Тайна восточной ночи

— Вот не могу понять одного — у них что своей жизни нет, что они вечно суют свой нос в чужую? — буркнула я.

— Так про свою они и так все знают. Ты же для них закрытая книга, тайна. А тайное всегда манит. А тут еще и красавец препод замешан, на которого они открыли охоту. Как же не приставать?! — пожала плечами подруга. — Даже нелюбопытной мне интересно, что происходит. Ведь в отличии от наших дам, я еще видела выражение твоего лица, когда ты только увидела нашего душку. Не знала бы, что призраков не существует, подумала бы, что ты приведение увидела.

— Все гораздо банальнее — я увидела прошлое. Тот кусок, который хотела бы никогда не вспоминать, — ответила я и замолчала.

Оставшийся путь до дома Ани мы проделали в полной тишине, каждый думал о своем и не лез с глупыми разговорами к другому. Тишина не тяготила, она приносила облегчение мозгу.

Попрощавшись с подругой, вырулила на дорогу и поехала в сторону дома. Надо бы в спортзал сходить, но желания заниматься не было никакого.

Заехав в ворота, решила сразу загнать машину в гараж, пожалуй, посижу сегодня дома, покулинарю, отобрав работу у нашей любимой кухарки тети Марины. Но она только рада помочь в моем стремлении вкусно и хорошо готовить. Конечно, так как готовить раньше в основном приходилось мне, то повар из меня итак не плохой, но это что касается простых блюд, а вот что-то типа лазаний у меня пока выходило плохо. Так что совмещу приятное с полезным.

Хлопнув дверцей авто, полюбовалась на свою любимицу, провела рукой по гладкому, теплому капоту. Подняла взгляд и наткнулась на уже привычную пустоту, где раньше стоял мой мотоцикл. После аварии я даже смотреть на него не могла, не то что снова сесть. Я сама уговорила отца продать его. Он поначалу отказывался, предлагал не рубить с плеча, но мама встала на мою сторону, и ему пришлось сдаться.

На отдыхе в Греции я передвигалась исключительно пешком или на экскурсионных автобусах. Вернувшись же домой, меня возил водитель отца и то на скорости не больше ста км в час. Я боялась ездить быстрее.

Но на мое восемнадцатилетие родители подарили мне новенький Скайлайн GT-R. Я с ужасом смотрела на свой подарок и не знала, что сказать. Мама же радостно улыбалась, к машинам она относилась гораздо спокойнее, чем к мотоциклу, считая их более безопасными. Видимо, отец забыл ей сказать, сколько лошадок находится под капотом у этой красотки, иначе бы она не допустила такого подарка. Чтобы не обижать родителей, они все же хотели, как лучше, я сдержанно поблагодарила и поднялась в свою комнату. Валерий Александрович поднялся следом за мной и, коротко постучав и дождавшись разрешения, вошел ко мне. Присев рядом со мной на кровать, он немного помолчал, собираясь с мыслями.

— Василиса, дочка, я понимаю, что в данный момент ты не оценила наш с мамой подарок, но не отказывайся от него сейчас. Поверь старому, умудренному жизнью человеку — тот, кто однажды заболел скоростью, у кого хоть раз кровь бурлила от избытка адреналина, уже никогда не сможет долго жить без этого чувства. Не через месяц, так через полгода, но ты почувствуешь ломку. На мотоцикл мы сесть тебе больше не разрешим, но Скайлайн достойная ему замена. Безопасность в нем на уровне. Да, скорость машины вызывает немного другие чувства, нежели железный друг, но тоже приятные. Подумай над моими словами, — проникновенно сказал он.

— Но у меня даже прав нет, — попробовала все же откреститься от подарка я.

— Хочешь сказать, что для тебя большая проблема их получить? — ехидно сощурился отец.

Я немного покраснела, он просчитал меня, как малолетку. Естественно, практически выросшая во дворе, я прекрасно умела водить. Покататься всей дружной толпой на разбитой «копейке» — это было свято. А так как такие игры проходили не раз и не два, то навык вождения постепенно у всех перерастал в отличный. И если уж я лихо управлялась с такой машиной, то «Nissan» вообще покажется мне детской игрушкой. Видимо, эта мысль отразилась на моем лице, потому что отец добавил:

— Только не думай, что с твоими навыками ты быстро освоишь вождение Скайлайна. Это скоростная машина, в ней много лошадей под капотом, одно мягкое нажатие на газ, и она рвет с места. Поэтому, когда все же решишься сесть за руль, мы с тобой поедем на полигон, и там, под моим руководством, ты будешь осваивать новую для тебя технику.

Я закусила губу, в словах отца было рациональное зерно, но не хотелось спешить, пока рана еще сильно кровоточила. По моему лицу папа понял мой ответ.

— У нас впереди еще вся жизнь. Не торопись с этим решением, ты сама поймешь, когда наступит время, — с этими словами он встал и двинулся к двери.

— Папа, — окликнула его, он с улыбкой на губах повернулся. — Спасибо за все.

— На то отцы и существуют, — подмигнул мне он и вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Я же так и сидела с улыбкой на лице, думая про себя: «Как же нам с мамой повезло с Валерием Александровичем». А в последствии не раз вспоминала наш разговор. Как и предсказывал отец, через несколько месяцев я только что на луну не выла. Организм требовал выплеска адреналина, а мозг рассудительно заявлял, что не хочет ввязываться в эту авантюру. Я боролась, как могла, но мое внутреннее «я» все же положило меня на лопатки.

Правда, без боя я все равно не сдалась. Для начала решила полетать в аэротрубе, думала, что таким образом хоть немного успокою свой разбушевавшийся организм. Наивная! Он попищал от восторга и с упорством маньяка потребовал — еще! Стало понятно, что легко от него не отделаешься. Пришлось брать себя в руки и топать к Валерию Александровичу.

С помощью его связей на права я сдала буквально через несколько дней. Так что откладывать в долгий ящик отработку моих водительских навыков не стали.

Как и обещал отец, чтобы не рисковать ничьими жизнями, мы отправились с ним на полигон. Не могу кратко не рассказать про мои чувства, когда первый раз села за руль своей машины. Поначалу мурашки страха табунами ходили по спине, а сердце, после первого же нажатия на газ, упало в район живота и там колотилось в бешеном темпе. Какое там умение водить, да я почувствовала себя полной неумехой, словно, я вообще первый раз за рулем сижу. Даже не так, скорее, как-будто я вообще машину первый раз в жизни вижу.

Не переводя коробку передач на нейтралку2, нажала на тормоз, машина дернулась и ожидаемо заглохла, нас же кинуло вперед, хорошо еще пристегнуты были, а то лететь бы нам ласточками через лобовое стекло. Я судорожно вцепилась в руль, аж костяшки пальцев побелели. Конечно же, садясь за руль, я понимала, что такая машина рвет с места, но я не думала, что НАСТОЛЬКО. Сделала несколько глубоких вздохов и повернулась к отцу. Он сидел, как ни в чем ни бывало, словно ничего и не произошло. Меня его спокойный вид несколько успокоил, раз не ругает, значит, все не так страшно. Он же медленным движением перевел коробку на нейтралку и посмотрел на меня.

— Василис, у тебя сейчас такое выражение лица, словно ты видишь перед собой полчище врагов и жаждешь их передавить. В таком напряжении даже на тракторе в голом поле ты снесешь какую-нибудь постройку, — попытался пояснить папа, что я делаю не так. — Представь себе, что педаль газа — это не противный колорадский жук, которого нужно размазать по асфальту, а нежный шелк, и ты гладишь его легкими движениями, чтобы не испортить.

Я удивленно посмотрела на отца, даже бояться забыла, и напряжение отпустило. Все ожидала от него, но такие сравнения... Первый раз такое слышу, но вполне возможно, что где-то он прав. Сцепление, первая передача, аккуратно газ и машина, тронувшись, плавно стала набирать скорость. Я довольно долго ехала на первой передаче, хоть и нельзя, но Валерий Александрович не торопил, хоть и знал, чем это может закончиться. Почувствовав себя бодрее, переключилась на вторую, затем на третью, но явно рано меня потянуло на такие подвиги — перед глазами снова появилась картинка, как на огромной скорости Газель несется на Диму, и он отлетает в забор. Меня затрясло, но инстинкт самосохранения сработал, как надо — прежде чем поддаться панике, я нажала на тормоз. И тут уж я дала волю чувствам, зарыдав навзрыд. Отец прижал меня к себе и, гладя по голове, шептал что-то успокаивающее. Но долго киснуть я себе не дала, последний раз шмыгнув носом, вытерла слезы тыльной стороной ладони, мягко вывернулась из объятий Валерия Александровича и снова взялась за руль. «Мазохистка», — подумаете вы и будете неправы. Самое лучшее средство бороться со страхом — это сам страх. Продолжать же жить с ним — это саморучно убивать себе нервную систему. Можно, конечно, было для начала выбрать машину попроще, но эффекта от такого лечения не было бы никакого. Это будет равносильно тому, чтобы лечить алкоголика, путем замены водки на коньяк.

Несколько часов кряду я упорно боролась со своими призраками, продвижения были, но сказать, что теперь все хорошо, я не могла. Да, никто на это и не рассчитывал. Нервные потрясения порой лечатся годами. И даже после полного восстановления зачастую периодически страхи снова возвращаются.

С этого переломного дня отец после работы и моей учебы привозил меня на полигон, и мы продолжали занятия. Я до сих пор с теплотой вспоминаю, как он успокаивал меня после очередной неудачи, как нянькался со мной, ни словом, ни жестом не показывая, что ему надоел этот фарс. Его железным нервам позавидовал бы любой психолог, хотя у успешного бизнесмена и не может быть других.

В конце концов, наши совместные усилия были вознаграждены — я больше не паниковала. Когда этот долгожданный день наступил, отец отвел нас с мамой в ресторан, отпраздновать это событие. Я была счастлива.

Мотнула головой, выбираясь из объятий прошлого, что-то сегодня меня тянет на воспоминания, не к добру это. Последний раз кинув взгляд на свою машинку, закрыла дверь в гараж и потопала в жилое крыло дома. Сегодня я приехала раньше обычного, поэтому меня никто еще не ждал.

— Мам, теть Марин, я дома, — крикнула в пустоту я, разуваясь.

Из кухни тут же высунулась голова нашей кухарки, и она запричитала, как заправская курица-наседка:

— Василисушка, ты уже пришла?! А обед еще не готов. Давай, я тебе что-нибудь быстренько приготовлю?

— Теть Марин, не волнуйтесь вы так, я не голодная. Да и хотела сегодня с вами пирог какой-нибудь испечь.

— Что-то случилось? — сразу заволновалась вошедшая в гостиную мама.

— А почему что-то должно было случиться? — с любопытством спросила я.

— Потому что я заметила тенденцию твоей тяги к кулинарии. Как только расстраиваешься, ты или запираешься в комнате, или идешь готовить, — пояснила мама. — Так что произошло?

— Да ничего серьезного, правда. Просто нужно немного подумать, — чмокнула я маму в щеку, направляясь к лестнице.

И поднявшись на пару ступеней вверх, обернулась:

— Теть Марин, я минут через двадцать приду оккупировать вашу территорию.

— Да я только рада буду, детка, — улыбнулась мне женщина.

— Тогда я мыться, — побежала наверх, перепрыгивая через ступеньку.

Вслед мне донесся причитающий голос мамы, сетующий тете Марине на скрытную меня, привыкшую все держать в себе и свои проблемы решать самой.

Мне было немного стыдно, но от старых привычек, тем более привитых с детства, очень сложно отказаться. Да и не хочется ее лишний раз расстраивать. Она сейчас и так обижена на отца за то, что он ее в принудительный отпуск отправил, чтобы она хоть немного отдохнула перед новым проектом.

Войдя в комнату, бросила на кресло рюкзак, порылась в ящике стола и, достав со дна коробку «воспоминаний», тяжело опустилась с ней на ковер. Почему-то люди очень любят хранить вещицы из прошлого. Особенное же удовольствие они получают от рассматривания фотографий и им подобных, причиняющих боль. Мазохизм какой-то, но факт, есть факт. Как показала практика, я тоже не сильно отличаюсь от толпы, иначе бы давно сожгла это картонное напоминание о подростковом возрасте, так нет же ж, берегу, как зеницу ока. Бережно сняла крышку, и взгляд сразу же наткнулся на счастливое лицо Кирилла, обнимающего улыбающуюся рыжую девочку за плечи. Несколько минут я разглядывала старую фотографию, все так же, как и почти пять лет назад, недоумевая, когда же все пошло не так, и в чем моя вина. Медленно перевернула фото, на обратной стороне красивыми буквами было выведено: «Кирилл Романов и Василиса Королева. Вместе навсегда». Какой же наивной дурой я тогда была: поверить, что такой красивый и умный парень может полюбить такую замухрышку, как я. Я горько усмехнулась. Еще раз взгляд упал на фамилию — Королева. И все-таки он меня узнал, иначе бы не пытал на тему фамилии. А я действительно после свадьбы мамы взяла фамилию отца. Сначала Валерий Александрович боялся мне это предлагать, но когда понял, что я воспринимаю его, как отца, которого у меня никогда не было, тут же приказал секретарю подготовить на подпись все нужные бумаги. Поэтому теперь я официально его дочь и гордо ношу фамилию Лаврова. Но Кириллу это знать не обязательно, пусть мучается в неизвестности.

Расстегнула верхние пуговицы на рубашке и вытащила серебряную цепочку с кулоном в виде лисы, зеленый камушек-фианит, заменяющий ей глаз, блеснул на свету. Мой подарок на четырнадцать лет. Криво улыбнулась и засунула цепочку обратно под рубашку. Мне она нравилась, несмотря ни на что, и никто не заставит меня ее снять.

Резким движением закрыла коробку и, поднявшись с пола, снова закинула ее в ящик. Хватит себя накручивать, я уже отплакала свое. Буду вести себя с ним, как и с другими преподавателями — ровно, уважительно и в рамках «ученик-учитель». После этой мысли мне немного полегчало. Кинула взгляд на часы и в темпе побежала в душ.

Остаток дня я провела на кухне с тетей Мариной. За ее добродушной болтовней мы и не заметили, как соорудили два торта и пирожки. Так что десерта теперь на несколько дней хватит. Но самое главное, что за готовкой я успокоилась и теперь была готова встретиться с Кириллом даже наедине. Я никому не позволю врываться в мой мир, таким тяжким трудом построенный. Это моя территория, а значит, и правила устанавливаю я.

Глава 2.

На следующий день я в приподнятом настроении приехала в институт. Организм, толком не спавший предыдущую ночь, взял реванш этой, никто и ничто не могло помешать мне как следует выспаться. Поэтому неудивительно, что я несколько проспала. Правда, расположение духа от этого ничуть не ухудшилось, я буквально парила по коридору. В аудиторию влетела прямо со звонком, поймала на себе несколько недовольных взглядов, плюхнулась рядом с Нюткой, быстро ее клюнула в щеку в знак приветствия, вытащила тетрадь с ручкой и приготовилась внимать. Но не успела наша преподавательница по истории Древней Греции начать пару, как в дверь коротко постучали, и вошел наш куратор Владимир Степанович. Этого пожилого, доброго и очень умного человека любили все без исключения, другие потоки очень завидовали, что он взял себе именно нашу группу. Сейчас же все с удивлением уставились на профессора, обычно он все вопросы с нами решал либо на переменах или же на своих парах.