По ту сторону жизни

Я даже не заметил, как мы въехали в лес. Ночью, даже с учетом моего вампирского зрения, этот лес выглядел как-то зловеще. Хотя, возможно, это мне так казалось. Спать ночью совсем не хотелось, да и ощущение близкой опасности не позволило бы мне сомкнуть глаз. Внезапно я краем глаза уловил какое-то резкое движение. Будь я человеком, я бы ни за что не успел среагировать, но сейчас тело все сделало само. В каком-то невообразимом развороте я слетел с телеги, умудрившись приземлиться на ноги, хотя почва была мокрой и скользкой. И только теперь я заметил, что меня так напугало. Минк, мой неожиданный попутчик, недоуменно взирал на меня с кинжалом в руке. Глаза его горели звериным огнем, на руках были заметны когти. Так вот оно что! Оборотень. Ну и угораздило меня. Теперь понятно, почему он так легко взял попутчика в сумерках. Собирался полакомиться мной, а вину свалить на лесное зверье.

— А ты не так прост, как кажешься,— хрипло, немного невнятно из-за прорезавшихся клыков, произнес он. Я лишь оскалился в ответ. Морок слетел в момент. От неожиданности Минк упал с телеги. Впрочем, замешательство его продолжалось недолго. Оборотни ненавидят вампиров и убивают при любом удобном случае. Вампиры поступают так же. Эта вражда продолжается уже много веков. Минк, так и не обернувшись до конца, прыгнул на меня. Я рефлекторно вскинул руки и накинул на него аркан — простенькое сдерживающее заклинание, но довольно действенное. Когда я ходил с патрулями, мне частенько доводилось применять его к преступникам всех мастей. Людей аркан держал крепко, но вот оборотня он вряд ли удержит надолго. Особенно, если он будет сопротивляться.

Но, как ни странно, никакого сопротивления Минк аркану не оказал. Он лишь ошалело таращился на меня. Я, признаться, тоже растерялся. Инстинкт приказывал убить, но вот так хладнокровно прикончить беспомощного противника я оказался не способен.

— Маг... ты чертов маг,— прохрипел оборотень, немного придя в себя. Он уже попробовал аркан на прочность, но заклинание пока держалось. Похоже, я со страху перестарался и потратил на него слишком много сил.

В горле пересохло, взгляд мой был прикован к отчаянно бьющейся жилке на шее оборотня. Я понял, что вновь не рассчитал силы, и теперь мое тело вновь требует крови. А почему бы и нет? Он же собирался поужинать мной, почему я не могу сделать с ним то же самое? А если бы на моем месте оказался бы обычный человек? Я медленно, все еще не до конца веря в то, что собрался сделать, подошел к яростно дергающемуся оборотню. Он прекрасно понял, что я собрался сделать, и задергался еще сильнее. Нет, аркан я сделал на совесть. Не зря столько лет учился.

С губ Минка сорвался жалобный стон, когда мои клыки коснулись его шеи. Возможно, контролируй я себя лучше, я бы сжалился над ним, но в этот момент я желал лишь его крови, а на остальное плевать. Кровь оборотня обожгла горло. Она давала сил неизмеримо больше, чем кровь животного. Когда я смог оторваться, Минк уже был мертв. Я тупо смотрел перед собой на труп бывшего попутчика, машинально вытирая рукой окровавленные губы. Сейчас я вполне осознанно прикончил чело... оборотня, хотя вполне мог просто сбежать в лес. Он не стал бы меня преследовать, особенно когда обнаружил, кто я такой. Но я предпочел убить его, прикрываясь фальшивой справедливостью в угоду Жажде крови. И сейчас я не чувствовал ничего кроме удовлетворения. Ни жалости, ни отвращения к собственному поступку. Как же быстро я стал чудовищем! Где все мое хваленое благородство? Почему я забыл, чему меня столько лет учили в Университете? Маги призваны защищать людей. Всех, без исключения.

Что ж, раз я действительно стал безжалостным убийцей, мне будет проще убивать себе подобных. По крайней мере, снижу количество преступников в родном городе. От патрулей спрятаться будет не так сложно, а вампиров в Тимерлине совсем не много. Сейчас мне главное, набраться сил, чтобы отомстить Валентиану. А что будет потом... посмотрим. С такими мыслями я стянул куртку с трупа. Мне она немного великовата, но все же лучше, чем моя порядком изорванная мантия. Такие носят только маги, поэтому в своей собственной одежде я буду слишком бросаться в глаза, да и короткая куртка намного удобнее, чем длинная мантия некогда белого, а сейчас грязно-серого цвета. Сапоги на мне хорошие: высокие и удобные. Они прослужат еще долго. За голенище я заткнул кинжал, оброненный Минком, когда его спеленал мой аркан. Клинок так себе, но мне сейчас подойдет и такой. Штаны тоже не сильно пострадали. Теперь я полностью готов к новой жизни. Провожу рукой по волосам, отбрасывая челку, и понимаю, что что-то не так. Волосы прямые. Хотя при жизни всегда вились непослушными черными кудряшками. Конечно, я раньше слышал, что у некоторых покойников точно так же волосы выпрямляются, но как-то не думал, что и со мной так будет. Вообще, интересно, как я теперь выгляжу, ведь до сих пор я даже к своему отражению в воде не присматривался — слишком был поглощен самокопанием. Сотворив зеркало, я внимательно изучаю свою внешность. Да, узнать меня теперь, пожалуй, будет сложно. Выпрямившись, волосы оказались гораздо длиннее, чем раньше, хотя до плеч все равно не доставали. Лицо сильно осунулось, похудело. Глаза из серых стали темными, почти черными, а зрачок отливал краснотой. Вроде, слишком координально внешность моя не изменилась, но узнать меня стало невозможно. Пожалуй, это к лучшему.

Телегу я оставил рядом с трупом, а лошадь вроде не такая уж и никчемная. Верхом будет всяко быстрее, чем пешком. Так я и к полудню к городским воротам поспею. Без седла, конечно, неудобно, но вполне терпимо. Я пришпорил кобылу пятками, и она нехотя перешла на рысь, а потом на галоп. Я мчался по ночному лесу, и все окрестное зверье с тихим рыком предпочитало убраться подальше. С вампирами связываться не любят даже звери. Что уж говорить о людях...

II. Infandum renovare dolorem (Ужасно вновь воскрешать боль)

Меня разбудили голоса. Какая-то парочка буквально орала у меня над ухом. Я уже было собрался открыть глаза и как следует рявкнуть на них, как вдруг понял, что они не принадлежат к местным обитателям. Жители трущоб ругаются так, что у меня уши в трубочку сворачиваются, хотя я уже два года обитаю здесь. А эти двое вообще непонятно как оказались здесь. По манере разговаривать они скорее ближе к высшему свету, чем к безродным бродягам. Это настораживало. И только лишь потом до моего успевшего немного проснуться сознания дошло, о чем они говорили. Я едва сдержался, чтобы не побежать, потому что они говорили обо мне. Вместо этого, я продолжал все так же валяться около стены какого-то полуразвалившегося дома и прикидываться частью пейзажа, напрягая слух до предела. Это, впрочем, было лишним — эта парочка орала так, что их слышали, наверное, за два квартала.

— Почему ты столько времени его защищаешь?— судя по голосу, мужчина был очень раздражен.

— Это было так сложно понять за два года?— а вот женский голос кажется безумно знакомым.

— Да. Сложно. Я вообще не могу понять, как можно защищать нежить, которая убивает людей. Это просто ходячий труп, который продолжает свое существование за счет чужих жизней, пусть это и жизни преступников и мерзавцев.

— Вот именно, преступников! Он помогает городу, убивая подонков, которые во много раз хуже любой нежити.

— Он убивает людей! Это единственное, что тебя должно волновать. Мы должны были уничтожить его еще тогда, два года назад, когда эта тварь объявилась в городе, но ты смогла убедить всех, что это просто череда случайных совпадений, что все это дело рук не одного зарвавшегося вампира, а нескольких не совладавших с собой новообращенных. Думаешь, я этого не понял тогда? Но я люблю тебя, поэтому и промолчал. Но сейчас все зашло слишком далеко. Эта тварь набрала слишком много сил. Вот уже несколько ночей усиленные патрули пытаются выследить его, но так ничего и не обнаружили.

— Может, потому что нечего?— яда в голосе молодой женщины было просто неимоверное количество.

— Лийя, ты сама себе противоречишь. Вначале пытаешься оправдать убийства этого вампира, а затем пытаешься отрицать сам факт его существования. Определись уже, наконец! Никогда я бы не подумал, что ты станешь защищать вампира, особенно после того, что случилось с Рином и Вик...

Вдохновенную речь оборвал звук пощечины. Торопливые шаги, легкие... похоже, девушка решила, что бегство — лучший выход из создавшейся ситуации. А мужчина так и стоял, держась за щеку и смотря ей вслед. А потом, словно опомнившись, почти бегом направился следом за своей ненаглядной. Видимо побоялся оставлять ее в одиночестве в таком месте.

А я так и остался лежать у грязной кирпичной стены, переваривая услышанное. Вроде бы ничего нового я не услышал, но что-то так больно царапнуло за душу... Словно призраки из моего далекого прошлого стали вдруг реальными. Я не люблю вспоминать о прошлом, о том, когда я был жив, когда... Тряхнув головой, я попытался избавиться от этих мыслей, как успешно это делал вот уже два года, но на этот раз почему-то не вышло. Лийя, Рин... мои друзья, мои бывшие друзья. Рин. Ринарин. Он был мне больше чем друг, почти брат, а что стало с ним теперь... Его участь еще более незавидна, чем моя. Мне же, по крайней мере, удалось вырваться из силков мастера — Валентиана, моего убийцы. А Лийя, судя по всему, осталась жива и невредима. А ведь в той роковой для меня стычке с Валентианом она тоже участвовала. Тогда она выжила, чтобы теперь охотиться на нечисть. Я ведь знал, что так и будет, я был готов к этому... считал, что готов... почему же так больно?..

Я понимаю, что лежу, уткнувшись лицом в колени, и плачу. Я не плакал уже два года, с самого момента моей смерти. Я считал, что уже вполне способен справиться с любой болью. Оказалось, нет. Зря я пришел в этот город. Надо было бежать дальше, а не строить из себя героя, темного рыцаря. Все равно, сейчас я уже просто убиваю, чтобы выжить. Больше ничего. Никаких высших идеалов, никаких благих намерений, все это осталось в прошлом. Уже за пару месяцев такой жизни я излечился от иллюзий на свой счет. Я чудовище, монстр и убийца, и этого ничем не исправить. Бороться с этим я не в силах, а значить стоит принять это. Мне казалось, что я на это способен, а сейчас выяснилось, что нет. Кто-то прежний, тот, кто благополучно спал эти два жутких года, проснулся сейчас во мне. Я на несколько мгновений вновь ощутил себя Виктором, мальчишкой, белым магом, а не молодым вампиром-Виттором. Затем все исчезло. А боль осталась, даже стала еще сильнее. Откуда-то из забытых уголков прошлого вылезла мораль и совесть, которые я так старательно заталкивал подальше. У меня было такое ощущение, что я родился заново и умер, не успев толком осознать это. Призрак надежды мелькнул на горизонте, чтобы вновь пропасть за горизонтом, теперь уже навсегда. А я так и остался лежать в грязном углу в богом забытой подворотне. Впервые за все время своего посмертия в этом городе я ощутил себя человеком, гораздо больше, чем монстром. Сейчас я хотел просто жить, а не бороться за существование, отнимая чьи-то жизни. Я как будто очнулся от долгого сна, но надолго ли?.. Как скоро безумная жестокость вампира возьмет верх надо мной? Смогу ли я вообще когда-нибудь подчинить себе Жажду и стремление убивать? Или когда смогу, мне это уже станет безразлично?..

На эти вопросы у меня не было ответов. До этого момента у меня и самих вопросов не было. Я просто убивал и собирал силу, не задумываясь о морали ... вообще ни о чем не задумываясь, если быть честным до конца. И лишь девушка, бывшая когда-то моей лучшей и самой близкой подругой, смогла, сама того не зная, вернуть меня почти таким, каким я был до смерти. Как же я дошел до такой жизни... до такого существования? Ведь я же хотел даже в таком состоянии приносить моему родному городу пользу. Почему же сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что даже не помню, когда это благородное стремление угасло во мне, а на замену ему пришло вполне обычное желание стать сильнее? Почему я так легко поддался искушению? Потому ли, что оно было сильнее меня, или потому, что я сам в глубине души действительно желал этого. Скорее всего, второе. Честолюбия мне и при жизни было не занимать. Великий Белый Маг. Забавно, но теперь я стараюсь как можно реже прибегать к помощи магии, только в том случае, когда без этого нельзя никак. Ведь магический след очень просто отследить. До сих пор мне удавалось маскировать его, так что охотники даже не подозревают, что я владею магией, ведь далеко не все вампиры обладают этим даром. И Лийя одна из моих преследователей. Кем бы я ни был сейчас, на нее я даже руку поднять не смогу. Даже если она попытается убить меня. Но солнце уже клонится к закату, пора на охоту. Я уже чуть больше полугода не испытываю той всепоглощающей Жажды, которая сводила меня с ума в начале моего посмертного бытия, и мне нет необходимости питаться ежедневно, тем более, я не трачу энергию на волшебство. Но все равно я неизменно, каждый вечер выхожу на охоту. Я стараюсь питаться, даже если у меня не возникает непреодолимого желания крови. Во-первых, потому, что я все-таки должен набраться сил для поединка с Валентианом, а во-вторых, все меньше людей решаются на преступления, когда знают, что в эту ночь их в любом случае станет на одного меньше. Трупы я стараюсь прятать с воображением, чтобы не сразу нашли. Если бы патрули каждую ночь находили обескровленные трупы, меня бы уже давно поймали, потому что на такое Белый Совет не стал бы закрывать глаза. А когда поймали, то... Нет, не стоит даже думать об этом, ведь мысли могут притягивать действия, это всем давно известно.

Я медленно брел по темным кривым закоулкам, размышляя о себе. За все время пребывания в Тимерлине я ни разу не встретился с другими вампирами. И не потому, что они в этом городе редкость, как раз наоборот. Просто я не горел желанием видеть кого-либо из теперешних сородичей. К тому же, вдруг они смогут увидеть, кто мой мастер или еще чего-нибудь. Поэтому мои знания о вампирах и их обычаях все еще оставляли желать лучшего. Впрочем, кое-что мне удалось узнать, когда я ночью тайком пробрался в городскую библиотеку. Как оказалось, там на ночь ставили очень хитрое заклинание против непрошенных гостей, но мне все же удалось стянуть одну книгу. Однако, повторить попытку я не решился. Но с этой книгой мне просто невероятно повезло. Во-первых, она оказалась довольно старой, и в ней сохранилось множество таких фактов, которые сейчас предпочитают умалчивать, а во-вторых, она была написана вампиром и для вампиров. Что-то типа жизнеописания вперемешку с различными вставками из области политики, магии и истории тех времен. История и политика меня вначале не так привлекли, как магия, особая магия вампиров, которая была описана весьма подробно. Жаль только, что мне не пришлось применить ее на практике. Для человеческих магов она совсем незаметна, но вот для вампиров, особенно старых она как яркое пламя, видна даже с большого расстояния. Их бы сразу заинтересовала эта необычная вспышка, а когда бы они узнали обо мне и моих необычных для новообращенного способностях, можно представить, что бы они со мной сделали. А на то, чтобы замаскировать себя от таких противников, у меня не хватало еще ни сил, ни умения. Вот и пришлось отложить вожделенные опыты до лучших времен. Когда я понял, что мне не суждено в ближайшее время попрактиковаться в магии, я принялся от нечего делать проглядывать всю книгу целиком, а не как раньше: лишь те страницы, где было написано хоть слово о магии. И даже сам не заметил, как меня это увлекло. Оказывается, это безумно интересно, очутиться в самом центре придворных интриг, да и не только. Вампир, написавший эту книгу, жил более чем насыщенной жизнью, которую и описал в этом произведении. Возможно, где-то и приукрасил, но у меня не было сомнений, что все это действительно было. Книга затягивала меня, но и помогла очень многое понять. Пожалуй, именно благодаря ей я окончательно не разорвал связь с прошлой жизнью, иначе бы даже Лийя не помогла мне вернуться к себе. Да, я сильно изменился, но это все еще был я, а не безжалостный палач-убийца, которым мне и полагалось стать.