Знак Чёрмной Луны

— Пока всё. — довольно кивнул Горсей, повернулся к другу. — Давай, промочи горло.

Юноша отхлебнул. М-да, очень неплохо для такой забегаловки: крепкое, холодное, пенистое, с чуть заметным медовым ароматом. Еще глоток — ух, прелесть какая, в голове чуть-чуть затуманилось. Эдгар обмяк, на душе полегчало. Горсей, сразу вылакал полкружки, крякнул:

— Ишь, ты, медовое! А ну, на рыбу налетай!

И навалился — только кости на пол посыпались. Эдгар бойко сжевал одну рыбину, огляделся. Пусто — посетители, большей частью, подойдут ближе к вечеру. Возле прилавка присосались к кружкам два оборванца, судя по виду — неудачливые рыбаки; да ещё в дальнем углу с кружкой в руках уныло сидит широкоплечий мужчина. На голове широкополая шляпа, одежду не разглядеть — закутался в поношенный плащ. Ну и дурень, на улице жара, а он в плаще до пят! А фигура-то вроде знакомая... Эдгар пихнул Горсея локтем, глазами указал на забавного посетителя. Горсей выплюнул рыбий хвост, пригляделся. Радостно завопил:

— Черкан! А ну, давай к нам!

Обладатель ношеного плаща повернулся. Эдгар расплылся в улыбке: ну конечно, Черкан, давний приятель. Мужчина проворно перебрался за столик у окна, а сообразительный хозяин принес ещё три полных кружки.

Черкан — крепкий мужчина, годов тридцати с лишком. Весёлый жилистый усач, следопыт из Вагражья — самой северной велеронской провинции. Полгода назад, целый месяц ошивался в "Веселом Адепте", сорил деньгами, перелапал всех варшельских девчонок. Накрепко сдружился с Эдгаром и Горсеем — следопыт оказался на редкость интересным собеседником, охотно давал в долг (без отдачи). Редкостный бабник, горазд выпить и подраться. Стычки с заносчивыми варшельцами неизменно заканчивались победой Черкана и грандиозной попойкой.

На городском празднике Листопада следопыт принял участие в традиционных состязаниях и собрал все призы. Стрельба из лука, бой на палках, борьба — везде победил усатый следопыт! Но вскоре после праздника Черкан как в воду канул, и вот на тебе — сидит в "Треске".

...— Ты где пропадал, дружище? — чокаясь, полюбопытствовал Эдгар. — Я признаться, подозревал, что тебя ревнивые мужья в мешок сунули, да и утопили...

— Почти угадал. — Черкан довольно подкрутил усы. — Варамириху знаешь?

— Жена городского головы! — ахнул Горсей. — Так ты с ней замутил?

Следопыт опасливо стрельнул глазами по сторонам, понизил голос:

— Замутил, да проклятый Варамир как-то пронюхал. На очередном свидании вместо бабы встретился с тремя молодцами, у каждого дрын с оглоблю. Еле ноги унёс, отделался ерундой — парой сломанных ребёр. Два месяца провалялся у дядюшки Морфалия, потом малость покуролесил в столице и месяц отсидел в тюрьме. В общем, Высокочтимый канцлер указал на дверь. Денег — кот наплакал, деваться некуда. Пока обитаюсь у одной вдовушки, думаю у старых знакомых в долг взять... Лишний раз нос на улицу не сую: уж больно злопамятный нрав у головы варшельского.

Тут Эдгар припомнил, что и сам должен Черкану немало. Смутившись, намекнул:

— Мало у кого сейчас деньги есть... А что же в Вагражье не вернешься?

Черкан поскрёб в затылке. Неохотно признался: край родимый покинул не по своей воле. Обычная история — брюхатая девица, разгневанный отец, суровый судья...

— Из отряда Приграничной Стражи выгнали. — уныло поведал следопыт, отхлебнул пива. — Командир наш той девице то ли брат, то ли кум... Жениться не хочу, сидеть в вагражской кутузке — тоже. Прихватил накопленное серебро и бежал.

— Так ты тогда все деньги прогулял! — догадался Горсей. Махнул кабатчику, мол, неси ещё пива. Укоризненно покачал головой. — Я-то думал, ты на деньги канцлера веселишься — сам же хвастал родством!

— Ну да, родня. — буркнул Черкан. — Так, сын сестры жены его дальнего племянника... одним словом, нашему плетню — троюродный забор! Думал, канцлер меня во дворец пристроит — кукиш с маслом! Десяток "орланов" серебром отсчитал и в Варшель отправил, мол, отдохни у моря, пока местечко тёплое не освободиться. Я и решил напоследок гульнуть. Развлекся, называется! Глупо как все вышло... А вы, я гляжу, с лекций сбежали?

— А у нас такое случилось на экзамене! — обрадовано затараторил Эдгар, (похоже, Черкан позабыл о долге). — Я Бармалиусу нынче астрологию сдавал...

— Это толстый такой, чернобородый? — уточнил следопыт, одним глотком осушил кружку.

— Точно, толстый как... как бочка десятивёдерная. — подтвердил Горсей. — Но дело не в нём...

— Не перебивай! — рассердился Эдгар. — Сунул магистр мне задачу — прогноз для города, а я Варшель выбрал... в смысле и Академию тоже...

...Повествование об экзамене и последующих событиях Эдгар растянул едва ли не на час. К обиде юноши, Черкан отнесся к ужасному предсказанию на редкость прохладно — только хмыкнул несколько раз. Наконец, Эдгар замолчал. Следопыт отхлебнул из кружки (уже шестой по счёту), пожал плечами:

— И только-то? "Знак Полного Небытия", "Восход Чёрмной Луны"... Да грош цена этим Знакам! Мне вон, наш вагражский маг, чего только не нагадал; на какие-то "аспекты" ссылался: и богат я буду, и женат чуть ли не на королеве... Что-то я в упор ни золота, ни знатной жены не вижу! А звездочет этот, жулик, пояснил — это мол, только возможность, а не судьба...

— Верно. Звёзды лишь указывают наиболее вероятный ход событий, и как правило, двусмысленно. — обидчиво пояснил юноша. — И ошибки у магов бывают, не спорю. Но такой четкий прогноз я впервые в жизни видел! Мог я ошибиться, но Бармалиус тоже запаниковал! Такой Знак — смертельная угроза! Всей Академии!

Черкан развалился на стуле, примирительно произнес:

— Пусть так. Угроза, говоришь? Вся наша жизнь — сплошная опасность. Сколько раз я с "лесунами" сталкивался и жив пока. Человек — хозяин своей судьбы! А ты точно, чего-то напутал, да и Бармалиус твой, толком ничего не проверил. А вы уж штаны намочили! Давай-ка еще по пиву, что ли... Пустяки, до завтра всё образуется.

Эдгар было надулся, но поразмыслив, решил: следопыт возможно и прав. А еще через полчаса (вместо пива пронырливый хозяин "Трески" принес кувшинчик легкого вина) исчезли последние сомнения. Ну конечно, в расчетах ошибка!

На душе юноши стало легко — вот усядутся мудрые магистры в кружок, глянут бумаги, найдут неведомо как закравшуюся ошибку... Расхохочутся, снисходительно потреплют по плечу Бармалиуса — стареешь, брат, такую глупость не углядел. И назавтра вся Академия будет потешаться над паникером Эдгаром, через месяц происшествие забудется — навсегда. И всё пойдет по прежнему — спокойная размеренная жизнь.

глава 2-я

Круглый Зал — самое большое и роскошное помещение Академии. Стены из белоснежного кирийского мрамора, пол выложен пятиугольной леванской нежно-розовой плиткой (одна такая плиточка стоит больше, чем кирпичный дом в Варшеле!), на окнах — цветные витражи, да не из стекла, а из горного хрусталя. Прямо напротив входа массивный стол и кресло из мореного айсландского дуба — место ректора, вдоль мраморных стен — два ряда стульев из Пятиградья (красное дерево, тонкая резьба — не всякий барон на таком стуле посиживает). Круглый Зал используют всего два раза в году — во время приема новых абитуриентов, и на торжественном выпускном заседании.

Строго говоря, Круглый Зал первоначально планировался для ежемесячных собраний Большого Совета магов-преподавателей, но даже старейший магистр Фистарий не помнил, когда такое собрание имело место. Может, в первые годы Академии и проводили, а потом...

"...обленились" — мрачно подумал Алоизий. Ректор поудобней уселся в кресле (сидение жесткое, подлокотники неудобные — руки бы оторвать мебельщику!), оглядел Зал. По случаю внеочередного чрезвычайного заседания в зале собрались все маги Академии, вплоть до дряхлого привратника; за порядком в стенах Академии временно следят студенты-пятикурсники. "Уж они присмотрят, как же..." Алоизий поерзал, облокотился на стол и ещё раз пересчитал собравшихся.

Присутствуют: семнадцать магистров, то бишь, магов второй степени, (из них деканов — глав факультетов десять человек, прочие магистры без кафедр), да двадцать четыре мага первой степени (надзиратели, заместители деканов, соискатели титула магистра, эконом, привратник, казначей и прочие). Да ещё трое прошлогодних выпускников — не сыскали вакансии, проживают в Академии временно (понятно, родственники деканов — и не выгонишь!). Маг третей степени, т.е. Архимагистр один — сам Алоизий.

Хорошо. Ректор позвонил в колокольчик (из чистого золота, как у короля!) сурово окинул взглядом волшебников. С неудовольствием отметил: растерянные, испуганные лица; ни дать ни взять — простолюдины в королевском дворце. Волшебники называется...

— Итак, почтенные, впервые за долгое время собрал я Высший Совет. — голос Алоизия звучит торжественно, словно поздравить магов решил. — Совету надлежит узнать о неких обстоятельствах, могущих угрожать всей достославной Академии нашей...

— Простите, Ваша Пресветлость, — перебил магистр Бармалиус. Со вчерашнего дня декан-астролог здорово сдал: глаза ввалились, щёки опали, даже живот вроде убавился. — Боюсь, в сложившихся обстоятельствах всякие экивоки излишни, а потому предлагаю перейти сразу к сути.

Вдоль стен пронёсся одобрительный гул. Пристрастие ректора к высокопарным выражениям давно всем прискучило, а сейчас смотрелось и вовсе неуместно.

— Хорошо, будь по вашему! — согласился ректор, бросил едкий взгляд на Бармалиуса. — Буду говорить просто. О расчетах студента Эдгара для нашей Академии, как я понял, все слышали? Гляжу, слухи у нас расходятся как на Варшельской ярмарке! Ладно, опустим это...

Итак, предсказание Эдгара тщательно проверили магистры Эстампий и Чемас. Спешу успокоить — не так все плохо, как утверждают болтуны. — Алоизий покосился на Абиляса; маг-секретарь смущенно отвёл глаза. — Впрочем, пусть скажет сам Эстампий.

Магистр Эстампий, декан церемониальной магии, неторопливо подошел к столу ректора, повернулся к собравшимся лицом. Забубнил:

— Почтенные маги! Тщательно проверив расчеты вышеупомянутого студента, я с уважаемым Чемасом сделал следующие выводы. Во первых: анализ Домов и Аспектов выполнен, хотя и не безупречно...

— Короче! — крикнул один из магов.

Эстампий смерил дерзкого взглядом, побагровел. Никакого уважения к старшим! Всё-таки магистр сдержал гнев, кротко произнес:

— Общие выводы. Первое: расчет Эдгара верен. В "Знак Полного Небытия" Академия вступит через месяц-полтора. Едва лишь Чёрмная Луна взойдет.

Маги дружно охнули. Эстампий злорадно заметил, как побелел маг-невежа, (тот самый, что не уважает старость). Магистр выдержал паузу, успокоительно добавил:

— Второе. Прогноз неокончательный. Непосредственно перед вступлением в Знак — "развилка Хобба", т.е. с равным успехом можно предположить и наступление благополучного исхода — для всей Академии. Проще говоря: если не будем сидеть сложа руки — всё разрешиться благополучно.

Общий облегченный вздох. На стульях завозились, зашептали. Эстампий поплелся к своему стулу. Руку поднял магистр, декан экзегетики Лофес:

— Можно мне слово? Как я понял, прогноз для нашей Академии сделали в сущности случайно? И если бы студент Эдгар не выбрал бы нашу Академию, то об опасности мы бы и не узнали, так?

— Ну да. — подтвердил Эстампий. — А если бы такой расчет сделали бы пораньше, то времени у нас хватило бы и на разгадку опасности, и на поиск выхода.

— Ах, даже так? — Лофес повернулся лицом к Бармалиусу, ядовито усмехнулся. — Я одного не пойму — а зачем у нас вообще кафедра астрологии? Для чего мы вбиваем студентам в голову все эти аспекты — трин, квиконс, секстиль и прочую муть? Делать прогнозы торгашам-толстосумам? Да, конечно, это и нетрудно, и доходно! А самим себе астропрогноза делать ни к чему — мы же маги великие, нам это не нужно!

— Без знания астрологии толкового ритуала не проведешь, — вяло заступился за свой факультет Бармалиус. Декан-звездочет сидел понурившись, руки бесцельно перебирали расчеты Эдгара. — В магии астрология используется хоть и редко, но с неизменным успехом.

— Да не это меня интересует! — Лофес почти кричал. — Я спрашиваю, почему именно для Варшеля расчеты и не делались? А если бы Эдгар выбрал другой город? Господин Чемас, ваше слово!

Чемас, магистр теургии, был смущен не меньше Бармалиуса. Во вверенный ему факультет входили все науки связанные с предсказанием и изменением будущего. Астрологию выделили в отдельный факультет в незапамятные времена, а на долю Чемаса остались физиогномика, хиромантия, нумерология и прочая несолидная мелочь. Тем не менее, формально, за предсказания будущего отвечал именно декан теургии — по традиции.

— Уважаемому Совету известно, что в астрологии я не уступаю почтенному Бармалиусу. — осторожно начал Чемас.— К сожалению, вынужден признать, что получить мало-мальски точный прогноз можно не более чем на год-полтора. Расчеты же для проведения магической церемонии делаются на неделю вперед, максимум — на месяц. Этого времени вполне достаточно для любого оккультного действия...

— Мой уважаемый коллега деликатно увел вопрос в сторону. — вмешался магистр Лофес. — Точный астропрогноз на год возможен? Безусловно! Так какого же демона... извиняюсь, почему же для Варшеля не делали полный прогноз регулярно? Скажем, раз в год?

Чемас задумался. Возразить было нечего — предсказывать судьбу для самих себя перестали по элементарной небрежности. Восемьдесят лет назад огромный алтанский флот подошел под стены Клогара — столицы королевства. Недалёкий Ашад Х был уверен в победе — десятикратный перевес сил сулил Хасифу полную победу. В нарушение всех канонов воинской науки корабли алтанцев пошли на приступ без плана, рассчитывая задавить противника количеством.

До нынешнего дня слова "клогарская бойня" выводят из себя любого алтанца. Сгрудившиеся в порту Клогара суда стали отличной мишенью для полусотни варшельских магов. "Огненные копья" превращали корабли в плавучие костры, "воздушный молот" разламывал галеры пополам, "водяные ямы" утягивали на дно суда помельче... Жалкие останки алтанцев, успевшие высадиться, не успели даже построиться — клогарские панцирники сбросили воинов хасифа в море.

Приемник Солнцеликого, Ашад XI сорвал злобу на алтанских магах. Собственно жрецы Хорна и без того поглядывали на местных колдунов, как на еретиков; дескать не угодны Пресветлому богу тёмные волхования. А тут такой предлог для расправы! По наущению святош, в течение полугода на землях хасифата перебили всех колдунов, знахарей, целителей, да и просто подозрительных. Отныне и навсегда запрещалась магия во всех её проявлениях, в городах провинций хасифата — Алтании и Девкарии появились медные столбы с лемантийскими кристаллами. С Велероном же заключили мир, особо оговорив, что магам Академии доступ на землю хасифата заказан навеки.

Запрещение не слишком-то и расстроило велеронцев — слава о могучих чародеях облетела Арейю. Велерон в одночасье превратился в первостатейную державу, и без того редкие набеги соседей прекратились, казалось, навсегда. К сожалению, маги, что называется, возгордились: боевую магию изучали, а прочим оккультным наукам стали уделять времени гораздо меньше. Астрологический факультет пострадал поменее прочих; но всё же, как воинственно поговаривали студенты, "звездочетам в бою делать нечего". Как следствие — прежде обязательные предсказания стали выполнять время от времени, а потом и вовсе перестали. Ежегодный астропрогноз для Варшеля, начали выполнять все реже, привыкнули, что ничего плохого звездные карты не сулили... Когда последний раз делали мунданический прогноз для Академии уже никто и не помнил. Вдобавок, по прошествии изрядного количества лет и боевые маги утратили популярность — благо, после нападения премерзкого Хасифа войн почти не было. Астрологи хотя бы остались, а боевые маги — увы...