня нет ничего важнее, чем птенцы! Не важно, мои, или моего брата. Хорошими учениками я разбрасываться никогда не буду. За этот месяц со мной сблизилась минимум треть клана. Каждый из этой трети мог назвать меня наставницей, я помогала им, чем могла. Ради них я глотки грызть не стала б, но и в опасные места не отправила бы.

— Ах ты, летучая мышь-переросток! — разозлилась я, раздавая подзатыльники брату. От первых двух Ноан увернуться не успел. — Интриги он плести надумал! Иди сюда, клыкастый обормот! Я тебя научу старшую сестру уважать!

Ноан, понял, что прокололся. Попытался надавить на жалость. Скорчил жалостливую мину. В глазах — море раскаянья. Нет. Меня не проведешь. Сообразив, что на этот раз влип, братец решил спрятаться в недрах гнезда. Однако я старше. Перехватила его у самых дверей и ощутимо приложила спиной о каменную стену. Потом, совсем как людские родители поступают со своими нерадивыми детьми, отходила подобранной на ходу сухой веткой. Хворостина вышла замечательная. А какие клятвенные заверения давал брат! Заслушаешься. Эх, записать бы, да подкрепить его печатью. Он бы со мной еще пять столетий расплачивался!

— Больше никогда не стану тебя дурачить! — охнул брат, пытаясь в очередной раз удрать. — Лет десять — точно!

— Не будешь, — подтвердила я, ловя его за шкирку. — Ты же не совсем болван. Я для тебя лучший союзник, чем враг.

— Ну, прости!

— Прощу-у-у-у, — заверила я, отводя руку с хворостиной для очередного удара.

Боковым зрением я заметила, что в узкое окно второго этажа замка выглянул птенец Ноана. Тот самый Вит. Он не слишком-то рвался спасать своего мастера. Кажется, даже усмехнулся чуть-чуть. А вот в другом окне мелькнули еще два вампиров. Совсем молодые. Из тех, с кем я не успела сдружиться. Это что блеснуло? В руках одного из них самострел?!

— Ах-ха-ха! — я прекратила хлестать брата и залилась веселым хохотом. Зная, кто я такая, в меня из самострелов не целился никто. Скорость стрелы слишком мала. Любой вампир, которому есть хоть пятьдесят лет, запросто увернется. Я бы еще поймала стрелу и вернула обратно, чтоб в следующий раз неповадно было по старшим стрелять.

Жаль, я не видела, с каким лицом посмотрел на своих птенцов Ноан. Вообще, я выставила его в неприглядном свете. Все-таки мастер — непререкаемый авторитет. А тут его хворостиной, да по всему двору! Считай, задела весь клан за живое. Не приведи Сайгум, мстить начнут.

— Веомага, прости! — с самой честной серьезностью, на которую был способен, воскликнул Ноан.

— Да не злюсь я, — потрепав по волосам вампира, я подмигнула. — Ты мой брат, и ничего с тобой не поделаешь. Ты — единственный, кто у меня остался. Что ты на меня так смотришь? Я нюни не распускаю. Факт говорю. Так что немедленно убери эту гримасу с лица! Живо!

С определенной долей опасений Ноан отошел на безопасное расстояние. Он отвык от меня, забыл, что дурачиться я люблю гораздо больше, чем серьезно злиться. Винить его нет смысла. Я — одиночка. Он — мастер. Ему положено быть перестраховщиком, постоянно держать серьезное лицо. Иначе птенцы почувствуют слабину. Разойдутся не на шутку...