Люди Тумана

— Это же невозможно! Значит, вы считаете, что... Нет, не могу поверить. Они едят, пьют, смеются. Я даже готов поверить в то, что они бессмертны, но в то, что мертвы, поверить не могу! Такого не может быть! И что значит "в определенной степени"?

Врач развела руками.

— Чтобы ответить на это вопрос, нужно провести комплексное исследование. С человеческой точки зрения они мертвы. Я могу допустить даже некий потусторонний фактор. Трудно поверить, но, оказывается, в пределах одной вселенной могут действовать различные законы. Они больше не люди, они — жители этого мира. Именно поэтому они двигаются, дышат воздухом, которым нельзя дышать, питаются местной растительностью, которую нельзя есть. Они могут спокойно принять яд — и с ними ничего не случится. Я заметила, что они даже на меня никак не реагируют, хотя я — единственная женщина на этой планете. Это другая раса. Только подумайте, на наших глазах возникла новая раса... Тела этих людей были опустошены с энергетической точки зрения. Говоря традиционным языком — они лишись души, той энергии, которая делает человека человеком, да и вообще — живым существом. Однако материя не распалась, не превратилась в прах. Вместо прежнего заряда люди Тумана, видимо, получили новый, неведомый вселенной человека. вы понимаете, о чем я?

Женщина говорила и говорила, развивая свою теорию. Вот она, точка возврата, говорила она. Вот та граница, дальше которой человеку не стоит идти. Если пойдем дальше, то не сможем вернуться. Территория существования человека ограничена. Она огромна, но ограничена. И одна из границ проходит здесь. Дальше царят совершенно другие законы. Чтобы жить в них, нам придется преобразиться, измениться, возможно, лишиться своей человеческой сущности. Люди Тумана не есть ходячие мертвецы. Они мертвы только как люди. Но в этом мире нет таких понятий, как жизнь и смерть. Здесь все устроено совершенно по-другому. К сожалению, мы пока бессильны разобраться в этом. Мы знаем законы нашего мира и исходим из них. Здесь же, по всей видимости, эти законы не действуют. Здесь...

Профессор сидел, сгорбившись. Он слушал, но не слышал ее слов. Сейчас он вообще плохо воспринимал окружающее. Он был в полной растерянности. Смерть и бессмертие, понятия, совершенно исключающие друг друга, перемешались в его голове. Он только смирился с мыслью о бессмертии, и вдруг новый удар. Мертвецы, какая-то новая раса, черт знает что... Что творится? Что происходит? Он вспомнил начальника станции, его моложавое лицо и ускользающий взгляд. Новая раса...

Он встал и пошел к двери.

— Вы куда? — окликнула врач.

— Я сейчас вернусь, — пробормотал профессор, не зная, что ответить. Действительно, куда он собрался? Как-то все глупо... — Я сейчас.

Он вышел, и ноги сами понесли его на верхний этаж. Он понимал, что это неразумно, учитывая их положение. Правильнее было бы дождаться утра, пообещать начальнику станции все, что угодно, сесть в свой звездолет и бежать отсюда, как можно дальше. Вдруг женщина права и их не выпустят с планеты?

Дверь в комнату была полуоткрыта. Профессор толкнул ее и вошел.

Как он и ожидал, начальник станции не спал. Он сидел на застеленной кровати и смотрел в пол.

"Наверное, новая раса не нуждается в сне", — заметил про себя профессор.

* * *

*

Они долго сидели молча. наконец начальник станции спросил, не поднимая головы:

— Вы что-то хотели сказать, профессор?

— Я? — профессор смешался. — Ах да, я хотел... Словом, завтра мы улетаем.

— Счастливого пути.

Профессор поерзал. Потом сказал:

— Знаешь, у одного из островных народов есть занятный миф на тему, почему люди стали смертными. Как-то поспорили камень и банан, каким быть человеку. Камень считал, что человек должен быть таким, как он, вечным. А банан — что люди должны расти и размножаться, как он. Разозлившись, камень прыгнул и раздавил банан. Но пришли потомки банана и вновь начали спор. И так продолжалось долго, пока при очередном прыжке камень не промахнулся и не упал в пропасть. Бананы обрадовались победе, а камень сказал: ладно, пусть человек будет таким, как ты, но и умирать он будет точно так же.

Начальник станции выслушал, напряженно сжав губы.

Профессор улыбнулся:

— Так что, по-твоему, вечность камня лучше смертности банана?

— Это уже не имеет значения, — сдавленно произнес начальник станции. — Мой человек рассказал мне, что ваша врач его осматривала. Теперь уже не важно, что лучше.

— Гм-гм. А остальные знают, что они... — профессор запнулся, — остальные знают, что они больше не люди?

— Некоторые знают. Что вы имеете ввиду, когда говорите "люди"?

— Ну... Я имею ввиду принадлежность к человеческой расе. Ты и сам понимаешь, что я имею ввиду.

— Понимаю.

Профессор вздохнул. Он очень хотел бы сказать молодому коллеге что-нибудь ободряющее, но не мог подобрать слов.

— Зачем тебе мой отчет?

— Я хочу продолжить исследования, а для этого мне нужно оборудование.

— Зачем тебе продолжать исследования?

— Зачем? Я надеюсь все же разобраться в этом. Когда я понял, что не справлюсь своими силами, я обратился к Земле. Как бы то ни было, этот мир действительно полон загадок. Их открытие может совершить переворот в науке, изменить представление человека о вселенной. Люди считают, что им все известно о космосе и что вселенная живет по законам, утвержденным земными учеными. Однако, как видите, это не совсем так. — Он криво усмехнулся. — Что молчите? Неужели вам не хочется докопаться до истины? Вы же человек, а человеку свойственна любознательность.

— Ты прав, вот этого-то я и боюсь. Я боюсь, что люди, узнав о возможности бессмертия, пусть даже путем потери человеческой сущности, выберут этот мир. Да, да, согласятся променять человеческую сущность на эту вечность. Я думаю, может лучшее вообще забыть сюда дорогу? Эта вселенная сосуществует рядом с нашей бог знает, сколько миллиардов лет. Они и дальше будут сосуществовать, разделенные невидимыми границами. Не стоит нарушать их, если не достает мудрости.

Начальник станции с усмешкой покачал головой.

— Вы забываете о процессе познании, профессор. Границы познания бесконечны. Узнавая что-то, человек естественно стремится дальше. И этот процесс нельзя остановить. В этом сущность человека — познавать. Когда-нибудь, через сотню-другую лет земной корабль снова сядет на этой или другой планете чужой вселенной. Этого не избежать.

Профессор приподнял одну бровь и хмыкнул.

— Интересная мыль. И все же не понимаю, зачем тебе-то это нужно?

Начальник станции резко развернулся и неожиданно выкрикнул в лицо старику:

— Чтобы вернуться! Я надеюсь все вернуть! Я хочу снова стать человеком! Ясно?!

Профессор вздрогнул. Его будто облили ледяной водой.

— Ясно, — тихо выговорил он. — Я понимаю

— Нет, вы не понимаете. — Бессмертный человек отвернулся. Голос звучал надломленно. — Да, вы не понимаете. Вам не понять, как страшно не иметь возможности по-человечески умереть. Вам не понять, что значит жить, зная, что никогда не умрешь. Это разве вы дни и ночи призываете смерть? А она не приходит, потому что в этом проклятом мире нельзя исчезнуть навсегда! Вечность, бессмертие... Что вы понимаете в этом? Для вас это действительно только философская категория. Вы никогда не бывали в этой шкуре. Будь проклято это бессмертие! Человек не должен жить вечно, иначе его жизнь теряет смысл. Треклятая бесконечность, которая открывается тебе, когда ты бессмертен, — это самая страшная пытка. Это невыносимо!

Профессор почувствовал, как кольнуло в сердце. Он всей душой ощутил боль существа, сидящего рядом. Это боль передалась ему. Безысходность, страх, дикая тоска навалились на его старые плечи, сдавили грудь. Разговоры о бессмертии, красивые слова, сумасшедшие идеи — все отошло на второй план Он ясно увидел, что случилось здесь восемнадцать лет назад. Представил, как молодой ученый, вчерашний студент, очнувшись после трансформации, пытается собрать себя по частям, восстановить память. Может быть, на это уходит ни один год. Рядом нет никого, кто может помочь, объяснить, успокоить. Проходит много времени, прежде чем он начинает понимать, что никогда не сможет вернуться на Землю человеком, и все же мечется в поисках выхода. Мечется, мечется...

* * *

**

Звездолет прибыл к вечеру.

Разведчики выбились из сил, гоняясь за Туманом и вычисляя его путь. На этот раз не должно было быть ошибок.

Перед тем, как проститься, врач отвела профессора в сторону и решительно сказала:

— По-моему, вы делаете ошибку. Вы не должны здесь оставаться. Может, передумаете7

— Я не должен, но я хочу остаться, — мягко возразил профессор. — Что ни говорите, но то, с чем мы тут столкнулись, — это феномен. Это стоит изучать.

— Не морочьте мне голову. Дело не в этом.

— Да, вы правы, дело не в этом. Я остаюсь, чтобы помочь им. Вдруг это возможно? Можно, конечно, присвоить планете высшую категорию опасности и запретить доступ сюда земных судов. Но как же эти люди? Поставьте себя на их место. Став чужими, они все-таки остаются людьми, и им никогда не вжиться в этот мир. Мы не можем бросить их здесь на вечное одиночество и вечную смерть.

— И опять вы не сказали мне всего.

— Ладно, вы меня приперли к стенке, и я признаюсь. Я хочу сам пройти это, чтобы понять, что к чему. В противном случае моя помощь будет бесполезной. Я не хочу стать бессмертным, но я ученый, дорогая моя, ученый.

— Вы — сумасшедший.

— Все ученые немного сумасшедшие.

Врач вздохнула и развела руками.

— Что ж, мне остается только восхищаться вами, профессор.

— Не нужно мной восхищаться. Лучше обещайте, что сделаете все так, как я просил.

— Не беспокойтесь, я буду очень красноречивой. Совет не устоит, и самые последние достижения цивилизации будут к вашим услугам. — Она грустно улыбнулась. — Расскажете потом, как все прошло...

Звездолет ушел в черное небо сверкающим шаром. Профессор долго смотрел вслед голубой звезде, пока она не превратилась в крохотную точку и совсем не погасла.

— Нам пора, — сказал за спиной начальник станции, — Туман ползет из долины в нашу сторону. Вы... Профессор, может быть, не стоит? Подумайте еще.

Профессор потер руки и весело взглянул на начальника станции.

— Только, пожалуйста, найдите меня поскорее. Я не хочу долго валяться в каком-нибудь овраге. Договорились?..