Северный ветер

Переодев вчерашний свитер, который так и не подумала снять вечером, на свободную кофту, она привела в порядок изрядно измявшиеся за ночь джинсы. Растрепанные волосы, больше сейчас походившие на гнездо не слишком аккуратной птицы, пришлось долго расчесывать, придавая им хоть какое-то подобие прически. С такими непослушными локонами и длинных волос не было нужно, чтобы находить себе ежедневные проблемы. Странная, полная слез, ночь, как ни странно, почти не была заметна на лице девушки. К тому же Нина была более чем уверенна, что выспалась. И только легкая краснота в уголках глаз напоминала о шквале тяжелых горьких эмоций, покинувших ее тело.

Вновь вместе с Марком вернувшись на кухню, девушка прихватила с полки подаренную кем-то плитку шоколада и поспешила на выход. Пес, не раздумывая, покинул квартиру вместе с наспех накинувшей плащ хозяйкой. Они спустились на первый этаж и направились к небольшой комнатке консьержки, которая, почему-то задержавшись, только-только собиралась выйти на свой пост.

Нина тихонько постучала в дверь и, услышав едва слышный отклик, вошла внутрь. Она впервые была в этом маленьком, ничем не примечательном помещении с кушеткой и столом, за которым сидела пышная дама лет пятидесяти. Ее темные глаза смотрели с какой-то странной хитрецой, будто женщина заранее знала зачем к ней пришла девушка и какой вопрос та хочет задать.

— Здравствуйте, — Нина мягко прижала голову собаки к ноге, чтобы он не слишком крутился.

— Доброе утро. Ты что-то хотела? — смерив Марка не слишком добродушным взглядом, произнесла она.

Собравшись с мыслями, Нина кивнула, стараясь сложить вместе все слова, блуждающие в голове:

— Да, мне жаль беспокоить вас так рано, но это очень важно. Вчера... Вчера один молодой человек из нашего дома очень помог мне. И я хотела бы спросить у вас...

— Советов не даю!

— Нет-нет, — девушка совсем сжалась под грозным взглядом этой женщины, но вовремя взяла себя в руки. Незачем показывать людям свои страхи и стеснение! — Но мне очень хотелось бы узнать где он живет! Максим Орлов! Пожалуйста, скажите номер его квартиры. Я должна передать ему кое-что.

— Вы с ума сошли?! Разве я могу давать такие данные! Уходите, девушка! Уходите! И не подходите больше с такими глупостями ко мне!

Неожиданно для себя Нина оказалась в коридоре. О ее руку ласково терся Марк, а из-за двери слышалась тихая возня консьержки, которая сокрушалась над невоспитанностью и неразумностью молодежи. Зажатая в руках шоколадка так и осталась в ладонях девушки, своей прохладой ударяя по нервам девушки.

Позади послышался кашель. Нина обернулась и увидела выходящую из лифта соседку. Она опиралась на трость, но совсем не думала опускать вниз гордо поднятой головы. Будто так и должно быть. Эта женщина жила несколькими этажами выше, но, вопреки всему, знала добрую половину всего жилого комплекса. Вот уж — кладезь знаний о жильцах.

— Ой, Ниночка! Здравствуй, — мигом растеряв львиную долю своей чопорности, проговорила она, расплываясь в улыбке. — Что это ты тут стоишь? Замерзнешь же!

Девушка покачала головой. Замерзнуть ей не грозило. А вот потерять возможность еще раз сказать "спасибо" Максиму — запросто. Но не ловить же его, в самом деле, по коридорам и на улице! Легче просто отмести эту идею, как совершенно непригодную.

— Здравствуйте, Зинаида Михайловна, — Нина неожиданно для самой себя улыбнулась. Наверное, ее смутило это всеобщее знакомство соседей с ней. А ведь поселилась она здесь совсем недавно. Всего-то полгода назад. Краткий срок для соседства! Но между тем все жители парадной от чего-то знали и ее имя, и то, что она учится на филологическом. Оставалось только гадать, откуда у людей берутся познания о таких вещах! — Не замерзну. Я хотела кое-что узнать здесь, но, видимо, ничего из этого у меня не выйдет.

— И что же? — как и все, что городские, что сельские бабушки, собеседница проявила не дюжий интерес. Конечно, кого не заинтересует причина стояния в плаще и тапочках посреди парадной? А, может быть, это был особый ритуал проведения дня? Помочь человеку — порадоваться самой?

— Мне вчера очень помог наш сосед — Максим Орлов. Я хотела его поблагодарить. Но... Квартиры не знаю. И, скорее всего, не узнаю уже. Чтож, скажу "спасибо" как-нибудь в другой раз, — призналась девушка, не боясь, что ее не так поймут. Да и что плохого в простом желании ответить добром на добро?

— Максим? — понятливо улыбнулась старушка — Знаю-знаю. Весьма интересный молодой юноша: и сумки поможет донести, и лифт придержит.

В душе девушки шевельнулась забытая надежда. Какой ни какой шанс узнать номер квартиры этого человека появился! Значит, все еще не совсем потерянно.

— А... Вы не знаете в какой он живет? — Нина почти умоляюще посмотрела на женщину.

— Ох, почему не знаю? В двести седьмой. Прямо напротив меня, Ниночка.

Девушка радостно улыбнулась. Вот ведь правда: помощь — откуда не ждали. Она крепко, от переизбытка чувств, обняла бабушку, да так, что та взвизгнула от неожиданности.

— Вот! Это вам, — Нина вручила соседке плитку шоколада и вместе с Марком побежала к лифту — Спасибо вам! Спасибо большое!

Оказавшись дома за считанные минуты и лишь переступив порог квартиры, она заставила себя остановиться и отдышаться. Слишком уж расслабилась от так внезапно проснувшихся эмоций. Нельзя! Нельзя сходить с ума от чувств только потому, что тебя не далее, как вчера вернули жизни. Да еще и так неосознанно.

— А, может быть, хорошо, что так? — подумала Нина. Это лишает его "власти" спасителя над спасенной, а значит и долг вернуть будет легче. Максим просто примет сам факт благодарности. И, должно быть, забудет обо всем случившемся. Забудет просто потому, что ему, в конечном счете, не слишком-то важна вся эта ситуация и тем более ее значение для конкретной взятой девушки. Помог и помог.

Не сказать, что последнее ее расстроило, скорее задел сам факт возможности происходящего. Все люди в душе эгоисты. И Нина не была исключением. Да и мало ли людей хоть немного думают о том, что так сильно важно для них? Именно поэтому в душе у девушки заскреблись маленькие, еще не дозревшие до полноценного эгоизма, кошки, напоминавшие о том, что и людям стоит думать о ее чувствах.

Глубоко вздохнув и неосознанно потрепав по загривку Марка, она прошла в комнату. Все здесь осталось таким же светлым и теплым, каким и было всего неделю назад. Лишь пыль скопилась кое-где, подсказывая хозяйке о том, что прибраться было бы совсем не плохо, встретив новую жизнь в чистой квартире.

Но вместо того, чтобы скользить с тряпкой по полу или протирать карнизы, девушка задумалась над тем, как ей поступить дальше. Теперь у нее есть все, что поможет раз и навсегда оттолкнуться от почти не греющего душу прошлого. Только надо ли доводить до конца пришедший ей в голову план? Ну что за нерешительность! Если сердце требует шанса еще раз увидеть этого человека, сказать ему "спасибо", то нужно делать это не раздумывая. Иначе так ни к чему и не придешь!

Переместив взгляд на другой конец комнаты, девушка нашла глазами то, к чему боялась прикасаться уже месяц. Боялась просто потому, что вновь встретилась с датой, которая легко будила ещё более старые, почти не задушенные временим воспоминания о чем-то светлом и волнующем. О радости и скорбной печали одновременно. Этот страх преследовал ее постоянно последние два года. Целых два года она цеплялась к себе, разрушая в душе прежний уклад жизни и силясь забыть то, о чем ещё долго шептались за ее спиной люди в родном маленьком городке.

Гитара... Больше болезненная память, чем тот прекрасный музыкальный инструмент, что согревал ее когда-то. Давний подарок "на прощание" от самого веселого, доброго и замечательного мальчишки на свете. Нине до сих пор было сложно вспоминать о прошлом и кошмары часто не давали покоя, но сердце ничего не желало слушать, унося за грань воспоминаний, смешавшихся в уме в сросшийся клубок из боли и не тускнеющей радости.

Руки сами собой потянулись к инструменту, легким движением снимая с него чехол. Ладонь скользила по графу, тонким, едва ослабшим струнам, колкам, украшенным тонкой резьбой ручной работы. Сложно представить, сколько работал над ними тот, кто подарил эту драгоценную вещь Нине; сколько труда и нежности вложил мастер в свое творение, не потерявшее с годами ни грамма былого великолепия.

Прикосновения к гитаре ощущались почти как физическая боль. Нечто сродни ударам небольших электрических зарядов или порезам, только-только переставшим кровоточить. Нина как могла пыталась отгородиться от своих же воспоминаний, но так и не закрылась от них полностью, не находя, вместе с этим, сил отпустить гитару.

Эта история случилась чуть больше двух лет назад, а небольшой, ставший ненавистным, городок девушка в самых мельчайших подробностях помнила до сих пор. Ох, если бы она только смогла тогда предвидеть будущее. Понять, что в одно мгновение тебе могут даровать крылья и вскоре их отнять, растоптав о бетонные мостовые чужих желаний и слов. Нина бежала бы оттуда так быстро и далеко, как позволила бы ей собственная душа. Но она ни о чем не знала. И, конечно же, уйти от того, что ждало ее впереди, никак не могла.

Было лето. Яркое, искрящееся, похожее на громкий детский смех лето. Тогда Нина — только-только отвязавшаяся от школы десятиклассница — все дни отдавала прогулкам и жизни без хлопот и мыслей о том, что все всегда может идти не так, как хочется тебе.

Того паренька, ее ровесника, она встретила на мостовой. Рядом тянулась мелкая река, по которой неспешно плавали небольшие катера и лодки. Там же играл на своей старенькой гитаре и он. Играл так, что непременно хотелось остановиться и послушать. Не удивительно, что рядом толпился народ: преимущественно девчонки, слишком не случайно оказавшиеся поблизости.

Пройдя чуть дальше, глубоко в тень старых деревьев, девушка и сама слушала эти игривые мелодии, птицами срывающимися с уст гитары. Звуки и перебор струн были по-настоящему красивы, от чего она не заметила, как замечталась, представляя, как бы сама могла играть на гитаре. Когда она очнулась от своей задумчивости, оказалось, что мелодия давно прервана. А ведь девушка и не заметила этого! Как и не заметила сокращения толпы народу, быстрее нее догадавшейся о конце представления. Развлечение кончилось, так что им тут делать?

Нина вышла из под деревьев, но не успела сделать даже десятка шагов. Ее сбил с ног выкативший так неожиданно на тропинку велосипед. Удар о землю и жгучая боль в ногах. Сознание ударило давно забытыми ощущениями детства и очередных разбитых коленок. А затем на голову девушки обрушились извинения, от которых неосознанно хотелось улыбаться. Над ней склонился высокий рыжий парнишка. Карие глаза блестели неоправданной радостью и беспокойством. Так она встретила музыканта. Так завязалась дружба.

Начавшееся так внезапно общение было бы сложно назвать обычным. Эти двое отдавали друг другу все свободное время: мальчишка учил Нину игре на гитаре, даже сам подстроил под нее инструмент — подарок в день рождения, а она занимала его рассказами о звездном небе, картах и атласах с созвездиями, которыми увлекалась чуть ли не с детского сада.

Но в один день счастье кончилось, так и не успев закрепиться в небе. Друг погиб в автомобильной аварии в самом начале декабря. Уже после этого его отец принес Нине то, за чем его сын ездил в соседний город: новые струны для гитары. Еще один подарок. Уже последний и неимоверно болезненный. Вечное напоминание о близкой и часто несправедливой смерти. Но для девушки он был таким дорогим, как и все воспоминания, связанные с самым светлым человеком в ее жизни.

А вскоре началась травля. Друзья, подруги, даже родственники. Все обвиняли ее, его чувства к ней, о которых никто и не думал до той поры. Вокруг выстроилась жестокая стена ненависти и злобы. И ни один, даже самый сильный ветер, сломать эту стену так и не смог. Девушка и сама винила себя. Во всем, что только могло повесить на себя разбитое в дребезги сердце.

Спасением тогда, как это ни странно, оказалась все та же гитара, струны на которой так и не были заменены. Подарок, вместе с крохотной открыткой все еще лежал в одном из карманов чехла для инструмента. Но музыка забрала жизнь, музыка ее и вернула. Вернула вместе с болезненными уколами в душу, слезами и ярким неутомимым желанием чувствовать, жить. За двоих.

Теперь Нина совсем не была уверенна в том, что гитара поможет снова. Слишком уж велико ее давление на сердце, голос и, кажется, каждую клеточку тела. Но... Может быть, у нее хватит сил, чтобы еще раз подтолкнуть девушку к нужному решению?

Сев на подоконник, Нина ласково погладила гриф, будто извиняясь за столь долгую разлуку. Было страшно касаться струн, подкручивать колки для лучшего звучания и слышать ответный отклик истосковавшейся гитары. Но все же она смогла перебороть себя, заиграв какой-то старый мотив, даже удивившись тому, что пальцы ни на миг не забыли то, как нужно девствовать, выпрашивая у инструмента цепляющие сердце звуки.

Одна мелодия сменялась другой около получаса. Девушка просто не могла остановиться, чувствуя, что вскоре и вправду сойдет с ума. Но этого не происходило. Неожиданно Нина прекратила играть, крепко, словно самую дорогую в жизни вещь, прижав гитару к себе. В голове засела мысль о том, что отпускать свои желания чревато. Хочешь что-то сделать — делай, что-то сказать — скажи. Только не упускай жизнь. Второго раза сказать банальные, но важные слова благодарности может и не быть.

Возвращая гитару на место, девушка готова была расплакаться. Сколько всего разбито! Сколько потерянно! И ничего уже не изменишь. Кажется, сама жизнь не предполагает возможности исправить то, чего ты, зная о последствиях заранее, не допустил бы никогда.

Нина коснулась горячими губами грифа и застегнула чехол, прислонив инструмент к стене. Теперь, она была в этом уверена, гитара ни за что не будет стоять без дела. Хотя бы потому, что ОН — начальная грань музыки, не хотел бы этого.

Через несколько минут девушка уже стояла перед квартирой с номером двести семь. Марк, топчущийся рядом, лишь подтолкнул хозяйку под колени, убеждая скорее постучать в дверь. Но никто не откликнулся, будто и не было хозяев никогда в этих комнатах. Хотя сама железная створка открылась от одного нажатия на дверную ручку, приглашая пройти во внутрь.

— Интересно, это шутка или он и вправду забыл закрыть дверь? — подумала Нина и все же переступила порог квартиры.

Коридор встретил девушку и Марка хаосом и красками. Стены были похожи на старое полотно. Таких картин не бывает. Зато таковой случается жизнь. Внутренняя, горячая, глубокая, импульсивная. Больше пепел с крыльев феникса, чем простое существование.

— Максим? — Нина негромко позвала его, боясь повышать голос. А вдруг что-то случилось? Или он занят? Или просто забыл закрыть дверь, отвлекшись на мелькнувшую в окне тень мечты? Говорить громче совсем не получалось. Связки не подчинялись, замерев на одной высоте.